Николай Анатольевич поднялся с кровати. Сон не шел. Жена спала тихо, уткнувшись в подушку. Николай Анатольевич тихонько зашел на кухню. Присел на табурет.
Старый спаниель Барко, заслышав хозяина, поднялся с лежанки и почапал к нему. Он уткнулся мокрым носом в колени мужчины. Николай Анатольевич погладил голову собаки и вздохнул.
— Не спится, — обратился он к собаке, — Может сходим, прогуляемся?
Барко навострил уши и радостно завилял хвостом.
Ночь была теплая и тихая. Безлюдные дорожки парка были наполнены желтым, искусственным светом. Николай Анатольевич спустил Барко с поводка, а сам присел на скамейку. Собака немного побродила возле кустов и вернулась к хозяину. Села возле него, заглянула в глаза.
— Набегался? — Николай Анатольевич легонько потрепал Барко. — Стареешь, брат, раньше не угнаться за тобой было. Помнишь, как на уток ходили? Все мне завидовали. Я тоже не молодею.
Собака вздохнула и положила голову на колени хозяина.
— Что-то я волнуюсь очень. Доченька Олечка замуж выходит. Через два дня свадьба. Парень мне нравится, хороший. Родители у него правильные. Семья крепкая. Но понимаешь, как-то быстро она выросла. Маленькая, маленькая и вдруг раз и невеста.
Барко вздохнул.
— Помнишь, тебе еще года не было, она покрасила тебя какой-то краской для волос. Ты бегал весь красный. Наказал я ее, неделю без интернета и телевизора дома сидела. Смешно было.
Пес отвернулся. Навострил уши. Затем радостно взвизгнул, завилял хвостом.
— Вот вы где, — Оля подошла с отцу и присела рядом, — Я услышала, что вы вышли, побежала за вами. Не спится?
— Не спится. Решил собаку выгулять. Волнуюсь сильно. Замужество дело серьезное. Мысли разные в голову лезут. — Николай Анатольевич обнял и прижал к себе дочь. — Выросла. А вдруг он будет обижать тебя? А меня рядом нет.
— Не будет, — засмеялась Оля, — Он любит меня.
— А ты его любишь?
— Очень, папочка. Я счастлива. Честно, я не обманываю. Вот замуж выйду, внуков тебе нарожаю. Будешь с ними на рыбалку ходить. Учить читать. Помнишь, как меня учил?
— Ты не хотела учиться, — засиял Николай Анатольевич, — Книжки спрячешь, а потом глазами хлопаешь и плечами пожимаешь. Хитрюга. Я тогда и придумал историю о девочке, которая не хотела учиться и у нее все не получалось, ее злой волшебник заколдовал. Помнишь как все закончилось?
— Помню, я испугалась и книжки все достала. Думала, если не научусь читать волшебник и меня заколдует. — Оля улыбнулась. — А, помнишь, как ты меня с выпускного встречал? Стоял возле подъезда. Замерз весь.
— Так я там всю ночь простоял. Хотел пойти поискать, да мама не разрешила. Говорила, не волнуйся, ребят много. А как не волноваться? Маленькая еще.
— Я помню, когда заболела, мы с тобой в приставку играли, а кастрюля на плите была. Она сгорела полностью. Мы заметили, когда вонь и дым по всей квартире уже распространился, — засмеялась Оля, — Мама пришла с работы, нам так влетело.
— А когда тебе первые туфли покупали на каблуке, — вспомнил Николай Анатольевич, — ты выбрала самые дорогие. Я смотрю на цену, а денег не хватает. А ты схватила их, прижала к груди, глаза счастливые, сияющие. Я тогда кредитной картой расплатился. А потом покрывал долг месяца четыре, боялся, что мама узнает.
Барко поднялся, потянулся и зевнул.
— Пап, идем домой. Поздно уже. Тебе выспаться надо. День завтра тяжелый. Родители жениха приедут. — Оля поцеловала отца в щеку. — Я очень люблю тебя. Не волнуйся, все хорошо будет.
— Не волнуйся, — пробурчал Николай Анатольевич, — Как не волноваться, если ребенок неожиданно вырос.
Он тяжело вздохнул, поднялся со скамейки, обнял дочь.
— Идем домой. Ты права. Выспаться надо. — Николай Анатольевич немного подумал, — Ты только знай, чтобы ни случилось, мы с мамой на твоей стороне. Если нужна будет помощь, совет, деньги, ты сразу к нам иди. Поможем.
— Я знаю, папочка, А ты обещай мне, ни болеть и жить очень долго. Договорились?
— Договорились, — заулыбался Николай Анатольевич.
