— Ну вот, опять! — Ирина резко поставила сковородку на стол. — Опять ты мне подрываешь авторитет перед детьми!
— Да что я такого сделал? — удивлённо поднял глаза Сергей от телефона.
— Что сделал? Я запретила Роме играть в планшет, пока не уберёт в комнате. А ты что? Даёшь ему телефон и говоришь: «Поиграй пока, мама строгая, но я-то тебя понимаю».
— Ир, ну он же ребёнок. Зачем так строго? Уберёт он потом.
— Когда это «потом»? — голос Ирины стал тише, но жёстче. — Когда ему тридцать будет? Знаешь что, я устала быть в этой семье злой! Пусть тебя теперь дети любят одного!
Сергей пожал плечами:
— Ну не накручивай себя. Просто ты слишком строгая. Дети же должны чувствовать любовь.
— А я, значит, их не люблю? — тихо спросила Ирина.
***
Когда Ирина только вышла замуж за Сергея, ей казалось, что он идеальный человек. Мягкий, спокойный, внимательный. Они быстро завели детей — сначала родилась Света, потом, через три года, Рома.
Первое время Сергей во всём помогал. Правда, помогал как-то выборочно. Поиграть с детьми — всегда пожалуйста. А вот проследить, чтобы Света сделала уроки, или заставить Рому убрать игрушки — это уже не его.
— Ир, ну ты же дома. Ты лучше знаешь, как с ними, — отмахивался он.
И Ирина взяла всю дисциплину на себя. Вставала в шесть утра, собирала детей в школу и садик, забирала, кормила, делала с ними уроки, укладывала спать. А Сергей приходил с работы, играл с ними полчаса и считал, что выполнил родительский долг.
Но самое обидное началось позже.
Когда Ирина говорила детям: «Нельзя есть конфеты до обеда», Сергей тихонько давал им по шоколадке: «Только маме не говорите, а то она опять ругаться будет».
Когда Ирина требовала от Светы выучить стихотворение, Сергей заступался: «Ну зачем ты её мучаешь? Пусть отдохнёт».
Когда Ирина запрещала Роме смотреть мультики, пока не соберёт портфель на завтра, Сергей включал ему планшет: «Давай я сам соберу, а ты посмотри».
И постепенно в глазах детей Ирина стала злой мамой, которая всё запрещает, а Сергей — добрым папой, который всё разрешает и понимает.
— Мам, ну ты такая строгая! Вон папа не такой, — как-то сказала Света.
— Да, мама всегда ругается, — поддержал Рома. — А папа добрый.
Ирина посмотрела на Сергея. Тот усмехнулся:
— Ну что ты на меня смотришь? Просто я не кричу на них по любому поводу.
— По любому поводу? — Ирина почувствовала, как внутри всё сжалось. — То есть я, по-твоему, просто злая мать, которая детей мучает?
— Я не это сказал. Просто ты могла бы быть помягче.
***
— Знаешь, Ир, а может, правда не надо так строго? — как-то вечером сказала подруга Ирины, Оксана. — Они же маленькие ещё.
— Оксана, им десять и семь лет! Света через год в среднюю школу пойдёт, а она до сих пор не может сама портфель собрать! Рома игрушки разбросает и даже не думает убирать. Думаешь, это нормально?
— Ну не знаю. У меня-то один, но я стараюсь не давить на него.
— Не давить? — Ирина усмехнулась. — А кто тогда будет его учить ответственности? Сергей? Он же только и делает, что подрывает всё, что я пытаюсь им привить. Я говорю: «Нельзя» — он говорит: «Можно». Я говорю: «Сделай» — он говорит: «Не надо, я сам».
— Ну так поговори с ним.
— Говорила. Сто раз. Он кивает, соглашается, а на следующий день всё по-новой.
— А что он тебе отвечает?
— Что я слишком требовательная. Что дети должны чувствовать любовь, а не страх. Что от моей строгости у них детство без радости. — Ирина вздохнула. — И ведь дети его слушаются! Бегут к нему, обнимают, а на меня даже не смотрят.
— Ир, может, ему как-то показать, каково это — быть строгим и ответственным?
— Как?
— А оставь его с детьми на пару дней. Пусть сам всё делает. И увидит, каково это.
Ирина задумалась. Может, и правда?
***
В пятницу вечером Ирина объявила:
— Я уезжаю к сестре на выходные.
— Как это? — удивился Сергей.
— Вот так. Давно не виделись. Нужно поговорить.
— Но дети же…
— А дети останутся с тобой. Ты же добрый папа. Справишься. — Ирина посмотрела ему прямо в глаза.
— Ну ладно, конечно, справлюсь. Не маленький.
***
Суббота началась спокойно. Сергей разрешил детям поспать подольше. Потом они вместе позавтракали — купленными по дороге из магазина пирожками.
— Пап, а мы сегодня в парк пойдём? — спросила Света.
— Конечно, пойдём.
— А можно в кино?
— И в кино можно.
Дети обрадовались. Вот это день! Не то что с мамой.
Но к обеду энтузиазм начал спадать.
— Пап, а что на обед? — спросил Рома.
— Ммм… пельмени сварим?
— А мама всегда котлеты делает. Или суп.
— Ну сегодня будут пельмени. Или лапша быстрого приготовления.
— Фу, опять быстрая еда, — скривилась Света.
Пока дети ели, Сергей попытался прибраться в квартире. Оказалось, что уборка — это не просто «пропылесосить пол». Это вытереть пыль везде, помыть посуду после завтрака, протереть плиту, собрать детские игрушки, которые валялись по всей квартире.
— Света, Рома, уберите свои вещи! — крикнул он.
— Сейчас, пап, — донеслось из комнаты.
Через час вещи так и лежали на полу. Сергей снова позвал детей. Те нехотя подняли по одной игрушке и снова убежали смотреть мультики.
— Ладно, потом доделают, — решил Сергей.
К вечеру субботы он понял, что устал как после марафона. Дети так и не убрали комнаты. Света не сделала домашнее задание («Ну пап, это же выходные!»). Рома пролил сок на диван и вытер его рукой.
— Всё, завтра с утра порядок наведём, — пообещал Сергей.
Но воскресенье началось с того, что Света не нашла чистую форму для танцев.
— Пап, где мой купальник для танцев?
— Не знаю. Спроси у мамы… ой, мамы же нет. Ну поищи.
— Он грязный! Мама всегда его стирает!
— Тогда не пойдёшь на танцы.
— Как это не пойду?! Там же отчётный концерт через неделю! Мама всегда стирает заранее!
Сергей включил стиральную машину. Потом попытался приготовить обед — но макароны пригорели, курица получилась сухой. Дети скривились, но съели.
К вечеру воскресенья у Сергея раскалывалась голова. Квартира была в хаосе, дети не сделали уроки, посуда стояла немытая, бельё в стиральной машине он забыл достать и развесить.
— Всё, завтра мама приедет и всё наладится, — пробормотал он.
***
В понедельник вечером Ирина вернулась. Открыла дверь и остановилась на пороге. Квартира выглядела так, будто здесь прошёл ураган.
— Мам! — бросились к ней дети. — Мы так по тебе скучали!
— Я тоже скучала. Как вы тут?
— Нормально, — буркнула Света. — Только пап готовить не умеет.
— И не заставляет убираться, — добавил Рома.
Сергей сидел на диване с потухшим взглядом.
— Ну что, добрый папа, как справился? — спросила Ирина.
— Ир, это… это тяжелее, чем я думал.
— Правда? Два дня — и ты уже выдохся?
— Я не понимал, сколько всего нужно делать. Следить, чтобы они поели, чтобы убрались, чтобы уроки сделали… А они не слушаются! Я же им добрый, а они на шею сели!
— Вот именно, — тихо сказала Ирина. — Ты им добрый, а я — строгая. Только почему-то без моей строгости дети за два дня превратились в неуправляемых оболтусов.
Сергей молчал.
— Знаешь, Серёжа, доброта без границ — это не доброта. Это попустительство. И детям нужен не друг, который разрешит всё, а родитель, который научит ответственности. Даже если это тяжело. Даже если за это тебя назовут строгим.
***
На следующее утро Сергей впервые встал вместе с Ириной в шесть утра.
— Пойду разбужу детей, — сказал он.
— Света, Рома, подъём! — позвал он.
— Пап, ещё пять минуточек, — пробормотала Света.
— Нет, вставай сейчас. Иначе опоздаешь в школу.
Света удивлённо открыла глаза:
— Ты чего такой строгий?
— Потому что я твой отец. А не приятель.
За завтраком Сергей проверил, собраны ли у детей портфели.
— Рома, ты тетрадь по математике взял?
— Забыл…
— Иди принеси. И в следующий раз собирай с вечера.
Ирина молча наблюдала за этой картиной. Потом подошла к мужу и обняла его:
— Спасибо.
— За что?
— За то, что наконец понял. Строгость — это не жестокость. Это забота. Настоящая забота.
Вечером, когда дети уже спали, Сергей сказал:
— Знаешь, я думал, что быть добрым — значит всё разрешать. А оказывается, настоящая доброта — это научить их быть самостоятельными. Даже если для этого нужно быть строгим.
— Именно, — улыбнулась Ирина. — И детям нужны оба родителя. Не добрый и злой, а ответственные. Вместе.
***
Прошло несколько месяцев. Света научилась сама собирать портфель и следить за формой для танцев. Рома стал убирать игрушки без напоминания. Дети больше не делили родителей на доброго и злого.
Потому что теперь оба родителя были строгими, когда нужно. И добрыми, когда можно. Вместе.
— Знаешь, Ир, — как-то вечером сказал Сергей, — я теперь понимаю, что настоящая любовь — это не только обнимашки и разрешения. Это ещё и умение сказать «нет». И научить их жить правильно.
— Вот теперь ты настоящий отец, — улыбнулась Ирина.
И дети, подслушивавшие за дверью, переглянулись. Мама больше не казалась им злой. А папа — просто добрым. Они оба были просто родителями. Настоящими.
Ведь строгость — это тоже любовь. Просто она требует больше сил. Но зато даёт детям то, что им действительно нужно: границы, ответственность и понимание, что в жизни не всё можно получить просто так.
