— Нет! — категорично заявил отец, когда Света сообщила родителям, что собирается замуж за Алексея. — Я категорически против!
— Ну почему? — спросила Света и ее глаза стали наполняться слезами. — Мы любим друг друга.
— Это ты его любишь, а он тебя использует, — ответил отец. — Я его вижу насквозь. Он лживый, непорядочный и ленивый. К тому же, не очень умный, но пытается хитрить и манипулировать. С годами только отточит свои навыки и превратит твою жизнь в ад. С ним ты не будешь счастлива.
— Он не такой, — сквозь слезы сказала Света. — Он меня любит!
— Да успеешь ты еще замуж выйти, — уже мягче сказал отец. — Для начала институт надо закончить, диплом получить, а потом уже подумаешь о замужестве.
— Лешка не будет столько ждать, — уже рыдая, ответила Света.
— Если любит — подождет, — погладил ее по голове отец. — А ты как раз и проверишь его чувства.
Максим Георгиевич почти никогда не ошибался в людях. Сказывался не только жизненный опыт, но и управление собственным бизнесом. Света же, окруженная любовью и заботой родителей, еще не сталкивалась с серьезными проблемами, которые пришлось бы решать ей самой.
Есть у Светы еще младший брат Рома, которого воспитывают в более суровых условиях. Просто потому что он мальчик, будущий мужчина и наследник семейного бизнеса.
Несмотря на то, что Максим Георгиевич был против, Света все равно вышла замуж. Лешин план по «беременению» сработал и Максим Георгиевич, скрепя сердцем, согласился. Зятя он сразу возненавидел, но терпел его ради дочери.
Практически сразу после свадьбы Леша стал убеждать Свету, чтоб она поговорила с отцом о его трудоустройстве:
— Мне стыдно, что я простой менеджер в какой-то захудалой конторке. И получаю я такие копейки, что не могу позволить делать тебе дорогие подарки. А когда появится ребенок, я не смогу дать ему достойную жизнь. Поговори с отцом, пусть он устроит меня к себе на работу, ну например, его заместителем, чтоб зарплата была хорошая.
Поддавшись уговорам мужа, Света поговорила с отцом. Выслушав дочь, Максим Георгиевич сказал:
— Я так и знал, что он начнет использовать тебя. Ты знаешь мое мнение относительно твоего мужа. Я его к себе не возьму. Если он хочет больше зарабатывать, пусть сам пошевелится. Тогда я его хоть начну уважать.
— Пап, ну он для нашей семьи старается, чтоб мы ни в чем не нуждались, — защищала мужа Света.
— Он для СЕБЯ старается, пойми ты это наконец! — сказал Максим Георгиевич. — Он не успел жениться, как уже пытается использовать тебя. Почему он со мной сам не поговорил? Ненавижу таких!
— Ну, пап, — захныкала Света, — ну, пожалуйста. Он же для меня и твоего внука старается.
— Ладно, пусть завтра ко мне в офис приходит, — сжалился над беременной дочкой Максим Георгиевич, — я подумаю, какую работу ему дать.
На следующий день Алексей вальяжно сидел в кабинете своего тестя и рассказывал о своих «достижениях». Максим Георгиевич смотрел на него и не мог понять, почему дочь выбрала этого недоумка.
— Поработаешь пока водителем, — сказал он Алексею, — а там видно будет, как зарекомендуешь себя.
— Водителем? — удивился Алексей. — А Вам не стыдно будет, что Ваш зять водитель?
— Нет, — резко ответил Максим Георгиевич. — Мне не будет стыдно, что мой зять — водитель. Мне стыдно, что мой зять — ты.
— Ну, хорошо, — сквозь зубы сказал Алексей, — Вы еще запомните этот день.
Алексей резко встал и направился к выходу. Максим Георгиевич громко спросил:
— Ты мне угрожаешь?
Алексей, не оборачиваясь, молча показал ему средний палец и вышел из кабинета.
— Щенок! — крикнул ему вслед Максим Георгиевич.
Вернувшись домой, Алексей в красках рассказал Свете о разговоре с ее отцом и поставил ей ультиматум: либо она уезжает с ним, либо уходит к своим родителям. Света Лешу так сильно любила, что согласилась уехать с ним. Тем более, что не хотела оставлять ребенка без отца.
Новость о том, что Света с Лешей уезжают в Рязань, к его матери, очень расстроила ее родителей. Максим Георгиевич понимал, что это месть зятя, но идти у него на поводу не собирался. Все разговоры с дочерью ни к чему не приводили. Света не слушала ни мать, ни отца — у нее был Леша. Бросив институт, она все-таки уехала с мужем в Рязань.
Первое время после отъезда Света ежедневно разговаривала с матерью по телефону. Потом разговоры стали реже, а Света не такой откровенной. И когда родители собрались приехать, чтобы навестить дочь, она попросила не приезжать, потому что Леша против. Такого поворота они не ожидали. Отец Светы так разозлился, что решил поехать вопреки запрету и хорошенько поговорить с зятем.
Первое, что бросилось им в глаза, когда они приехали — это изможденный вид дочери. Увидев родителей, она расплакалась. Подходящую работу в Рязани Алексей так и не нашел, жил за счет матери и тех денег, которые родители отправляли Свете. С каждым днем Леша становился все злее, стал пить и срываться то на Свете, то на матери. Мать, не выдержав такой жизни с сыночком, уехала к своей сестре. И Света осталась один на один с этим тираном.
— Дочка, почему ты мне ничего не сказала? — расплакалась Ирина Васильевна.
— Мне Леша не разрешил вам рассказывать, — потупив глаза, ответила Света. — Он свой телефон продал, а мой забрал, поэтому звонить могла только в его присутствии.
— Теперь понятно, почему ты мне днем на звонки не отвечала, — поняла Ирина Васильевна, — все отписывалась, что вечером перезвонишь.
— Так, собирайся давай, домой поедешь! — строго сказал отец. — Вон, исхудала вся, совсем о ребенке не думаешь.
— А у меня обуви нет, — покраснев, ответила Света. — И куртки.
— Где они? — удивилась мать.
— Леша продал, — ответила Света, опустив глаза.
Максим Георгиевич пристально посмотрел на дочь. Света кивнула головой:
— Да, я знаю. Ты был прав, с Лешей я не стала счастливой.
— Собери то, что он еще не продал и поедем домой, — ласково сказал Максим Георгиевич и обнял дочь. — Одежду и обувь потом купим. Когда твой упырь домой приходит?
— Всегда по-разному, — ответила Света и пошла собирать свои вещи. Она была рада, что наконец-то вырвется из этого ада.
— Говорила тебе, надо было чуть жестче ее воспитывать, — упрекнула Максима Георгиевича жена. — А то всё «она же девочка, она же девочка». Вот видишь, что получается, когда чрезмерно опекают девочку. Она даже не в состоянии сама за себя заступиться!
— Вижу, — хмуро ответил Максим Георгиевич. — Но я же не думал, что она такого себе в мужья возьмет.
— А надо было подумать! — отчитывала его жена. — Для ее же безопасности.
Подходя к дому, Алексей увидел, как из подъезда вышла Света, а следом за ней ее мать. Максим Георгиевич уже стоял около машины и укладывал сумки с вещами дочери. Не обратив на него внимания, Алексей стал кричать на Свету:
— Ты куда собралась?! Быстро домой! А эта что тут делает? — имея в виду тещу. — Я кажется тебе нормальным языком сказал, чтоб твоих родителей тут не было!
Света от страха сжалась, а Ирина Васильевна, встав между зятем и дочкой, с вызовом сказала:
— Тебя забыла спросить, когда к дочери приезжать! Пошел прочь с дороги, Света едет домой.
— Это ты пошла прочь! — со злостью ответил ей Алексей. — Ее дом — тут!
Алексей сделал шаг вперед, резко схватив Свету за руку, но тут же получил сильнейший удар по уху. Отпустив руку жены, он пошатнулся, но тут же получил еще один удар, который свалил его с ног. И только сейчас он увидел тестя, который нависал над ним. Кулаки его были сжаты, а взгляд настолько злым, что внутри у Алексея все похолодело.
— Еще раз появишься около моей дочери — убью! — грозно сказал Максим Георгиевич. — Еще раз услышу о тебе — убью! Приедешь в наш город — убью! Уяснил?
Алексей кивнул, а Света со своими родителями сели в машину и уехали. Алексей мечтал сказать в глаза тестю «Я Вам говорил, чтоб Вы запомнили этот день!», но получилось все не так, как он хотел. Он жаждал мести, но сам был побежден. И он принял единственное решение — надо выпить!
Света, вернувшись в отчий дом, обрела спокойствие и защиту близких людей. Она очень жалела, что не ушла от мужа раньше. Но единственное, о чем она не жалела, это рождение замечательной дочки. Только воспитывать ее как принцессу, она не собиралась. Для ее же безопасности.
Спустя несколько лет Света снова вышла замуж. Только уже осознанно и с согласия отца. И институт она тоже закончила. Все вышло так, как папа говорил. Только не с первого раза.
