— Так, коллеги! Внимание! — Директор школы Лариса Петровна обвела всех присутствующих учителей сердитым взглядом. — Я собрала вас у себя в кабинете по причине одного чрезвычайного происшествия, произошедшего по вине нашей… Веры Васильевны. – И директриса остановила свой взгляд на молодой преподавательнице русского языка и литературы. — Мы с вами должны решить, что с ней делать дальше.
— А что случилось-то? — забеспокоились учителя. — Верочка, вроде, нормальная учительница. Хоть и молоденькая, но не пьёт, не курит. И в социальных сетях свое тело в трусах не показывает.
— Молчать! — гаркнула директриса. — При чём здесь какие-то трусы? Лучше бы она трусы показывала, чем такие темы для сочинений ученикам седьмого класса на дом задавала!
Вера Васильевна сразу же виновато уткнулась взглядом в стол, а учителя в кабинете заволновались ещё больше.
— И какие темы она им давала?
— Неужели, про секс писать сочинение велела?
— Да… Для седьмого про секс задавать рановато!
— Какой еще секс?! — Опять почти закричала директриса. – У вас, что, один секс в голове? Она им хуже тему придумала. Представляете, велела им написать дома сочинение про смысл жизни. «Для чего мы живём на этом свете?» Я ничего не напутала, Вера Васильевна? — с издевательским тоном обратилась она к молодой учительнице. — Ну, признавайтесь, кто это вас надоумил такое нашим детям задавать?
— А чего такого-то? – Учителя начали пожимать плечами. – Вполне нормальная тема.
— Очень, даже, нормальная! Нам раньше в школе такие темы для сочинения постоянно давали.
— Хватит её защищать! — немедленно огрызнулась директриса. – Школа, которая была раньше, и школа сейчас – это две огромных разницы. Вы же сами прекрасно знаете, что почти все домашние работы за учеников родители сами выполняют. А уж сочинения – тем более. И представляете, что испытали эти родители, когда увидели такую тему?
— А что они испытали? – усмехнулась математичка. — Неужели родители не смогли ничего написать?
— Конечно, не смогли! – ответила за директора другая учительница. — Они все тупые. И родители, и их дети.
— Молчать! – снова произнесла любимое слово Лариса Петровна, и даже грохнула кулаком по столу. — Вы ошибаетесь, коллеги. Родители-то, как раз, написали эти сочинения. Да, только вот эта, — директриса ткнула пальцем в сторону Веры Васильевны, — понаставили им сплошных пар! А ведь некоторые из родителей – очень уважаемые люди! И работают в таких организациях!
— Но я же только в тетрадках двойки поставила, — пропищала молодая учительница. — В дневник эти оценки не пошли. И если честно, то это был мой маленький эксперимент. Я хотели понять, что думаю наши с вами дети о смысле жизни…
— Вы сумасшедшая, Вера Васильевна! — вдруг, воскликнула Лариса Петровна. – У вас, что мозги совсем не работают? Ну, кто теперь детей спрашивает о смыслах? Они же – маленькие ещё, чтобы об этом думать! А уж тем более, рассуждать, да ещё и в письменном виде.
— Ничего себе, маленькие! — ахнули, почти хором, некоторые учителя. – Какие же они маленькие?
— Да они взрослее нас! – завопили другие.
— Мы в их возрасте так не одевались!
— И губы нам красить запрещали!
— А за длинные волосы — к директору таскали! – Это крикнул учитель по физкультуре.
— Ну-ка, хватит! — опять огрызнулась директриса. — Снова вы старое время вспоминаете! А нам теперь нужно думать, как мы от родителей отбиваться будем. Они же, после полученных двоек, меня в личных сообщениях прокляли! И пообещали жалобу накатать в министерство просвещения! Ну, расскажите нам, Вера Васильевна, что вам так не понравилось в этих сочинениях? За что они пары получили?
— За то, что сочинения написаны под диктовку взрослых людей. А я хотела, чтобы о жизни написали сами дети.
— Да что они понимают в жизни, эти дети?! И так понятно, как они смотрят на эту жизнь. В тик-токах все их эти мысли отражены. А вот родители, они, ведь, старались. Потому что они жизнь знают. Я ведь посмотрела тетради с этими сочинениями. Приличные тексты. Например, Коля Иванов написал, что живёт он эту жизнь только для того, чтобы родители были счастливы. И учится он на круглые пятёрки потому, что папа его — директор магазина. И Коля хочет быть на него похожим.
— Ага! — захохотал вдруг учитель труда. – Этот Коля – ещё тот отличник! Я однажды детям велел сделать дома простенькую полочку для книг. Так этот отличник привёз на урок огромный книжный шкаф, и сказал что он сам его сделал.
— Это ещё что! — воскликнула и учительница по ботанике. — Он однажды на урок принёс чучело тетерева, когда мы изучали птичек. И сказал. что он эту птицу сам поймал в лесу, голыми руками, выпотрошил, и сделал чучело! Как ему за это пятёрку не поставишь?
— А мне один ученик принёс репродукцию картины Моны Лизы! — выпалила учительница по рисованию. – А потом сказал, что это он сам нарисовал. Акварелью. Они, вообще, озверели, эти родители! Думают, что мы в музеях никогда не были.
— Прекратите немедленно этот колхоз! — снова хлопнула рукой по столу Лариса Петровна. — Речь идёт о Вере Васильевне, а не о родителях. Что нам теперь делать, чтобы на нашу школу не наслали комиссию? Скажите нам, Верочка, неужели вам не понравилось ни одно сочинение?
— Понравилось, — тихо сказала учительница.
— И кто его, интересно, написал?
— Петя Скворцов.
— Кто? — Лариса Петровна нервно скривила губы. — Странно… Его сочинение я даже не читала. Он же вечный троечник.
— Ну, да, — кивнула молодая учительница. — Потому что его бабушка воспитывает. Одна.
— И что он там написал?
— Он написал, что живёт для того, чтобы найти своё призвание, после себя оставить светлый след, и в конце жизни встретиться с Богом.
— Что?! С каким ещё Богом?! — вытаращила глаза директриса. – И что вы ему за это поставили?
— Пятёрку, — вздохнула Вера Васильевна, и уже смело поглядела на своего директора. — Потому что я точно знаю, что это ему диктовала не бабушка, а его — ещё маленькое, но уже взрослое сердце. А чтобы вас как-то успокоить, Лариса Петровна, я решила написать заявление на увольнение. По собственному желанию.
— Когда это вы решили? — замерла директриса.
— А вот только что.
Учительница русского языка и литературы встала из-за стола, и, под оглушительно-мёртвую тишину, вышла из кабинета.
Больше её в этой школе никогда не видели.
