Ольге было уже шестьдесят лет, и она до сих пор работала прокурором. Её должность, естественно, давно сформировало её мировоззрение, и теперь всех людей на этой планете она делила строго на две категории — те, которые совершили преступление, и те, которые ещё не успели его совершить, но обязательно совершат его в будущем. Если, конечно, вовремя не схватить их за руку.
Поэтому, и на свою единственную дочку она смотрела точно с такой же позиции.
— Да, Марина, ещё немного, и ты скатишься с ровной дорожки на обочину, — ворчала она, когда дочь приходилась с работы позже её. — С кем опять ты до ночи моталась? С начинающими преступниками?
— Мама! — нервно огрызалась красавица дочь. — Мои друзья — порядочные люди!
— Ну-ну… — устало усмехалась Ольга, и зевала, оттого, что страшно хотела спать. — Ты мне покажи личные дела этих твоих дружков, и я каждого смогу посадить лет на пять.
— Господи!.. — стонала дочь, и хлопала на кухне дверцей от холодильника. — Ну, почему я — дочь прокурора? С такой мамой я, точно, никогда не выйду замуж!
— И правильно сделаешь, — хмуро отвечала Ольга, начиная укладываться в постель. — Лучше жить одной, чем с каким-нибудь преступником. Я же тебя воспитала одна, и ничего. У меня всё получилось.
— Но ведь папа у меня есть! И он не преступник!
— Ему просто повезло, что его бывшая жена — прокурор. Ему приходится быть осторожным. Мой тебе совет — роди для себя ребёночка, и живи спокойно.
— Ага! Чтобы ты отца моего ребёнка посадила лет на пятнадцать? — опять огрызалась на кухне дочь.
— Действительно… — бормотала Ольга, уже засыпая. — Это статья сто тридцать один уголовного кодекса… Как такого не посадить?..
На этом бормотание прекращалось, и Ольга погружалась в глубокий сон. А дочь, всё ещё нервно вздыхала на кухне, жадно уплетая холодный ужин.
Но, однажды, в редкий день, когда Ольга отдыхала дома на диване, дочь явилась после работы не одна, а с молодым человеком.
— Мама, познакомься, пожалуйста, — чуть испуганно произнесла Марина. — Это Денис, мой друг. Он очень хочет с тобой познакомиться.
— Что? — Ольга сразу же с подозрением уставилась на улыбающегося молодого человека. — Очень хочет познакомиться? Со мной? Интересно… Значит, в вашей семье, молодой человек, — обратилась она к гостю, — кто-то уже под следствием? Так, да?
— Почему? — ещё сильней заулыбался парень.
— Потому что, с действующим прокурором просто так не хотят познакомиться. Если только — с корыстными целями. Ну, признавайтесь, кому из ваших родственников грозит посадка? Отцу, брату, дяде, племяннику, или, может, вашему лучшему другу?
Денис от такого напора, вдруг, захохотал, потом опомнился, и закашлялся в кулак.
— Вот… — кивнула хмуро Ольга. — Все улики на лицо…
— Какие улики, мама? — испугалась Марина. — О чём ты говоришь?
— Как о чём? А этот нервный смех? Почему этот юноша так странно засмеялся?
— Я смеюсь от радости, — опять хмыкнул, едва сдерживая смех, парень. – От радости.
— От какой ещё радости?
— От радости, что я не ошибся. Я именно такой вас и представлял.
— Что значит — такой? Какой ещё такой?
— Ну, вот такой вот! Уверенной в своей правоте, и в том, что все люди вокруг вас – преступники. Значит, я на правильном пути…
— Так, юноша не нужно делать вид, что вы умней меня! — резко оборвала парня прокурорша. – Я и не таких хитрецов выводила на чистую воду. Говорите, где вы работаете?
— Мама, успокойся! Денис работает в театре! — поспешила ответить дочь. – Он – человек культуры.
— Помолчи! — тут же одернула её мама. — Я уверена, что этому твоему другу адвокат не поможет. Что, уже проворовались? — в упор спросила она у гостя.
— Ещё не успел… — ответил Денис, завороженно наблюдая за мамой своей подруги. – И я, действительно, работаю в театре, режиссёром. Но сразу отмечу, что в никаких коррупционных схемах я не участвую, нигде никогда не привлекался, на учёте не состою, и… Что вам ещё нужно сказать, чтобы вы вычеркнули меня из списка подозреваемых?
— Ишь, ты… Подготовился… — недовольно заметила Ольга. — Вашим личным делом мы ещё займемся, но… Мне интересно узнать, какова цель вашего сегодняшнего посещения этой квартиры?
— Ну, мама! — недовольно воскликнула дочь.
Денис скорей схватил Марину за руку.
— Моя цель — получше узнать вас, — быстро ответил он на заданный вопрос. – И, главное, понять ход ваших мыслей.
— Что? Что значит — узнать меня? — опять вспыхнула прокурор. — И при чём здесь мои мысли?
— Ну, как? Я же пришёл знакомиться с мамой девушки, которая мне очень нравится. Марина мне так много о вас рассказывала, так пугала меня, что вы мне даже стали сниться по ночам.
— Сниться?
— Да. А сегодня ночью во сне вы, вообще, посадили меня в тюрьму. По какой-то статье под номером сто тридцать один.
— Что? — Ольга сначала побледнела, потом покраснела. — Это было, точно, во сне? – спросила она, сжав нервно зубы.
— Ну, да, во сне…
— Так, Марина… — Ольга перевела тяжёлый взгляд на дочь. — Я не понимаю, это что — намёк? Вы уже — на самом деле…
— Мама, это же только сон! — испугалась Марина. — Сон, и ничего больше! И к тому же, нам с Денисом нужно бежать. У него через полчаса репетиция! Мы зашли только на минутку… Только познакомиться…
— Да, — опять заулыбался Денис. — Мне необходимо было увидеть вас, Ольга Николаевна. И ещё, я хочу пригласить вас на премьеру спектакля, который я сейчас ставлю в театре. Как режиссёр. Мне очень важно, чтобы вы его увидели, потому что этот спектакль, как раз, про женщину прокурора. Мне очень хочется услышать вашу критику. Ведь вы же на своём прокурорском поприще собаку съели. Правильно?
— Да… — немного подумав, ответила Ольга. – Я там не только собаку съела… И… Я обязательно приду посмотреть, что вы там нафантазировали про нашу профессию…
— Я буду счастлив услышать от вас любую критику! — сказал Денис с таким жаром, что Ольга, даже, ему поверила. И тут же испугалась своей доверчивости.
Но молодые уже исчезли за дверью.
Больше Марина этого Дениса домой не приводила, а на все расспросы матери про их отношения, только отмалчивалась.
Но однажды, где-то через месяц, она вручила маме билет в театр.
— Мамочка, послезавтра у Дениса премьера спектакля. Ты обещала ему, что будешь обязательно на ней присутствовать, а потом выскажешь ему все претензии.
— Хорошо, я буду, — коротко ответила Ольга.
Она не обманула. Прокурор появилась в театре за минуту до начала спектакля, села в партере на свое место в шестом ряду, и свет сразу погас.
Открылся занавес, и вдруг… Ольга увидела на сцене себя.
Нет, лицо у главной героини было, конечно же, совсем другое, но характер и манера говорить… И мысли, и суждения героини…
Минут через пятнадцать прокурорша на сцене стала раздражать прокуроршу, сидящую в зрительном зале.
— Вот, упёртая идиотка… — бормотала про себя Ольга. Хотя, уши её улавливали вибрации зала, которому героиня, кажется, чем-то, даже, нравилась.
— Правильно! — шептал кто-то кому-то рядом. — Так и надо поступать… По-сталински… Нечего с ними церемониться… Таких прокуроров нам как раз сейчас не хватает…
До конца спектакля Ольга не дотерпела. Сбежала домой за десять минут до финала. Потому что, не хватило у неё душевных сил столько времени наблюдать за этой холодной, зацикленной на своей работе женщиной, на прокурорской должности.
Она пришла домой, легла на раздеваясь на диван, и стала вспоминать свою нелёгкую жизнь, свои самые сложные дела, которые она вела, и только теперь вдруг призналась себе, что наломала немало дров.
Дочка пришла, как всегда, ближе к полуночи.
— Как тебе спектакль? — увидев, что мама не спит, в волнении спросила Марина.
— А где Денис? — хмуро спросила Ольга.
— Как где? — удивилась дочь. — Конечно, у себя дома. Он сегодня так переволновался. И расстроился, что ты не досмотрела спектакль до конца. Что ты скажешь про его спектакль?
— Что я скажу… — вздохнула Ольга. — Ты, вот что, Марина… Ты, если хочешь, выходи за него замуж. Он, кажется, человек правильный.
— Что? — Дочь замерла.
— Да-да, ты не ослышалась, — кивнула мать. — А если не любишь его, то, хотя бы, роди от него ребёнка. И не бойся, я сажать никого не собираюсь. И вообще… Я сейчас решила, что на днях напишу рапорт об увольнении. Хочу на пенсию уйти… Всё… Хватит с меня… Хватит…
— Мамочка! — Дочь, в слезах, бросилась к маме в объятия, и Ольга вдруг вспомнила, что последний раз они обнимались с Мариной, когда дочь окончила школу. Это было ровно десять лет тому назад…
