— Сергей, пусти. Мне некуда больше идти.
Он стоял в прихожей, сжимая в кармане ключи. Год не видел её. Год пытался стереть из памяти это лицо. А теперь она стояла на пороге — похудевшая, с потухшим взглядом.
— Игорь выгнал? — спросил он, и сам удивился своему спокойному голосу.
Она кивнула, не в силах говорить. По её щеке скатилась слеза и упала на старый чемодан — тот самый, с которым она уходила тогда.
Дверной звонок прозвучал как выстрел. Сергей откинул глазок и у него подкосились ноги. За дверью стояла Катя. Та самая, которая ушла от него год назад. К его лучшему другу.
Он медленно открыл дверь. Она стояла, сжимая ручку чемодана, и не решалась поднять на него глаза.
— Привет, — прошептала она.
— Зачем? — его голос прозвучал грубо, но у него сжалось всё внутри.
Она наконец посмотрела на него, и он увидел в её глазах ту самую боль, которую носил в себе весь этот год.
— Мне некуда идти, — сказала она. — Он… он меня выгнал.
Они познакомились в институте. Сергей привёл в общагу своего однокурсника Игоря, чтобы подтянуть математику. Катя жила напротив. Она училась на журналиста, всегда шутила и пахла весной. Сергей влюбился сразу. Игорь помогал им готовиться к экзаменам, они втроём ходили в кино, делились последними деньгами на пиццу. Они были неразлучны.
После выпуска Сергей устроился инженером, Игорь ушёл в продажи и быстро пошёл вверх. А Катя работала в маленькой газете. Они с Сергеем сняли квартиру, копили на свою. Игорь часто заходил, он был лучшим человеком на их свадьбе. Он всегда был рядом.
Потом у Игоря пошли большие деньги. Дорогие машины, рестораны. Он начал подшучивать над Сергеем.
— Ну что, Серёг, опять на работу как на каторгу? — смеялся он, позванивая ключами от новой иномарки. — Я вчера с клиентом в клубе оторвался, ты бы видел.
Сергей отмахивался, а Катя молчала.
Однажды, вернувшись с работы, Сергей нашёл на столе записку.
«Прости. Я не могу больше. Я ухожу к Игорю. Он может дать мне больше, чем эта серая жизнь. Не ищи».
Он не стал искать. Он просто сломался. Перестал отвечать на звонки, выходить из дома. Ему было сорок, и он остался у разбитого корыта — без жены, без лучшего друга, с ипотечной однушкой, которую они выбирали втроём.
Прошло три месяца. Сергей похудел, поседел, но снова начал жить. Он вернулся в спортзал, который забросил, нашёл подработку проектировщиком. Однажды к нему в кафе подсела коллега, Маша, женщина с тёплым взглядом и спокойным голосом. Они разговорились. Она была вдова, растила сына. С ней было легко. Она не лезла в душу, не пыталась его «исправить». Она просто была рядом. Она стала тем маяком, который медленно, но верно выводил его из тумана.
Он впервые за долгое время почувствовал, что раны начинают затягиваться. Что жизнь не закончилась. Что он может смотреть вперёд без этой всепоглощающей горечи.
И вот теперь Катя стояла на его пороге. Измождённая, с потухшим взглядом. Она вошла в квартиру, и её глаза застыли на фотографии в прихожей — они с Сергеем в Геленджике, всего два года назад. Они оба были до невозможности счастливы.
— Он сказал, что я ему надоела, — тихо начала она, не садясь. — Что я постоянно ною и сравниваю его с тобой. Что я не вписываюсь в его новый круг. Его друзья… их жены все как куклы. А я не могу. Я не умею.
Сергей молчал. Он видел, как она старается сдержать слёзы, и ненавидел себя за то, что ему до сих пор не всё равно.
— Он выставил меня сегодня утром. Сказал, чтобы я забрала свои старые шмотки и исчезла. У него уже кто-то есть. Молодая.
Она расплакалась. И в этот момент в Сергее что-то перевернулось. Вся боль, всё унижение последнего года кричали в нём: «Вышвырни её! Запри дверь! Пусть получает по заслугам!». Но он посмотрел на сломленного человека перед собой и не смог.
— Оставайся, — сказал он, и его собственный голос прозвучал для него чужим. — На ночь. Решишь, что делать дальше.
Он стелил для неё диван в гостиной, а она сидела на кухне и пила чай. Её чемодан стоял у стены, такой же, с которым она ушла.
— Спасибо, — сказала она, когда он вышел. — Я знаю, что не заслуживаю.
— Не за что, — сухо ответил он.
Она помолчала, глядя в свою кружку.
— А ты… как? — осторожно спросила она.
— Живу, — он пожал плечами. И вдруг добавил, сам того не ожидая: — У меня всё хорошо. Лучше, чем было.
Он сказал это без вызова, просто констатируя факт. И впервые за этот вечер он почувствовал не жалость, а странное спокойствие. Он был сильнее той боли, которую она ему когда-то причинила.
На следующее утро он разбудил её завтраком. Яичница, кофе. Она села за стол, поражённая.
— Ты всегда так хорошо готовил, — пробормотала она.
Они ели молча. Потом она отодвинула тарелку.
— Серёж… я всё поняла. Я была дурой. Он — пустышка. А ты… ты настоящий. Мы можем всё начать сначала? Я исправлюсь. Я обещаю.
Он смотрел на неё — на ту самую Катю, ради улыбки которой он когда-то был готов свернуть горы. Он вспомнил их первую встречу в общаге, её смех, как они мечтали о детях. И он понял, что всё это было как будто с другим человеком. С тем Сергеем, который умер год назад.
В этот момент в его телефоне зазвонил будильник. «Спортзал с Машей и Васей». Он посмотрел на надпись и улыбнулся.
— Нет, Катя, — сказал он тихо, но очень чётко. — Не можем.
Она смотрела на него с непониманием.
— Почему? Ты же меня простил? Ты же пустил меня…
— Я пустил тебя, потому что я не он. Я не могу выгнать человека на улицу. Но это не значит, что я забыл. И не значит, что я хочу всё вернуть. Всё, что было между нами, закончилось в тот день, когда ты ушла.
Она опустила голову. По её щеке скатилась слеза.
— Я так одинока, — прошептала она.
— Я тоже был одинок, — ответил он. — Но я справился. И ты справишься.
Он помог ей найти съёмную комнату и отвёз её туда на такси. Они стояли на пороге.
— Спасибо за всё, — сказала она, и в её голосе впервые прозвучало не отчаяние, а принятие.
— Береги себя, Катя.
Он развернулся и пошёл к машине. Он не оглядывался. В его сердце не было ни злости, ни триумфа. Была лишь тихая уверенность. Он пережил бурю, сломался, но сумел собрать себя заново — не из ненависти, а из прощения и принятия.
Он сел в машину, глубоко вздохнул и набрал номер.
— Маш? Встречаемся через час? Да, я уже еду. Всё в порядке. Всё действительно хорошо.
Он положил телефон на пассажирское сиденье, завёл двигатель и тронулся с места, не глядя в зеркало заднего вида.
