— Отсталая ты личность, Манюня. С тобой даже поговорить не о чем!
Михаил развалился на диване, закинув руки за голову и устремив взгляд на жену, орудующую пылесосом.
— Не слышу, что говоришь, — Мария нажала на кнопку выключения и выпрямилась.
— Я говорю, — раздражённо повторил муж, — что с тобой поговорить не о чем. Живу, как в обезьяннике: одна суета вокруг, а выхлопа никакого.
— Чтоб выхлоп был, нужно иногда пятую точку от дивана отрывать, — устало произнесла жена и потянулась к пылесосу.
— Вот я это и имею в виду! — фыркнул Михаил, отворачиваясь. — У тебя только быт на уме. Живём, как червяки какие-то: только бы пожрать купить и шмотьё постирать. Других разговоров у тебя нет в репертуаре.
— Интересно знать, — жена оставила пылесос в покое и села рядом с мужем, — о чём же мой эрудит поговорить желает?
— Да вот хоть о музыке! — оживился мужчина и даже немного приподнялся на локтях. — Сейчас такое время, что постоянно что-то новенькое появляется! Вот ты какую музыку слушаешь?
— Разную. Смотря какое настроение. Вообще, рок люблю.
— Э-э, знаю я твой рок! Кроме Чайфа ничего больше не включаешь.
— Ну и что? Если мне эта рок-группа нравится, так почему я не могу её слушать?
— Вот я и говорю: отсталая ты личность, Манюня. Сейчас вся молодёжь крутит drill, k-pop и seapunk. Это же шедеврально! Я поюзал в нэте, прошарил эту тему, теперь только такую музыку и слушаю.
— Так я тебе запрещаю что ли? Слушай, сколько угодно. Это молодёжи такие новинки нужны, а меня и Леонтьев с Анной Германн устраивает. Охота мне в 55 лет всякие там сипанки слушать!? А ты ещё меня старше.
— Это ты в 55 в старуху превратилась, а я в свои 58 ещё ого-го.
— Знаю я твоё ого-го, — усмехнулась Мария, — одно «ого» осталось!
— Так это ты виновата! — покрылся пятнами муж. — Между прочим, когда я общаюсь с молодыми женщинами, то чувствую, что могу горы свернуть. Да чтоб ты знала, мужик — в любом возрасте жених!
— Ну-ну, жених. Иди на кухню, я тебе там траву заварила, выпей пол стакана.
— Сам знаю. Вечно ты лезешь со своими напоминалками, будто у меня провалы в памяти.
Через пару часов Мария пошла на кухню и оттуда позвала мужа:
— Миш, иди-ка сюда.
— Ну что ещё? — нехотя поднял своё рыхлое тело муж и доковылял до кухни. — Я что, в свой законный выходной не могу отдохнуть спокойно? Вечно ты меня дёргаешь.
— Отвар почему не выпил? Я же тебе напоминала.
— Ну не выпил, и что теперь? Чего ты из меня инвалида делаешь? Достала уже со своими таблетками и травами! Лучше скажи, когда обедать будем?
— Через полчаса. Только что котлеты в пароварку заложила.
— Опять на пару! Не зря мужики на работе говорят, что ты от меня поскорее избавиться хочешь. Ни один мужик долго на такой еде не протянет. Неужели мяса не пожарить?
— Нельзя тебе жареного. Вспомни, что врач сказала в больнице, куда ты с приступом панкреатита попал. Диета и ещё раз диета.
— Так та врачиха тоже баба была! Знаю я вашу бабскую солидарность. Вам бы только над нашим братом поиздеваться.
Мария не стала спорить с мужем, прекрасно понимая, что никто его не переубедит, а лишние ссоры никому не принесут удовлетворения. Раньше они с Михаилом жили неплохо. Были, конечно и скандалы, и недопонимания, но не более, чем в любой семье. Всегда мирились быстро, не было такого, чтоб неделями не разговаривать. Любви особой между ними не случилось, но и ненависти тоже не возникало. В общем, жили и всё! 32 года вместе, детей вырастили, внуки подрастают. Что ещё надо? И всё бы нормально было, если бы в последние годы Михаил не зациклился на своём старении. Никак не принять ему было, что силы уже не те, и болезни атаковать начали, и по мужской части неудачи преследуют. А признать, что сам в чём-то виноват, самомнение не позволило. Да ещё и мужики на работе заладили, что во всех проблемах жёны виноваты. Это же они, бессовестные, ответственны за давление зашкаливающее и пищеварение нарушенное. А то, что сами любили побаловаться тайком от жён вредной пищей и алкоголем, так это не в счёт! Да и в постели не свой раздутый живот мешает, а жена, которая состарилась. Вот она во всём и виновата!
Сначала Марии было смешно наблюдать за мужем, который при каждом удобном случае бравировал, восклицая, что он ещё ого-го какой мужчина. Нравится ему так думать, так она и не против. Но потом он начал открыто обвинять её в своих болезнях и недомоганиях. Молодиться начал. На своё обвисшее брюшко натянул молодёжные джинсы с драными коленями, на лысеющей голове убедил мастера сделать стрижку с какими-то выбритыми полосками и начал регулярно посещать солярий. А как же? Настоящий мачо должен быть загорелым и стильным. Со стороны это выглядело смешно и нелепо, но Михаил был в восторге от своего нового образа.
Если бы он не забросил все домашние дела и не лез к жене с постоянными претензиями, то выдержать эти перемены было бы не сложно. Но Мария чувствовала, что и её терпению приходит конец. Его обидные высказывания на тему, что она отсталая старуха, а он ещё завидный жених, который ого-го что может, доводили её до белого каления. Хотелось тишины и покоя после работы, а в выходные прогуляться по парку или сходить в театр. Но вечерами было много дел, которые теперь она выполняла одна, и ворчание со стороны мужа. А выходить вместе на прогулку и ей теперь тоже не хотелось. Ну не в состоянии она в 55 лет конкурировать с молодыми красотками со стройными девичьими фигурками, на которых заглядывался муж. Ладно бы просто заглядывался, а то самодовольно провозглашал ей на ухо, как соблазняюще посмотрела на него та или иная девица. Так и хотелось высказать мужу всё, что она о нём думает. Впрочем, однажды она так и сделала, после чего муж не разговаривал с ней неделю. А ей эта игра в молчанку даже понравилась. Но тревожно было за мужа. Она даже со специалистом посоветовалась по поводу изменившегося поведения Михаила. Тот заверил её, что это такой мужской климакс, который скоро закончится. Но становилось только хуже. Мария давно бы рассталась с мужем, если бы не чувство ответственности за здоровье человека, с которым прожили много лет.
Однажды общие друзья пригласили их на юбилей в ресторан. Мария плохо себя чувствовала. Несколько дней Михаил мотал нервы, выбирая одежду, в которой он смотрелся бы круто и соответствующе своему внутреннему возрасту. То есть на 25 лет. Всё, что он мерил в магазине ему не подходило. «Совсем шить разучились!» — возмущался он, глядя на свою бесформенную фигуру, но ругая одежду, которая так уродует его великолепное тело. Мария же без всякой суеты надела своё единственное парадно-выходное платье, которое покупала на своё 45-летие, и отправилась вместе с разодетым по последней моде мужем в ресторан.
Мария сидела за столиком, наблюдая за мужем, возомнившим себя танцором диско. А ей даже шевелиться не хотелось, тем более танцевать. Было неприятно смотреть на престарелого мачо, от стыда за него она готова была провалиться сквозь землю. Да и давление почему-то не хотело падать даже от повышенной дозы лекарства.
— Что-то сегодня на тебе лица нет, Машенька, — произнесла подруга. — Что-то случилось?
— Мишка все нервы вымотал, — устало ответила та. — Он совсем помешался на желании помолодеть. Вон, посмотри, и сейчас твою племянницу обхаживает. Отплясывает перед ней, как молодой козлик. Дома потом умирать начнёт, то лапы заломит, то хвост отвалится!
— Да не козлик он у тебя, а козёл настоящий! Я давно поражаюсь, как ты всё это терпишь?! Мишка и моему мужу частенько названивает, только и слышно от него, мол, я ещё ого-го, да ого-го! Разговоры только про женщин, которые на него, якобы, сами вешаются. Я своему сказала, чтоб при мне с Мишкой не разговаривал, а то я за себя не ручаюсь! Ты посмотри, что твой делает?! Племянницу мою лапать начал! Сейчас от неё он быстро по мордам получит. Пусть знает, как себя вести нужно!
— Ладно, подруга, — Мария встала из-за стола и взяла сумочку, — поеду я домой. Сил нет на этот спектакль смотреть. К тому же дело у меня важное имеется. Хочу в магазин до закрытия успеть.
Мария вызвала такси и доехала до торгового центра, где купила самый большой чемодан. Дома она вытащила весь многочисленный гардероб мужа и аккуратно сложила в чемодан, который потом с трудом закрыла.
Ближе к полуночи заявился Михаил. Он наткнулся на незнакомый чемодан и выругался.
— Манюня, что за дела? У нас гости что ли?
Мария вышла к мужу.
— Нет, у нас никого нет.
— А чего тогда наставила тут вещей? Не пройти, не проехать! Я устал смертельно и хочу спать, а ты тут такой бедлам устроила. Кстати, я спину потянул, натри меня мазью. И грелку приготовь.
— Не будет тебе, Миша, ни грелки, ни мази. Забирай чемодан — там твои вещи — и мотай к маме. Надеюсь, она тебя не выставит за дверь. А это моя квартира, и жить в ней буду я. Без тебя.
Михаил переехал к матери, которая была не очень-то рада возвращению сына, предпочитающего, чтобы его обслуживали и ублажали. Теперь он жалуется всем друзьям и родственникам, что бессовестная жена, которой он отдал несколько десятков лучших лет своей жизни, выгнала его из дома, когда он состарился. Почему-то про то, что он «ого-го» и «завидный жених», Михаил тут же забыл.
