— Мам, ну сколько можно тянуть? Документы уже готовы, покупатели ждут! — Олег швырнул папку с бумагами на кухонный стол так, что заскрежетали ложки в стакане.
— Какие ещё покупатели? — Лидия Николаевна медленно отложила половник и обернулась к сыну. — Я же сказала: не буду продавать квартиру.
— Мам, ты что, не понимаешь? Мы же объясняли! Продаём твою двушку, добавляем наши сбережения — и покупаем трёшку. Всем места хватит, и внукам, и тебе.
— И мне? — Лидия Николаевна хмыкнула, вытирая руки о передник. — А кто спрашивал, хочу ли я переезжать? Здесь вся моя жизнь, Олежек. Здесь твой отец…
— Мам, отец умер полгода назад! — Олег провёл рукой по лицу. — Тебе нужно жить дальше, а не цепляться за прошлое.
— Цепляться? — голос Лидии Николаевны стал тише, но в нём появились стальные нотки. — Это не цепляние, сынок. Это память.
В прихожей заскрипели половицы — пришла Марина. Олег мгновенно выпрямился, словно солдат перед командиром.
— Привет, мам! — Марина ворвалась в кухню с пакетами продуктов и сразу же бросила взгляд на папку. — Олег, ты уже говорил с мамой про квартиру?
— Говорю, — угрюмо ответил Олег.
— И как дела? — Марина начала разгружать пакеты, но Лидия Николаевна заметила, что невестка нет-нет да поглядывает на неё изучающим взглядом.
— Дела никак, Мариночка. Не собираюсь я продавать квартиру.
Марина замерла с банкой тушёнки в руках.
— Мам, но мы же договаривались! Вы сами согласились посмотреть варианты.
— Я согласилась посмотреть, а не покупать, — спокойно возразила Лидия Николаевна. — И потом, эти ваши варианты… На окраине, рядом с заводом, в домах, которые ещё даже не достроили.
— Зато новые! — Марина поставила банку на стол с лёгким стуком. — И просторные. Мам, ну подумайте сами: зачем вам одной такая большая квартира? А нам с детьми тесно.
— Большая? — Лидия Николаевна оглядела свою кухню, где едва помещался стол на четверых. — Две комнаты — это большая квартира?
— Для одного человека — да, — твёрдо сказала Марина. — А у нас дети растут, им нужно место для учёбы, для игр…
— У меня тоже ребёнок рос, — тихо заметила Лидия Николаевна. — И ничего, место находилось.
Олег вдруг хлопнул ладонью по столу.
— Мам, ну хватит! Ты же видишь, как мы живём! Марина спит с Машенькой в одной комнате, я с Димкой в другой. Где нам ещё одного ребёнка размещать?
— Ещё одного? — Лидия Николаевна вскинула брови.
Марина покраснела и сердито взглянула на мужа.
— Олег, мы же договаривались не говорить пока!
— Да ладно уж! — Олег махнул рукой. — Всё равно узнает. Мам, у нас будет третий ребёнок. Вот теперь понимаешь, почему нам нужна большая квартира?
Лидия Николаевна медленно опустилась на стул. Конечно, она была рада за детей, но почему-то внутри всё похолодело.
— Поздравляю, — сказала она тихо. — Но это не значит, что я должна отдавать свою квартиру.
— Мам! — Олег сел рядом и взял её за руку. — Ну что ты говоришь? Какое «отдавать»? Ты будешь жить с нами! Мы же одна семья.
— Одна семья… — повторила Лидия Николаевна и осторожно высвободила руку. — А если одна семья, то почему вы решаете за меня, где мне жить?
— Потому что мы о тебе заботимся! — Марина подсела с другой стороны. — Мам, ну подумайте: вам одной в такой квартире и страшно, и грустно. А с нами — веселее будет, поможете с внуками…
— То есть няней быть буду? — уточнила Лидия Николаевна.
— Да что вы такое говорите! — возмутилась Марина. — Просто… ну, вы же любите детей. И опыта у вас больше, чем у меня.
Лидия Николаевна встала и подошла к окну. За стеклом качались ветки старой липы, которую она помнила ещё молоденькой, когда только переехали в эту квартиру с мужем.
— Значит, всё уже решено? — спросила она, не оборачиваясь. — И моё мнение никого не интересует?
— Мам, ну почему же не интересует? — Олег тоже встал. — Мы же с тобой советуемся!
— Советуетесь? — Лидия Николаевна повернулась к детям. — Или ставите перед фактом?
Марина и Олег переглянулись.
— Мам, — Марина говорила теперь очень осторожно, — мы просто хотим, чтобы нам всем было хорошо. Разве это плохо?
— Нет, Мариночка, это не плохо. Плохо то, что под словами «нам всем» вы подразумеваете только себя.
Тишина повисла в кухне, тяжёлая и неуютная. Марина первой не выдержала.
— Мам, вы же сами жаловались, что тяжело одной! Помните, на прошлой неделе звонили, говорили, что кран подтекает, соседи сверху шумят…
— Жаловалась? — Лидия Николаевна присела на подоконник. — Или просто рассказывала, как дела?
— Ну… рассказывали, — неуверенно пробормотала Марина.
— То-то же. А кран я сама починила, если что. Прокладку поменяла — и дело с концом.
Олег удивлённо посмотрел на мать.
— Сама починила? Мам, ты же никогда…
— Никогда при твоём отце, — поправила Лидия Николаевна. — Он всё сам делал. А теперь пришлось учиться. И знаешь что, Олежек? Получается неплохо.
Она встала и подошла к плите, где в кастрюле булькал борщ.
— Этот рецепт мне ещё твоя бабушка передала. А ей — её мать. Четыре поколения женщин варили этот борщ именно в этой кухне.
— Мам, ну при чём тут борщ? — нетерпеливо перебил Олег.
— При том, что традиции что-то значат. Корни что-то значат. — Лидия Николаевна помешала борщ деревянной ложкой, потемневшей от времени. — Ты родился в этой квартире, Олежек. Здесь ты делал первые шаги, здесь я читала тебе сказки…
— Мам, это всё, конечно, трогательно, — Марина осторожно коснулась её плеча, — но жизнь идёт вперёд. Нельзя застревать в прошлом.
— А кто сказал, что я застреваю? — Лидия Николаевна обернулась к невестке. — Может, я просто не хочу, чтобы меня выкинули из моего дома?
— Да кто вас выкидывает! — возмутился Олег. — Мы предлагаем жить вместе!
— В квартире, которую выберете вы. По правилам, которые установите вы. С детьми, которых буду нянчить я, — спокойно перечислила Лидия Николаевна. — А когда внуки подрастут и я стану не нужна?
— Мам, ну что ты говоришь! — Олег попытался обнять мать, но она мягко отстранилась.
— Говорю правду, сынок. Я вас не виню — молодым нужно гнездо вить. Но моё гнездо уже свито. И разрушать его я не собираюсь.
Марина нервно теребила ручку сумки.
— Мам, но квартира-то не ваша одна! Олег тоже имеет право…
— Какое право? — Лидия Николаевна повернулась к ней так резко, что Марина отшатнулась. — Квартира оформлена на меня. Я тридцать лет ипотеку выплачивала вместе с мужем. А Олег что делал?
— Я… я учился, работал, — растерянно пробормотал Олег.
— Учился за мой счёт. Свадьбу играл на мои деньги. Первую квартиру снимал — я помогала. — Голос Лидии Николаевны звучал всё тверже. — И теперь, когда я наконец стала полной хозяйкой своего дома, вы хотите, чтобы я от него отказалась?
— Мам, — Олег сел за стол и уткнулся лицом в ладони, — мы же не враги тебе. Мы просто…
— Просто хотите жить лучше за мой счёт, — закончила за него Лидия Николаевна.
В этот момент в прихожей зазвонил телефон Марины. Она быстро схватила трубку.
— Алло? Да, это я… Что, уже завтра? — Марина отошла к окну, понизив голос, но Лидия Николаевна всё равно слышала. — Нет-нет, всё по плану. Замеры делайте смело, я ключи передам…
Лидия Николаевна и Олег переглянулись. Сын покраснел и отвернулся.
— Мариночка, — окликнула Лидия Николаевна, когда невестка закончила разговор, — а что это за замеры?
— Ну… это… — Марина судорожно сглотнула. — Дизайнер. Мы же должны понимать, как лучше новую квартиру обустроить…
— Новую? — Лидия Николаевна медленно подошла к Марине. — А старую что делать будете?
— Мам, ну мы же говорили! — встрял Олег. — Продаём и покупаем большую…
— Олежек, а ты договор купли-продажи подписывал? — спросила Лидия Николаевна очень тихо.
Молчание затянулось. Олег ёрзал на стуле, как провинившийся школьник.
— Мам, ну там… предварительный… — пробормотал он.
— Предварительный договор на МОЮ квартиру? Без МОЕЙ подписи? — Голос Лидии Николаевны становился всё громче.
— Мам, успокойтесь! — Марина вскочила. — Ничего страшного нет! Просто люди серьёзные, им нужны гарантии…
— Гарантии чего? Что меня уговорят? Или заставят?
— Да никто не заставляет! — воскликнул Олег. — Мам, ну ты же сама понимаешь: если мы сейчас не решимся, то потом цены вырастут, и мы вообще ничего не сможем купить!
Лидия Николаевна села за стол и внимательно посмотрела на сына и невестку.
— Скажи мне честно, Олег. Вы уже всё решили? Квартиру выбрали, деньги подсчитали, дизайнера нашли?
— Мам…
— Честно, Олег!
— Да, — выдохнул сын. — Мы нашли хороший вариант. Трёшка в новостройке, рядом школа, детский сад…
— И когда вы собирались меня посвятить в свои планы?
— Мы же сейчас и говорим! — Марина попыталась улыбнуться. — Хотели сначала всё продумать, а потом уже предложить…
— Продумать без меня. Предложить мне факт. — Лидия Николаевна кивнула. — Понятно.
Она встала и прошла в свою комнату. Через минуту вернулась с небольшой коробкой.
— Знаете, что это? — Лидия Николаевна поставила коробку на стол.
— Не знаем, — осторожно ответила Марина.
— Документы на квартиру. Свидетельство о собственности, договор с банком, справки об оплаченной ипотеке. — Лидия Николаевна открыла коробку. — Тридцать лет мы с вашим отцом каждый месяц отдавали банку треть зарплаты. Ночами подрабатывали, чтобы детей кормить и кредит платить.
Олег опустил глаза.
— Помнишь, сынок, как ты в институт поступал? Я платье единственное продала, чтобы тебе на общежитие денег дать. А отец две смены работал.
— Мам, я помню…
— Помнишь. А вот что забыл — так это то, что всё это мы для ТЕБЯ делали. Чтобы у тебя было будущее. — Лидия Николаевна достала из коробки свидетельство о собственности. — И теперь ты хочешь, чтобы я отдала тебе плоды нашего труда?
— Мам, ну мы же не просим просто так отдать! — возразил Олег. — Ты будешь с нами жить!
— На птичьих правах. В качестве няни и домработницы. — Лидия Николаевна аккуратно положила документ обратно. — Спасибо, сынок. Но я лучше останусь хозяйкой в своём доме, чем гостьей в чужом.
Марина вдруг резко встала.
— Знаете что, мам? Хватит разыгрывать из себя мученицу! Олег — ваш единственный сын! Кому ещё вы оставите квартиру? Кошкам?
— Мариночка, — Лидия Николаевна посмотрела на невестку с неожиданной грустью, — а кто сказал, что я собираюсь умирать?
Тишина после слов Марины была оглушительной. Олег смотрел то на жену, то на мать, явно не зная, что сказать.
— Мариночка, — тихо произнесла Лидия Николаевна, — повтори, пожалуйста, что ты сейчас сказала.
— Я… я не то имела в виду…
— Нет, имела. — Лидия Николаевна встала и подошла к окну, где висели старые занавески с выцветшими розочками. — Ты считаешь, что в моём возрасте пора думать о завещании, а не о жизни.
— Мам, Марина просто неудачно выразилась! — заволновался Олег.
— Неудачно? — Лидия Николаевна провела рукой по занавеске. — Или честно?
В прихожей снова зазвонил телефон Марины. На этот раз она не спешила отвечать.
— Возьми трубку, — сказала Лидия Николаевна. — Наверное, дизайнер звонит.
Марина нехотя взяла телефон.
— Алло? Да, слушаю… Как завтра в восемь утра? Нет, это слишком рано… Ну хорошо, в девять… Да, адрес тот же, ключи будут…
Лидия Николаевна медленно повернулась к невестке.
— Ключи будут? От моей квартиры?
Марина сбросила звонок и виновато посмотрела на свекровь.
— Мам, ну мы же думали, что вы согласитесь…
— Думали? Или уже решили за меня? — Лидия Николаевна подошла к Марине вплотную. — Скажи честно: вы уже внесли задаток за новую квартиру?
Марина молчала, но её лицо было красноречивее любых слов.
— Внесли, — констатировала Лидия Николаевна. — И теперь паникуете, что сделка может сорваться.
— Мам, — Олег встал и протянул руки к матери, — ну пойми: мы рискнули ради семьи! Ради детей!
— Рискнули? — Лидия Николаевна отстранилась от сына. — Вы рискнули МОЕЙ квартирой, МОИМ домом, МОЕЙ жизнью! А это не риск, Олежек. Это предательство.
— Какое предательство?! — воскликнула Марина. — Мы хотим, чтобы нам всем было лучше!
— Всем? — Лидия Николаевна засмеялась, но смех этот был горьким. — Мариночка, а ты спросила хоть раз, чего хочу я?
— Ну… мы думали…
— Думали, что старая дура только о том и мечтает, как бы внуков понянчить да борщи вам варить?
— Мам! — Олег побледнел. — Ты что такое говоришь?
— Правду говорю! — Лидия Николаевна села за стол и сложила руки. — Полгода назад умер мой муж. Мой единственный друг, моя опора, моя любовь. Я думала — всё, жизнь кончена. А знаешь, что помогло мне выжить?
Олег и Марина молчали.
— Эта квартира. Эти стены, которые помнят наш смех, наши разговоры, наши планы. Этот стол, за которым мы с отцом сидели по вечерам и мечтали о будущем. — Лидия Николаевна провела рукой по столешнице. — Эта кухня, где я готовила для вас, когда вы только поженились и денег на еду не хватало.
— Мам, мы помним… — прошептал Олег.
— Помните? Тогда как вы можете просить меня от всего этого отказаться?
Марина вдруг встала и решительно подошла к свекрови.
— Мам, но ведь это всего лишь вещи! Стены, мебель… А главное — это люди! Семья!
— Семья? — Лидия Николаевна посмотрела на невестку долгим взглядом. — Мариночка, а ты хоть раз за эти пять лет спросила, как у меня дела? Не формально, а по-настоящему?
— Я… конечно, спрашивала…
— Когда последний раз мы с тобой просто разговаривали? Не о детях, не о деньгах, не о проблемах — а обо мне?
Марина растерянно молчала.
— То-то же. — Лидия Николаевна встала и прошла к плите. — А знаешь, что я поняла за эти полгода одиночества? Что лучше быть одной, но в своём доме, чем лишней в чужом.
— Мам, да что ты всё — чужой, чужой! — не выдержал Олег. — Мы же семья!
— Семья, говоришь? — Лидия Николаевна повернулась к сыну, и в её глазах было что-то такое, что заставило его отступить. — Тогда скажи мне: когда ты в последний раз интересовался, чем я живу? О чём думаю? О чём мечтаю?
— Ну… ты никогда не говорила…
— Потому что ты никогда не спрашивал! — голос Лидии Николаевны прозвучал так громко, что даже соседи, наверное, услышали. — Для тебя я уже давно не мать, а просто бесплатная няня и источник квадратных метров!
Олег сел за стол и уткнулся лицом в ладони.
— Мам, я… я не хотел…
— Не хотел? А что хотел, Олежек? Чтобы я молча отдала вам квартиру и радовалась, что буду доживать свой век в углу?
Лидия Николаевна подошла к сыну и положила руку ему на плечо.
— Знаешь, что я решила? Я действительно продам квартиру.
Олег и Марина подняли головы, в глазах появилась надежда.
— Но куплю себе маленькую однушку. Рядом с парком, где можно гулять по утрам. И буду жить для себя. — Лидия Николаевна убрала руку с плеча сына. — А вы решайте свои проблемы сами. Как взрослые люди.
Повисла мёртвая тишина.
— Мам, — прошептала Марина, — вы что, совсем нас бросаете?
— Не бросаю, Мариночка. Просто перестаю быть удобной.
Марина медленно опустилась на стул, словно её подкосили.
— Мам, но как же дети? Внуки? Вы же их любите…
— Люблю, — спокойно ответила Лидия Николаевна. — Но любить не значит жертвовать собой до конца дней. Я уже отдала этой семье тридцать лет своей жизни. Остальное время хочу пожить для себя.
Олег поднял голову, глаза у него были красными.
— Мам, а если мы… если мы всё отменим? Откажемся от новой квартиры?
— Поздно, сынок. — Лидия Николаевна подошла к газовой плите и выключила конфорку под борщом. — Вы показали, что я для вас значу. Теперь я покажу, что значу для себя.
— Но мама, — Марина встала и протянула руки, — мы можем всё исправить! Мы поговорим с дизайнером, с агентством…
— Мариночка, — Лидия Николаевна повернулась к невестке, — ты знаешь, что меня больше всего поразило в вашем плане?
— Что?
— То, что вы ни разу не подумали спросить моего мнения. Как будто меня уже нет в живых, а есть только квадратные метры, которые можно продать.
Лидия Николаевна прошла к старому буфету и достала оттуда толстую тетрадь.
— Знаете, что это? Мои планы. — Она открыла тетрадь на первой странице. — Хочу записаться на курсы английского языка. Мечтаю съездить в Прагу — отец всегда говорил, что это красивый город. Хочу научиться печь французские круассаны.
Олег удивлённо посмотрел на мать.
— Мам, а ты… ты когда это всё написала?
— После похорон отца. Когда поняла, что жизнь не закончилась. — Лидия Николаевна закрыла тетрадь. — А вы хотели превратить меня в живую мебель в вашем новом доме.
— Мы не хотели… — начала Марина, но Лидия Николаевна жестом остановила её.
— Хотели. И это нормально — молодым нужно место под солнцем. Только строить своё счастье за счёт других — неправильно.
Она подошла к окну и сняла старые занавески.
— Завтра утра дизайнер не дождётся. Ключей не будет. — Лидия Николаевна аккуратно сложила занавески. — А послезавтра я иду в агентство недвижимости. Искать себе новое гнёздышко.
— Мам, — Олег встал и подошёл к матери, — прости нас. Мы правда не хотели тебя обидеть.
— Знаю, сынок. — Лидия Николаевна погладила сына по щеке. — Просто вы забыли, что у меня тоже есть своя жизнь. И своё право на счастье.
Марина тихо плакала, прижав ладони к лицу.
— Мам, а как же мы? Что нам теперь делать?
— То же, что делают все взрослые люди, — ответила Лидия Николаевна. — Решать свои проблемы самостоятельно. Брать кредит, копить деньги, искать варианты. Как делали мы с отцом тридцать лет назад.
Она подошла к плите и сняла кастрюлю с борщом.
— А борщ доваривайте сами. По рецепту прабабушки. — Лидия Николаевна поставила кастрюлю на стол. — Может, за эти годы и вы научитесь что-то ценить.
Олег и Марина сидели молча, переваривая случившееся.
— Мам, — тихо сказал Олег, — ты нас совсем не простишь?
Лидия Николаевна остановилась в дверях кухни и обернулась.
— Прощу, сынок. Когда вы научитесь уважать не только мои квадратные метры, но и мои чувства.
И, выключив свет, она вышла из кухни, оставив детей наедине со своими мыслями и остывающим борщом.
За окном качались ветки старой липы, а в соседней комнате уже лежала открытая тетрадь с планами новой жизни.
