Этот случай из многочисленной полицейской практики мог показаться бы рутинным, если бы в нём не было одной изумительной изюминки… А начиналось всё как всегда — один из жильцов обычного многоэтажного дома поздно вечером позвонил в дежурный отдел полиции, и сбивчивым голосом сообщил, что его только что пыталась убить соседка снизу. Ни с того ни с сего. Увидела его в подъезде, и погналась за ним со скалкой. Он пытался от нее укрыться в своей квартире, но не смог. Она почти выломала его дверь, и нанесла ему скалкой несколько жестоких разящих ударов, при этом — ничего не объясняя.
— Прошу принять соответствующие меры, и оградить меня от её угроз! — так умоляющим голосом закончил свою жалобную речь гражданин.
— А она, что, всё ещё вам угрожает? – удивлённо спросил по телефону дежурный по части.
— Ну, конечно! Перед уходом она сказала, что разберётся ещё и с моей женой. И если что, отдубасит и её.
— Что — если что? — не понял дежурный.
— Я не знаю, что она имела в виду! — опять жалобно воскликнул гражданин. — Поэтому, я очень боюсь. А вдруг она сошла с ума?
— Хорошо, ждите, высылаем наряд.
Через полчаса в квартире потерпевшего уже шло разбирательство.
Когда люди в форме привели женщину, жившую этажом ниже, которая и произвела это покушение, избитый мужчина, на всякий случай попятился в угол квартиры.
— Да, это была – точно — она! — воскликнул он. – Наденьте на неё, наручники, пожалуйста. И проверьте, вдруг она психически больная.
— У, ябеда… — Соседка на эти слова нехорошо усмехнулась, и добавила: — Жулик несчастный…
— Так, гражданка, — обратился к ней старший наряда, который был в звании капитана, — прекратите обзываться. И немедленно признавайтесь, не врёт ваш сосед гражданин Сидоров, утверждая, что полчаса назад вы жестоко его избили?
— Жестоко? — удивилась женщина. — Да разве же это жестоко? Я всего-то, приложилась к нему три раза скалкой. За его поступок его, вообще, нужно было — того… Покалечить. Жалуется ещё… Постеснялся бы людей.
— Погодите! — оборвал её капитан. — Что значит, за его поступок? Он что, совершил против вас что-то противоправное? Или, может, он сам причинил вам какую-то боль?
— Ещё какую боль он мне причинил! – тут же воскликнула женщина страдальческим тоном. — Я до сих пор не могу поверить, что с виду нормальные люди могут такое совершать.
— И что это была за боль, которую он вам причинил?
— Душевная боль.
— Что значит, душевная? Вы можете нам всё подробно объяснить? В чём заключается ваша обида?
— Ну, ладно… — Женщина опять косо посмотрела на пострадавшего. — Если вам так надо, то я объясню. Хоть и не хотела я про такой позор всем рассказывать. Пусть, тогда, ему стыдно станет. В общем, дело происходило так. Где-то, около часа назад возвращалась я с работы домой, и увидела в подъезде такое… Такое…
— Какое — такое?
— А такое! Подхожу я, значит, к своей двери, и вдруг чувствую, табаком воняет. Ну, я сразу посмотрела влево наверх, и увидела, что на площадке между нашим этажом, и который выше, стоит этот мой сосед в подозрительных трусах, и курит. Вы представляете? Спокойно так. И делает вид, что меня совсем не замечает.
— Курит? — поморщился старший. — Так вы его, что ли, только за то, что он курил, избили?
— Нет! — воскликнула женщина — Подумаешь, курил он. У нас в подъезде многие мужчины курят, хоть и ругаюсь я на них. Но в этот раз меня возмутило совсем другое.
— И что это — другое?
— Я же сказала – этот вот… сосед в подозрительных трусах был!
— А… — понимающе протянул капитан. — Вы его за внешний вид избили. За то, что он штаны не надел, и вышел на площадку в одних трусах? И вам стало неприятно. Так что ли?
— Нет, не так! – снова возмущённо возразила соседка.
— Не так? А как? Что вам в нём не понравилось? Вы может конкретно сказать, без этих ваших загадочных намёков.
— А сами трусы мне и не понравились! Подозрительно мне стало, что он в них одет. Ведь они — не его. Тогда и психанула я. Вошла домой, взяла скалку , и…
— Чего?! — не выдержал потерпевший Сидоров. — Вы чего ерунду болтаете, женщина? На мне были мои трусы! Мои! Мне их жена подарила! Понятно вам? Они мне очень нравятся, потому что они с таким забавным рисунком!
— С забавным рисунком? — Женщина вдруг сжала зубы, и взглядам начала искать какую-нибудь тяжёлую вещь, чтобы взять её в руки. — А ты знаешь, жулик, что я про этот рисунок лучше тебя знаю? Я ведь эти трусы в интернете на одном специальном сайте заказала. Что бы они были с портретом моего мужа. Послала им фотографию, оплатила, и мне их уже через неделю прислали. Ты разве не заметил, что там, кроме рисунка, ещё и портрет мужчины присутствует? Так что, эти трусы — они одни на всю планету! Уникальные они!
— Чего? — сосед вдруг побледнел. — Уникальные?
— Именно! — Глаза соседки уже метали молнии. — А неделю назад я прихожу домой, и мой муж мне сообщает, что эти трусы у него с балкона ветром сдуло. Он их постирал, вместе с другим бельём, и повесил на балкон сушиться. А когда через пять минут вышел на балкон опять, трусов уже не было. Скорей всего, сильный ветер подул, и они улетели. Потому что муж забыл их прищепками прицепить. Вот так вот. Погоревали мы с мужем, поругали немножко ветер, а сегодня… Полчаса назад, я их вдруг на нём увидела. — Соседка ткнула указательным пальцем на потерпевшего. — И сразу поняла я, вон какой ветер их унёс. Ветер по фамилии Сидоров. Этот жулик увидел красивые трусы на балконе этажом ниже, взял удочку с крючком, подцепил их, и… И теперь спокойненько гуляет в чужом нижнем белье. Как у него только совести хватает!
— Нет! Не может этого быть! — завопил вдруг Сидоров. — Мне, честное слово, эти трусы жена подарила!
— Значит, твоя жена трусы моего мужа с балкона и тиснула!
— Погодите, погодите, — заинтересовался вдруг капитан. — Ну-ка, гражданин Сидоров, теперь вы расскажите нам, а каким образом происходило вам дарение трусов вашей женой?
— Да очень просто оно происходило. Я вернулся со второй смены пораньше, звоню в дверь, а жена не открывает. Думаю, не дождалась, спит. Открыл квартиру своим ключом, гляжу — точно, лежит в постели моя красавица. А на стуле рядом — эти трусы. Яркие такие. Жена спросонья говорит — вот купила на рынке тебе подарок. Примерь. Если малы — завтра поменяю. Я примерил — нормальные трусы, мой размер. Вот и всё. И уснули мы.
— Погоди, погоди… — насторожилась соседка. — Когда это было, говоришь?
— В прошлый четверг.
— Это когда я в ночную смену работала? — Тут она побледнела. — Значит, мой подарок у тебя в спальной вот так вот на стуле и лежал? Сразу, без пакета, и без бирки, да?
— Погоди-погоди, женщина… — Руки у Сидорова затряслись. – А ну-ка, скажи мне, твой муж где сейчас? Дома?
— Сейчас он на работе, в ночной смене. А твоя супруга где?
— И моя, тоже, на работе. Через час вернётся. Так… — Сидоров печально посмотрел на людей в форме. — Товарищи, извините, но я с этой гражданки немедленно все свои обвинения снимаю. Она меня ничем не била, и насилия надо мной никакого не совершала. Произошла маленькая ошибка, которая, кажется, грозит грандиозными последствиями…
Люди в форме понимающе усмехнулись, пожали плечами, попрощались и уехали.
А через час в дежурный отдел опять позвонили граждане того же дома, и с тревогой сообщили, что в их подъезде, сразу в двух квартирах, которые находятся одна над другой, совершаются противоправные действия по отношения мужа к жене, и наоборот.
В этот раз полиция решила нарушить инструкцию, и такой сигнал общественности проигнорировать. Не захотела она вмешиваться в семейные отношения Сидорова и его соседки.
