— Андрей, хватит молчать! — Тамара поставила кружку так резко, что чай плеснул на стол. — Мы же договорились обсудить эту тему сегодня.
— Тома, не кричи. Мама услышит.
— А пусть слышит! Может, тогда поймет наконец, что творится в этом доме.
Людмила Васильевна замерла в коридоре, сжимая в руках мокрое полотенце. Сердце забилось так громко, что, казалось, его услышат даже на кухне. Она прижалась к стене, стараясь дышать беззвучно.
— Ты посчитала, сколько мы платим за коммуналку на четверых? — продолжала Тамара. — А продукты? А лекарства для твоей матери? У нас кредит за квартиру еще пять лет висит, Денису скоро в старшие классы, а мы содержим…
— Мама не виновата, что у нас денег мало.
— Виновата! — голос Тамары стал злым, жестким. — Если бы не она, мы могли бы сдавать комнату. Восемь тысяч в месяц — это почти половина моей зарплаты!
Людмила медленно опустилась на пол прямо в коридоре. Полотенце выпало из рук. Значит, она обуза. Лишний рот. Препятствие для молодой семьи.
— А частный пансионат на Московском проспекте? — Тамара говорила теперь тише, вкрадчиво. — Я там была, смотрела. Приличное место, не богадельня какая-то. Пятнадцать тысяч в месяц — это меньше, чем мы на неё тратим.
— Тома…
— Андрей, я не могу больше! Она постоянно делает мне замечания. То суп невкусный, то Дениса я неправильно воспитываю. А вчера при соседке сказала, что современные женщины семью не ценят!
Людмила закрыла глаза. Да, сказала. Но не со злости — просто так думала. Неужели это было так больно для Тамары?
— Мне предложили завуча в новой школе, — голос невестки стал мечтательным. — Хорошие деньги, перспективы. Но как я там покажусь, если дома такая обстановка? Постоянные скандалы, нервы…
— Мама не скандалит.
— А что она делает? Постоянно встревает в наши разговоры, советует, как деньги тратить. И Денис к ней больше привязан, чем ко мне!
Это была правда. Денис действительно больше времени проводил с бабушкой. После школы бежал к ней, рассказывал о друзьях, просил помочь с уроками. Людмила не специально — просто ребенку нужно было внимание, а родители работали.
— Ладно, — тихо сказал Андрей. — Я подумаю.
— Не думай — решай! Завтра еду смотреть этот пансионат еще раз. Если понравится, начинаем оформлять документы.
Людмила поднялась и пошла в свою комнату. Ноги были чужими, ватными. В голове звенели цифры: пятнадцать тысяч, восемь тысяч, половина зарплаты. Арифметика жестокая, но понятная.
Она села на кровать и достала из тумбочки фотографию. Андрей в пять лет, беззубый, смеется на качелях. Тогда казалось, что так будет всегда — она и он против всего мира. А теперь мир победил.
Решение без слов
Утром Людмила проснулась с ясной головой. Никакой тоски, никаких слез — только четкое понимание того, что нужно делать. Она оделась потеплее, взяла сумочку и тихо вышла из квартиры.
Маршрутка довезла до Московского проспекта за полчаса. Пансионат оказался приличным — чистые коридоры, улыбчивые медсестры, комнаты на двоих с телевизором и холодильником. Директор, полная женщина лет пятидесяти, говорила мягко, но по-деловому.
— Места свободные есть. Документы можете подать сегодня, заселение через неделю. Питание трехразовое, медицинское обслуживание, досуговые программы.
— А сколько это стоит?
— Пятнадцать тысяч в месяц. Плюс лекарства — отдельно, если нужны специальные.
Людмила кивнула. Ровно столько, сколько говорила Тамара. Значит, невестка уже все выяснила, просчитала, решила.
— Хорошо. Подавайте документы.
— А родственники? Обычно оформляют дети…
— Я сама. Это мое решение.
Директор пожала плечами. Видно, такое случалось нередко.
Дома Людмила застала только Дениса — сидел на кухне, ел бутерброд и листал учебник по математике.
— Бабуль, а где мама с папой?
— Работают. — Людмила села рядом, погладила внука по голове. — Денис, я хочу тебе кое-что сказать.
Мальчик отложил учебник, посмотрел внимательно. Умный ребенок, чувствовал, когда взрослые говорят о серьезном.
— Я скоро переезжаю.
— Куда? — испуганно.
— В хорошее место, где живут такие же бабушки, как я. Там мне будет спокойнее.
— А как же я? — глаза Дениса наполнились слезами. — Кто мне будет помогать с уроками? Кто будет встречать из школы?
Людмила почувствовала, как сердце сжимается, но голос сохранила ровный.
— Мама с папой. Они любят тебя не меньше меня.
— Но с тобой интереснее… — Денис вытер рукавом нос. — Ты мне про войну рассказываешь, про дедушку. А мама всегда торопится.
— Мама работает, устает. Она хорошая, просто у неё много забот.
— А когда ты переезжаешь?
— Через неделю.
Денис молчал, водил пальцем по столу. Потом тихо спросил:
— А навещать тебя можно?
— Конечно. Только сначала спроси у родителей.
Людмила обняла внука, вдохнула запах его волос — детский шампунь и что-то еще, особенное, что бывает только у маленьких людей. Этого будет не хватать больше всего.
Без объяснений
Андрей пришел домой в восьмом часу, усталый и молчаливый. Тамара была на работе — педсовет до позднего вечера. Денис делал уроки в своей комнате.
— Мам, поужинаем вместе? — Андрей заглянул в комнату к матери.
— Поужинаем.
Они ели молча. Людмила приготовила любимую картошку сына — с грибами и луком, как в детстве. Андрей ел медленно, будто растягивая время.
— Мам, а помнишь, как мы жили вдвоем, когда папа умер? — вдруг спросил он.
— Помню. Трудно было первое время.
— Мне казалось, что так будет всегда. Что мы справимся с любыми проблемами.
Людмила положила вилку.
— Андрей, у тебя теперь своя семья. Это правильно.
— Но ты же мать…
— Мать должна уходить вовремя. Не мешать детям жить своей жизнью.
Андрей посмотрел на неё испуганно.
— О чем ты говоришь?
— О том, что через неделю переезжаю в пансионат на Московском проспекте.
Вилка выпала из рук сына, звякнула о тарелку.
— Как переезжаешь? Кто решил? Я ничего не…
— Я решила. Сама.
— Мам, мы не обсуждали…
— А что обсуждать? — Людмила встала, начала убирать посуду. — Денег у вас мало, места тоже. А я уже не нужна.
— Не говори так!
— Андрей, я слышала ваш разговор с Тамарой вчера. Про пятнадцать тысяч и про сдачу комнаты.
Андрей побледнел.
— Мам, мы просто…
— Просто думали о семье. Правильно думали.
Людмила вымыла тарелки, аккуратно поставила в сушилку. Руки не дрожали — странно, вчера дрожали от каждого шороха.
— Я не хочу, чтобы из-за меня у вас были проблемы. Не хочу, чтобы Тамара потеряла работу завуча. Хорошая возможность для неё.
— Откуда ты знаешь про завуча?
— Слышу многое. Стены тонкие.
Андрей сидел, опустив голову. Людмила подошла, положила руку ему на плечо.
— Сынок, я не обижаюсь. Понимаю, что вам трудно. Поэтому и решила сама.
— Но я не хотел…
— Знаю. Поэтому и не мучай себя.
Цена решения
Прошло полгода. Людмила обустроилась в пансионате — комната небольшая, но уютная, соседка тихая, интеллигентная женщина. Бывшая учительница литературы, любила поговорить о книгах.
Андрей приезжал раз в месяц. Приносил продукты, немного денег, спрашивал о здоровье. Разговоры были вежливые, но холодные. Как с дальней родственницей, которую навещают из чувства долга.
— Как дела? — спрашивал он каждый раз.
— Хорошо, — отвечала она каждый раз.
— Тамара передает привет.
— Спасибо.
Про Дениса он не рассказывал. А Людмила не спрашивала — понимала, что мальчика больше не приведут. Слишком болезненно для всех.
Сегодня Андрей пришел хмурый, с синяками под глазами.
— Мам, у нас… у нас проблемы дома.
— Какие проблемы?
— Денис… он изменился после твоего отъезда. Замкнутый стал, с одноклассниками не общается. Учится плохо.
Людмила кивнула. Ожидала что-то подобное.
— А Тамара получила должность завуча?
— Получила. — Андрей помолчал. — Только работает с утра до ночи. Дениса почти не видит. А я… я тоже стал больше работать. Подрабатываю на стройке по выходным.
— Деньги нужны.
— Да, но… — он посмотрел на мать тяжело. — Дом стал какой-то пустой. Денис постоянно спрашивает, когда ты вернешься.
— А что ты отвечаешь?
— Что ты здесь счастлива.
Людмила усмехнулась.
— И он верит?
— Нет. Он умный мальчик.
Они помолчали. За окном шел дождь, бился в стекло крупными каплями. Как слезы, подумала Людмила.
— Мам, а что если… что если ты вернешься? Мы все обсудим, найдем компромисс…
— Андрей, — она посмотрела на сына внимательно, — а Тамара знает, что ты это предлагаешь?
Сын молчал.
— Понятно. — Людмила встала, подошла к окну. — Сынок, некоторые решения нельзя отменить. Как нельзя склеить разбитую вазу — она будет треснутой.
— Но мы же семья…
— Были семьей. А теперь ты живешь своей жизнью, а я — своей.
Андрей поднялся, подошел к матери.
— Мне жаль, что так получилось.
— И мне жаль. Но получилось именно так, как должно было получиться.
Он ушел через полчаса, оставив деньги на тумбочке. Людмила смотрела из окна, как он садится в машину, и знала — больше он не приедет. Этот разговор был последним.
Вечером она позвонила в справочную, узнала номер школы, где учился Денис.
— Алло, это бабушка Дениса Андреева из 3-Б класса. Можно передать ему, что я его очень люблю?
— Конечно, передам, — удивленно ответила учительница.
Людмила положила трубку и подумала: а ведь это правда — она его очень любит. И всегда будет любить, даже если больше никогда не увидит.
Новая правда
Спустя год Людмила получила странную открытку. Детский почерк, немного кривые буквы: «Бабушка Люда, я помню наши прогулки. Папа с мамой развелись. Я живу с папой. Денис.»
Она сидела в общей комнате пансионата, держала открытку и думала о том, как всё переплетается в жизни. Хотели избавиться от лишнего человека — потеряли семью. Хотели денег и карьеры — получили пустоту.
— Валентина Федоровна, — подошла соседка, Анна Михайловна, — что-то случилось?
— Внук написал. Семья у него развалилась.
— Жалко их?
Людмила посмотрела на открытку еще раз. На обороте был нарисован домик с тремя окошками и надпись: «Когда вырасту, буду жить рядом с тобой.»
— Не знаю, — честно ответила она. — Наверное, каждый получил то, чего хотел. Тамара — карьеру. Андрей — мир в доме. А я — покой.
— А мальчик?
— А мальчик… — Людмила аккуратно сложила открытку, спрятала в шкатулку к другим немногочисленным сокровищам. — Мальчик получил урок. Рано, конечно, но может, это к лучшему.
— Какой урок?
— Что семья — это не только любовь. Это еще и ответственность. А ответственность — штука тяжелая. Не каждый готов её нести.
Анна Михайловна кивнула, ничего не сказала. В их возрасте многие истины становятся понятными без лишних слов.
Вечером Людмила сидела у окна и смотрела на дорогу. Иногда ей казалось, что сейчас подъедет знакомая машина, выйдет Андрей с Денисом, и они скажут: «Мам, мы приехали за тобой. Навсегда.»
Но машина не приезжала. А Людмила не ждала.
Она привыкла к мысли, что некоторые двери закрываются навсегда. И это нормально — такова жизнь. Кто-то умеет ценить то, что имеет, а кто-то понимает ценность только после потери.
Денис поймет, когда вырастет. А может, и не поймет. Но открытка в шкатулке будет напоминать ей, что где-то есть мальчик, который помнит прогулки с бабушкой и рисует домики с тремя окошками.
Этого достаточно для счастья. Небольшого, но настоящего.
