— Ты продал мою квартиру? Мою квартиру?! — Галина Петровна опустила пакеты с продуктами прямо на коврик у двери. — Что происходит, Митя?
— Мама, не начинай прямо с порога, — Дмитрий не смотрел ей в глаза, перекладывая какие-то бумаги на журнальном столике. — Давай сначала чай попьем, и я всё объясню.
— Какой еще чай?! — Галина Петровна схватилась за дверной косяк. — Соседка сказала, что приходили какие-то люди, всё осматривали, мерили. Говорили, что купили эту квартиру. Это правда?
— Мама, мы же обсуждали, что тебе тяжело одной, — Дмитрий наконец поднял глаза. — Что лестница высокая, колени болят, магазин далеко…
— Ничего подобного мы не обсуждали! — Галина Петровна медленно подошла к столу, лицо побледнело. — Это моя квартира. Моя, понимаешь? Я двадцать лет за неё платила!
— Я всё продумал, — Дмитрий достал из папки какие-то документы. — Смотри, я нашёл отличный вариант в пригороде. Маленький домик, участок. Будешь огород разводить, как всегда хотела.
— Огород? — Галина Петровна ошарашенно покачала головой. — Ты в своём уме? Мне шестьдесят три, какой огород? А больница? А подруги? Вся моя жизнь здесь!
— Мам, это же для твоего блага, — в голосе Дмитрия появились умоляющие нотки. — Тебе там будет лучше, воздух чистый, соседи приветливые.
— Для моего блага? — Галина Петровна сняла пальто и бросила его на стул. — И когда же я должна выехать из своей квартиры, которую ты продал без моего ведома?
Дмитрий отвел взгляд, начал перекладывать бумаги.
— Мам, понимаешь, ситуация такая… Я внёс задаток за домик, а люди уже завтра хотят въехать сюда.
— Завтра?! — она задохнулась от возмущения. — Ты с ума сошёл? А вещи? А мебель? А документы? Ты хоть понимаешь, что натворил?
— Всё под контролем, — Дмитрий выставил руки вперед. — Я нанял ребят, они помогут с переездом.
— Вот оно что, — Галина Петровна вдруг странно успокоилась. — А деньги? Сколько ты выручил за мою квартиру?
Дмитрий замялся.
— Там, знаешь, ремонт нужен был… Рынок сейчас такой… В общем, я уже всё вложил. Домик, мебель новая, еще немного на твои нужды останется.
— На мои нужды? — Галина Петровна взяла со стола фотографию внучки и начала рассматривать. — А может, на нужды Светочки? Новая машина, о которой ты говорил месяц назад?
— Мам, ну что ты такое говоришь? — Дмитрий попытался взять ее за руку, но она отстранилась. — Просто так сложилось… Ты же знаешь, у меня долги были, а тут такой вариант подвернулся. Я думал, ты поймёшь.
— Понимаю, — Галина Петровна выпрямилась и положила фотографию обратно. — Я всё понимаю. Ты решил, что старую мать можно выставить из собственной квартиры и отправить доживать в какую-то деревню, потому что тебе деньги нужны.
— Не говори так, — Дмитрий вскочил. — Это не какая-то деревня! Это хороший поселок, там школа рядом, магазин. Тебе понравится!
— Дай мне документы, — она протянула руку.
— Какие документы?
— На мою квартиру и на твой… домик.
Дмитрий неохотно протянул папку. Галина Петровна медленно просмотрела бумаги.
— Так и знала, — она покачала головой. — Домик не на меня оформлен, а на тебя. Как удобно!
— Мам, ну так проще было сделку провести. Потом переоформим.
— Когда, Митя? — Галина Петровна подняла на него усталый взгляд. — Когда переоформим? Когда я там приживусь и перестану задавать неудобные вопросы?
— Мам, давай без этих твоих драм, — Дмитрий начал собирать разбросанные документы. — Всё уже решено. Завтра в девять приедут грузчики, соберут твои вещи, и к обеду будешь на новом месте.
Галина Петровна подошла к окну. С пятого этажа открывался вид на сквер, где она гуляла почти каждый день. Детская площадка, где раньше играл маленький Митя. Скамейка, на которой они с Сергеем сидели летними вечерами, пока он был жив.
— Скажи честно, — она не оборачивалась, — сколько ты получил за квартиру?
— Какая разница? — в голосе Дмитрия зазвучало раздражение. — Главное, что я всё устроил. Ты же совсем одна, а там соседи хорошие, помогут если что.
— Соседи, — она усмехнулась. — А ты? Ты как часто будешь навещать меня в этой глуши?
— Мам, ну что ты начинаешь? — Дмитрий подошел к холодильнику и начал его открывать. — Конечно буду. На выходных заеду, осмотришься…
— Митя, закрой холодильник, — Галина Петровна повернулась. — Это мой холодильник. И еда в нём моя.
— Ты опять? — он захлопнул дверцу. — Что ты как маленькая? Ведешь себя, будто я тебя обокрал!
— А разве нет? — она подошла ближе. — Квартира, которую я получила еще при твоем отце, в которой прожила почти сорок лет, в которой вырастила тебя… Ты её продал без моего разрешения. Это как называется?
— Я же для тебя всё делаю! — Дмитрий повысил голос. — Чтобы тебе лучше было!
— Неужели? — Галина Петровна покачала головой. — А может, Света новую шубу захотела? Или ты опять в карты проигрался?
— При чём тут карты? — Дмитрий стукнул кулаком по столу. — Вечно ты всё усложняешь! Я решил твои проблемы, а ты даже спасибо не скажешь!
— Спасибо? — она тихо засмеялась. — За то, что ты выбрасываешь меня из моего дома? Что кидаешь меня как ненужную вещь в какую-то деревню, оформив дом на себя?
— Да ладно тебе! Подумаешь, деревня! Все старики мечтают о домике в деревне, а ты нос воротишь!
— Все старики? — Галина Петровна отошла к шкафу и достала оттуда небольшую шкатулку. — Значит, я для тебя просто старуха, которую можно выкинуть подальше?
— Я не это имел в виду, — Дмитрий схватился за голову. — Просто ты не понимаешь, какой это шанс для всех нас!
Галина Петровна молча открыла шкатулку, достала оттуда документы и старые фотографии.
— Завтра в девять, говоришь? — она спокойно подняла взгляд на сына. — Что ж, хорошо. Только я с собой много не возьму.
— Как это «много не возьму»? — Дмитрий непонимающе уставился на мать. — Там же пустой дом! Тебе всё нужно!
— Не беспокойся, справлюсь как-нибудь, — Галина Петровна начала перебирать фотографии, откладывая некоторые в сторону.
— Мам, перестань, а? — он подошёл и попытался заглянуть ей через плечо. — Что ты там копаешься? Нужно вещи собирать!
— Я свои вещи сама соберу, — она отстранилась. — Твои грузчики пусть мебель грузят.
— Но…
— Митя, — она резко повернулась к нему, — ты мне вот что скажи: когда ты решил продать квартиру? Месяц назад? Два?
Дмитрий отвёл глаза.
— Ну… может, полгода назад начал думать. Искал хороший вариант для тебя…
— Полгода, — она кивнула. — А помнишь, три месяца назад ты приходил просить денег на лечение Светы? Говорил, что операция срочная, что страховка не покрывает?
— Это тут при чём? — Дмитрий начал нервно постукивать пальцами по столу.
— И я отдала тебе все свои сбережения. Двести тысяч, которые откладывала на чёрный день.
— Мам, ну что ты начинаешь? — он бросил папку на стол. — Света поправилась, всё же хорошо!
— Была ли операция, Митя? — Галина Петровна смотрела прямо в глаза сыну. — Или ты уже тогда готовил почву, чтобы забрать мои деньги?
— Да что ты несёшь?! — он вскочил. — Конечно была операция! Ты же видела её в больнице!
— Видела, — она кивнула. — Только потом мне Люда из регистратуры сказала, что у Светы был обычный гастрит. Никакой операции не было.
Дмитрий побагровел.
— Эта твоя Люда языком чешет! Откуда ей знать? Света лежала в платной клинике!
— В которой твоя тёща работает, — Галина Петровна улыбнулась. — И справку липовую оформила. Думаешь, я совсем из ума выжила?
— Да как ты… — Дмитрий запнулся. — Мам, ты что, за мной следила?
— Нет, Митя. Просто мир тесен, — она закрыла шкатулку. — Теперь понятно, откуда у тебя деньги на задаток за домик. Мои сбережения пригодились.
— Ты всё неправильно поняла! — Дмитрий подошёл к ней. — Я просто хотел как лучше! Квартира большая, тебе одной не нужна такая! А домик уютный, маленький…
— Конечно, — она кивнула. — А тут сразу трёшка освободилась. Удобно.
— Мам, я всё для тебя делаю! — он повысил голос. — Ты даже не видела тот дом! Он тебе понравится!
— Может и понравится, — она пожала плечами. — Только я там жить не буду.
— Что значит «не буду»? — Дмитрий нервно рассмеялся. — Куда ты денешься?
— Найду куда, — Галина Петровна направилась к шкафу и начала доставать небольшую дорожную сумку.
— Мам, хватит дурить! — он схватил её за руку. — Ты не понимаешь, что творишь! Документы уже подписаны, люди заедут завтра!
— Вот и хорошо, — она высвободила руку. — Только меня они здесь не застанут.
— Так, стоп! — Дмитрий загородил ей дорогу. — Ты никуда не пойдёшь! Я всё решил!
— Это моя жизнь, Митя, — Галина Петровна спокойно отодвинула его. — И я сама буду решать, где мне жить. Особенно теперь, когда у меня ничего не осталось.
— Но как ты… куда ты пойдёшь?
— Не твоя забота, — она начала складывать в сумку фотографии и документы. — Можешь считать, что избавился от старой матери. Совсем.
— Мама! — в его голосе появились нотки паники. — Нельзя же вот так! Давай всё обсудим, найдём компромисс!
— Какой ещё компромисс, Митя? — она остановилась и посмотрела на него. — Ты месяцами планировал, как выкинуть меня отсюда. Обманывал, воровал мои деньги. А теперь хочешь компромисса?
— Но я же… — он замолчал, не находя слов.
— Ты же что? — она подошла к нему вплотную. — Скажи мне, Митя. Что ты хотел сделать на самом деле?
Дмитрий отвернулся, лицо исказилось.
— У меня долги, мам, — голос его упал. — Большие долги. Я деньги занял у серьёзных людей.
— И решил расплатиться моей квартирой? — Галина Петровна покачала головой. — Потому и дом оформил на себя? Чтобы если что, и его продать?
— Я бы никогда… — он запнулся. — Я думал, всё наладится. Найду работу нормальную, отдам долги…
— А пока что решил пожертвовать матерью, — она отошла к окну. — Знаешь, Митя, когда умер твой отец, мне было страшно. Думала, как дальше жить одной, как тебя поднимать. Ночами не спала, работала на двух работах. И всё ради тебя.
— Мам, я благодарен…
— Помолчи, — она подняла руку. — Дай закончить. Я отказывала себе во всём. Помнишь, как ты просил крутые кроссовки? Я полгода откладывала с каждой получки. А отпуск? Двенадцать лет я не была в отпуске, чтобы тебе репетиторов нанять, в институт устроить.
Дмитрий молчал, смотря в пол.
— И вот к чему всё пришло, — она вздохнула. — Ты вырос и решил, что мать — это лишний балласт. Что её можно использовать и выбросить.
— Я не хотел тебя выбрасывать! — он поднял голову. — Я правда думал, что тебе будет лучше в тихом месте!
— Прекрати врать хотя бы сейчас, — она покачала головой. — Тебе нужны были деньги, и ты нашёл способ их получить.
— Что теперь делать? — Дмитрий опустился на стул. — Они приедут завтра. Если квартира будет не пустая… они мне голову оторвут.
— Твои проблемы, — Галина Петровна продолжила собирать сумку. — Сам заварил кашу, сам и расхлёбывай.
— Да ты что, не понимаешь?! — он вскочил. — Меня убьют!
— А меня ты убивал медленно, годами, — она щёлкнула замком сумки. — Каждый раз, когда приходил только за деньгами. Когда врал про болезни жены. Когда планировал, как отобрать у меня дом.
Дмитрий подошел к ней и упал на колени.
— Мама, прости, я всё исправлю! Клянусь! Останься, я найду способ отменить сделку!
— Уже поздно, сынок, — она положила руку на его голову. — Ты переступил черту. И пути назад нет.
— Помоги мне! — он схватил её за руки. — Просто подпиши согласие на переезд! Хотя бы на бумаге! Потом мы что-нибудь придумаем!
— Опять ложь, — она высвободила руки. — Знаешь, что самое страшное, Митя? Не то, что ты лишил меня дома. А то, что я больше не вижу в тебе своего сына.
— Мама! — он смотрел на неё с отчаянием. — Я сделаю всё, что угодно! Только помоги мне!
— Где мои ключи от квартиры? — спросила она.
— Что? — Дмитрий растерянно посмотрел на неё.
— Ключи, Митя. Ты же наверняка отдал новым хозяевам. Но у меня должны остаться мои.
Он нехотя достал из кармана связку и протянул ей.
— Вот, — она взяла ключи и положила в карман. — Теперь последнее.
Галина Петровна прошла к серванту, открыла нижнюю полку и достала небольшую коробку. Внутри лежала старая записная книжка.
— Это адреса и телефоны моих подруг, — она протянула книжку сыну. — Можешь обзвонить их, если я тебе понадоблюсь.
— Куда ты пойдёшь, мама? — в его голосе звучал страх.
— К Тамаре, — она накинула пальто. — Она давно звала к себе погостить.
— К какой Тамаре? — Дмитрий вскочил. — Это которая в Озёрках живёт?
— Да, — Галина Петровна кивнула. — У неё дом большой, место найдётся.
— Но это же… — он замялся. — Это же временно, да?
— Не знаю, Митя, — она застегнула пуговицы. — Жизнь покажет.
— А вещи? Мебель? Всё нажитое? — он взмахнул руками.
— Раздай соседям, — она пожала плечами. — Или продай. Тебе же деньги нужны.
— Мам, ну нельзя же так! — он схватился за голову. — Это же твоя жизнь, твои воспоминания!
— Моя жизнь, — она кивнула, — и мои воспоминания. Здесь, — она постучала пальцем по виску. — А остальное — просто вещи. Ты же сам так решил.
— Останься хоть до завтра! — Дмитрий преградил ей путь к двери. — Давай всё обдумаем!
— Не о чем думать, — она попыталась обойти его. — Пусти, Митя.
— Нет! — он раскинул руки. — Я не могу тебя так отпустить! Что люди скажут? Что я мать из дома выгнал?
— А разве не так? — она посмотрела ему в глаза. — Разве не этого ты добивался?
— Я хотел как лучше! — его голос дрогнул.
— Для кого, Митя? — она покачала головой. — Для меня? Или для себя?
Дмитрий опустил руки, и Галина Петровна прошла к двери.
— Прощай, сынок, — она остановилась в дверях. — Береги себя.
— Ты ещё вернёшься? — спросил он тихо.
Галина Петровна промолчала, лишь тяжело вздохнула и вышла, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Прошло три месяца. Тёплый летний вечер окутал деревню Озёрки золотистым светом. Галина Петровна сидела на веранде дома Тамары и перебирала смородину, только что собранную с куста.
— Гляди-ка, кто приехал, — Тамара кивнула в сторону калитки.
Там, нерешительно переминаясь с ноги на ногу, стоял Дмитрий. Похудевший, с отросшей щетиной, в помятой рубашке.
— Мам, можно войти? — спросил он, не поднимая глаз.
Галина Петровна молча кивнула. Дмитрий медленно прошёл через двор и остановился у ступенек веранды.
— Я пойду, чайник поставлю, — Тамара поднялась и скрылась в доме, тактично оставив их наедине.
— Как ты? — Дмитрий наконец поднял глаза.
— Хорошо, — Галина Петровна продолжала перебирать ягоды. — Тамара хорошая хозяйка. И соседи здесь душевные.
— Выглядишь… отдохнувшей, — он неловко улыбнулся. — Даже помолодела.
— А ты постарел, — она подняла взгляд. — Что-то случилось?
Дмитрий тяжело опустился на ступеньку.
— Всё пошло наперекосяк, мам, — он провёл рукой по лицу. — Света от меня ушла. Говорит, неудачников не выносит.
— Понятно, — Галина Петровна кивнула. — А с долгами как?
— Еле выкрутился, — он вздохнул. — Квартиру забрали, домик продал. Еле хватило расплатиться.
Они помолчали. Где-то вдалеке залаяла собака.
— Я прощения пришёл просить, — Дмитрий сложил руки на коленях. — И сказать, что ты была права. Во всём.
Галина Петровна отложила миску с ягодами и вытерла руки о фартук.
— Знаешь, Митя, я многое передумала за эти месяцы, — она посмотрела на закатное небо. — Злилась, плакала, не могла понять, где я ошиблась. А потом просто отпустило.
— Мам…
— Нет, дослушай, — она подняла руку. — Я поняла, что все эти годы цеплялась за прошлое. За квартиру, за вещи, за воспоминания о твоём отце. А здесь… — она обвела рукой двор, — здесь я будто заново родилась. Стала сама по себе, а не чья-то мать или жена.
— Ты простишь меня? — Дмитрий поднял на неё глаза, полные слёз.
— Уже простила, — она кивнула. — Но доверять не буду. И жить вместе — тоже.
— Я понимаю, — он опустил голову. — Полностью заслужил.
— Тамара предложила мне остаться насовсем, — сказала Галина Петровна. — У неё никого нет, а дом большой.
— Так ты… не вернёшься в город?
— А зачем? — она улыбнулась. — Мне здесь хорошо. Воздух чистый, соседи приветливые. Ты был прав — это именно то, что нужно в моём возрасте.
— Мам, — Дмитрий поднялся. — Я знаю, что всё испортил. Но можно… можно я буду приезжать? Иногда?
Галина Петровна встала и подошла к сыну. Впервые за много лет она увидела в его глазах не расчётливость, а раскаяние.
— Приезжай, — она положила руку ему на плечо. — Калитка для тебя всегда открыта.
Дмитрий порывисто обнял мать, а она легонько похлопала его по спине.
— Идём чай пить, — сказала она, отстраняясь. — Только знай: я наконец-то свободна, Митя. И эту свободу не променяю ни на что.
