— Зачем ты ее привез? — спросила она, кивнув в сторону машины, — Побоялся один приехать? Или ей было страшно отпускать тебя одного к бывшей? Боится, что передумаешь?
Как неловко ему стало.
— Да она… настояла.
— Ну конечно, — усмехнулась Лариса, — А что, без нее ты ни шагу ступить не можешь?
— Ларис, давай не будем. Я приехал по делу. У меня есть серьезное предложение.
— Вот и говори по делу, — отрезала Лариса.
А дело было вот в чем.
***
Лариса вышла из старенького дребезжащего автобуса, как из машины времени.
Она поправила съехавшую набок сумку, купленную на распродаже в торговом центре, и с некоторым сомнением огляделась.
Деревня как деревня, ничего не изменилось за прошедшие двадцать с лишним лет. Те же покосившиеся заборы, когда-то выкрашенные в жизнерадостный, а теперь выцветший зеленый цвет. Те же домики. Даже люди те же, только постаревшие…
Казалось, никуда и не уезжала. А ведь когда-то молодая Лариса уехала отсюда с целью покорить город. И вот, пожалуйста, здравствуй, глубинка, вернулась, но не с победой, а с разбитым сердцем и чемоданом проблем.
У щербатой калитки ее уже ждала (или поджидала?) мама, Вера. Стоит, уперев руки в бока, этакая деревенская статуя свободы, и смотрит на Ларису с той самой фирменной улыбочкой, которая ясно говорит: “Что, допрыгалась в своей Москве?”. В этой улыбке было все: и упрек, и сочувствие.
— Давно не виделись, — сказала Лариса, — Привет.
Так-то не очень и давно. Это сюда Лариса не приезжала, а маму к себе зазывала постоянно, поэтому Вера, хоть и не любила город, но хотя бы раз в два года в столице гостила.
— Здравствуй, здравствуй, — Вера не удержалась от шпильки, — Нагулялась по столицам? Надышалась свежим воздухом небоскребов? Или там медом намазано, да не для тебя? А я знала, что все так и закончится.
— Мам, можно хоть в такой день без твоих шуточек? — процедила Лариса, чувствуя, как силы покидают ее еще до того, как она переступила порог родного дома, — Просто так сложилось. Жизнь — сложная штука. Никто не мог предугадать.
— Да знаю я, как у вас там все складывается, — ответила мама, — Говорила я тебе, не связывайся с этим Вадимом. Иди в дом, я тебе погрею чего поесть. Хоть расскажешь, каким ветром тебя сюда занесло и что там у вас на самом деле случилось. Сплетни мне до лампочки, а вот правду узнать хочется.
Мама, ворча себе под нос что-то про городских не очень умных девиц и загубленную молодость, про то, что нужно было слушать маму, и вообще про то, что “где родился, там и пригодился”, накрыла на стол.
— Мам, я… развожусь. С Вадимом.
— Это я уже знаю. Ты что-то кричала по телефону. А, если бы и не кричала, я б сама догадалась. Чай, первый раз за столько лет не я к тебе поехала, а ты — ко мне. Редкий случай. Явно что-то стряслось. Ты расскажи, почему подала на развод-то?
— Не я, — кашлянула Лариса.
Мама секунд пять осмысливала эту информацию.
— Он??
— Он.
— И чем ты ему не угодила??
— Другая у него.
— Вот же… — все, что было сказано про Вадима, для Ларисы не стало открытием, мама-то никогда и не скрывала, — А я ведь сразу говорила, что он тебе не пара. Глазки бегающие, улыбочка приторная… Тьфу. Да что уж теперь об этом говорить.
— Мам, да, что теперь говорить? — Лариса еще сама не отпустила это, не то, что маму утешать, — Бывает.
— Бывает и не такое, дочка, но… нет, хотела бы я в глаза его бесстыжие посмотреть! — Вера напустилась на Вадима, но вспомнила, что еще надо и дочь допросить, — А что, сразу не разглядела-то, что он за тип такой? А он тип еще тот! Когда ты за него замуж вышла, у вас Женьке уже три года было! Почему он тогда не женился сразу? Что, ждал, пока ты ему суп варить научишься? Странный мужик! Я сразу говорила!
— Мам, — Лариса потерла переносицу, — Теперь уже что… Не начинай.
И Вера, на удивление, не начала.
По крайней мере, пока.
Она перешла к более практическим вопросам, свойственным всем матерям: где Лариса будет жить, на что жить, как она собирается быть дальше, и не забыла ли она, как правильно полоть грядки.
— Живи пока у меня, — предложила она, — Дом большой, места нам хватит. Комната твоя как стояла, так и стоит, только пыль протру. А там видно будет. Может, и мужика здесь какого найдешь, попроще. Деревенские они надежные, не то, что ваши городские. А то все вам принцев подавай на белых конях. А потом плачетесь.
Лариса слабо улыбнулась. В этом была вся ее мама — практичная, приземленная, но всегда готовая подставить плечо в трудную минуту. Хоть и с обязательными нравоучениями.
Дни в деревне потекли привычно, со скромными деревенскими радостями.
Лариса помогала маме по хозяйству: копала огород, поливала грядки, пропалывала сорняки, кормила кур и даже попыталась доить корову (получилось, прямо скажем, не очень). Работа, хоть и тяжелая, отвлекала от грустных мыслей. Даже наоборот — чем тяжелее работа, тем Ларисе сейчас лучше.
Вечерами они топили баню, ходили на речку и вели задушевные беседы. о Вадиме.
— Ты знаешь, мам, — как-то призналась Лариса, глядя на багровый закат, — Мне здесь даже нравится. Что-то из детства… Никакой суеты, никаких пробок. После городской жизни — просто рай.
— А что я тебе говорила? Здесь жизнь настоящая, не то, что в вашем городе.
Лариса взяла на работе отпуск за свой счет. Все вошли в ее положение. Но иногда она помогала коллегам онлайн.
Она сидела на террасе с ноутбуком, вдыхала свежий воздух, смешанный с запахом свежескошенной травы, и слушала, как вечером деревня оживает: кто-то гулять, кто-то — к соседям, кто-то с работы вернулся. Она закрывала глаза и возвращалась в детство.
Неделя пролетела незаметно. И в один прекрасный день у ворот показалась знакомая машина — черный, дорогой внедорожник, который Вадим купил себе в кредит, но всегда говорил, что “да так, появились свободные деньги, вот и приобрел”. Приехал Вадим. И не один. Рядом с ним его новая ненаглядная. Полиночка. С высоким черным хвостом и в кожаной куртке.
Лариса пошла к ним, чтобы опередить маму, которая и за лопату может схватиться, но мама оказалась на редкость проворной.
— Вот те на! — Вера выскочила на улицу, — Что это за цирк с конями? Чего тебе здесь надо? Еще и эту притащил! Совсем стыд потерял?
Вадим вышел из машины, огляделся, оценивая масштабы бедствия, и пожал плечами, пытаясь изобразить невозмутимость. Полиночка вышла следом за ним, но близко к Вере не подходила.
— Вера Петровна, здравствуйте! — он натянул на лицо улыбку, — Я тут… с Ларисой поговорить. По поводу… ну, вы понимаете.
— Поговорить? — взвилась Вера, — Да я тебе сейчас так поговорю, что ты на всю жизнь запомнишь! Лариска, иди сюда! Посмотри, кто к нам приехал!
Лариса уже давно стояла за ее спиной и притворялась, что ей не больно видеть Вадима с его Полиной. После стольких-то лет брака.
— Мам, не надо. Я сама с ним поговорю. Не устраивай базар.
— Ну смотри у меня, — проворчала Вера.
Лариса поволокла Вадима к сараю.
— Зачем ты ее привез? — спросила она, кивнув в сторону машины, — Побоялся один приехать? Или ей было страшно отпускать тебя одного к бывшей? Боится, что передумаешь?
Как неловко ему стало.
— Да она… настояла.
— Ну конечно, — усмехнулась Лариса, — А что, без нее ты ни шагу ступить не можешь?
— Ларис, давай не будем. Я приехал по делу. У меня есть серьезное предложение.
— Вот и говори по делу, — отрезала Лариса.
А дело было вот в чем.
У Вадима была двухкомнатная квартира в “спальнике” Москвы, которую он купил еще до брака с Ларисой. А в браке они, благодаря совместным усилиям и ипотеке, купили еще одну, почти такую же, которая и стала предметом спора. И эту двушку, по идее, при разводе нужно было делить пополам. Но Вадим предлагал, как ему казалось, очень щедрый и благородный вариант: не делить, а оставить ее сыну, Жене. Мол, у Вадима есть свое жилье, а Лариса удачно вернулась к маме, в родные пенаты. Так что все пристроены. Да и вообще, по совести, Вадим на все зарабатывал. А Лариса, как он выразился, “только штаны протирала” на своей работе и всегда приносила в дом копейки, так что справедливо, если он сам распорядиться квартирой, тем более, для сына старается.
Пока Вадим излагал свой хитроумный план, у Веры с Полиной шла своя перепалка:
— Ах ты, ш****! — кричала она, — Тебе-то нормально после такого живется?? Увела взрослого мужика из семьи!
Та отмахивалась в ответ:
— Увела, ага. Он что, кот, которого можно просто забрать? Да он сам ушел. Я его не заставляла! Просто он выбрал ту, что лучше! И, глядя на вас, я понимаю, почему Лариса ему надоела. С таким-то воспитанием и манерами.
Вера, недолго думая, схватила стоявшее неподалеку ведро с водой, предназначенное для грядок, и окатила Полину с ног до головы. Вадим попытался вмешаться, но ему досталось из другого ведра. Хорошо, что из ведра, а не ведром.
Лариса, наблюдая за этим цирком, не могла сдержать улыбку. Мама отрывается по полной. Да и пускай. Хоть полегчает немного.
Наконец Вадим, покраснев от стыда и злости, потащил Полину обратно в машину, бормоча что-то невнятное о том, что он вызовет полицию.
— Ларис, я тебе потом позвоню, — крикнул он, садясь за руль, — Обсудим все спокойно. В нормальной обстановке.
И они уехали.
— Что я тебе говорила? — Вера вытирала руки полотенцем, — Каким он был, таким и остался! Что с него взять? Слышала я его предложение! Квартиру, видите ли, сыну хочет подарить! Как благородно! А тебе где жить?
— Мам, да подожди ты, — попыталась успокоить ее Лариса, чувствуя, как от всей этой неразберихи у нее начинает болеть голова, — Надо подумать. Взвесить все за и против.
— Тут и думать нечего! Ни на что не соглашайся! Пусть делится по закону. Он тебя обманет, как пить дать.
— Но это же для Жени.
— Для Жени или нет — ты потом решишь. Тебе и самой надо где-то жить.
— А ты меня уже выгоняешь?
— Я?? Я была бы рада, если бы ты вообще навсегда осталась, но ты же не останешься. Ты в город захочешь. И тебе жилье тогда там нужно.
Вечером Лариса долго сидела возле окна. Вроде бы, мама-то права — нужно побороться за свою долю. Но ей действительно понравилось в деревне, она могла бы перейти на удаленную работу и остаться здесь навсегда. Зачем ей эта городская квартира? А квартира нужна Жене.
Утром ей позвонил и сам Женя.
— Мам, я тут… с папой разговаривал.
— И что? Что он тебе наплел?
— Он говорит, что хочет оставить вторую квартиру мне. То есть, переписать ее на меня.
— Да, он мне тоже говорил.
— Мам, ты же согласна? — Женя замялся, — Ему, в принципе, эта квартира не нужна, у него своя есть. Ты к бабушке уехала. А мне… мне бы очень пригодилась. Чем столько лет за ипотеку потом платить… Но папа говорит, что ты, мол, против, что ты отсудить ее хочешь. Мам, а я?
И как это понимать?
— Женя, ты что, давишь на меня? — спросила она.
— Да нет, мам, что ты! — Женя занервничал, — Просто… ну, это же справедливо. Папа все-таки больше зарабатывал. А ты… ты же все равно живешь у бабушки. Тебе эта квартира не нужна. Почему бы тогда не сойтись на том, что все разойдутся по своему жилью? Мне с этой Полиной в одном доме жить вообще не хочется…
— Понятно.
— Мам, ну ты же не обижаешься, просто такой шанс всем угодить…
— Я подумаю и потом тебе позвоню. Хорошо?
— Ага.
Она положила трубку и посмотрела на маму, которая уже была тут как тут. Вера считывала все по интонации, и сразу напряглась.
— Что, надавил на сыночка? — спросила Вера.
— Надавил.
— Вот видишь, — сказала она, — Я же говорила, что ничего хорошего из этого не выйдет. Вадим уже настроил его против тебя. Сейчас, если ты откажешься, то Женя уже начнет истерить. А, по сути, тебя из брака и из дома вышвыривают без копейки. Вадим останется при своем. За твой счет подарит вашу общую квартиру сыну. А ты?
— Может быть, и так, — пробормотала Лариса.
Решение далось ей нелегко. Она долго сомневалась, посоветовалась со всеми, с кем только можно, но в итоге она согласилась на условия Вадима. Она не стала делить квартиру. Вадим, довольный собой, поблагодарил Ларису за понимание и “мудрое решение” и уехал вместе с Полиной в новую жизнь.
Лариса осталась в деревне.
Она перешла на удаленную работу и поселилась в доме матери. Помимо того, что Ларисе тут нравилось, были и другие плюсы: отношения с матерью теперь точно наладились.
А Женя въехал в щедро подаренную квартиру.
***
— Лариса Ол…
— Просто Лариса, — улыбнулась она, — Мы же с вами, кажется, уже о свидании договорились. Забудем про формальности.
— Конечно.
Это было уже следующим летом. Сосед долго носил Ларисе подарки со своего огорода, да цветы из магазина, и вот она подумала, что пора бы им и к более близкому общению перейти. Довольная, с новым букетом, она возвращалась домой, где уже сидел Женя.
— Мам, привет…
— А ты чего не предупредил, что приедешь? — спросила Лариса, подхватив вазу, чтобы поставить в нее цветы, — Мам! Ты куда ножницы положила? Мам!
— Бабушка в огороде.
— А…
— Мам… Я бабушке пока не говорил, но… меня выгнали.
— Кто выгнал? — спросила Вера.
— Папа, — ответил Женя.
— Как выгнал? — Лариса не понимала, — Это же твоя квартира! Как он мог тебя выгнать?
— Формально — нет, — вздохнул Женя, — Он ее на меня не переоформил. Только на словах. Говорил, что сделает это позже. А теперь говорит, что им с Полиной нужны деньги и он будет ее сдавать.
— И где ты теперь живешь? — спросила Вера, которая так невовремя зашла в дом, — Это родной отец тебя бомжом сделать хочет??
— Не знаю, — Женя развел руками, — Наверное, на улице и живу. Денег, чтобы срочно что-то снять, у меня нет, к друзьям идти стыдно.
Пока разговаривали, решили следующее: Женя пока что останется тут, а, как появятся деньги на аренду, так вернется в город. Он жить в деревне точно не хочет.
Как с этим определились, Лариса позвонила бывшему:
— Что тебе нужно? — рявкнул Вадим в трубку.
— Вадим, что ты творишь? — закричала Лариса, — Это же его квартира! Ты обещал!
— А что такого? — огрызнулся Вадим, — Это не его, а моя квартира! Что хочу, то и делаю. И вообще, не лезь не в свое дело. Ты сама отказалась от своей доли, так что теперь молчи в тряпочку.
— Ты же обещал, что она будет принадлежать Жене! Я только на таких условиях отказалась!
— Мало ли что я обещал! — он хотел, чтобы это звучало грозно, но чувствовалось, что ему чуть-чуть не по себе, — Сейчас другие времена… Нам с Полиной нужны деньги. Но потом квартира все равно будет его. А сейчас пока поживет на съемной, ничего страшного. Он… он сильно злится?
Да он знать тебя не хочет.
Лариса услышала, как Полина на заднем плане подначивает Вадима и что-то шепчет ему на ухо.
— Правильно, Вадик! Нечего с ними церемониться! Они все равно этого не оценят.
И звонок оборвался.
— Ну что, оставили имущество сыну? — спросила Вера.
Этого и стоило ожидать.
