Душный воздух студенческого общежития казался тогда таким сладким, полным свободы. Две девчонки с перепуганными и восторженными глазами — Аня из Уфы и Ира из Краснодара.
Они сблизились мгновенно, две провинциалки, поступившие в институт. Ночные бдения над конспектами, одна плитка шоколада на двоих, бесконечные разговоры о будущем, которое виделось им бесконечно ярким. Они клялись друг другу в вечной дружбе, и в тот момент это были не просто слова, а самая настоящая правда.
После вуза они остались в Москве. Аня устроилась экономистом, Ира менеджером в солидной компании. Вышли замуж почти в одно время.
У Иры один за другим родились четверо детей. С работой Ира распрощалась легко и быстро, едва забеременев первенцем. Всех детей она растила сама, гордо заявляя, что ни один не ступит ногой в муниципальный сад.
У Ани и ее мужа Сергея была только одна дочь, Лена. Они обожали детей, но даже на второго сил и средств уже не оставалось.
«Ипотека съела всё, — с горечью говорила Аня. — Каждый рубль был на счету. Отпуск раз в три года в Анапе, одежда с распродаж, первая машина — подержанная иномарка со скрипящим приводом». Лена росла с нянями, а потом и вовсе одна топала в школу, пока родители пропадали на работе.
А Ира с мужем жили, казалось, в каком-то ином измерении. Они снимали просторную четырехкомнатную квартиру в хорошем районе, каждый год летали то в Турцию, то в Египет, а дети щеголяли с последними моделями айфонов.
Как-то раз, сидя за чаем на их шикарной кухне, Аня не выдержала:
— Ир, ну почему вы не купите хоть что-то? Хотя бы студию! Столько денег на ветер, это же несерьезно! Ты подумала о старости? О детях? У вас же до сих пор нет своего угла… Те деньги, которые вы отдаёте за съём, могли бы пойти на ипотеку своего жилища…
Ира лишь легкомысленно махнула рукой, поправляя шелковый халат:
— У мужа бабушка в Туле домик оставит, не пропадем. А дети как-нибудь сами разберутся. Жизнь одна, зачем жевать сухари и считать копейки?
Аня злилась. Не из-за зависти. Хотя… нет, она лукавила сама перед собой. Конечно, была зависть. Но не к деньгам или айфонам. А к той поразительной, птичьей легкости, с которой её подруга парила над проблемами, словно не ведая, что завтра может наступить.
Было обидно, они с Сергеем вкалывали, как проклятые, отказывая себе во всём, а Ирина семья купалась в беззаботности, словно их жизнь вечный карнавал. Они могли позволить себе четверых детей!
А Аня даже на второго не решилась. Сейчас, когда ипотека наконец-то выплачена, был шанс «заскочить в последний вагон», но годы уже не те, да и здоровье пошаливает. А семь лет назад Сергей твердо сказал: Хватит с нас и Лены.
Недавно Ира с семьей переехала на новую съемную квартиру, из предыдущей их попросили. Аня с Сергеем были у них на новоселье, уже который раз за эти годы.
А на днях раздался звонок.
—Ань, привет! — голос Иры звучал привычно беспечно. — Слушай, у меня тут маленькая просьба… Нас новый хозяин выгоняет, поругалась с ним, потому что прописаться не разрешает. Антону в военкомат нужно, в колледже требуют, а ему отказывают.
Говорят, иди по месту постоянной прописки, а у нас она в Краснодаре. И Соньку в школу нужно записать, тоже регистрацию спрашивают… Ты сможешь нас зарегистрировать? Ну, хотя бы меня с младшими. На год всего! Тебе же это ничего не стоит!
В трубке повисло легкое, ничего не значащее молчание. Аня почувствовала, как по телу разливается горячая волна гнева. «Ничего не стоит»? Эти слова обожгли сильнее всего.
— Я подумаю, — сдавленно выдавила она.
Вечером они обсуждали это с Сергеем.
— Ни в коем случае, — муж был категоричен. — Год — это не срок? А если они решат, что имеют право тут жить? Попробуй потом, выкури их! Я понимаю, что Ира подруга, но нет. Это наши нервы и наше жилье, за которое мы платили годами.
Главное было даже не в рисках. Как она смеет? Всю жизнь плевала на её советы, свысока называла их скромную двушку в Балашихе «крольчатником», а теперь, когда припекло, пришла с протянутой рукой? И еще говорит «это же ничего не стоит»! Ничего! Кроме нервов, седых волос, и несбывшейся мечте о втором ребенке…
На следующий день Аня набрала номер.
— Ир, мы не можем… Мы с Сережей против. Извини.
В трубке повисла тяжелая, оглушительная тишина.
— Поняла. Думала, ты друг мне…
Связь прервалась. Аня убрала телефон и закрыла лицо ладонями. Перед глазами встала картина шестилетней давности. Срочная операция. Паника. Ира, с годовалой Сонькой на руках, влетающая в палату с термосом горячего бульона. «Держись, Анька! Я тут, я с тобой!» Она дежурила у кровати, пока Сергей был на работе. А теперь Аня ей отказала.
«Но почему она сама не пыталась решить проблему? — яростно думала она, смахивая предательскую слезу. — Все эти годы могли копить на квартиру, а не на айфоны тратить!»
Через час она увидела в соцсетях новый статус Иры: «Настоящих друзей познаешь в беде. И часто ими оказываются совсем не те, на кого думаешь». В комментариях кто-то уже осуждал «жадину-подругу, отказавшую в простой формальности».
Аня откинулась на спинку стула. Она была не жадная. Одолжить денег? Да, пожалуйста! Но платить своими нервами и своим кровным углом за чужую безответственность? Нет. Она не обязана платить за чужой выбор. Даже если этот выбор сделала та самая девчонка из общаги, с которой они когда-то делили одну шоколадку на двоих.
Детство закончилось. И, дружба, судя по всему, тоже… Каждый сделал свой выбор…
