— Вера, ну что ты стоишь? Заходи уже, дождь начинается, — позвала Галина Петровна с порога, махая рукой девушке, которая замерла у калитки с сумкой в руках.
Вера медленно пошла по дорожке, ведущей к крыльцу. Этот дом был ее родным всего полгода назад, когда мама еще была жива. А теперь из окна детской выглядывали чужие лица — Димка и Аленка, дети новой жениной отца.
— Как дела в училище? — спросила Галина Петровна, забирая у Веры мокрое пальто. — Николай Иванович на работе задержался, скоро придет. Ужинать будем все вместе.
— Хорошо, — тихо ответила Вера и прошла в свою бывшую комнату.
Теперь здесь стояли две кровати, детский столик и гора игрушек. Ее стол с учебниками втиснули в угол между шкафом и окном. Димка сидел на полу и складывал конструктор, а Аленка рисовала прямо на обоях.
— Аленка, нельзя рисовать на стене, — устало сказала Вера.
— А я рисую цветочки для тебя, — улыбнулась девочка. — Видишь, какие красивые?
Вера посмотрела на кривые каракули и попыталась улыбнуться в ответ. Дети были хорошими, Галина Петровна тоже. Просто их стало слишком много в этом доме. Раньше здесь было тихо, можно было готовиться к занятиям, мечтать о том, как поступит в медицинский институт, станет врачом. А теперь…
— Вера, иди ужинать! — крикнула Галина Петровна из кухни.
За столом Николай Иванович рассказывал о работе, дети перебивали друг друга, требуя внимания. Вера молчала, ковыряя вилкой картошку.
— Ты что-то грустная сегодня, дочка, — заметил отец. — Все в порядке?
— Да, пап. Просто устала.
— В твоем возрасте усталости не бывает, — засмеялся Николай Иванович. — Помнишь, как твоя мама в молодости…
Он замолчал, понимая, что сказал лишнее. Галина Петровна потупила взгляд. Дети продолжали болтать, не замечая напряжения.
После ужина Вера села за свой стол в углу комнаты. Нужно было готовиться к экзамену по анатомии, но Димка громко играл в машинки, а Аленка пела песенку кукле.
— Можете потише? — попросила Вера. — Мне нужно заниматься.
— А мне нужно играть! — возмутился Димка. — Это же и моя комната!
— Наша комната, — поправила его Аленка.
Вера закрыла учебник. В висках пульсировала боль. Она вышла на кухню, где Галина Петровна мыла посуду.
— Галина Петровна, а можно мне на кухне позаниматься?
— Конечно, деточка. Только я здесь тесто замешиваю на завтра. Будет шумно.
Вера кивнула и вернулась в комнату. Села на свою кровать, обхватила колени руками. Хотелось плакать, но она давно разучилась. После маминой смерти слезы словно высохли.
На следующий день после занятий Вера шла домой через парк. Осенние листья шуршали под ногами, воздух был свежим и прохладным. Она не спешила. Дома ее ждали детские крики, запах пирогов Галины Петровны и ощущение того, что она здесь лишняя.
— Вера? Верка Николаева из десятого «Б»?
Она обернулась и увидела Михаила Соколова, своего бывшего одноклассника. Высокий, худощавый, с добрыми карими глазами. В школе они почти не общались — Вера была отличницей и мечтала об институте, а Михаил учился средне и больше интересовался футболом.
— Привет, Миша. Ты как?
— Да вот, работаю таксистом, — он кивнул на желтую машину, припаркованную у дороги. — А ты где учишься?
— В медицинском училище. На медсестру.
— А мечтала ведь в институт поступить. Помню, ты все врачом хотела стать.
Вера пожала плечами:
— Не сложилось. После маминой смерти все изменилось.
— Извини, я не знал… — Михаил замялся. — Слушай, может, подвезти тебя? Все равно в твою сторону еду.
Вера колебалась. С одной стороны, неудобно — они же почти незнакомые. С другой стороны, идти домой не хотелось совсем.
— Спасибо, — сказала она наконец.
В машине было тепло и тихо. Михаил включил музыку, но негромко. Спросил о учебе, рассказал про армию, про работу. Говорил просто, без лишних слов. И впервые за долгое время Вера почувствовала себя спокойно.
— А работа нравится? — спросила она.
— Пока да. Свободный график, люди разные встречаются. Планирую машину свою купить, но пока денег не хватает.
— А потом что? Так и будешь таксистом?
Михаил задумался:
— Не знаю. Может, в автосервис устроюсь. Или свое дело открою — маленькую мастерскую. Руки у меня растут откуда надо.
Он остановил машину у Вериного дома. Она поблагодарила и уже взялась за ручку двери, когда он сказал:
— Слушай, а может, завтра тебя снова подвезу? После занятий?
— Не нужно, я справлюсь.
— Да мне не сложно. И потом… — он улыбнулся, — приятно с тобой поговорить. В школе мы как-то не общались, а зря.
На следующий день Михаил действительно ждал ее у училища. Потом еще и еще. Вера привыкла к этим поездкам, к их неспешным разговорам. Дома она стала бывать позже, и это всех устраивало. Дети могли спокойно играть, а она не сидела в углу с кислым лицом.
Через месяц Михаил пригласил ее в кафе. Они сидели за столиком у окна, пили чай с пирожными. Михаил рассказывал смешные случаи из работы, Вера смеялась. Давно она так не смеялась.
— Знаешь, — сказал он вдруг серьезно, — мне с тобой хорошо. Ты не такая, как другие девчонки. Не кричишь, не требуешь подарков каждый день.
— А какая я?
— Настоящая. И красивая. И умная. — Он покраснел. — Вера, а давай встречаться? Официально, то есть.
Вера отпила глоток чая, обдумывая ответ. Михаил ей нравился. С ним было спокойно, надежно. Он не пытался произвести впечатление, не врал, не строил из себя принца. Обычный парень, работящий, добрый.
— Хорошо, — сказала она.
Они встречались три месяца. Михаил приезжал к ней каждый день, иногда они гуляли по городу, иногда просто сидели в машине и разговаривали. Он познакомился с ее отцом и Галиной Петровной, понравился им. С детьми тоже нашел общий язык — научил Димку играть в футбол, Аленке купил раскраски.
И вот однажды вечером, когда они сидели на скамейке в парке, Михаил взял ее за руку и сказал:
— Вера, я хочу на тебе жениться.
Она вздрогнула от неожиданности.
— Миша, мы же еще молодые…
— Мне двадцать два, тебе двадцать. Нормальный возраст. Я работаю, зарабатываю неплохо. Снимем квартиру, заживем вместе. А потом, когда накопим, купим свою.
— А где мы будем жить? С твоей мамой?
— Нет, отдельно. Я уже присматриваю квартиру. Однокомнатную, но просторную. И недалеко от твоего училища.
Вера молчала, перебирая в голове «за» и «против». Михаил был хорошим парнем, он ее любил, с ним была стабильность и покой. А дома ее все равно считали лишней, хоть и не говорили об этом прямо. Димка с Аленкой росли, им нужно было больше места. И потом, разве это не естественно — выйти замуж, создать свою семью?
— Покажи квартиру, — сказала она.
Квартира оказалась светлой и уютной. Большая комната с кухонной зоной, отдельная спальня, просторная ванная. Мебель простая, но новая. Михаил показывал ей каждый уголок, рассказывал, где что будет стоять.
— Здесь мы поставим диван, — говорил он, — а здесь — твой письменный стол. Если захочешь дальше учиться, поступать в институт.
— А если не поступлю?
— Поступишь. Ты же умная. А я тебе помогу, мы найдем деньги на репетиторов.
Он был таким уверенным, таким оптимистичным. Вере захотелось поверить ему, поверить в то, что все будет хорошо.
— Хорошо, — сказала она. — Выйду за тебя замуж.
Михаил подхватил ее на руки, закружил по комнате. Смеялся, целовал, повторял: «Я самый счастливый!» А Вера думала о том, что вот так просто решилась ее судьба. Не из большой любви, а из желания иметь свой дом, свое место в жизни.
Свадьбу играли скромно, в кафе на двадцать человек. Вера выбрала простое белое платье, Михаил надел новый костюм. Николай Иванович и Галина Петровна были счастливы — дочка устроила свою жизнь. Мать Михаила плакала от радости. Дети бегали между столами, смеялись.
А Вера сидела и думала о маме. Какой бы она была, если бы увидела свою дочку в свадебном платье? Одобрила бы ее выбор? Или сказала бы: «Доченька, не спеши, поучись сначала, стань на ноги сама»?
Первые месяцы супружеской жизни были спокойными. Михаил ездил на работу, Вера училась. Вечерами они готовили ужин, смотрели телевизор, обсуждали планы на будущее. Он покупал ей цветы, она готовила его любимые блюда. Все было правильно, размеренно, как и должно быть в семье.
Но постепенно Вера начала замечать, что Михаил не торопится менять работу. Когда она заговаривала об этом, он отвечал:
— А что плохого в том, что я таксую? Деньги приношу, график свободный. Смогу маму отвезти к врачу, если что. Тебя встретить после работы.
— Но ты же говорил о своем деле, об автосервисе…
— Говорил. И сделаю, когда накопим денег. А пока работаю там, где есть машина и стабильный доход.
Вера понимала его логику, но что-то внутри протестовало. Она мечтала о росте, о движении вперед, а получалась стоячая вода. Конечно, они откладывали деньги на первый взнос за квартиру, но очень медленно. Михаилова зарплата была не такой большой, а Вера еще только училась.
Когда она окончила училище и устроилась медсестрой в городскую больницу, дела пошли чуть лучше. Но тут возникла новая проблема — ночные смены. Михаил ревновал ее к врачам, устраивал сцены.
— Что ты там делаешь по ночам с этими докторами?
— Работаю, Миша. Больные не выбирают время, когда им плохо.
— А почему тебя в ночные ставят чаще других?
— Потому что я не замужем с детьми. Такие правила.
— Значит, нужно родить ребенка.
— На что мы его будем воспитывать? На съемной квартире?
Так они и спорили по кругу. Михаил хотел ребенка и стабильности, Вера — сначала собственного жилья и уверенности в завтрашнем дне. Он не понимал ее стремлений к росту, она — его довольства тем, что есть.
Прошло два года. Их отношения стали прохладными, разговоры — короткими и деловыми. Михаил засыпал сразу после ужина, Вера читала медицинские журналы. Они жили как соседи, а не как супруги.
И тогда в ее жизни появился он.
Сергей Владимирович поступил в отделение с острым аппендицитом. Мужчина лет тридцати пяти, в дорогом костюме, с уверенными манерами и внимательными глазами. После операции его поместили в платную палату — одноместную, с отдельным санузлом и телевизором.
— Какая у нас красивая медсестра, — сказал он Вере при первой встрече. — Как зовут?
— Вера Михайловна.
— Очень подходящее имя. В вас действительно чувствуется что-то светлое, правильное.
Вера не ответила, но почувствовала, как краснеют щеки. Давно с ней не говорили такие слова.
Каждый день Сергей Владимирович находил повод поговорить с ней. Спрашивал о здоровье, об работе, внимательно слушал ответы. Рассказывал о своем бизнесе — у него была строительная компания, несколько магазинов. Не хвастался, а просто делился. И Вера ловила себя на том, что ждет этих разговоров.
— У вас есть дети? — спросил он однажды.
— Нет.
— А хотите?
— Когда-то хотела. Сейчас не знаю.
— Почему сомневаетесь?
Вера не знала, что ответить. Не могла же она рассказать незнакомому человеку о своих семейных проблемах.
— Просто… пока не время, — сказала она.
— А когда будет время? Когда купите квартиру? Когда муж найдет лучшую работу? Когда накопите денег на детский сад?
Он говорил именно те слова, которые крутились в ее голове. Как будто читал ее мысли.
— Знаете, Вера Михайловна, — продолжил он тише, — жизнь коротка. Если ждать идеального момента, можно так и не дождаться.
На следующий день он принес ей букет роз.
— Это вам, — сказал он просто. — Красивые цветы должны быть у красивой женщины.
— Я не могу их взять, — растерялась Вера. — Я замужем.
— Я знаю. И что? Цветы — это всего лишь благодарность за хорошую работу. За то, что делаете мир чуть добрее.
Вера взяла букет. Дома поставила розы в вазу, сказала Михаилу, что это от пациентки. Он не заинтересовался.
Через неделю Сергея Владимировича выписали. Он оставил ей свою визитку.
— Если захотите изменить жизнь к лучшему — звоните, — сказал он на прощание. — У меня большой дом, а хозяйки в нем нет. И я мог бы помочь вам с учебой в институте.
Вера спрятала визитку в сумочку. Дома положила ее между страницами медицинского справочника. Но доставала и перечитывала снова и снова.
Сергей Владимирович не забыл о ней. Присылал цветы на работу, иногда встречал у больницы. Не навязывался, но давал понять, что его предложение остается в силе.
— О чем вы думаете, когда идете домой? — спросил он однажды.
— О том, что нужно приготовить ужин, — честно ответила Вера.
— А хотелось бы думать о чем-то другом?
— Хотелось бы не думать вообще. Просто жить.
— В моем доме вы могли бы просто жить. И учиться. И заниматься тем, что вам по душе.
Дома в тот вечер Михаил сообщил, что его опять не взяли в автосервис. Мол, опыта не хватает.
— А ты не подумал о курсах? — спросила Вера. — Можно подучиться, получить сертификат.
— На курсы нужны деньги. И время. А я работаю.
— Работаешь, но не развиваешься.
— Ты что, недовольна тем, что я приношу в дом?
— Дом? — Вера оглядела съемную квартиру. — Какой дом, Миша? Мы три года живем на чужой территории.
— Зато живем. А не у родителей.
— У тебя родители, у меня отец с мачехой. Разница большая.
— Вера, я не понимаю, чего ты хочешь. Мы же договаривались — сначала накопим, потом купим квартиру.
— Когда накопим? Через десять лет? Через двадцать?
Они поссорились. Михаил ушел гулять, Вера легла спать одна. И все думала о словах Сергея Владимировича. О большом доме, где можно просто жить. Об институте, о мечте стать врачом.
А на следующий день Михаил пришел домой в два часа ночи. От него пахло алкоголем.
— Где ты был? — спросила Вера.
— С ребятами. Отмечали день рождения Санька.
— До двух ночи?
— А что такого? Я же не каждый день пью.
— Не каждый день. Но все чаще.
— Вера, не начинай, ладно? У меня голова болит.
Он лег в постель, через минуту захрапел. А Вера сидела на кухне и смотрела на его визитку.
Утром она позвонила Сергею Владимировичу.
— Я согласна, — сказала она, не объясняя на что.
— Я понял. Встретимся сегодня вечером у вашей больницы. Покажу дом, все обсудим.
Дом действительно был большим. Двухэтажный коттедж с просторными комнатами, дорогой мебелью, огромной кухней. В спальне стояла кровать размером с Верину съемную комнату.
— Здесь будете жить вы, — сказал Сергей Владимирович, показывая гостевую спальню на первом этаже. — Моя комната наверху. Никакого принуждения. Все по взаимному желанию.
— А если я передумаю?
— Сможете уйти в любой момент. Но надеюсь, что не захотите.
Вера ходила по дому, трогала красивые вещи, смотрела в окна. Отсюда был виден сад, аккуратные дорожки, беседка. Сказка, не иначе.
— Мне нужно подумать.
— Конечно. Но долго не думайте — жизнь проходит быстро.
Дома Михаил сидел за компьютером, играл в какую-то игру. Ужин стоял на плите нетронутый.
— Ты не ужинал? — спросила Вера.
— Не захотелось. А ты где была? Задерживалась сильно.
— Дежурство затянулось.
Он даже не поднял глаз от экрана. А ведь раньше встречал ее, интересовался, как дела. Когда это закончилось?
Через два дня Вера собрала сумку. Написала Михаилу записку: «Не ищи меня. Не звони. Мне нужно пожить отдельно, подумать о наших отношениях. Деньги на аренду оставляю на три месяца. Вера.»
Сергей Владимирович встретил ее у больницы, как и обещал.
— Не передумали?
— Нет.
Он взял ее сумку, открыл дверцу дорогой машины.
— Добро пожаловать в новую жизнь, — сказал он.
Первый месяц был как сон. Вера не работала в ночные смены, приходила домой — а теперь это был дом, пусть и не ее — и могла делать что угодно. Читать, смотреть телевизор, принимать ванну. Сергей Владимирович не навязывался, но был внимателен. Покупал ей красивую одежду, водил в рестораны, дарил украшения.
— Почему вы так со мной? — спрашивала Вера.
— Потому что вы этого заслуживаете, — отвечал он. — Красивая женщина должна жить красиво.
Михаил не звонил. Не искал. И это больнее всего ранило Веру. Неужели она была для него так мало значима?
Через два месяца она поняла, что беременна. От Михаила — в последний раз они были близки за неделю до ее ухода. Сердце заколотилось от страха. Что теперь делать? Сказать Сергею Владимировичу? Но он поймет, что ребенок не от него.
Она попыталась скрывать свое состояние, но токсикоз давал о себе знать. Особенно по утрам.
— Вера, вы себя плохо чувствуете? — спросил Сергей Владимирович за завтраком, заметив, как она побледнела при виде яичницы.
— Немного, — соврала она. — Наверное, простудилась.
— Может, к врачу сходить?
— Не нужно, само пройдет.
Но однажды вечером ее так сильно тошнило, что скрыть это было невозможно. Сергей Владимирович стоял в дверях ванной и смотрел на нее внимательно.
— Вы беременны, — сказал он. Не спросил — сказал.
Вера кивнула, не поднимая глаз.
— От мужа?
— Да.
— Понятно. — Он помолчал. — Соберите вещи. К утру чтобы вас здесь не было.
— Сергей Владимирович…
— Ничего не хочу слышать. Я не буду содержать чужого ребенка и женщину, которая мне лгала.
— Я не лгала! Просто не сказала!
— Это одно и то же. Идите собирайтесь.
Вера всю ночь плакала, складывая в сумку свои старые вещи. Ничего из того, что дарил ей Сергей Владимирович, она брать не стала. Утром вызвала такси.
— Куда едем? — спросил водитель.
Вера растерялась. К отцу? Но там теперь чужая семья, и как она объяснит свое внезапное появление? К Михаилу? После того, как бросила его ради другого?
— На железнодорожный вокзал, — сказала она наконец.
В зале ожидания она сидела с сумкой на коленях и думала о том, что делать дальше. Денег было мало — хватит на билет в областной центр, где жила ее тетка. Но что она скажет ей? И хочет ли вообще куда-то ехать?
Телефон зазвонил. Незнакомый номер.
— Алло?
— Вера? Это Михаил.
Сердце пропустило удар. Его голос, такой знакомый, такой родной.
— Миша…
— Где ты? Я знаю, что ты ушла от него. Мне сказали на работе — видели, как ты с сумкой из его дома выходила.
— На вокзале.
— Жди. Еду за тобой.
Он приехал через полчаса. Не на желтом такси, а на новой серебристой машине. Вышел, подошел к Вере, взял ее сумку.
— Поедем домой, — сказал он просто.
— Миша, я…
— Потом поговорим. Сначала поедем.
В машине они молчали. Михаил изредка поглядывал на Веру, она смотрела в окно. Только когда он остановился у незнакомого дома, она удивилась:
— Это где?
— Наш новый дом. Купил три недели назад. Ипотека на двадцать лет, но зато свой.
Квартира была просторной, светлой, с новой мебелью. Не такой роскошной, как у Сергея Владимировича, но уютной. Домашней.
— Как ты смог купить? — спросила Вера.
— Устроился персональным водителем к директору крупной фирмы. Хорошая зарплата, соцпакет. Дали беспроцентный кредит на жилье.
— А такси?
— Бросил. Ты была права — нужно было развиваться. Жаль, что понял это только после твоего ухода.
Он сел рядом с ней на диван, взял за руки.
— Вера, я знаю, что виноват. Должен был раньше взяться за ум, найти нормальную работу. Не давать тебе повода искать лучшей жизни на стороне.
— Миша, я беременна, — сказала она тихо.
— Я догадался. Токсикоз?
— Да. И это… это твой ребенок.
— Мой? — Глаза его расширились. — Точно?
— Конечно. Мы же… помнишь, перед моим уходом была одна ночь…
Михаил обнял ее крепко-крепко.
— Верка, родная моя… Я так скучал. Каждый день думал о тебе. Хотел позвонить, но гордость не позволяла.
— А я думала, ты меня разлюбил. Что тебе все равно.
— Глупая. Я работал как сумасшедший, чтобы доказать — могу быть лучше. Чтобы ты вернулась.
Они сидели обнявшись, и Вера чувствовала, как постепенно отпускает напряжение последних месяцев. Она дома. По-настоящему дома.
— А что теперь будет? — спросила она.
— Теперь будем растить нашего малыша. И я поступлю на заочное отделение института — менеджмент изучать. Шеф сказал, что перспективы у меня хорошие.
— А я? Смогу когда-нибудь стать врачом?
— Конечно сможешь. Когда ребенок подрастет, поступишь в медицинский. Я буду помогать — и с деньгами, и с ребенком.
Вера прижалась к его плечу. Они помолчали, слушая тишину своего дома.
— Миша, а ты простишь меня? За то, что я ушла?
— Уже простил. В тот день, когда ты исчезла. Понял, что сам во всем виноват.
— Нет, мы оба виноваты. Но теперь все будет по-другому.
— Будет, — согласился он и поцеловал ее в макушку. — Обещаю.
За окном начинался вечер. В их новом доме горел свет, пахло свежестью и надеждой. А в сердце Веры впервые за долгое время поселилась уверенность: они справятся. Вместе справятся с любыми трудностями.
Иногда нужно потерять то, что имеешь, чтобы понять его истинную ценность. И тогда возвращение становится не просто возвращением, а новым началом.
