— Опять приплёлся… — Такими словами встретила Антонина Васильевна соседа из дома напротив, когда он подошёл к скамейке, на которой она сидела. — Глаза бы мои тебя не видели…
— Здравствуй, Тонечка, — заулыбался ей Пётр Григорьевич, показывая прорехи между зубов. — Очень рад тебя видеть.
— Ещё и улыбается… – продолжила бормотать пожилая женщина, делая сердитое лицо. — Хоть бы зубные протезы надел, что ли.
— Всё ворчишь? — ещё шире заулыбался старик. – Ну-ну… И как тебе сегодня спалось? Я тебе не снился? — Пожилой мужчина сел рядом с женщиной, и ласково посмотрел на неё.
— Ну-ка, хватит, не начинай, тут! — воскликнула Антонина Васильевна, и сделала лицо ещё строже. — Мы, кажется, вчера с тобой обо всём договорились.
— О чём мы договорились?
— О том, что тебе меня любить поздно!
— И почему поздно? – удивлённо спросил пожилой мужчина. — Ты же, вроде, вдова. Или у тебя за ночь ухажёр появился?
— Какой ещё ухажёр?! Ты разве сам не понимаешь, что в таком возрасте о любви говорить смешно?
— Любви все возраста покорны, Тоня! – бодро воскликнул Пётр Григорьевич. – Мы ещё с тобой можем такого натворить.
— Брось! — опять недовольно воскликнула женщина. — Начитался сказок, и теперь возомнил себе чёрт знает что. Всё, Петя, угомонись. Кончилось наше с тобой время. Мы своё отжили, отлюбили, и теперь у нас наступила пора угасания.
— Нет… Я угасать не желаю… — упрямо замотал головой мужчина. — Во мне ещё огонь страсти пылает. И почти как в молодости.
— Вот, кобель… — сокрушенно пробормотала Антонина Васильевна. — И как ты не поймешь, старик, что дни наши сочтены? Скоро, Петя, мы с тобой полетим туда, прямо на небеса. И там ничего этого не надо будет. Никакой любви.
— Да ты что говоришь, Тоня? — Мужчина с любовью посмотрел на женщину. — Всё же — ровно наоборот! На небесах-то я тебя, обязательно, найду. Ведь ты там будешь снова молодая, и я буду — тоже — молодой. Ох, мы там с тобой и налюбимся.
— Ага… Раскатал губёнки… А ты знаешь, Петя, что на том свете мы с тобой никаким образом встретиться не сможем.
— Почему?
— Потому что в молодости ты хулиганом был. Я же помню. Тебя даже чуть в тюрьму не посадили.
— Ну и что? – легкомысленно пожал плечами старик. – В молодости чего только не бывает.
— А вот увидишь, что из-за твоего поведения, нас с тобой на небесах в разные места определят, — упрямо сказал женщина. — Вот увидишь.
— Это ты, что ли, мне аккуратно на ад намекаешь? — нахмурился мужчина.
— Я про ад точно не знаю, но, мы с тобой — разного поля ягода. И на том свете нам с тобой вместе делать нечего.
— Ладно, — кивнул покорно пожилой мужчина. — Если так, то мы с тобой не на том свете, а в следующей жизни встретимся.
— Чего? — Антонина Васильевна посмотрела на него не понимающими глазами. — В какой ещё следующей жизни?
— Ну, которая, после этой жизни будет. В некоторых религиях говорят, что все люди рождаются бесконечное число раз. И мы с тобой, тоже, не исключение. Так вот, в следующей жизни я обязательно рожусь недалеко от тебя. Где-нибудь, в соседнем доме. И мы с тобой в один детский садик ходить станем. На горшках будем рядом сидеть, и целоваться.
— Ты, чего, Петя, совсем сдурел? — Антонина Васильевна даже рассмеялась. — Целоваться? В детском садике?
— Конечно! У меня правнуки в детский садик ходят, и я знаю, как там всё бывает. Там ведь дети не стесняются, как взрослые. Там девочки каждый день с разными мальчиками дружат. Но я тебе ни с кем не позволю дружить, кроме меня. Понятно тебе?
— Почему это ты мне не позволишь?
— А потому что, я тебя ещё с этой жизни люблю!
— Ты чего говоришь?! Ты понимаешь, что ты несёшь, старый?
— Понимаю. И когда мы опять повзрослеем, я тебя сразу же своей женой сделаю. В шестнадцать лет!
— Как это? – Антонина Васильевна испуганно уставилась на мужчину.
— Сама знаешь — как, — спокойно ответил он.
— Так тебя же, тогда, точно — посадят!
— Ну и пусть. Зато, когда я после тюрьмы приду, у меня уже ты женой будет. С ребёнком. А потом мы ещё родим четверых.
— Вот дурной… — неуверенно усмехнулась она. — А без тюрьмы, что ли, обойтись нельзя?
— Ну, если ты поклянешься, что до восемнадцати лет мне ни с кем не изменишь, то я могу и торопиться. Поклянешься?
— Когда?
— А прямо сейчас!
— Петя, ты что, с утра таблетку от головы не выпил? – опять чуть не рассмеялась женщина. — Ты чего какую-то несуразицу говоришь?
— Вот, — усмехнулся и он. — Клясться не хочешь? Значит, опять меня обманешь.
— Что значит — опять? Я что, когда-то тебя обманывала?
— Конечно. Кто замуж сразу после школы выскочил? Ты и выскочила.
— А ты-то здесь при чем? Мы же с тобой, когда я замуж выходила, даже знакомы не были!
— Правильно. Не были. Но когда я в девятнадцать лет тебя случайно встретил, ты уже замужем была. Может, я из-за этого и связался с дурной компанией? От злости.
— Ах, это, выходит, я виноватая, что ты такой дурной?
— Может, и ты… Ведь могла же ты меня дождаться, и не выходить замуж так рано?
— Как я могла тебя дождаться, если у меня была любовь с другим? Да и ты, тоже… Ты же сам был женат на своей Люське.
— Ну, был. А куда мне было деваться? Поэтому я и говорю — поклянись прямо сейчас, что в следующей жизни никого кроме меня любить не станешь. И тогда я успокоюсь.
— Ну, хватит, Петя! — почти закричала на него Антонина Васильевна. — Ты что ко мне привязался, как банный лист?
— Потому что, у меня к тебе любовь.
— Ещё раз повторяю, тебе меня любить поздно. И взаимности ты от меня никогда не дождёшься.
— А мы ещё поглядим… — упрямо улыбнулся мужчина. – Как говорится – вода камень точит. Я вот схожу к какой-нибудь знахарке, и попрошу тебя ко мне приворожить. И сразу у тебя в душе ко мне всё изменится.
— Я тебе — схожу! Попробуй только так сделать! — пригрозила ему пальцем женщина. — Я тебя тогда, в другой жизни сама замучаю. Специально, выйду за тебя замуж, и буду тебя пилить день и ночь. И спокойной жизни тебе совсем не дам.
— Вот и хорошо, — обрадовался старик. — Если ты согласная выйти за меня замуж, то я тебя немедленно должен поцеловать.
— Отстань, говорю! — Антонина Васильевна показала ему свой острый кулак. – Иначе, я тебе так поцелую. У нас с тобой речь шла только о будущей жизни. А в этой жизни ты сиди смирно, и чувства свои сильно не распускай. Ясно тебе?
— Ничего-ничего… — заулыбался Пётр Григорьевич. — Я потерплю. Дождусь, когда ты и в этой жизни оттаешь… А сейчас, до свидания, Антонина Васильевна. Нужно мне к стоматологу срочно заглянуть, чтобы он мне зубной протез починил. До свидания ещё раз.
— Давай, давай… Шевели ногами… — уже не так сердито сказала женщина. — В нашем возрасте двигаться очень полезно.
Когда он отошёл на солидное расстояние, Антонина Васильевна, наконец-то, улыбнулась, и задумчиво пробормотала:
— Вот, привязался, леший… Эх, если бы мы были с тобой чуть моложе… А сейчас-то, что нам говорить о любви?.. Смешно, честное слово…
