Миллиардер привёз моделей, чтобы его дочь могла выбрать новую маму, но она указала на горничную и сказала: «Я хочу, чтобы ты была моей мамой».
В особняке на холмах, где мраморные полы отражали свет хрустальных люстр, царила суета. Миллиардер Артём Воронцов, чьё состояние росло быстрее, чем небоскрёбы в его империи, решил, что его восьмилетней дочери Лизе нужна мать. Жена Артёма ушла из жизни пять лет назад, и, хотя он утопал в делах и деньгах, Лиза всё чаще спрашивала: «Папа, а почему у меня нет мамы, как у других?»
Артём, человек действия, не стал тратить время на романтику. Он организовал «кастинг» — привёз в особняк десяток моделей, чьи лица украшали обложки глянцевых журналов. Высокие, изящные, с идеальными улыбками и дорогими платьями, они прогуливались по залу, словно на подиуме. Каждая старалась очаровать Лизу: одна подарила ей плюшевого мишку, другая предложила поиграть в куклы, третья обещала поездку в Париж. Но Лиза, сидя на диване с пухлыми щёчками и большими серыми глазами, смотрела на них с равнодушием.
В стороне, убирая пыль с каминной полки, стояла горничная Маша. Ей было двадцать семь, волосы цвета пшеницы были собраны в простой пучок, а форма — скромная, но чистая — сидела на ней аккуратно. Маша работала в доме уже год, и Лиза часто бегала к ней, когда отец был занят. Маша рассказывала ей сказки, учила печь печенье и однажды даже помогла смастерить бумажного змея, который они запускали в саду.
Артём, наблюдая за происходящим, наконец спросил:
— Лиза, ну что? Кто тебе нравится? Выбирай.
Лиза обвела взглядом моделей, которые застыли в ожидании, словно статуэтки. Потом она встала, решительно подошла к Маше и, потянув её за руку, сказала:
— Я хочу, чтобы ты была моей мамой.
В зале наступила тишина. Модели переглянулись, кто-то хихикнул, кто-то закатил глаза. Артём нахмурился.
— Лиза, ты серьёзно? Маша — это… она просто горничная.
— Она добрая, — упрямо ответила Лиза. — Она всегда со мной играет и не смотрит на меня, как на куклу. Она меня слушает.
Маша покраснела и опустила взгляд, сжимая тряпку в руках. Она не ожидала такого поворота. Её жизнь была простой: работа, съёмная комната на окраине, мечты о лучшем будущем. Быть «выбранной» дочерью миллиардера? Это звучало как сцена из дешёвой мелодрамы.
Артём растерялся. Он привык, что всё в его мире можно купить или организовать, но чувства дочери не подчинялись его правилам. Он посмотрел на Машу, которая тихо сказала:
— Простите, Артём Сергеевич, я не знаю, что сказать… Я просто делаю свою работу.
Но Лиза не отступала. Вечером, когда модели разъехались, она устроила отцу допрос:
— Папа, почему ты не хочешь Машу? Она лучше всех! Она знает, как завязывать косички, и не заставляет меня есть брокколи!
Артём вздохнул. Он пригласил Машу на разговор. В кабинете, где стены были увешаны картинами, а стол стоил больше, чем её годовая зарплата, он спросил:
— Маша, почему Лиза так к вам привязалась?
Маша задумалась, потом ответила:
— Я просто с ней честна. Она не игрушка, а человек. Ей нужно внимание, а не подарки. Я сама росла без родителей, знаю, как это — хотеть, чтобы тебя просто обняли.
Артём смотрел на неё, и впервые за долгое время он почувствовал себя не магнатом, а просто отцом, который хочет счастья для дочери. Он не стал делать поспешных выводов, но предложил Маше остаться в доме не только как горничной, а как… ну, скажем, няне. С испытательным сроком.
Шли месяцы. Маша больше не убирала пыль — она стала частью жизни Лизы. Они вместе читали книги, гуляли в парке, смеялись над глупыми шутками. Артём, наблюдая за ними, начал замечать в Маше то, чего не видел в моделях: искренность, тепло, силу. Она не стремилась ему угодить, не ждала ничего взамен. И однажды, когда Лиза заснула на диване, а Маша укрывала её пледом, Артём поймал себя на мысли, что сам не прочь назвать её кем-то большим, чем просто няней.
— Маша, — сказал он тихо, — а что, если Лиза права?
Маша улыбнулась, но не ответила. Она знала: такие решения не принимаются за один вечер. Но в её глазах мелькнула искра — та самая, которая однажды заставила маленькую девочку указать на горничную и сказать: «Я хочу, чтобы ты была моей мамой».
Прошёл год с того вечера, когда Артём впервые задумался о том, что Маша может быть не просто частью жизни Лизы, но и его собственной. Особняк Воронцовых уже не был холодным музеем роскоши — он наполнился смехом, запахом домашнего печенья и уютом, который Маша привносила в каждый уголок. Лиза расцвела: её серые глаза сияли, а вопросы о маме сменились рассказами о том, как Маша научила её делать браслеты из бисера или петь песенку про ёжика.
Артём, несмотря на свою привычку контролировать всё, от сделок до расписания дня, чувствовал, что теряет контроль над собственным сердцем. Маша была не похожа на женщин, которых он знал. Она не льстила, не строила планов на его счёт, не пыталась влезть в его мир. Но именно это и притягивало. Вечерами, когда Лиза засыпала, они с Машей иногда пили чай на террасе, и Артём ловил себя на том, что ждёт этих моментов больше, чем встреч с инвесторами.
Однажды, в дождливый осенний вечер, когда Лиза рисовала в гостиной, Артём решился. Он нашёл Машу в кухне — она чистила яблоки для пирога, напевая что-то под нос. Её руки, привыкшие к работе, двигались ловко, а на щеке остался след муки. Артём замер в дверях, вдруг осознав, что эта простая картина — женщина в фартуке, дождь за окном, запах яблок — и есть то, чего ему не хватало всю жизнь.
— Маша, — начал он, и голос его дрогнул, — я тут подумал… Лиза тебя обожает. И я… я тоже.
Маша замерла, нож остановился на полпути к яблоку. Она посмотрела на него, и в её глазах мелькнула смесь удивления и настороженности.
— Артём Сергеевич, — тихо сказала она, — вы уверены, что это не просто благодарность за Лизу? Я никто в вашем мире. Я не модель, не бизнес-леди. Я просто Маша.
— Именно поэтому, — ответил он, шагнув ближе. — Ты настоящая. Я устал от фальши. Лиза выбрала тебя не просто так. И я… я тоже тебя выбираю. Если ты, конечно, не против.
Маша отложила нож и вытерла руки о фартук. Она молчала, и Артём почувствовал, как сердце сжимается от страха, что сейчас она откажется. Но вместо этого Маша улыбнулась — той самой тёплой улыбкой, от которой Лиза однажды расплакалась, потому что «так улыбаются только мамы».
— Я не знаю, как быть женой миллиардера, — сказала она. — Но я знаю, как быть с Лизой. И с вами… если вы правда этого хотите.
Артём не успел ответить — в кухню влетела Лиза с рисунком в руках. На листке были три фигурки: девочка, мужчина и женщина с длинными светлыми волосами. Над ними было коряво написано: «Моя семья».
— Маша, это ты! — гордо заявила Лиза. — А это папа. И я. Мы теперь всегда будем вместе, да?
Маша присела, обняла Лизу и посмотрела на Артёма. В её взгляде было всё: согласие, надежда, немного страха и много тепла.
— Да, — тихо сказала она. — Будем.
Артём почувствовал, как ком в горле растворяется. Он не знал, как сложится их жизнь — его мир был полон условностей, сплетен и ожиданий. Но в тот момент, стоя в кухне под шум дождя, он понял, что впервые за долгое время его дом стал настоящим. И всё благодаря девочке, которая указала на горничную, и женщине, которая научила их обоих, что семья — это не деньги, не статус, а простое человеческое тепло.
