— Я не буду пить эти таблетки, — сказала Юлия Игнатовна, когда вернулись домой. Лара так и застыла с пакетиком из аптеки в руке. – Все это отрава. И врач твой… Обманула меня. В психушку сдать хочешь? Я не псих, — сказала и ушла в свою комнату, ссутулившись.
Лара обессиленно упала на пуфик, стоявший в коридоре – чтобы ботинки надевать удобнее было. Столько усилий, и все напрасно.
Ее мама всегда была человеком тревожным. Ее волновало все: что подумают соседи (это святое), что такое стучит на улице и почему как-то не так журчит вода в бачке. Сантехника вообще была идеей-фикс у Юлии Игнатовны и, по мнению пожилой женщины, лично ее ненавидела. То, что дом старый и в нем все уже изношено и ломается именно поэтому, в расчет не бралось. Юлия Игнатовна могла не спать всю ночь, переживая, что из крана стала плохо течь вода и теперь нужно вызывать сантехника – а это такой стресс, и прибраться перед его приходом непременно нужно, а ей самой уже тяжело, поэтому драить квартиру должна Лара. Лара была поздним ребенком и не помнила маму молодой и легкой.
Сейчас Лара пахала на двух работах – повезло, хоть это нашлось в их маленьком городке, — старалась учиться онлайн, чтобы как-то повысить доход, потому что денег катастрофически не хватало. Периодически мама интересовалась, почему Лара не бегает на свидания, и та лишь изумленно смотрела на Юлию Игнатовну. Да, двадцать пять лет, пора создавать семью, но… некогда. Выжить бы.
В последний год мамина тревога усилилась. Особенно тяжело было по утрам: Юлия Игнатовна даже плакала иногда, так ей было маетно. Стала мрачнее, возненавидела сантехнику еще больше… Отказывалась временами делать простую домашнюю работу, пыталась перевесить всю ответственность на Лару. Лара сопротивлялась. Она читала статьи в интернете, и все психологи сходились в одном: нельзя все делать за пожилых, иначе они закиснут, а это плохо. Человек должен быть активен, тогда и здоровье будет лучше, и интерес к жизни не исчезнет.
Но заставить Юлию Игнатовну делать что-то, что она не хотела, было практически невозможно. И когда Лара, проконсультировавшись с врачом онлайн, окончательно осознала, что у мамы тревожное расстройство и депрессия, пожилая женщина и слышать об этом не захотела. Тем более о том, чтобы пойти к врачу.
— Я не псих! – повторяла она раз за разом. Юлия Игнатовна росла при советской власти, где считалось, что все здоровы, а попасть в психушку или даже обратиться к психиатру – позор на всю жизнь. – Все со мной нормально.
Правдами и неправдами Ларе удалось заманить маму на прием к врачу. Пришлось соврать, что это новый гомеопат, который выписывает волшебные таблетки. Однако уже в кабинете Юлия Игнатовна, конечно, все поняла. Досидела до конца сеанса (неловко было вставать и уходить, Лара на то и рассчитывала), поморщилась, когда врач заговорила о депрессии, и промолчала, когда та выписала рецепты. Зашла с Ларой в аптеку, однако вот теперь дома отказалась таблетки пить…
Несколько дней Лара уговаривала маму. Та стояла насмерть: никаких таблеток, и все. Химия, отрава, не помогает, Валерия Семеновна с третьего этажа в газете читала… А депрессия никуда не уходила. Юлия Игнатовна стала совсем плохо спать.
На пятый день Лара психанула. Она сделала на завтрак сырники и замешала в них растолченную таблетку, щедро приправив ванилином. Юлия Игнатовна поворчала, что дочка переборщила со специей, но сырники съела. Вечером таблетка отправилась в кефир, а на следующий день была каша…
Через месяц Юлия Игнатовна приободрилась. Накопительный эффект антидепрессантов дал о себе знать. Появились силы и в магазин сходить, и в вещах дочки покопаться… Там-то мама и обнаружила наполовину опустошенные блистеры с таблетками.
— Это что такое?! – орала она вечером, когда Лара пришла с работы. – Я думала, ты их выкинула! Почему их нет?!
— Я их пью, — не моргнув глазом соврала Лара, глядя прямо на маму. – Невозможно уже без них. А с ними гораздо веселее.
— Ты травишься!
— Я выживаю, — возразила Лара. – Депрессия – это болезнь, химические изменения в мозгу. И сейчас можно вообще никому о ней не говорить, просто пить таблетки. Я попробовала, они хорошие.
Юлия Игнатовна, поджав губы, ушла к себе в комнату. Таблетки остались лежать на столе в кухне. А наутро Лара увидела, как мама украдкой берет одну и отправляет в рот… Кажется, лед тронулся.
