— Тётя Галя, можно я у тебя недельку поживу? — Максим стоял в дверях с потёртым рюкзаком и улыбкой, от которой хотелось захлопнуть дверь.
— Максимушка, родненький! — Галина Петровна прижала к груди племянника. — Конечно, заходи! Что случилось?
— Да так, квартиру сдаём, ремонт там делают. — Он уже протискивался внутрь, оглядывая двухкомнатную хрущёвку. — Ничего себе у тебя тут! Просторно.
— Проходи, проходи! Чай будешь?
— Буду. А где дядя Витя?
— Витя… — Галина Петровна вытерла внезапно навернувшиеся слёзы. — Витя полгода назад… умер.
— Ой, прости. — Максим чуть помрачнел, но тут же оживился. — Значит, ты тут одна живёшь? В такой-то квартире?
— Одна, — кивнула тётя, ставя чайник. — Пенсии хватает, правда, копейки… Четырнадцать тысяч всего.
— Да ладно! — он плюхнулся на диван. — У меня вообще ничего нет! Работы никакой. А тут цены… Продуктовая корзина — как половина твоей пенсии!
Галина Петровна достала из серванта конфеты, которые берегла к празднику.
— Кушай, Максимушка. Похудел какой!
— Спасибо, тёт. — Он схватил горсть конфет. — Слушай, а документы на квартиру где лежат?
— Зачем тебе документы?
— Да так, интересно. Дядя Витя оформил когда-то приватизацию?
— Конечно. — Она указала на комод. — Вон в верхнем ящике папка лежит. А что?
— Да ничего особенного. Просто думаю — вдруг что случится, не дай бог, а документы потеряются? У нас соседка недавно так намучилась — восстанавливать пришлось полгода!
— Ой, не говори! — испугалась Галина Петровна. — Я ж в этих бумагах ничего не понимаю.
Максим уже копался в комоде.
— Во, нашёл! — он вытащил папку. — Тёть, да ты богачка! Квартира-то сколько стоит сейчас?
— Откуда мне знать? — она пожала плечами, разливая чай. — Мне никуда переезжать не надо.
— Да я не о том! — он листал документы. — Просто для информации. Тут, смотри, написано — общая площадь сорок два квадратных метра. По нынешним ценам — миллиона полтора потянет!
— Что ты говоришь! — глаза Галины Петровны округлились.
— Честное слово! И живёшь ты тут одна-одинёшенька. — Максим сложил документы обратно. — Скучно небось?
— Бывает. — Она вздохнула. — Подружки изредка заходят, да и то не все… годы, знаешь.
— Ну вот! — он хлопнул в ладоши. — А я тут поживу, составлю тебе компанию! Недельку-другую.
— Живи, конечно! Только у меня порядки простые — в десять вечера телевизор выключаю, в семь встаю.
— Без проблем! — Максим уже тащил рюкзак в комнату. — Я человек неприхотливый. Можно я в большой комнате устроюсь? Там светлее.
— Но это же моя спальня…
— Ну и что? — он остановился в дверях. — Ты же добрая! Не выгонишь племяшку на улицу. А я тихонько, ты даже не заметишь.
Что-то неприятное шевельнулось в душе у Галины Петровны, но она отогнала дурные мысли. Родная кровь всё-таки.
— Ладно, — сказала она. — Только аккуратно там.
— Само собой! — крикнул Максим, уже распаковывая вещи в её спальне. — Тётя, а холодильник полный?
— Конечно полный, — ответила Галина Петровна, убирая чашки. — Вчера в магазин ходила.
Максим уже рылся в холодильнике, доставая колбасу и сыр.
— Отлично! Перекушу немножко. — Он нарезал толстые куски. — Тёть, а ты не думала квартиру продать?
— Зачем мне её продавать? — удивилась она. — Это же мой дом.
— Ну, деньги получишь, купишь что-нибудь поменьше, а на остальные проживёшь безбедно.
— Куда ж мне переезжать в мои годы? — Галина Петровна покачала головой. — Мне и тут хорошо.
— А если, не дай бог, заболеешь? Лечение сейчас дорогое. — Максим жевал, разбрасывая крошки по столу. — У тебя хоть завещание написано?
— Какое завещание? Я ж не собираюсь помирать!
— Да я не о том! — он замахал рукой. — Просто на всякий случай. А то вдруг что — государству достанется.
— Ой, не знаю я этих дел, — растерялась тётя. — Витя всем занимался…
— Вот видишь! — Максим оживился. — Хочешь, завтра схожу с тобой к нотариусу? Я в этих делах разбираюсь.
Что-то в его тоне насторожило Галину Петровну.
— А зачем торопиться?
— Да не торопиться, а просто… — он пожал плечами. — Лучше подстраховаться. Мало ли что.
Вечером, когда племянник ушёл «погулять с друзьями», Галина Петровна обнаружила, что папка с документами лежит не так, как она её оставила. Странно. Максим вроде больше к комоду не подходил.
Она открыла папку — всё на месте. Наверное, показалось.
В полночь племянник вернулся не один. С ним пришли двое молодых людей.
— Тёть, не против, если ребята переночуют? — шёпотом спросил Максим. — Им некуда деваться.
— Но я же не знаю их…
— Да что ты! Хорошие пацаны. Тихие. Завтра с утра уйдут.
Не дождавшись ответа, он впустил друзей.
— Ребят, проходите потихоньку. Тётя уже спать легла.
Галина Петровна, стоя в ночной рубашке посреди своей захваченной спальни, чувствовала себя лишней в собственном доме.
— Максим, может, они в зале устроятся?
— А где же я спать буду? — искренне удивился он. — Не на кухне же!
Утром Галина Петровна проснулась на диване в зале. Спина болела, в голове стучало. На кухне громко разговаривали, пахло табаком.
— Максим! — она вошла в кухню. — Что это за дым?
— Доброе утро, тётенька! — весело поприветствовал один из «гостей». — Извините, мы тут чуток покурили.
— В квартире курить нельзя! — возмутилась Галина Петровна.
— Да ладно, проветрим, — отмахнулся Максим. — Ребята завтрак готовили, хотели тебя порадовать.
На столе действительно стояли тарелки с яичницей. Но яйца закончились — все восемь штук, которые она вчера купила. И хлеб весь съели. И молоко выпили.
— Спасибо, конечно, но продукты-то… — начала было тётя.
— Чего жадничать! — рассмеялся рыжий парень. — Максимка рассказывал, у тебя квартира миллион стоит!
— Никого это не касается, — резко ответила Галина Петровна.
— Тёть, не злись, — Максим обнял её за плечи. — Слушай, а деньги у тебя где лежат?
— Зачем тебе?
— Да схожу в магазин, продукты куплю. На свои, конечно! Только разменять надо.
Она достала из кошелька тысячу рублей — половину того, что оставалось до пенсии.
— Хватит?
— Ещё бы! — он сунул деньги в карман. — Сейчас вернусь.
Вернулся он через три часа с пакетом пива и чипсов.
— А где продукты? — спросила Галина Петровна.
— Да завтра схожу. Встретил одноклассника, пришлось посидеть, обмыть встречу.
— На мои деньги обмывали?!
— Тёть, ну что ты! — он обнял её покрепче. — Я же сказал — на свои потратил. А твои… ну, в долг взял. Завтра отдам.
Но завтра он попросил ещё денег — на «срочное дело».
— Максим, у меня самой еды нет! — Галина Петровна показала на пустой холодильник.
— Не переживай! Скоро получишь пенсию. — Он уже копался в её кошельке. — А я это… оформлю документы на опекунство. Чтобы тебя никто не обманул.
— Какое опекунство?! Я здоровая!
— Ну, не опекунство, а… как это… доверенность! — он щёлкнул пальцами. — Вот! Чтобы я мог за тебя дела решать. В банк сходить, коммуналку оплатить.
— Сама могу!
— Тёт, ты же видишь — я забочусь о тебе! — в его голосе появились металлические нотки. — Или ты мне не доверяешь? Родной крови не доверяешь?
Вечером друзья Максима притащили гитару и устроили «посиделки». Соседи снизу стучали по трубам, но компания не унималась.
— Ребята, потише! — просила Галина Петровна. — Завтра участковый придёт!
— Да ладно, — отмахивался Максим. — Мы не дебоширим, просто отдыхаем. У тебя же квартира большая!
— Но это моя квартира!
— Ну и что? — он посмотрел на неё с удивлением. — Ты что, выгоняешь меня? Родного племянника на улицу?
— Я не выгоняю, но…
— Вот и отлично! — он вернулся к друзьям. — Тётя добрая, она понимает.
Ночью Галина Петровна лежала на диване и слышала, как в её спальне что-то обсуждают вполголоса. Разобрать слова не могла, но тон разговора ей не понравился.
А утром обнаружила, что документы из комода исчезли.
— Максим! — Галина Петровна ворвалась в спальню. — Где документы?!
Племянник сидел на её кровати с телефоном, рядом валялись окурки.
— Какие документы? — не поднимая глаз, спросил он.
— На квартиру! Из комода пропали!
— А, это… — он зевнул. — Я их на всякий случай спрятал. Мало ли что.
— Куда спрятал?! Отдавай немедленно!
— Тёть, ты чего психуешь? — Максим наконец посмотрел на неё. — Они в надёжном месте.
— В каком месте?! Это мои документы!
— Наши, — спокойно поправил он. — Я же твой наследник.
У Галины Петровны подкосились ноги.
— Какой наследник? О чём ты говоришь?
— Ну как же! — он встал, потягиваясь. — Ты же вчера завещание подписала.
— Я ничего не подписывала!
— Подписывала, подписывала. — Максим достал из кармана смятую бумажку. — Вот, смотри. Твоя подпись.
Галина Петровна схватила листок. Действительно, внизу стояла её подпись, но текста она не помнила.
— Когда я это подписывала?! — кричала она, тряся бумагой.
— Да вчера, когда я попросил расписку на деньги написать. — Он усмехнулся. — Ты же не читала, что подписываешь. Доверчивая такая.
— Ты… ты обманул меня!
— Я позаботился о тебе! — возмутился Максим. — Кто тебе жизнь подарил? Кто в старости приютит? А ты тут истерики устраиваешь!
— Приютит?! — Галина Петровна чувствовала, как земля уходит из-под ног. — Это моя квартира!
— Была твоя. — Он сел обратно на кровать. — А теперь наша. Семейная.
В дверях появились его друзья.
— Чего тётка орёт? — поинтересовался рыжий.
— Да привыкает к новым порядкам, — рассмеялся Максим. — Тёть, иди чай поставь. Ребята голодные.
— Вон отсюда! — закричала Галина Петровна. — Это мой дом! Мой!
— Тихо, тихо! — Максим встал и взял её за плечи. — Никто тебя не выгоняет. Будешь жить. Готовить, убирать. Хозяйничать.
— Убирать?! За вами?!
— А за кем же? — он пожал плечами. — Квартира-то теперь моя. По завещанию. А ты… ну, живёшь пока по доброте душевной.
— Я… я в милицию пойду! Скажу, что ты обманом…
— Скажешь. — Максим кивнул. — Только кто тебе поверит? Документ нотариально заверен. Подпись твоя. Свидетели есть.
— Какие свидетели?!
— А вот эти ребята. — Он кивнул на друзей. — Они подтвердят — сама всё подписывала. Сама просила оформить на племянника.
Рыжий ухмыльнулся:
— Точно! Сама говорила — надоело одной мучиться, пусть Максим хозяйничает.
— Это неправда! — Галина Петровна металась по комнате. — Витя! Витенька, что они делают с нашим домом!
— Дядя Витя не против, — хладнокровно заметил Максим. — Он же любил меня. Всегда говорил — Максимка у нас толковый, далеко пойдёт.
— Он бы тебя убил! — рыдала тётя. — Убил бы собственными руками!
— Да ладно. — Максим зевнул. — Тёть, хватит драму разводить. Лучше иди магазин, продукты купи. Денег в копилке ещё осталось?
— Какая копилка?!
— Ну, которая за шкафом стояла. Я её вчера взял — на хозяйственные нужды.
В копилке были все её сбережения — двадцать тысяч рублей, которые она копила на лекарства.
— Совесть у тебя есть?! — кричала Галина Петровна. — Ты же племянник! Родная кровь!
— Именно поэтому и забочусь, — равнодушно ответил Максим. — А то бы чужие люди обобрали. Я хоть честно всё делаю. По закону.
— По какому закону?!
— По семейному. — Он посмотрел на часы. — Ладно, тёть, иди готовь обед. К вечеру ещё народ придёт — новоселье отмечать будем.
— Какое новоселье?!
— Ну как же! — он развёл руками. — Я же теперь здесь хозяин!
На следующее утро Галина Петровна сидела на лавочке у подъезда с единственным чемоданом. Слёзы уже высохли — осталось только пустое отчаяние.
— Галка! — услышала она знакомый голос. — Ты чего тут сидишь?
Подруга Люся возвращалась из магазина.
— Люсенька… — тётя едва смогла говорить. — Максимка… он…
— Что этот паразит натворил? — Люся присела рядом.
Галина Петровна рассказала всё. Подруга слушала, и лицо у неё становилось всё мрачнее.
— Так, стоп! — перебила она. — Ты говоришь, завещание нотариально заверено?
— Он так сказал.
— Галка, ты дура! — Люся стукнула её по плечу. — У нас в доме нотариуса нет! Ближайший — на Советской, а ты же неделю никуда не выходила!
У Галины Петровны округлились глаза.
— То есть…
— То есть он тебя обманул! Подделка это всё! — Люся вскочила. — Идём к участковому!
Через час они стояли в квартире с милиционером. Максим, всклокоченный после вчерашнего «новоселья», пытался объяснить.
— Товарищ лейтенант, это всё семейные разборки! — заикался он. — Тётка старая, память плохая…
— Память у меня хорошая! — перебила Галина Петровна. — Я помню, что никакого завещания не подписывала!
Участковый внимательно изучил бумагу.
— Гражданин, а печати нотариуса где?
— Она… ээ… стёрлась! — Максим метался по комнате.
— Понятно. — Милиционер сложил документ. — Значит, так. Документы на квартиру возвращаете хозяйке. Немедленно.
— Какой хозяйке?! Я же наследник!
— По подложному завещанию? — участковый покачал головой. — Это уже уголовная статья.
Друзья Максима один за другим стали выскальзывать из квартиры.
— Эй! Куда?! — кричал он им вслед. — Мы же договаривались!
— Мы ни о чём не договаривались, — буркнул рыжий, утаскивая гитару.
— А копилку верните! — потребовала Галина Петровна.
— Какую копилку? — попытался соврать Максим, но участковый строго посмотрел на него. — Ладно, ладно… Вот ваши деньги.
Он швырнул на стол мятые купюры — осталось тысяч пятнадцать.
— А остальные где?
— Потратил на хозяйственные нужды! — огрызнулся племянник, складывая свои пожитки.
— Ну да, — кивнула тётя, глядя на пустые бутылки. — Видно, какие нужды.
Максим тащил рюкзак к выходу, бормоча себе под нос проклятья.
— И ключи оставь! — крикнула Галина Петровна.
— Сама возьми! — он швырнул связку на пол и хлопнул дверью.
Тётя подняла ключи — тёплые ещё от его руки — и крепко сжала их в ладони.
— Теперь это действительно мой дом, — сказала она тихо, но твёрдо.
Люся обняла подругу:
— Вот и хорошо! А родственничков таких — к чертям собачьим!
— Раньше такого не было… — покачала головой Галина Петровна, запирая дверь на все замки. — Совсем молодёжь распоясалась.
За окном хлопнула калитка — это Максим уходил из её жизни навсегда.
