— Олег, если тебе так тяжело со мной, дверь не заперта, — бросила Вера, отворачиваясь к окну.
— Так и поступлю, — резко ответил муж.
Пробормотав что-то невнятное, он направился в спальню, чтобы собрать вещи. Вера лишь горько усмехнулась. Их совместная жизнь давно превратилась в привычку. Они жили как два квартиранта под одной крышей — из практических соображений, не более того.
***
— Куда же его черти занесли?! Пропащий человек! Две недели назад обещал вернуться, а дома ни крошки хлеба, ни полена для печи, словно сквозь землю провалился, — рыдала соседка Лидия, стоя на пороге.
Рядом с ней шмыгала носом маленькая Алиса, видимо, разделяя материнское горе. Но больше её внимание привлекал верин кот Тишка, застывший в дверном проёме.
— Денег у меня немного, но на продукты я дам. И дрова бери в хозблоке, там запас приличный, — как могла, попыталась утешить Лиду Вера.
А умела она не слёзы утирать, а решать практические проблемы.
— Ох, Вер… Без тебя я бы пропала, ты всегда меня спасаешь. Только вот всё равно придётся мне ехать в райцентр, искать этого прохвоста и забирать у него деньги. Я-то его знаю: пока не спустит всё до копейки, домой не вернётся, раз уж загулял. А мне нужно Алисочке вещи купить, за садик заплатить да дров заказать, чтобы запас был нормальный, как у людей, а не бегать каждый раз к соседям за милостыней.
— Тогда чем я могу помочь? Я понятия не имею, где искать твоего мужа, извини. Да и машины у меня нет, чтобы тебя подвезти.
— Сама найду, не впервой. Только не хочется таскать дочку по всем этим притонам. Верочка, побудь с Алисочкой несколько дней, очень прошу, — взмолилась Лидия.
Вера вздохнула. Особого выбора не было, да и девочку жалко. Права Лида — нечего малышку таскать по городу, да ещё и по таким местам. Семья и так на контроле у социальных служб как неблагополучная. Не дай бог ребёнка увидят не там и не в то время…
— Спасибо тебе огромное, Верочка, век не забуду. Прости, что так на тебя навалилась, но больше обратиться не к кому — все либо совсем старые, либо сами пьют, как мой Вадим, либо у них целая толпа своих детей.
Про толпу Лида, конечно, преувеличила, но Вера знала, что у её двоюродной сестры, единственной близкой родственницы, трое детей. Взять четвёртой Алису женщина, естественно, не решилась. Пусть и на несколько дней, но это и дополнительный рот, и лишняя ответственность.
У Веры финансовое положение было гораздо стабильнее — они с Олегом оба работали и не пили. А вот детей судьба им не подарила. Хотя со здоровьем у обоих вроде бы всё в порядке. Так что Алиса их бы не стеснила. Да и Вере было бы приятно несколько дней повозиться с милой малышкой.
Только вот ни в воскресенье поздно вечером, ни в понедельник утром Лидия так и не появилась. Отведя Алису в детский сад и объяснив ситуацию воспитателям, Вера раз за разом пыталась дозвониться до соседки, но телефон был недоступен. Что же теперь делать?
— Что же делать-то… Звони в полицию, — посоветовал Олег вечером.
Вера задумалась. С одной стороны, именно так и следовало поступить. Но с другой… По-человечески, ведь неизвестно, что случилось с Лидией. Если сейчас Вера обратится в полицию и органы опеки, начнутся разбирательства, от которых в первую очередь пострадает маленькая Алиса. Телефон мог просто потеряться, а задержаться на несколько дней можно по разным причинам. И особо не волноваться, потому что знаешь: дочка под присмотром порядочных людей.
А они возьмут и поднимут шум неизвестно из-за чего. Нет, будь Лида такой же гулящей, как её супруг, Вера бы сразу сообщила куда следует. Только Лидия — вполне нормальная женщина…
Но и муж прав. Даже если что-то случилось, можно найти способ предупредить. Хотя бы через знакомых передать весточку. Но вдруг действительно произошло что-то серьёзное…
В итоге Вера решила найти компромисс между чувствами и разумом. Если до конца недели Лидия не появится, она сообщит в соответствующие органы. А пока пусть живёт у них, ходит в детский сад, спит в чистой постели.
За эту неделю Вера успела привязаться к девочке. По умной и сообразительной Алисе нельзя было сказать, что её отец — завсегдатай пивных. Девочка вела себя воспитанно, не устраивала скандалов и истерик. Конечно, она капризничала, но кто не капризничает в четыре года…
По-настоящему Алиса расплакалась только один раз — когда пришли представители органов опеки, чтобы официально забрать её из дома Веры.
— Мать лишат родительских прав, — сообщила ей сотрудница, занимавшаяся делом Алисы. — Запила вместе со своим благоверным, теперь неизвестно, когда она придёт в себя.
— Кто? Лида?! Да она же никогда… — растерянно произнесла Вера.
Я заметила ехидную улыбку женщины и почувствовала, как внутри всё оборвалось.
— Конечно, никогда. Раз в полгода такие загулы устраивает, вы просто не попадали на них, вот и не в курсе. Там всё висело на последнем предупреждении, сейчас будут оформлять лишение, раз уж она так и не взялась за ум.
— И что теперь будет с Алисой?
— Сначала в дом ребёнка. Потом в обычный детский дом. Вы просто интересуетесь или хотите взять девочку к себе?
— А мне её отдадут?
— На учёте в диспансерах не состоите? Группу инвалидности первую или вторую не имеете? Стабильный доход есть? Своим жильём обеспечены? — Вера только успевала кивать в ответ на все эти быстрые вопросы. — Значит, отдадут. Ребёнок вас знает и привязался к вам, вон как ревела, когда забирали. Если хотите подать заявление на оформление опеки — приходите, подскажу, какие документы собирать и как действовать. Как раз к тому моменту, когда закончится вся волокита с лишением родительских прав, вы успеете пройти школу приёмных родителей.
Вера пересказала весь разговор мужу вечером за ужином. Олег, выслушав её, нахмурился и произнёс:
— Вера, ты серьёзно намерена взять в семью чужого ребёнка? Ты же не знаешь, кто у неё в роду.
— А почему бы и нет, Олег? Девочка хорошая, мы её знаем. Своих детей у нас, похоже, уже не будет, мы вместе уже двенадцать лет, сколько попыток было — всё безрезультатно. А Алисе нужна нормальная, любящая семья.
— Ты, я смотрю, уже всё решила за меня, — ещё сильнее нахмурился муж. — Моё мнение тебя вообще не интересует. Скажи, а представь, что я привёл бы домой чужого ребёнка — что бы ты сказала?
— Олег, это была бы совсем другая история. Ты бы привёл его и повесил на меня, как кота Тишку и пса Рекса, о которых обещал заботиться сам, но за два и четыре года соответственно ни разу к ним не подошёл. Алисой всё равно занималась бы я. И буду заниматься.
— Ага, а мне остаётся только финансировать весь этот цирк, — буркнул Олег.
Вера аж вскинулась от этой реплики.
— Погоди-ка, дорогой. Ты что там заладил про финансирование? Живёшь на всём готовом в доме, который достался мне от бабушки ещё до свадьбы. Тебе здесь стирают, кормят, убирают за тобой, готовят контейнеры с обедом на работу, а ты тут деньги считать вздумал? Ну так давай посчитаем: зарабатываешь ты всего на десять тысяч больше меня, а это не бог весть какие деньги. Особенно если учесть, что половину заработка ты спускаешь на свои охотничьи принадлежности.
— Снаряжение, а не принадлежности, — пристыженно буркнул Олег.
— Неважно. И вот ты, получая от жизни со мной кучу преимуществ и удобств, вдруг заявляешь, что я тебя, бедного-несчастного, во всём ущемляю? Послушай, если тебе здесь так плохо, никто тебя не держит.
— Вот именно, так и сделаю, — выпалил муж.
Пробормотал что-то невнятное и отправился собирать вещи. Вера лишь горько усмехнулась. Их совместная жизнь давно превратилась в привычку. Они словно два квартиранта, живущие под одной крышей, — из практических соображений, не более.
А уж если вспомнить его периодические упрёки в том, что у него нет детей, и претензии вроде той, что прозвучала сегодня… Пусть уходит. Невелика потеря. Лучше остаться одной, чем бросить Алису в детском доме.
На бюрократические процедуры ушло несколько месяцев, и вот Алиса переехала в дом Веры. Забавно, но ребёнок даже не заметил, что Олега больше нет. Вместо этого девочка всё пыталась понять, как так получилось, что вместо одной мамы у неё теперь совсем другая.
Вера, конечно, объясняла как могла. Что мама не плохая, просто так сложились обстоятельства, что её лишили родительских прав. И что теперь Алиса может жить или в детском доме, или у Веры, или вдруг у кого-то ещё, если кто-то захочет её усыновить.
— Я буду жить с тобой, ты хорошая, — заключила Алиса.
И всё же первое время она то и дело спрашивала, не вернулась ли мама. Первые полгода она спрашивала, а потом и думать забыла о Лидии.
Год спустя Олег вернулся к Вере. Он пришёл днём, понурив голову, и начал сыпать признаниями и извинениями. Дескать, идиотом был, всё осознал, прости, родная, больше ошибок не повторю.
Вера чувствовала, что была не совсем права, поставив Олега перед фактом, поэтому простила его. Да и Алисе нужен был отец. Удивительно, но с этой ролью Олег справлялся превосходно. Он даже вспомнил, как кормить собаку и чистить кошачий лоток по утрам (раньше это было исключительно Вериной «привилегией»).
Жизнь в этой семье постепенно наладилась. Правда, проходя мимо дома Лиды, Вера смотрела на тёмные окна и время от времени испытывала тревогу. Рано или поздно она объявится. И что скажет уже подросшая Алиса?
Как оказалось, Вера беспокоилась напрасно.
Однажды вечером, когда она помогала Алисе решать задачи по математике, в дверь позвонили. Стоило открыть, как в прихожую буквально ввалилась заметно постаревшая Лида. Заметив выглянувшую в коридор Алису, она бросилась к ней с протяжным, надрывным:
— Доченька моя, родная!
Алиса вскрикнула и с тихим «мама» спряталась за спину Веры.
— Лид, зачем ты пришла? — совсем тихо спросила Вера, не понимая, что соседка вообще забыла у них после стольких лет.
— Забери свою дочь. Обманом отобрала у меня родное дитя, настроила её против меня, и теперь она боится родной матери.
— Ненавижу пьяниц. Психолог говорит, что это из-за детства, — внезапно раздался за спиной Веры чуть дрожащий, но уже достаточно громкий голос Алисы. — А ты бы, мама, сходила туда, где пропадала все эти шесть лет.
— Да как же это… Что же это такое… — выражение лица Лиды изменилось, она была в полном замешательстве.
На шум в коридор вышел Олег. Оценив обстановку, он в несколько движений выпроводил Лидию из прихожей на улицу. Запер дверь и только потом обернулся к жене и дочери.
— Ну и зачем ты открыла дверь, не выяснив, кто там? Эх ты… Алиса, что с тобой? Эй, Алисонька…
Девочка плакала, крепко обнимая Веру за талию.
— Пожалуйста, не отдавайте меня ей. Не отдавайте, — повторяла она снова и снова.
Пришлось потратить полвечера на объяснения, что Лида лишена родительских прав и никто в здравом уме не станет их ей возвращать. А Алиса уже давно официально удочерена, и поэтому — даже если её биологическую мать признают способной выполнять родительские обязанности — никто не сможет забрать Алису из новой семьи.
Потому что родители — это не про кровь. Родители — это про любовь, заботу, воспитание и поддержку. И хорошо, когда эту роль есть кому выполнять, пусть даже у этих людей нет и не будет общей крови с ребёнком. Зато у Алисы теперь есть мама и папа. И есть шанс вырасти достойным человеком, чего не удалось Лидии и её мужу.
