– Лида! Кофе мне сделай, – громкий голос Владимира эхом раздался из гостиной.
Лидия подняла взгляд от недоделанной вышивки, тяжело вздохнула и пошла на кухню. Она давно привыкла, что её день расписан не вокруг её собственных желаний, а вокруг потребностей Владимира. «Ну что поделаешь, характер у него такой. Вроде и любит, но показать по-нормальному не умеет», – думала она, заливая кипяток в кружку. Руки слегка дрожали – не от страха, а от усталости. За последние годы эта мелкая дрожь стала её постоянным спутником.
– Долго ты! – Владимир возник в дверях, нахмурившись. – И где сахар? Опять не положила, да? – он резко забрал кружку у Лидии и едва не опрокинул её содержимое себе на руки.
– Я подумала, ты сам добавишь, как тебе нравится, – сдержанно ответила она, стараясь не смотреть ему в глаза.
– «Подумала», – он передразнил её, – от тебя, Лида, этого точно не ожидал. Ты за столько лет хоть раз нормально сделала всё с первого раза? – Владимир громко поставил кружку на стол. – Знаешь, я иногда думаю, что мне с тобой просто не повезло. Никто бы, кроме меня, не выдержал твоего характера.
– Достаточно! – тихий, но твёрдый голос прозвучал неожиданно даже для самой Лидии.
– Чего? – Владимир прищурился. – Ты что, перечить мне вздумала?
Лидия посмотрела на мужа впервые за долгое время. В её глазах больше не было привычной усталой покорности.
– Да, перечу. Знаешь, Володя, я, может, и не идеальная, но ты… – она замолчала, подбирая слова, – ты стал вести себя так, будто я тебе что-то должна по умолчанию. Ты даже «спасибо» за кофе не можешь сказать.
Владимир опешил. Обычно Лидия либо молчала, либо пыталась оправдываться. Но сейчас она говорила спокойно и уверенно.
– Лида, ты что, это дочка тебя так настроила? Опять со своей Олесей наговорилась? Вот же гадюка, она всегда против меня была. Это всё она, да? Учит тебя, как жить с мужем?
– Олеся тут ни при чём. И хватит, Володя, перекладывать всё на неё, – Лидия вытерла руки о фартук и уверенно вышла из кухни.
– Мам, ты всё-таки сказала ему? – Олеся смотрела на Лидию с тревогой.
– Сказала. Только что. Он, конечно, всё списал на тебя.
– И что дальше? – Олеся села напротив матери и взяла её за руку. – Мама, тебе не нужно его бояться. Он просто привык, что ты молчишь. Давно пора было поставить его на место.
Лидия устало улыбнулась. В душе её бушевали эмоции: от облегчения до страха. Она впервые позволила себе сказать Владимиру всё, что думала. Её голос дрожал, но слова были уверенными.
– Олесь, я знаю, что ты права, но… Это же столько лет тянулось. Как я могу всё поменять? – Лидия с трудом удерживала слёзы. – Я боюсь, что он…
– Мам, ты боишься, потому что привыкла бояться. А он привык этим пользоваться, – Олеся сжала руку матери крепче. – Ты не одна, я рядом. И Павел, если что, тоже тебя поддержит. Ты видела, как он стал к тебе относиться? Он уже понимает, что отец перегибает палку.
Лидия покачала головой. Павел всегда был ближе к отцу, а она… «Ну, просто мама», – так он иногда говорил, особенно в подростковые годы. Сложно поверить, что что-то изменится.
– Олесь, ты хорошая дочь, спасибо тебе… Но Павел, боюсь, будет на стороне отца. Они же одинаковые.
– Нет, мам, Павел не такой. Да, он часто его слушает, но это потому, что считает его сильным. А ты сама всегда была тихой и удобной. Вот он и привык. Но, поверь, он не слепой. Он уже видит, что отец неправ.
Когда Павел вечером зашёл домой, Владимир сидел на диване и хмуро смотрел телевизор.
– Сынок, ты как? – спросил он вместо обычного «ну где пропадал?».
– Нормально, – Павел осмотрелся. – Мама где?
– В комнате своей. На меня дуется, прикинь. Твоя сестра её там науськала, и теперь эта тихоня вдруг решила показать характер. Ну? Что думаешь? Ничего ведь из этого хорошего не выйдет. Женщине её места надо знать. Ты со мной?
– Не знаю, отец… Может, маму лучше послушать? – Павел говорил тихо, будто боялся своих слов.
– Ты что, сын? Она же… Это же я всё для семьи! Я работаю, решаю, думаю! А она… Кофе даже не может нормально сделать, – голос Владимира повысился.
– Отец, а может, это и правда не дело – вот так на неё давить? Ты когда последний раз ей просто сказал спасибо? Или спросил, как у неё день прошёл?
– Что?! – Владимир вскочил с кресла. – Ты теперь тоже против меня?
Лидия слышала их разговор из своей комнаты. Сердце сжималось от страха, но она не собиралась снова молчать. «Теперь уже точно не буду», – подумала она и вышла в коридор.
– Владимир, хватит, – спокойно сказала она. – Я больше не буду молчать, когда ты переходишь границы.
***
На следующий день за завтраком Лидия как ни в чём не бывало накрыла на стол. Владимир сидел за своим привычным местом, с хмурым выражением лица. Напряжённая тишина была невыносимой. Лидия, избегая его взгляда, аккуратно поставила перед ним тарелку с яичницей и добавила:
– Кофе можешь сам налить. Я только что заварила.
Владимир поджал губы, явно не одобряя её тон, но сдержался. Ему казалось, что это какой-то временный каприз. Он откинулся на спинку стула и глухо сказал:
– Надолго тебя хватит? Что это за новости такие? Жена указывает мужу, как жить. Может, ты ещё и работать пойдёшь, раз такая самостоятельная?
– А что, может быть, пойду, – неожиданно спокойно ответила Лидия, глядя ему прямо в глаза. – Надоело быть домохозяйкой, которая ничего не решает. Я всю жизнь занималась только домом и вами. Хватит.
Владимир чуть не подавился хлебом. Он привык к её покорности, но сейчас чувствовал, что в её словах была странная, незнакомая ему твёрдость.
– Пойду на работу, начну что-то для себя делать. Может, даже буду откладывать деньги… – Лидия, казалось, наслаждалась этой мыслью, впервые произнося её вслух.
– Ах, значит, откладывать! Чтобы от меня улизнуть, да? А я, по-твоему, что делал всё это время? Только для семьи жил, чтобы вы ни в чём не нуждались!
– Ты жил для себя, Володя. Для того, чтобы всё было так, как тебе удобно. Только теперь это изменится.
– Мам, я горжусь тобой! – Олеся, как всегда, заехала к Лидии на обед. – Но папа, конечно, будет в бешенстве. Ты же знаешь, он не умеет справляться с переменами.
– Он просто привык, что всё по его правилам, – Лидия устало вытерла руки о полотенце. – Думает, что я ни на что не способна. А я… я хочу попробовать, Олесь. Хочу хотя бы раз пожить так, как мне хочется.
– И правильно! – Олеся улыбнулась, но в её глазах читалась тревога. – Ты только не сдавайся. А Павел? Как он?
– Павел… – Лидия задумалась. – Он, похоже, начинает задумываться. Я слышала, как он пытался что-то сказать отцу, но пока боится. Видно, что ему нелегко.
– Он разберётся. Главное, ты должна быть уверенной в себе. Папа всегда играл роль начальника, а ты для него – подчинённая. Теперь ему нужно понять, что это больше не так.
Лидия посмотрела на дочь с благодарностью. Её слова поднимали что-то новое и сильное внутри, словно долго дремавший стержень наконец начал пробуждаться.
Вечером, когда Владимир уехал на дачу, Павел зашёл в дом. Он был странно задумчив.
– Мама, а ты серьёзно всё это начала? – спросил он осторожно.
– Да, Паша, серьёзно. Я не могу больше жить так, как раньше. Тебя это пугает? – Лидия смотрела на сына с тревогой.
– Нет, не пугает, – Павел опустил глаза. – Просто… это странно. Ты всегда была тихой. Я привык думать, что тебе это нравится.
– Мне никогда это не нравилось, сынок. Просто я боялась. А теперь уже не боюсь.
Павел молча кивнул. Его лицо будто говорило: он начинает видеть мать с другой стороны.
***
На следующий день Владимир вернулся с дачи раньше, чем ожидалось. Лидия готовила ужин, когда он вошёл на кухню, грохнув пакет с продуктами на стол.
– Ты решила, что теперь можно обо мне не заботиться? – начал он с порога. – Порядок в доме пропадает, ужин опаздывает. Это твоя идея о «новой жизни»?
Лидия, не оборачиваясь, спокойно перемешивала суп.
– Володя, если хочешь, можешь сам закончить ужин. Я сделала всё, что планировала, – её голос звучал ровно, но решительно.
– Ах, ты решила поиграть в бунтовщицу? – его голос задрожал от злости. – Кто тебя настроил? Олеся?
– Это моё решение. Мне не нужно чужое разрешение, чтобы жить так, как я хочу.
Владимир замер. Он не знал, как реагировать. Всю жизнь он чувствовал себя хозяином положения, и вот теперь привычная система дала сбой.
Позже, за ужином, вся семья собралась за столом. Атмосфера была напряжённой, разговоры – редкими. Павел заметно нервничал. Олеся, напротив, выглядела уверенной.
– Мама, как твои дела? – вдруг спросил Павел, разрывая молчание.
– Хорошо, сынок. Сегодня подала заявку на курсы танцев, – с лёгкой улыбкой ответила Лидия.
– Курсы танцев? – Владимир чуть не уронил вилку. – Ты же всегда говорила, что это глупость.
– Это ты говорил, что это глупость, – поправила его Лидия. – А я всегда мечтала попробовать.
– А готовить, убирать, за домом следить кто будет? Или ты нас всех решила оставить без ужина ради своих танцев? – Владимир поднял голос.
– Я готов взять часть обязанностей, – неожиданно вмешался Павел. – Мама заслуживает делать то, что ей нравится.
– Вот как? – Владимир повернулся к сыну. – Значит, ты теперь тоже против меня?
– Нет, я за маму, – твёрдо ответил Павел.
Слова Павла прозвучали как гром среди ясного неба. Владимир растерянно посмотрел на сына, потом на Лидию. Его семья начинала выходить из-под контроля.
***
Все сидели за столом. Напряжение буквально висело в воздухе. Владимир молча резал мясо, бросая резкие взгляды на Лидию, которая казалась спокойной, как никогда. Павел и Олеся переглядывались, но молчали, не решаясь заговорить первыми.
– Ну что, – наконец заговорил Владимир, – ты сегодня ещё какие сюрпризы приготовила? Или танцы уже все мои нервы вытрясли?
– Владимир, – спокойно ответила Лидия, откладывая вилку, – хватит вести себя как… как начальник в своём кабинете. Ты не мой босс. Ты мой муж. Но, кажется, ты об этом давно забыл.
– Я забыл? – Владимир поставил стакан на стол с такой силой, что чуть не разлил воду. – Это ты забыла, кто тебя сюда привёл, кто этот дом построил, кто всю жизнь за тебя решал! Ты без меня ничего бы не добилась!
Павел сжал кулаки, но молчал. Олеся скрестила руки на груди, готовая в любой момент вступить в разговор.
– Владимир, – Лидия впервые за много лет посмотрела ему прямо в глаза, – это неправда. Я всегда была рядом, но ты никогда этого не замечал. Я отдала семье всю свою жизнь, а ты благодарил меня только упрёками.
Владимир фыркнул:
– Ещё скажи, что я тебя угнетаю. Ты вообще понимаешь, кому ты обязана всем, что у тебя есть? Да кому ты такая нужна, если не я?
Наступила оглушительная тишина. Казалось, эти слова повисли в воздухе, ранили Лидию как нож. Но она не отвела взгляда.
– Папа, хватит! – вдруг резко вмешался Павел. – Ты не видишь, что мама права? Она столько лет терпела, а ты даже не пытался понять её. Всегда только своё мнение навязывал!
– Ты, значит, теперь против меня? – Владимир повернулся к сыну, его голос сорвался. – Ты мой сын! Ты должен быть на моей стороне!
– Я на стороне правды, папа. А правда в том, что ты перегибаешь палку. Мама заслуживает уважения, а не унижений.
– Ах, вот как! – Владимир вскочил, отодвинув стул. – Значит, теперь вся семья против меня! Ну и хорошо! Делайте, что хотите! Мне это всё надоело. Я уезжаю на дачу, – он сорвался и с грохотом ушёл.
Когда дверь за Владимиром хлопнула, Лидия закрыла лицо руками. Её трясло, но она чувствовала невероятное облегчение.
– Мам, ты всё сделала правильно, – Павел сел рядом, неловко похлопал её по плечу. – Ты всегда была сильной, просто не показывала этого. Папа поймёт. Я уверен.
Лидия подняла голову и взглянула на сына. В его глазах не было привычного восхищения отцом. Было что-то новое – понимание и уважение. К ней.
– Спасибо, Паша.
Вечером Лидия и Олеся сидели на диване. Олеся смотрела на мать с улыбкой.
– Мам, ты видела, как Павел встал на твою сторону? А ведь ещё недавно он полностью поддерживал отца.
– Видела, – Лидия задумчиво покачала головой. – Это было неожиданно. Но приятно. Значит, я всё делаю правильно.
– Конечно, правильно. Ты наконец показала всем, что имеешь право на свои желания, на своё мнение. И я тобой горжусь.
Лидия улыбнулась. Она чувствовала, что меняется не только её жизнь, но и вся семья.
На даче Владимир долго бродил по участку, бездумно перебирая инструмент в сарае. Ему не давала покоя сцена за обедом. «Как она могла так со мной разговаривать? А дети? Мой собственный сын поддержал её…»
Он сел на крыльцо, уткнув лицо в ладони. В голове звучали её слова: «Я отдала семье всю свою жизнь, а ты благодарил меня только упрёками». Что-то болезненно екнуло внутри.
«А ведь она права. Я всегда считал, что делаю всё ради семьи, а на самом деле – ради себя. Но как теперь это исправить?»
***
На следующий день после ухода Владимира Лидия проснулась с удивительным ощущением лёгкости. Впервые за много лет она не чувствовала привычного напряжения от необходимости подстроиться под чей-то распорядок. Солнечные лучи пробивались сквозь занавески, заливая комнату мягким светом. Она открыла шкаф, достала свои старые, забытые туфли и легкое платье.
– Мам, ты куда собралась? – удивилась Олеся, когда Лидия появилась в прихожей.
– На первое занятие по танцам, – ответила Лидия с улыбкой.
– Ты серьёзно? – Павел выглянул из-за угла. Его лицо осветилось одобрением. – Это круто. Удачи, мама.
– Спасибо, дети, – она поцеловала каждого в щёку. – А вы тоже не скучайте. Сегодня ваша очередь готовить ужин.
На даче Владимир не находил себе места. Он позвонил старому другу Николаю, который всегда умел выслушать.
– Ты понимаешь, что творится? Она изменилась! Больше не та Лидия, которую я знал. Теперь все вокруг против меня, даже Павел! – выпалил Владимир.
– Володя, а ты никогда не думал, почему она изменилась? – спокойно спросил Николай. – Может, она устала быть для тебя только удобной?
Владимир задумался. Его друг продолжал:
– Ты привык, что твоя семья должна служить твоим желаниям. А ты когда последний раз спрашивал, что им нужно? Ты ведь не только руководитель, Володя. Ты ещё и муж. Отец.
Слова Николая застряли в голове Владимира. Он решил вернуться домой.
Владимир вернулся на третий день. Войдя в дом, он сразу почувствовал, что здесь многое изменилось. В кухне был порядок, но атмосфера была совсем другой: спокойной, уютной. Лидия сидела за столом, читая книгу. Она подняла глаза и молча посмотрела на мужа.
– Лида… – начал он неуверенно, – я… кажется, не прав.
Она молчала, ожидая продолжения.
– Я хочу всё исправить. Но не знаю, как. Ты ведь всегда всё делала для нас, а я… я просто этого не замечал. Прости меня, Лида.
Лидия отложила книгу и внимательно посмотрела на него.
– Володя, я не хочу возвращаться в прошлое. Если мы попробуем начать заново, то на равных. Я больше не буду жить, чтобы угождать только тебе.
Владимир кивнул, чувствуя, как его гордость ломается. Впервые за долгие годы он видел в своей жене не покорную домохозяйку, а личность.
Вечером за столом снова собралась вся семья. На этот раз Владимир сам предложил помочь Лидии с сервировкой. Павел и Олеся переглянулись, но ничего не сказали. Во время ужина Владимир обратился к детям:
– Знаете, я много думал на даче. Вы правы. Ваша мама заслуживает большего уважения. И я постараюсь это показать.
Павел сдержанно кивнул, а Олеся тепло улыбнулась.
– Это хороший первый шаг, папа, – сказала она. – Но главное – действовать, а не только говорить.
Через неделю Лидия вышла из дома в своих новых туфлях и с гордо поднятой головой. Танцы стали её маленьким оазисом радости. Соседки с восхищением говорили о её переменах, а дети теперь часто звонили, чтобы узнать, как её день.
Владимир начал больше слушать. Он старался говорить мягче, а иногда даже предлагал вместе с Лидией сходить на прогулку.
Лидия больше не боялась отстаивать свои желания. Она чувствовала, что наконец стала жить для себя, не теряя любви и заботы о своих близких.
Однажды вечером Владимир спросил:
– Лида, может, мы вместе попробуем на твоих танцах? Я не обещаю, что у меня получится, но… я хочу быть ближе к тебе.
Она улыбнулась. Это была не победа, а долгожданное равенство.
