Но однажды она не пришла. И такая боль ударила в его сердце, что он бросился бегать по аллеям парка. Люди, шедшие по своим делам, смотрели с испугом и изумлением на взрослого мужика, звавшего белочку…
Первый орешек он ей дал в парке. На скамеечке, где присел перекусить бутербродом…
Был выходной день, но в центре города все магазины работали. А когда ещё, скажите на милость, можно пройтись по ним и купить то, что давно уже запланировал. Только в выходной.
Вот он и приехал сюда. Оставил машину довольно далеко, возле центрального парка. И решил полчасика посидеть, перекусить и понаблюдать за проходящими людьми.
Вот тут-то она и подбежала. Маленькая, юркая рыжая белочка с совершенно роскошным хвостом. Уселась рядышком, справа, и уставилась на него глазками-бусинками.
— Привет, малышка, — сказал он.
Потом стал рыться в сумке и карманах. И нашел таки! Маленький, свёрнутый в трубочку бумажный пакетик с остатками орешков.
— Нашел, — сказал он ей.
И протянул на ладони несколько штук. Она заинтересованно пискнула, но отскочила немного в сторону, и тогда он положил орехи на скамейку и сделал вид, что абсолютно не интересуется ею. И вообще, он сам тут ест…
Малышка схватила один орешек и, запихав его за щеку, умчалась на соседнее высокое дерево. А через минуту прискакала за вторым орешком.
— Бери, бери, — сказал он. — У меня ещё есть.
Полчаса пролетели совершенно незаметно. После того, как рыжая красавица перетащила к себе все запасы орехов, она подпрыгнула к нему поближе и, упершись лапками в его правую ногу, уставилась своими глазками в его лицо.
Он замер, боясь спугнуть её. Он наслаждался моментом — доверием дикого существа, на секунду ощутившего прилив благодарности к человеку, покормившему его.
Так они и сидели неподвижно, он и она, и смотрели друг на друга. А потом она пискнула и умчалась…
Он сам не мог объяснить себе, зачем назавтра, после работы, поехал в этот парк.
Он боялся признаться себе в том, что ему ещё раз просто хочется ощутить это доверие маленького существа, а поэтому он запасся целым набором разных орехов, убеждая себя, что это…
Это просто для него, а в парк… Только потому, что там свежий воздух. Он боялся надеяться и с разочарованием смотрел вокруг, уже ругая себя за такую наивность, но…
Она появилась. Будто ждала его. И мгновенно запрыгнула на его колени.
Он затаил дыхание и достал из сумки все богатства. Она посмотрела на него и стала есть, сидя на его коленях.
— Можно, я поглажу тебя? — спросил он и не решился протянуть руку, опасаясь, что она убежит. А она…
Она сама подошла к его рукам, взяла его указательный палец в свои маленькие лапки, понюхала его, отпустила и внимательно взглянула в его лицо.
И у него внутри разлилась радость и тепло…
Теперь они регулярно встречались. Своему коту, Барону, серому и вальяжному увальню, он говорил, что завёл себе женщину и едет к ней на свидание.
А это и были свидания. Она тоже ждала его. И, как только он появлялся, немедленно запрыгивала на его голову или плечи, а потом спускалась на колени и брала из его рук угощение.
Но в один из вечеров она не пришла. И такая боль и разочарование ударили в его сердце, что он бросился бегать по аллеям парка.
Он звал её. Он кричал:
— Белочка! Белочка!! Где ты?! Где?!!!
Люди, шедшие по своим делам, смотрели с испугом и изумлением на взрослого мужика, звавшего белочку.
Некоторые смеялись, некоторые крутили пальцем у виска, а некоторые кричали вслед:
— Алкоголик!
Он вернулся домой совершенно без сил. Упал в кресло. И так там и сидел несколько часов.
Кот подошёл к нему и, потрогав лапой, посмотрел в лицо.
— Она не пришла, — сказал он коту. — Может, случилось что? Я не знаю, что делать и как помочь…
Кот посмотрел внимательно в его расстроенное лицо и, запрыгнув к нему на колени, свернулся калачиком.
Он долго гладил кошачью спинку и так и уснул в кресле. А на следующий вечер опять поехал в парк.
Он ходил между деревьями с задранной вверх головой, пока шея не стала так болеть, что он вынужден был уехать и выпить на ночь обезболивающее.
На следующий вечер, прежде чем опять поехать в парк, он насыпал есть коту и налил водички, но Барон упрямо сидел возле двери на небольшой балкон.
— Барончик, Барончик, — сказал он. — Иди поешь, лапочка. У меня нет времени. Я хочу поехать и поискать её. Иди сюда…
Но кот не шел. Барон упрямо сидел возле двери. Как будто сторожил её.
— Ну, ей Богу! — сказал он коту. — Ты же умный. Что ты там сторожишь? Смотри, нет там никого…
И он распахнул балконную дверь. Распахнул и ахнул!
Она сидела на полу и смотрела на него своими маленькими глазками-бусинками. Возле неё было уже наполовину сооруженное гнездо.
Вы, дамы и господа, конечно, можете меня спросить — как? Ну как он мог узнать? Как он мог быть уверен, что это именно она? Она, а не другая белочка?
А я отвечу — всё очень просто. Ему сердце подсказало. Он узнал бы её среди тысяч других.
— Ты! — выдохнул он. — Но как? Как ты нашла? Третий этаж… За десять кварталов от парка… Как? Как смогла?
Невыразимая радость наполнила его, и ещё… Покой, что ли?
Он опустился на колени и протянул ей свою ладонь. Она подбежала к нему и прижалась к его пальцам.
Барон удивлённо и ревниво мяукнул.
— Тихо Барончик, тихо, — сказал он коту. — Позволь представить тебе — моя белочка. Это к ней я ездил на свидания. А теперь она нашла меня. Ты ведь не будешь против? Нам будет теперь веселее.
Барон гордо вздёрнул хвост и ушел.
— Ничего, ничего, — сказал он ей. — Он привыкнет.
Он принёс и поставил на балкон две мисочки, с водичкой и с орешками. Дверь он оставил открытой…
А на следующий вечер, придя домой, он застал Барона и Пусю носящимися друг за другом по квартире и опрокидывающими всё, что можно было опрокинуть.
Он сел в кресло и стал смотреть на них. А потом сказал:
— Как же мало надо человеку для счастья…
Но счастье пришло с четырьмя малюсенькими бельчатами, которых Пуся и перетащила к нему на кровать. Барон внимательно и придирчиво обнюхал каждого и лёг рядом.
— Вот видишь, Барон, — сказал он коту. — Вот я и обзавёлся семьёй и детками.
Барон посмотрел на него и мяукнул удовлетворённо.
На следующий вечер его остановила соседка с пятого этажа:
— Вы так светитесь, — сказала она, — что можно подумать, наследство получили.
— Гораздо лучше! — ответил он. — Ко мне пришла моя белочка и теперь у нас четверо бельчат.
— Пить надо меньше! — сказала ему в спину соседка.
Он оглянулся и улыбнулся ей:
— За это стоит выпить.
На следующий вечер его у дверей поджидала другая соседка, со второго этажа:
— Вы, конечно, извините меня за любопытство… — начала она и покраснела. — Но соседка с пятого этажа рассказывает всем очень странную историю…
Будто вы сказали ей, что к вам пришла белочка, да не одна. А с четырьмя детками… Это правда?
Если у вас проблемы, то я могу помочь. Я работаю психиатром. И можно даже не записывать вас в компьютер. Хотите, я приму вас безо всякой записи?
Он улыбнулся ей в ответ. И, открыв дверь в квартиру, сделал широкий жест правой рукой:
— Проходите. Сделайте мне такое одолжение.
И она вошла.
На кровати сидел Барон. Он смотрел на женщину удивлённым взглядом, а рядом с ним Пуся вылизывала своих бельчат.
— О Господи! — простонала психиатр. — Прелесть какая… Можно, я потрогаю их? Ну пожалуйста… Я вас очень прошу.
— Да Бога ради, — улыбнулся он. — Сколько хотите, но потом не рассказывайте никому, что гладили белочку с четырьмя бельчатами.
И она рассмеялась.
А потом они долго сидели на кровати и она, широко раскрыв глаза, слушала его рассказ. А потом они сидели на кухне и пили чай с вафлями. Рядом сидела Пуся и грызла орешки, а предатель Барон…
Этот предатель забрался на женские колени и, свернувшись клубочком, так затарахтел, что, наверное, было слышно на улице.
Она гладила спинку Барона и смотрела на Пусю.
— Не хочется уходить, — вздохнула она, уходя.
И… не ушла. Она осталась. Навсегда.
Теперь белочки приходят к ним обоим. Каждое утро. И ещё к Барону.
У них дома царят любовь, ласка и забота.
А что ещё надо людям? Что?
Так что, не говорите мне, что когда к вам придёт белочка, это не к добру.
Хотя…
Хотя, наверное, бывает и иначе.
