Галина застыла, держа стакан у губ. Слова сына, Ваньки, эхом отдавались в голове: «Новый папа туда что-то посылал». Она медленно поставила стакан на стол, чувствуя, как по спине пробежал холодок. Ванька, семи лет от роду, смотрел на неё широко распахнутыми глазами, будто сам не до конца понимал, что сказал.
— Что значит «посылал»? — спросила Галина, стараясь, чтобы голос не дрожал.
Ванька пожал плечами, ковыряя носком ботинка линолеум.
— Ну, я видел, как он что-то сыпал туда. Из пакетика. Когда ты в ванной была.
Галина посмотрела на стакан. Обычный, гранёный, с мутноватой водой из-под крана. Ничего подозрительного. Но сердце уже колотилось. Новый папа — Игорь, с которым она жила полгода, — казался надёжным. Работяга, молчаливый, из тех, кто скорее сделает, чем будет обещать. Но что-то в его поведении всегда настораживало: слишком уж часто он задерживался «по делам», а на вопросы отвечал уклончиво.
— Вань, ты уверен? — Галина присела перед сыном, заглядывая ему в глаза.
— Ага. Он ещё оглядывался, чтоб никто не видел.
Она встала, чувствуя, как в горле встаёт ком. Кухня, ещё минуту назад уютная, с запахом борща и свежесрезанных укропных веточек, теперь казалась чужой. Галина взяла стакан, понюхала воду — ничего. Но это ничего не значило. Она вылила содержимое в раковину и повернулась к сыну.
— Пойдём-ка, дружок, прогуляемся.
Ванька кивнул, не задавая вопросов. Он уже привык, что мама иногда принимает решения молниеносно. Они вышли из квартиры, и Галина, пока спускались по лестнице, набрала номер подруги, Светки, которая работала в аптеке.
— Свет, привет. Слушай, мне нужна твоя помощь. Срочно.
Через час Галина сидела у Светки в подсобке аптеки. Стакан, завёрнутый в пакет, лежал на столе. Светка, хмурясь, рассматривала его.
— Ты серьёзно думаешь, что он мог туда что-то подсыпать? — спросила она, поправляя очки.
— Я не знаю, что думать, — призналась Галина. — Но Ванька не врёт. Если он видел, значит, что-то было.
Светка вздохнула и пообещала отдать стакан знакомому лаборанту, который мог бы проверить остатки жидкости. Галина кивнула, но в голове уже крутился план. Она не собиралась ждать результатов, сидя сложа руки.
Вернувшись домой, она дождалась, пока Игорь вернётся с работы. Он вошёл, как всегда, с лёгкой улыбкой, бросив на ходу: «Чё, Гал, борщ готов?»
— Готов, — ответила она, стараясь улыбнуться. — Садись, поешь.
Пока Игорь ел, она наблюдала за ним. Обычный мужик, сорок лет, лысеющий, с мозолистыми руками. Но теперь каждая мелочь в его поведении казалась подозрительной: как он отводил взгляд, как быстро сменил тему, когда она спросила про его день.
Ночью, когда Игорь уснул, Галина прокралась в его куртку. В кармане нашёлся маленький пластиковый пакетик с белым порошком. Сердце заколотилось так, что казалось, разбудит весь дом. Она сфотографировала пакетик, убрала его на место и легла спать, не сомкнув глаз до утра.
На следующий день результаты из лаборатории подтвердили её худшие опасения: в стакане были следы снотворного. Не смертельная доза, но достаточно, чтобы вырубить человека на несколько часов. Галина не стала устраивать сцены. Она просто собрала вещи — свои и Ванькины — и уехала к сестре в соседний город. Игорь звонил, писал, но она не отвечала. В полиции она оставила заявление, приложив фото пакетика и результаты анализа.
Через неделю её вызвали на допрос. Оказалось, Игорь подмешивал снотворное, чтобы Галина спала, пока он копался в её документах. Он планировал оформить кредит на её имя — схема, которую он уже проворачивал с другой женщиной. Галина слушала следователя, чувствуя, как внутри всё холодеет. Но рядом сидел Ванька, крепко держа её за руку, и это придавало сил.
— Мам, я же говорил, — шепнул он, когда они вышли из участка.
— Ты мой герой, — улыбнулась Галина, обнимая сына. — Теперь только мы с тобой. И никаких новых пап.
Они шли по улице, и Галина впервые за долгое время почувствовала, что всё будет хорошо. Ванька болтал о школе, а она думала, что иногда спасение приходит оттуда, откуда не ждёшь — от внимательных глаз семилетнего мальчишки.
Галина с Ванькой поселились у сестры, Наташи, в небольшом городке в двух часах езды от их прежней квартиры. Наташа, женщина энергичная и не терпящая нытья, сразу взяла всё в свои руки: устроила Ваньку в местную школу, помогла Галине найти работу в магазине одежды и, главное, не дала ей утонуть в самокопании. «Ты не первая, кто на такого напоролась, и не последняя, — твердила Наташа, наливая чай с мятой. — Главное, вовремя ноги унесла».
Но Галина не могла так просто выкинуть случившееся из головы. Ночью, когда дом затихал, она лежала без сна, прокручивая в памяти каждый момент с Игорем. Как он впервые появился в их жизни — спокойный, с тёплой улыбкой, помогавший чинить кран и привозивший Ваньке конфеты. Как она, уставшая от одиночества после развода, поверила, что вот он — шанс на новую семью. И как всё это оказалось ложью. Мысли о том, что могло бы случиться, если бы Ванька не заметил тот пакетик, вызывали дрожь.
Днём она держалась ради сына. Ванька, хоть и был мал, чувствовал мамину тревогу. Он стал чаще обнимать её без повода и однажды, вернувшись из школы, гордо вручил рисунок: мама и он, держащиеся за руки, а над ними — яркое солнце. «Это чтобы ты не грустила», — сказал он. Галина едва сдержала слёзы.
Тем временем дело Игоря продвигалось. Следователь, молодая женщина с острым взглядом, сообщила, что его задержали. Пакетик с порошком, фото Галины и показания Ваньки стали уликами. Выяснилось, что Игорь не только планировал кредитный обман, но и был связан с мелкой бандой, которая промышляла мошенничеством. «Вам повезло, — сказала следователь. — Если бы не ваш сын, могло быть хуже».
Галина кивала, но внутри росло чувство вины. Как она не разглядела? Как позволила чужаку так близко подобраться к их жизни? Она решила, что больше не будет слепо доверять. Но и закрываться от мира не хотела — ради Ваньки, который заслуживал видеть маму сильной.
Через пару месяцев жизнь начала налаживаться. Галина освоилась на новой работе, даже подружилась с коллегами. Ванька обзавёлся приятелями в школе и с восторгом рассказывал, как они строят снежную крепость во дворе. Наташа подбивала Галину сходить на свидание с её знакомым, «хорошим парнем из автосервиса», но Галина только отмахивалась. «Мне пока хватит приключений», — смеялась она.
Однажды вечером, когда они с Ванькой пекли пирог, он вдруг спросил:
— Мам, а если бы я не сказал про стакан, ты бы выпила?
Галина замерла, держа миску с тестом. Она поставила её на стол и обняла сына.
— Ты всё сделал правильно, мой хороший. Ты меня спас.
Ванька уткнулся ей в плечо, а потом, отстранившись, серьёзно сказал:
— Я всегда буду тебя спасать.
Галина улыбнулась, чувствуя, как тяжесть последних месяцев отступает. Она знала, что впереди ещё много работы — и над собой, и над их будущим. Но с Ванькой рядом она была готова ко всему. Они доели пирог, смеясь над тем, как он получился кривоватым, и Галина подумала, что, может, счастье — это и есть такие моменты: простые, тёплые, настоящие.
