Вера всегда знала, что умрёт от воды. Не от болезни, не от старости, не от несчастного случая — именно от воды. Этот странный страх преследовал её с детства, когда она впервые увидела море во время семейного отдыха в Сочи. Тогда, семилетней девочкой, она отказалась даже подойти к кромке прибоя, и родители решили, что это обычная детская фобия, которая пройдёт с возрастом.
Не прошла.
Теперь, в сорок два года, Вера работала главным врачом небольшого санатория на берегу Чёрного моря. Ирония судьбы — всю жизнь бояться воды и поселиться в двух километрах от неё. Но здесь было тихо, спокойно, и пациенты её любили. А море… море она просто игнорировала.
Седьмое октября выдалось на удивление тёплым для осени. После обхода палат Вера, как обычно, спустилась в столовую поужинать. В этот час санаторий пустел — отдыхающие либо дремали в своих номерах, либо играли в настольные игры в холле. За соседним столиком сидел мужчина лет пятидесяти, которого она видела впервые. Высокий, седоватый, с проницательными серыми глазами и руками хирурга — длинными, тонкими пальцами. Он читал Булгакова, время от времени делая пометки на полях, и это зрелище почему-то завораживало.
— Простите, — обратилась к нему Вера, сама удивившись своей смелости. — Вы новый пациент?
Он поднял голову от книги и улыбнулся. В этой улыбке было что-то детское, несмотря на возраст.
— Виктор Андреевич, — представился он. — И нет, не пациент. Скорее… временный беженец от собственной жизни.
— Понимаю, — кивнула Вера, хотя не понимала ничего. — Доктор , Вера Михайловна.
— Тоже доктор? Какая приятная случайность.
Они проговорили до позднего вечера. Оказалось, что Виктор — кардиохирург из Москвы, решивший взять отпуск после тяжёлого развода. Приехал сюда по совету друга, который когда-то лечился в их санатории.
— А вы давно здесь работаете? — спросил он, допивая уже остывший чай.
— Пятнадцать лет. С тех пор, как окончила ординатуру.
— И не тянет в большие города? В Москву, Питер?
Вера покачала головой:
— Здесь хорошо. Тихо. Безопасно.
Что-то в её интонации заставило Виктора внимательнее посмотреть на собеседницу. Он был опытным врачом и умел читать людей. В голосе Веры он услышал не удовлетворённость, а страх.
— От чего безопасно? — тихо спросил он.
Вера не ответила, лишь взглянула в окно, за которым в сумерках угадывались очертания моря.
На следующий день разразился шторм. Не сильный по местным меркам, но достаточный, чтобы волны с рёвом бились о берег, а ветер срывал последние листья с деревьев. Виктор после завтрака отправился гулять, несмотря на непогоду — в Москве он привык к ежедневным прогулкам и не собирался менять привычке даже здесь.
Вера наблюдала за ним из окна своего кабинета. Он шёл по аллее, ведущей к морю, в лёгкой куртке и джинсах, совершенно не обращая внимания на дождь. Что-то в его фигуре, в уверенной походке вызывало у неё странное чувство — смесь восхищения и зависти. Вот так идти навстречу стихии, не боясь…
К обеду шторм усилился. Администратор санатория обзвонил всех отдыхающих с просьбой не покидать здание без крайней необходимости. Но Виктор не вернулся.
Вера металась по коридорам, заглядывая в каждый уголок. Проверила библиотеку, спортзал, даже заброшенное крыло, где давно никто не жил. Его нигде не было. А за окнами бушевал шторм, какого она не помнила за все годы работы здесь.
— Вера Михайловна, — окликнул её охранник Семён. — Тот мужчина, что недавно заселился… он часа два назад вышел к морю. Я предупреждал, что опасно, но он сказал, что любит шторм.
Сердце Веры ухнуло вниз.
— Любит шторм? — переспросила она.
— Ну да. Сказал, что предпочитает любоваться стихией с безопасного расстояния.
Но какое расстояние можно считать безопасным, когда волны высотой в три метра с яростью бьются о берег, грозя смыть всё на своём пути?
Вера схватила плащ и, превозмогая ужас, выбежала из здания.
Ветер сбивал с ног, дождь хлестал по лицу, но она бежала по знакомой тропинке к морю. За годы работы в санатории она выучила каждый поворот этой дороги, хотя сама никогда по ней не ходила. Теперь же страх за Виктораоказался сильнее страха перед водой.
Она нашла его на пирсе — том самом деревянном мостке, который администрация санатория давно собиралась снести как небезопасный. Он стоял у самого края, подставив лицо солёным брызгам, и в этом было что-то первобытное, древнее. Человек перед лицом стихии.
— Виктор! — закричала Вера, но ветер унёс её голос.
Она побежала по скользким доскам пирса, и тут же волна, больше остальных, обрушилась на мостки. Вера почувствовала, как ледяная вода заливает ей ботинки, поднимается выше лодыжек. Знакомый ужас сковал её тело.
— Осторожнее! — Виктор обернулся и бросился к ней. — В шторм здесь опасно бывать.
— А вы? — прокричала она в ответ, цепляясь за его руку. — Вам не страшно?
Он внимательно посмотрел на неё. Даже сквозь дождь и брызги он видел, как она дрожит — и не только от холода.
— Вы трус? — улыбнулся он.
— Скорее реалист, — ответила Вера, удивившись собственной честности.
Эта нелепая шутка — почему-то разрядила напряжение. Виктор рассмеялся, и Вера впервые за много лет почувствовала, что её страх отступает. Не исчезает совсем, но становится меньше, управляемее.
— Идёмте отсюда, — сказал он. — Я тоже предпочитаю любоваться стихией с безопасного расстояния.
Они вернулись в санаторий промокшие до нитки, но живые. В холле горел камин, и они сели рядом с ним, укутавшись в пледы. Виктор заказал горячий чай с коньяком, и они сидели в молчании, слушая, как за окнами воет ветер.
— Почему вы за мной пошли? — спросил он наконец.
Вера долго молчала, подбирая слова.
— Не знаю. Наверное, не хотела, чтобы море забрало ещё одного человека.
— Ещё одного?
— Когда мне было семь, мой младший брат утонул в Сочи. Я стояла рядом и не смогла ему помочь. С тех пор… с тех пор вода для меня — враг.
Виктор протянул руку и накрыл её ладонь своей.
— А сегодня вы победили этого врага.
— Нет, — покачала головой Вера. — Сегодня я просто поняла, что есть вещи страшнее собственного страха. Страх потерять того, кто тебе дорог.
Они посмотрели друг на друга, и в этом взгляде было больше близости, чем в годах совместной жизни с другими людьми. Шторм за окнами стихал, но что-то новое, неведомое и прекрасное только начиналось.
— Знаете что, доктор Вера Михайловна, — сказал Виктор, поднимая чашку с чаем. — А давайте договоримся больше не бояться. Ни штормов, ни воды, ни жизни вообще.
— Это предложение? — улыбнулась Вера.
— Скорее… приглашение к совместному эксперименту.
Она подумала о своей тихой, безопасной жизни, о пятнадцати годах, проведённых в добровольном заточении у моря, которого она боялась. Подумала о Викторе, который приехал сюда лечить душевные раны и нашёл нечто большее. Подумала о том, что иногда нужно просто довериться и шагнуть в неизвестность.
— Согласна, — сказала она. — Но с одним условием.
— Каким?
— В следующий раз, когда захотите любоваться штормом, предупредите меня. Я составлю вам компанию.
Виктор рассмеялся и поднял чашку:
— За смелость!
— За смелость, — эхом отозвалась Вера.
А за окном море успокаивалось, и первые звёзды пробивались сквозь расходящиеся тучи.
