— Галя, открой, это я.
Голос за дверью заставил Галину Михайловну замереть с иголкой в руке. Шесть лет она не слышала этого голоса, старательно обходила места, где могла с ним встретиться. А теперь он здесь, на пороге её дома.
Через глазок было видно знакомую фигуру с рюкзаком за плечами. Олег постарел — волосы стали совсем седыми, лицо осунулось. Но глаза остались прежними, умеющими одним взглядом заставить её почувствовать себя виноватой.
— Можно войти? — спросил он, когда дверь открылась. — На улице холодно.
Галина отступила, пропуская его в прихожую. Он прошёл, оглядываясь, кивал одобрительно.
— Неплохо устроилась. После того пожара я думал, ты не восстановишься.
— Восстановилась.
— Молодец. — Олег поставил рюкзак рядом с её тапочками и прошёл в комнату, словно никуда и не уезжал. — А что это у тебя? Всё ещё мастеришь своих кукол?
Что-то кольнуло внутри от пренебрежительного тона. Но Галина промолчала, пошла ставить чайник. Руки дрожали — от неожиданности, от страха, от чего-то ещё, чего она пока не могла назвать.
За столом Олег неторопливо размешивал сахар в чае. Галина сидела напротив, сжимая кружку. Молчание становилось невыносимым.
— Значит, живёшь одна? — наконец спросил он.
— Да.
— И как? Не тяжело?
Она пожала плечами. Тяжело? После того ада, который был в их браке? Когда каждый день походил на минное поле, когда она не знала, с какой стороны ждать очередного упрёка? Нет, не тяжело. Спокойно.
— Слушай, Галя, — Олег откинулся на спинку стула. — У меня к тебе просьба. Серьёзная.
Вот оно. То, ради чего он приехал.
— Я остался без жилья. Квартиру пришлось продать — кредиты, долги, понимаешь. А снимать нечем. Может, ты не против, если я тут немного поживу? Временно. Пока дела не наладятся.
— Мы развелись, Олег.
— И что? Разве это повод бросать человека в беде? — В голосе появились медовые нотки. — Мы взрослые люди, можем найти компромисс. Я ведь не зря приехал именно к тебе.
А к кому ещё? К той женщине, с которой он ушёл сразу после пожара? Видимо, там что-то не заладилось.
— Мне нужно подумать.
— О чём тут думать? — Олег встал, положил руку ей на плечо. — Места хватит. И потом, я помогу. Вон забор покосился, да и по дому наверняка много что нужно сделать.
Галина почувствовала знакомое давление. Такое же, как раньше. Когда отказ казался невозможным, а согласие — единственным способом избежать конфликта.
— Хорошо. Но ненадолго.
— Конечно, — Олег улыбнулся. — Я же обещаю.
Она помнила цену его обещаний.
Прошла неделя. Олег действительно починил забор — быстро и качественно. Галина даже обрадовалась. Но потом заметила, что он покрасил его в тёмно-синий цвет, хотя она собиралась купить белую краску.
— Синяя практичнее, — объяснил он. — И современнее выглядит.
В магазин он ходил сам, приносил продукты, готовил. На первый взгляд заботился. Но почему-то Галина чувствовала себя гостьей в собственном доме.
Особенно когда обнаружила, что он перебрал её мастерскую.
— Навёл порядок, — пояснил Олег, когда она не смогла найти нужные нитки. — У тебя тут был творческий беспорядок.
— Это мой рабочий беспорядок. Я знала, где что лежит.
— Теперь будешь знать ещё лучше. Видишь, как удобно — всё по цветам разложено.
Галина смотрела на аккуратные ряды ниток и не понимала, почему это её так раздражает. Вроде действительно удобнее. Но это был не её порядок.
Олег начал давать советы по работе. Предлагал изменить размер кукол, причёски, цвета платьев. Когда Галина объясняла, что выполняет конкретный заказ, он снисходительно усмехался:
— Заказчики не всегда понимают, что им нужно. Ты мастер, должна их направлять.
Руки переставали слушаться, стежки выходили кривыми.
Вечерами он смотрел телевизор, громко комментируя передачи. Галина пыталась читать, но не могла сосредоточиться.
— Ты это серьёзно читаешь? — удивился он, увидев книгу о рукоделии. — Ерунда какая-то.
И переключил на новости. Галина ушла в спальню, но звуки всё равно проникали сквозь стены. Каждый его шаг, каждое движение.
Дом перестал быть её крепостью.
Светлана приехала в субботу утром, как всегда без предупреждения. Увидела мужские ботинки в прихожей и замерла.
— Это ещё что такое?
— Олег приехал. Временно.
— Тот самый Олег? Который исчез сразу после пожара?
— У него проблемы с жильём.
— А у тебя проблемы с головой! — Светлана села на диван. — Галя, ты что, забыла, как он тебя третировал?
— Это было давно.
— Шесть лет — не давно. Особенно когда ты до сих пор просыпаешься по ночам.
Галина вздрогнула. Светлана знала её слишком хорошо.
— Он помогает по хозяйству.
— За шесть лет не помогал, а тут вдруг помощник? — Светлана встала, забегала по комнате. — Галя, кто тебя поддерживал, когда ты не могла в руки иголку взять? Кто с врачами ездил? Кто дом помогал восстанавливать?
Галина молчала. Светлана была права.
— А где он был тогда? С любовницей отсиживался! — Подруга присела рядом, взяла за руки. — Выгони его. Пока не поздно.
В этот момент хлопнула дверь. Олег вернулся из магазина.
— А у нас гости, — сказал он, входя с пакетами. — Света, как дела?
— У меня дела хорошо. А у некоторых с совестью проблемы.
— Понял, — Олег усмехнулся. — Пойду ужин готовить.
Светлана собрала вещи.
— Думай, Галя. Пока ещё можно что-то изменить.
После её отъезда Галина долго стояла у окна. Подруга уехала, оставив тяжёлые вопросы. Но ответы на них были где-то глубоко внутри, и Галина боялась их искать.
Утром, попивая кофе, Галина листала новости в телефоне. Олег ещё спал — теперь он ложился поздно, сидел за её компьютером, искал работу, как говорил.
Внезапно на экране появилось фото её куклы. Той самой, с которой всё началось. Только снято было не ею.
С дрожащими пальцами она нажала на картинку. Пост был опубликован в блоге Олега «Заметки провинциала». Подпись гласила: «Рядом с талантливой женщиной душа поёт. Когда в доме есть настоящее творчество, жизнь обретает смысл.»
Ниже — ещё фото. Её мастерская после его «уборки». Подпись: «Помог музе навести порядок в творческом хаосе. Женщинам иногда нужна мужская рука.»
И последнее — она сама за работой, даже не подозревая о съёмке. «Наблюдаю за процессом творчества. Понимаю, что значит вдохновлять настоящего мастера.»
В комментариях восхищались: «Какая гармоничная пара!», «Видно, что женщина расцвела рядом с вами!»
Внутри всё сжалось от унижения. Он выставил её как свою музу, а себя — как источник вдохновения. Присвоил её дом, её работу, её жизнь.
— Ты встала? — Олег появился на кухне. — Кофе есть?
Галина молча показала экран телефона. Он взглянул и улыбнулся.
— Красиво получилось, да? Много лайков набрал.
— Ты разрешения не спрашивал.
— Зачем? Мы же не чужие. Тем более написал хорошо — тебя похвалил.
— Ты написал так, будто это ты меня вдохновляешь!
— Не сгущай. Просто поделился, как хорошо жить рядом с творческим человеком.
— А где ты был, когда я после пожара металась между больницей и стройкой? Когда руки болели так, что иголку держать не могла? Тогда моё творчество тебя не вдохновляло?
Олег нахмурился.
— Зачем старое ворошить? Мы же договорились с чистого листа начать.
— Мы ничего не договаривались! — Галина встала. — Ты решил, что можешь распоряжаться моей жизнью!
— Тише. Соседи услышат.
— Плевать мне на соседей! Удаляй пост!
— Не удалю. Хорошие отзывы, полезно для репутации.
— Для твоей репутации?
Олег пожал плечами и пошёл наливать кофе. А внутри Галины впервые за эти недели поднялось что-то горячее. Что-то, о чём она почти забыла.
Злость. Чистая, справедливая злость.
Выставка «Рукотворное чудо» проходила в городском Доме культуры. Галина приехала одна — Олег хотел сопровождать, но она впервые за все эти недели сказала твёрдое «нет».
Её стенд получился уютным. Куклы расположились на полках, словно живые девочки. Посетители подходили, рассматривали, восхищались.
— Расскажите о себе, — попросила корреспондент местной газеты.
Галина начала привычно, но вдруг поймала себя на том, что говорит правду. Настоящую.
— Знаете, — сказала она, глядя в камеру, — я вернулась к куклам после трагедии. Дом сгорел шесть лет назад. Сгорел со всем накопленным за жизнь. И я думала — всё, конец.
Корреспондент кивнула сочувственно.
— Но оказалось, что иногда пожар — освобождение. Когда исчезает лишнее, остаётся самое важное. И понимаешь: что для тебя действительно ценно?
— Что же оказалось важным?
— То, что у тебя не отнимут. Руки, которые помнят, как создавать красоту. Сердце, которое знает настоящую радость. И… — Галина собралась с духом, — способность сказать «нет» тому, что разрушает твой мир.
— О чём речь?
— О границах. Я отстроила дом из пепла. Каждую комнату, каждый уголок. И теперь знаю: не пущу туда тех, кто однажды поджёг мои стены.
Интервью длилось ещё полчаса. Галина говорила легко, словно что-то тяжёлое наконец отпустило её.
Дома Олег встретил её изучающим взглядом.
— Хорошо прошло?
— Очень.
— Интересные вещи ты говорила про поджигателей.
Галина села в кресло напротив. Она знала — он видел запись в интернете.
— То, что думаю.
— И что думаешь?
— Что завтра тебе нужно уехать.
Он молчал долго, потом кивнул.
— Ясно. Значит, я опять во всём виноват.
— Ты не виноват. Ты просто другой. И твоё место не здесь.
Утром Галина проснулась от непривычной тишины. Обычно Олег вставал рано, шумел на кухне. А сегодня дом молчал той тишиной, которую она так любила.
В гостиной он складывал вещи в рюкзак. Движения спокойные, задумчивые.
— Чаю сделать?
— Не надо. Мне пора.
Галина села на диван, наблюдая за его сборами. Странно, но злости больше не было. Только усталость и облегчение.
— Куда поедешь?
— К другу в Питер. Обещал помочь с работой.
— Это хорошо.
Олег застегнул рюкзак, поставил у двери и обернулся.
— Знаешь, Галя, я правда думал, что получится. Что сможем начать заново.
— Нельзя начать то, что давно закончилось.
— Может быть. — Он присел на край дивана. — А может, я просто не умею по-другому.
— Это уже не моя проблема.
— Да, не твоя. — Помолчал. — Ты изменилась. Стала жёстче.
— Стала честнее.
— Что ж. — Встал, взял рюкзак. — Не вспоминай плохим словом.
— Не буду.
Галина проводила его до двери, но на крыльцо не вышла. Слушала, как он идёт по дорожке, как открывает калитку, закрывает за собой. Потом завёлся мотор такси.
Она стояла у двери, пока звук не растворился в утренней тишине. Потом прошла в гостиную, открыла окно. Свежий воздух ворвался в комнату, унося чужие запахи.
На подоконнике стояла её кукла — та самая, с которой всё началось. Галина взяла её, поправила платьице.
— Ну что, девочка, — сказала тихо. — Остались мы с тобой одни.
Кукла смотрела добрыми глазами, словно понимая. И Галине показалось — в этом взгляде есть одобрение.
Дом снова стал её домом. Тихим, безопасным. Местом, где можно дышать полной грудью.
Через неделю Галина стояла в магазине тканей, выбирая материал для новых занавесок. Старые давно выгорели — пора менять.
— Этот красивый, — сказала продавщица, показывая нежно-жёлтую ткань с мелкими цветочками.
Галина потрогала материал. Мягкий, солнечный. Как раннее весеннее утро.
— Беру.
Дома она сразу сняла старые занавески. Окна без них казались больше, комната — светлее. Пока шьёт новые, так и будет. Она любила процесс создания.
Разбирая шкаф, наткнулась на фотографию в рамке — она и Олег на фоне старого дома. Галина долго смотрела на снимок, потом аккуратно вынула его и убрала в коробку. Рамку поставила на полку — пригодится для новых фотографий.
В мастерской всё ещё было разложено по-олеговски. Галина решила вернуть привычный порядок. Нитки — в старую плетёную корзинку разноцветными клубками. Инструменты — в жестяную коробку, где каждый знал своё место.
Работать стало легче. Руки сами находили нужное.
Вечером позвонила Светлана.
— Как дела? Не грустишь?
— Нет, — честно ответила Галина. — Не грущу.
— И правильно. А я тут видела объявление — в Доме творчества ищут мастера для работы с детьми. Может, попробуешь?
Галина задумалась. Работать с детьми, передавать им свои умения…
— Интересная идея. Завтра схожу поговорю.
После разговора она долго сидела у окна, планируя будущее. Новая работа, новые ученики. Жизнь, которая принадлежит только ей.
За окном шумел ветер, но дому это не страшно. Дом стоял крепко, защищая и согревая. Дом, построенный из себя и для себя.
Галина улыбнулась отражению в стекле и пошла готовить ужин. Только для себя.
И это было прекрасно.
