Он просто развернулся и вышел. Ни крика, ни скандала. Только щелчок замка, отрезавший его от того, что было его жизнью. А в квартире остались её смущённый смех и голос коллеги, — Виталия, — который говорил что-то о «потерянных ключах». Но он уже не слышал. Он шёл по лестнице, и в ушах стучала кровь, заглушая всё.
Они познакомились на работе. Он, Артём, пришёл новым системным администратором, она, Лика, была душой отдела маркетинга. Она принесла ему кофе, когда он запутывался в проводах серверной.
— Дыши, — сказала она тогда, улыбаясь. — Компьютеры подождут.
Он не верил, что такая яркая женщина может обратить на него внимание. Скромный IT-шник, влюблённый в свой код. Но она увидела в нём что-то своё. Надежность. Тишину. Убежище от прежней шумной и неустроенной жизни.
— Я устала от ветра, — призналась она как-то ночью, лежа на его плече. — Хочу просто тихого счастья. С тобой я чувствую себя дома.
Он поверил. Он купил эту квартиру в ипотеку, выбрав самый солнечный вариант, потому что Лика любила солнце. Он вставал раньше, чтобы приготовить ей завтрак. Он молча слушал её рассказы о дурацких совещаниях, просто глядя на неё, душа уходила в пятки от нежности. Казалось, так будет всегда.
Прошло три месяца после того вечера. Артём жил на съёмной квартире-студии, похожей на камеру. Он работал, ходил в спортзал, пытался не думать. Но боль не уходила, она затаилась где-то глубоко, свернувшись клубком.
Как-то раз ему позвонила Света, её подруга.
— Артём, я не в ваши дела, но… Лика не та. Она плачет. Виталий тот ещё подлец, он её на работе унижает, а она… Она же гордая, не признается.
Он выслушал, поблагодарил и положил трубку. В его груди что-то ёкнуло. Не надежда на возврат. Нет. Скорее, жалость. И злость на самого себя за эту жалость. Может, она ошиблась? Может, этот Виталий её очаровал, обманул? Мысль, что она страдает, причиняла почти физическую боль.
Он не звонил. Но через неделю его вызвал начальник.
— Артём, у меня к тебе просьба. Нужно забрать документы из офиса Виталия. Он уволился, уносит всё, а сейф за тобой. Съезди, пожалуйста.
Судьба порой обладает чёрным юмором. Артём поехал. Он поднялся в знакомый офис, прошёл по коридору. Дверь в кабинет Виталия была приоткрыта. И он услышал оттуда голоса. Её голос.
— Я не понимаю, что ты хочешь! — почти кричала Лика. — Ты сказал, уходишь ко мне! Где твои обещания?
— Успокойся, — раздался спокойный, бархатный голос Виталия. — Кто тебе сказал, что я бросаю семью? У нас был милый роман, но всё имеет свой конец. Ты же взрослая девочка.
Артём застыл у двери. Он видел её профиль. Она была бледная, с растерянным и разбитым выражением лица.
— Но я… я ради тебя… — её голос сорвался.
— Ничего ты ради меня не делала, — холодно парировал Виталий. — Ты решила разнообразить свою тихую жизнь с мужем-затворником. Не вышло. Бывает.
Новый удар. Точнее, не удар, а падение в бездну. Выходило, она не стала жертвой коварного соблазнителя. Она сама… «разнообразила». Их тихое счастье, их дом, его любовь — ей стало скучно. Это было горше, чем сама измена.
Артём не вошёл. Он развернулся и ушёл, оставив их выяснять отношения. Он ехал в метро и смотрел на своё отражение в тёмном стекле. И вдруг поймал себя на мысли, что ему не больно. Пусто. Будто нарыв лопнул, и весь гной вышел. Жалость испарилась, сменившись странным спокойствием. Он понял — он свободен. Он больше не несёт крест её благополучия. Она сделала свой выбор и получила по заслугам. Его роль жертвы, обманутого мужа, закончилась.
Он вернулся в свою студию, сел за компьютер и написал короткое письмо. Без эмоций, по делу.
«Лика, я был сегодня в офисе и стал невольным свидетелем твоего разговора с Виталиком. Теперь мне всё понятно. Я подаю на развод. Квартиру продаём, деньги делим. Документы направил юристу. Прошу больше не выходить на связь. Артём».
Он нажал «Отправить». И впервые за долгие месяцы вздохнул полной грудью. Чувствовал себя не мстителем, а просто человеком, который закрывает дверь в прошлое.
Прошёл год. Он всё ещё жил один, но уже присматривал новую, свою квартиру, без памяти о чужом предательстве. Как-то раз он зашёл в кофейню возле своего нового офиса и столкнулся с ней нос к носу. Лика. Она постарела, в её глазах не осталось и следа от прежнего блеска.
Она смотрела на него, и он видел, как она ищет слова.
— Артём… — начала она. — Я… прости.
Он молча смотрел на неё, ожидая, что почувствует. Ничего. Ни злости, ни обиды, ни жалости. Только лёгкую грусть по тому, что когда-то казалось важным.
— Мне жаль, — сказала она тише. — Я всё испортила.
Он понимал, что она ждёт. Ждёт, что он скажет «ничего» или «бывает». Ждёт прощения, которое снимет с неё груз.
Артём взял свой стакан с кофе, посмотрел ей прямо в глаза, спокойно и ясно.
— Мне тоже жаль, — ответил он. — Но это уже не имеет значения.
И он прошёл мимо, к выходу, навстречу своему новому дню, не оборачиваясь.
