Телефон Дианы звонил без остановки. Она взяла трубку, но на том конце провода был не знакомый голос Матвея. Незнакомец сказал, что ее муж попал в аварию.
Два десятка лет, как одно дыхание. Институт, первая ссора из-за разбросанных носков, свадьба, рождение дочери, первые седые волосы у Матвея на висках. Вся ее жизнь была выстроена вокруг этого мужчины. Он был ее опорой, ее памятью, ее лучшим другом. Теперь в его взгляде была пустота.
— Здравствуйте, — сказал он вежливо, когда она вошла в палату. Его голос был чужой, отстраненный.
Врач объяснил:
— Результаты МРТ показывают обширную ретроградную амнезию, — врач говорил спокойно, но его взгляд был серьезным. — Это следствие тяжелой черепно-мозговой травмы. Обычно стираются несколько дней или недель, но в случае Матвея… — он взглянул на Диану, — повреждения затронули более глубокие структуры. Он потерял доступ к огромному пласту памяти. Для него сейчас как будто наступил 2003-й год.
2008-й. Они вот-вот поженились и только родилась их дочь Лиза. У них была однокомнатная квартира на окраине и кот по имени Барсик, которого они подобрали в подъезде.
Диана подошла к кровати, взяла его руку. Он инстинктивно отдернул ее.
— Извините, — пробормотал он. — Я вас знаю?
В ее глазах стояли слезы, но она заставила себя улыбнуться. Той самой, легкой, чуть с хитринкой улыбкой, которая, как он всегда говорил, свела его с ума, когда они впервые встретились в общежитии.
— Меня зовут Диана. Я твоя,— она запнулась. — Я твоя жена.
Он недоверчиво кивнул и отвернулся к окну.
Часть 2. НАЧАТЬ С НУЛЯ
В тот вечер, Диана, вернувшись в их пустой дом (дочь Лиза мчалась из Питера первым же рейсом), села на пол в гостиной и рыдала до тех пор, пока не осталось сил. Она обнимала его футболку, смотрела на их общие фотографии — на них его взгляд был наполнен такой нежностью, что сердце разрывалось. И этот взгляд был утрачен. Похоронен где-то в поврежденных извилинах его мозга.
И тогда, сквозь отчаяние, в ней что-то щелкнуло. Что-то твердое и несгибаемое, что всегда помогало им пройти через все кризисы. Если он потерял их память, она не позволит ему потерять их любовь. Она заставит Матвея узнать ее заново. Не как жену, прикованную к его прошлому, а как женщину, с которой можно начать все с нуля.
Проведя несколько недель в стационаре, Матвей был переведен в реабилитационный центр. Еще месяц ушел на то, чтобы научиться жить заново: восстанавливать простейшие навыки, справляться с головокружениями и провалами в памяти. Когда его наконец-то выписали домой, Диана понимала: самое страшное только начинается. Дом был для него чужим лабиринтом
— Ого, — сказал он, осматривая просторную гостиную. — Я, значит, неплохо устроился. А где мой старенький Запорожец?
— Его давно нет, Матвей, — мягко сказала Диана. — Сейчас у тебя другая машина.
Он ходил по комнатам, в попытке найти зацепки. Диана наблюдала за ним, отмечая каждую эмоцию на его лице — страх, растерянность, любопытство.
— А это кто? — он указал на фотографию, где они втроем с Лизой на ее выпускном.
— Это наша дочь, Лиза. Ей семнадцать.
Он побледнел. Дочь. Семнадцать лет. Для него это были пустые слова, лишенные смысла и чувств.
Часть 3. ПЕРВАЯ ИСКРА
Первый месяц был адом. Он вел себя с Дианой как с чужой теткой, которая путается у него под ногами. Он пытался вспомнить хоть что-то, сжимая виски пальцами, злясь на себя, на ситуацию, и эта злость иногда выплескивалась на нее.
— Хватит смотреть на меня так, будто я твой щенок! — крикнул он как-то раз, когда она принесла ему таблетки. — Я не знаю, кто ты! Я не знаю, кто я!
Диана не заплакала. Она поставила стакан с водой на тумбочку и тихо сказала:
— Я не жду, что ты вспомнишь. Я прошу дать мне шанс тебе понравиться.
Он посмотрел на нее удивленно, и в его взгляде впервые промелькнуло что-то, кроме раздражения.
Диана перестала пользоваться его любимыми духами и купила новые, с терпким ароматом сандала. Она перестала готовить его любимый борщ и начала экспериментировать с блюдами, которые он обожал в студенчестве — жареную картошку с грибами, салат оливье.
Однажды вечером она нашла в закромах их старый фотоальбом и просто положила его на стол.
— Что это? — спросил он.
— Это ты и я, когда только познакомились, в 2005-м. Посмотри, если хочешь.
Она ушла на кухню, оставив его одного. Через час он подошел к ней.
— Мы действительно были вместе? Мы выглядим счастливыми на этих фото.
— Мы и были счастливы, — ответила она.
Как-то раз Диана пригласила его на прогулку в парк. Именно там было их первое свидание.
— Я здесь уже был, — сказал он, оглядываясь.
— Да, — улыбнулась Диана. — Со мной.
Она рассказала ему, как он тогда волновался, как уронил мороженое на свои новые брюки. Он слушал и улыбался.
— Странно, — произнес он. — Я вроде бы не помню этого, но, кажется, я понимаю, почему ты мне тогда понравилась.
Это была первая искра. Первый крошечный мостик, перекинутый через пропасть амнезии.
Часть 4. Я УЖЕ В ТВОЕЙ ЖИЗНИ
Они много разговаривали. Вернее, в основном говорила Диана, а Матвей слушал. Она рассказывала о книгах, о фильмах, о политике — обо всем, что его интересовало еще тогда, в далекие годы. Она спорила с ним, не уступая, как делала это всегда. И он оживал. В его глазах загорался знакомый огонек азарта.
Как-то вечером, слушая старый альбом «Кино», Матвей вдруг сказал:
— Знаешь, Диана. Мне кажется, если бы я встретил тебя сейчас, я бы обязательно пригласил на свидание.
Ее сердце екнуло. Это была не память. Это было новое чувство.
— А что тебя останавливает? — она подняла на него смеющиеся глаза.
Он смутился, как юнец, и рассмеялся. Это был его старый, заразительный смех, который она не слышала целую вечность.
— Да ничего не останавливает. Пойдем завтра в ресторан?
И они пошли. Она надела то самое красное платье, в котором была на их пятую годовщину свадьбы. Он смотрел на нее с нескрываемым восхищением.
— Ты невероятно красива, — сказал он за ужином, и в его словах не было ни капли памяти, только чистое, настоящее восхищение.
Диана и Матвей гуляли по ночному городу, и его рука случайно коснулась ее руки. Он не отдернул ее, а осторожно взял за пальцы, будто боясь спугнуть.
— Я не знаю, что было тогда, в прошлой жизни, — тихо сказал он, останавливаясь под фонарем. — И врачи говорят, что воспоминания могут и не вернуться, но я знаю, что мне с тобой спокойно и интересно. Я хочу, чтобы ты была в моей жизни. Как бы она ни сложилась.
Диана смотрела на его лицо, освещенное желтым светом фонаря. На морщинки у глаз, которые она помнила с самого их появления. На седые пряди у висков. Это был тот же мужчина. Но их любовь была уже другой. Она не была выстроена на фундаменте двадцати общих лет.
— Я уже в твоей жизни, Матвей, — ответила она, и ее голос дрогнул. — И никуда не денусь.
Он поцеловал ее. Это был не поцелуй мужа, который помнит вкус ее губ. Это поцелуй мужчины, который впервые влюбился. Нежный, полный надежды и неизвестности.
Вернувшись домой, он прошел в гостиную и остановился перед картиной. Они с Дианой купили ее пять лет назад в Италии.
— Красиво, — произнес он задумчиво. — Мне кажется, я уже видел такое море.
Диана молча обняла его сзади и прижалась щекой к его спине. Она не ждала чуда. Она не ждала, что память хлынет обратно, как прорванная плотина. Потому что она поняла самую главную вещь. Любовь — это не архив воспоминаний, а действие. Это выбор, который ты делаешь каждый день. Выбор быть рядом, заботиться, понимать и прощать. И этот выбор можно сделать снова, даже если твой любимый человек смотрит на тебя, как на незнакомку.
Он повернулся и обнял ее. Крепко, по-настоящему. Он не помнил их прошлого. Но он чувствовал их настоящее. И в этом настоящем, рожденном из пепла амнезии, снова начала пылать любовь.
А что бы вы сделали на ее месте Дианы: боролись бы за любовь или нет?
