“Как хорошо, что тут никого нет”.
Зоя остановила машину около ворот, вышла и прислушалась. Снег падал громадными хлопьями, и пейзаж вокруг был просто сказочный. Хорошо, что дорога расчищена — Савельево было селом зажиточным. Рядом располагалось гигантское фермерское хозяйство и это имело свое значение. Выращивали там кур, продукты продавали по всей стране. Однако сейчас, перед новогодними праздниками, в Савельево было тихо.
Дядя Лёва, как и пообещал, все расчистил возле ворот, причем явно сделал это не больше пары часов назад, иначе засыпало бы. Зоя открыла ворота, загнала машину на участок и по узкой дорожке направилась к крыльцу. Дом встретил глубокой тишиной и холодом. “Ничего, сейчас протоплю”.
Зоя разобралась с печкой, сходила в машину за продуктами, разложила их на полках тихо урчащего холодильника. Ёлка из питомника уже стояла в гостиной — не украшенная, естественно, Зоя очень любила наряжать ее сама. Бабушкины игрушки надо бы достать с чердака… Но это можно и завтра, тридцать первого.
Вот уже второй год подряд Зоя, к Новому году устававшая на своей начальничьей работе, как лошадь, уезжала в Савельево на десять дней и проводила все праздники в тишине и одиночестве. Ну его, этот город с его кучей развлечений! Их хватает и в обычное время. А здесь Зою ждала тишина, лес за околицей, лыжи, вкусная еда из местного магазина… Участок содержался в порядке: дяде Лёве Зоя приплачивала, чтобы смотрел за хозяйством. Три года назад не стало постоянно живших тут родителей, и дом можно было, конечно, продать. Но Зоя не смогла.
Она прошлась по комнатам, осмотрелась. В последний раз Зоя тут была в конце осени, помогала дяде Лёве закрывать розы. Может, лет через тридцать, на пенсии, и стоит перебраться сюда, а пока пусть все остается так, будто мама и папа вышли на минутку и скоро вернутся.
Вечером Зоя приготовила ужин, поела под просмотр сериала и уж было собралась спать, когда с улицы долетели странные звуки. Как будто кто-то гитару настраивает!
“Да нет, не может быть”.
Однако, могло. Стоило Зое подняться и подойти к окну, вглядываясь в темноту за ним, как из этой темноты донеслось бодрое:
— Снова замерло всё до рассвета —
Дверь не скрипнет, не вспыхнет огонь.
Только слышно — на улице где-то
Одинокая бродит гармонь!
То, что аккомпанемент шел не на гармошке, а на гитаре, певца ничуть не смущало.
— Не может быть, — повторила Зоя уже вслух и распахнула окно. Морозной глыбой ввалился в дом декабрьский воздух.
— Привет! — донеслось из сада, и в свете, падавшем из окна, Зоя разглядела Пашу, сына дяди Лёвы.
В детстве они дружили. Потом, когда стали подростками, нескладный Пашка несмело признался Зое в любви. Тогда девочка над ним посмеялась: были у нее кавалеры и получше! Затем она уехала учиться в город, родители купили там квартиру, а Паша остался в Савельево. Они встречались иногда, когда Зоя приезжала в село, и на похоронах родителей старый друг был; с тех пор не виделись. Дядя Лёва упоминал, что сын — заместитель директора на ферме, и очень Пашкой гордился.
А теперь старый друг стоит под ее, Зоиным, окном и поет про гармонь!
— Ты горло простудишь, — сказала девушка и засмеялась. Отчего-то на душе стало легко. Зоя только теперь осознала, как давила на нее тишина в доме, раньше казавшаяся спасением.
— Что ж ты бродишь всю ночь одиноко, что ж ты девушкам спать не даешь? — не сдавшись, допел Паша и, опустив гитару, попросил: — Зоенька, пусти погреться!
— Обойди дом, с крыльца впущу.
Через десять минут Паша сидел на кухне, пил горячий чай из огромной чашки и рассказывал о своей жизни. Не женат, работает на ферме, но ищет службу поперспективней, может, даже в городе.
— А ты как? Наверное, замуж вышла?
— Нет, не вышла.
— Но кавалер у тебя есть?
Зоя усмехнулась. Намерения Пашки были очевидны, и это ей неожиданно понравилось.
— Нету у меня кавалеров.
— Прекрасно, — откликнулся Павел, поставил чашку и взялся за гитару.
— Что же в этом прекрасного?
— То, что у меня есть шанс. Он есть, Зоя?
Она совсем не ожидала этого, когда ехала сюда. Или… все-таки ждала? Нет-нет, а думала о Пашке временами, и даже жалела немножечко, что тогда, давным-давно, дала ему от ворот поворот. Но вот он, Павел, сидит у Зои на кухне, терзает струны, нарушая тишину, и спрашивает, на самом деле, готова ли девушка попробовать еще раз. Смотрит на нее так, как никогда никто не смотрел. “А ведь он всерьез в меня влюблен, — вдруг поняла Зоя. — Как я этого не чувствовала, не замечала?” Ей все казалось, что надо искать что-то другое. Может, и так, но сейчас…
Девушка улыбнулась. Паша все понял правильно: улыбнулся в ответ и тихонько перебрал струны. Запел.
— По улице моей который год
Звучат шаги: мои друзья уходят.
Друзей моих медлительный уход
Той темноте за окнами угоден…
Темнота стояла за окном, слушала. Падал снег, в гостиной пахла елка, которую назавтра украсят бабушкиными шарами в четыре руки, понимая, что все только начинается…
