Молоденькая продавщица сбилась с ног, показывая взыскательному клиенту, импозантному мужчине в шляпе, ювелирные украшения. Все они были недостаточно хороши для его дочери, которой скоро исполнялось восемнадцать.
Девушка уже злилась, хотя отменная выучка и хорошая зарплата надёжно сдерживали её порыв послать мужчину куда подальше. Как показывала практика, чем капризнее клиент, тем меньше шансов, что он станет покупателем. То он просит показать «во-о-он тот комплектик с сапфирами», то «колечко с бриллиантиком», то «изумрудные серёжки», то «золотой браслет хитрого плетения», а сам, в лучшем случае, купит какое-нибудь недорогое колечко с эмалью. Но, скорее всего, просто уйдёт, ещё и раздосадованный тем, что в магазине не оказалось того, что ему нужно.
— Замучил я вас, да? — глядя на девушку немигающе-змеиным взглядом спросил мужчина и сглотнул — под шёлковым дорогим кашне дернулся кадык.
— Ну что вы! У нас работа такая! — Люся с тоской посмотрела в окно, надеясь, что в магазин кто-нибудь зайдёт, но равнодушные прохожие спешили по своим делам.
— Понимаете, это подарок, который останется с ней на всю жизнь…
— Понимаю.
— Вот это… интересное ожерелье покажите мне.
— Это колье.
— Какая разница? Ну, колье. А вы начинаете закипать, правда? — он подмигнул.
Люся представила себе как минимум три способа убийства этого человека и медово улыбнулась:
— Колье имеет более сложную форму, в отличие от ожерелья. Так что, у вас прекрасный вкус! Берите, не пожалеете.
— А вдруг пожалею? Что тогда? Вы примете его назад?
— Это возможно при сохранности пломб, после экспертизы. Но, я не знаю, сколько времени это займёт. У нас такого никогда не было.
— То-то и оно! Поэтому, ошибки быть не должно! Покажи…те -ка мне вот это колье! — он ткнул пальцем в витрину с украшениями из платины.
— Это, как раз, ожерелье. —девушка вздохнула.— Видите, по всей длине оно имеет равномерную ширину. Красивое, но мне кажется…
— Что? Что тебе… вам… кажется?
Он почти навалился на витрину, послышался угрожающий треск.
—Прошу вас, осторожнее! — у продавщицы задёргался глаз. — Вы так сломаете витрину!
Она бросила взгляд на охранника. Тот давно следил за ними, но ему было запрещено подходить слишком близко, чтобы не раздражать покупателя. Увидев мольбу в Люсиных глазах, он подошёл и спросил:
— Всё в порядке?
— Простите, я случайно. Правда ведь? — мужчина в шляпе не мигая смотрел на девушку.
— Да. Но вы чуть не продавили витрину.
— Извините, увлёкся. Так, что вам кажется? Ну, что не так с этим ожерельем?
— Оно не совсем подходит юной девушке. Возьмите лучше колье или колечко, что смотрели вначале.
— А вы уверены, что я не пожалею?
Охранник стоял от него на почтительном расстоянии, но всё же, покупатель понизил голос до шёпота:
— А что, если я вам скажу, что это подарок не для дочери? А для моей девушки?
Тут в магазин вошли двое. Опытный взгляд продавщицы сразу определил будущих молодожёнов — наверняка пришли за обручальными кольцами.
— Вы подумайте пока, а я займусь другими клиентами.
Она повернулась к парочке и улыбнулась.
— Как это? Сначала закончите со мной! — возмутился мужчина. — Это дело не терпит суеты!
— А я вас и не тороплю. Спокойно подумайте, а я пока обслужу других покупателей.
— Нет, я с вами ещё не закончил! Я желаю, чтобы вы показали мне это ожерелье! — он повысил голос.
Когда продавщица доставала ожерелье, оно дрожало, и издавало звук мартовской капели, несмотря на то, что покоилось на подушке чёрного бархата. У продавщицы тряслись руки. Она чувствовала, что на пределе. Мужчина в шляпе молча созерцал, скрестив руки на груди.
— Я, пожалуй, его возьму. Мне нравится! — сказал он наконец. К тому моменту руки у Люси тряслись в два раза сильнее. Она выдохнула, и положила подушку с ожерельем позади себя, на специальную тумбу.
— Прекрасно. Я Вам сейчас его выпишу, — в её голосе слышалось облегчение.
— Да, но сначала… я не могу взять, не оценив, как оно выглядит на женской шее. Примерьте его для меня!
— Это исключено и запрещено правилами, — справедливо заметила Люся.
— Почему? Мы же не будем снимать пломбы…
— Нет. Невозможно.
— В таком случае я отказываюсь от покупки!
— Это ваше дело, — Люсе хотелось, чтобы с покупкой или без, но этот человек поскорее бы покинул магазин.
— Ладно, выписывай! — небрежно сказал он, и посмотрев на неё пристально, прошептал: — А ведь ты завелась, не так ли?
— Не понимаю, о чём вы, — отвела она глаза.
Когда она отдавала ему фирменный кейс с украшением, он перехватил её руку:
— Я всегда получаю то, чего хочу!
Она выдернула ладонь, он взял коробку, опустил шляпу на глаза и вышел из магазина.
Парень с девушкой, наблюдавшие за этой сценой, переглянулись. Девушка покрутила пальцем у виска. Охранник закрыл за странным клиентом дверь и облегчённо выдохнул.
***
К вечеру Люсе отчего-то стало тоскливо. Какое-то недоброе предчувствие не отпускало её. Со своим молодым человеком она рассталась, после работы никто не встретит… «Я с Вами ещё не закончил»… «Всегда получаю то, чего хочу» — вспомнила она немигающий взгляд человека в шляпе.
Хоть оставайся на работе! Но, завтра выходной… Мысль о том, что не нужно будет рано вставать, подбодрила её, и она, наконец вышла из из стеклянных дверей.
Одна за одной гасли витрины магазинов. На улице было почти пустынно, звук шагов отскакивал от стен. Она слышала шаги за собой, но это могли быть обычные прохожие. Как вдруг:
— Девушка! Девушка, постойте, пожалуйста!
Она остановилась. Её руки коснулся молодой человек. Не красавец, но симпатичный.
— В чём дело? — спросила Люся.
— Мне показалось, что вас преследуют! — прошептал молодой человек, скосив глаза в сторону. Там, прислонившись к стене, стоял какой-то человек. Судя по всему, он был не совсем трезв. Или притворялся? — Позвольте, проводить? — белозубо улыбнулся парень.
— Не откажусь! — выдохнула она с облегчением.— Как раз ищу провожатого.
— К вашим услугам! — выгнул руку кавалер.
***
Когда Люся не вышла на работу после своего выходного, даже не предупредив, на работе забеспокоились. К телефону она не подходила. Светлана Юрьевна, заведующая магазином, пыталась дозвониться сменщице Люси, но та отключила телефон. Пришлось ей самой становиться за прилавок.
Однако, продлилось это недолго. Вскоре в магазин зашли двое, и один из них бесцеремонно перевернул табличку с «Открыто» на «Закрыто».
— Что вы себе позволяете? Немедленно покиньте…— тут Светлана увидела, как вошедшие предъявляют охраннику корочки и осеклась.
Вошедшими оказались оперативники. Они предъявили Светлане и охраннику несколько фото.
— Это колье…
— Ожерелье… — поправила Светлана, — Это ожерелье…
— Хорошо, — кивнул охранник. — Это украшение было приобретено в вашем магазине?
— Да. А почему вы спрашиваете? Что-то случилось?
— Мы сняли это колье… ожерелье, то есть, несколько часов назад с трупа.
Светлана открыла журнал, в котором продавцы фиксировали все покупки, и дрожащим пальцем провела по датам, — Вот оно! Нашла! Его продали позавчера, днём.
— Не могли бы вы позвать нам продавца? — спросил один из мужчин.
— Я бы рада… Но именно сегодня, она не вышла на работу. Мы беспокоимся, потому что она никогда…
— Вы ей звонили?
— Много раз… она не берёт трубку.
Оперативник протянул ей фото. Женщина скользнула по нему взглядом и чуть не упала. Второй оперативник еле успел её подхватить.
Разговор с охранником был более информативен. Мужчина как раз дежурил в тот день и хорошо запомнил покупателя ожерелья. О рассказал всё, что ему было известно. В том числе и инцидент с примеркой.
— Спасибо! Вы нам очень помогли. Но, теперь Вам придётся проехать с нами — на опознание. Больше некому, уж извините.
— Но я не могу, я на работе.
— Тогда, может, вы? — обратился мужчина к заведующей. Та замотала головой. Из глаз её текли слёзы, оставляя на щеках темные дорожки от туши.
— Поезжай, Саша. Я позвоню в ЧОП, они пришлют кого-нибудь… беда-то какая! Бедная Люсенька, не могу поверить!
Вычислить покупателя в шляпе не составило труда, он расплатился картой. Уже через пару часов на его руках защёлкнулись наручники. Разумеется, он всё отрицал, а когда ему показали лицо жертвы, превосходно сыграл потрясение и недоумение.
— Вы знакомы? — не сводя с него глаз, спросил следователь, — Ишь, как разволновался!
— Это… господи, это же продавщица из ювелирного! Какой ужас!
— Правильно. А теперь расскажешь, как ты её убивал. А ещё лучше, напишешь. Поехали!
***
Виталия в школе считали маменькиным сынком. Он и правда им был — мама была его лучшим другом, не то что отец. Тот постоянно норовил отправить Виталика куда подальше: то это был спортивный лагерь для мальчиков, то военно-патриотический.
— Я не позволю тебе, сын, бегать от армии. Если хочешь быть моим сыном, наследником, прекрати держаться за мамкину юбку! — покажи, чего стоишь! — говорил он, наливая себе виски в стакан.
— Я в армию не пойду. Время только зря тратить… У меня институт.
— Аааа. Институт у него! Добро бы, сам поступил. Я вот, возьму и перестану оплачивать твоё обучение.
— Коля, перестань! — слезливо хныкала жена. — Мальчику нельзя в армию. Там такой кошмар творится!
— Кошьмааа тваиться! — ломая язык, передразнивал её отец, и плюнув в пол, уходил в свой кабинет, допивать виски в одиночестве.
Виталий как-то залез в его компьютер и понял, что отец — любитель зависать на сайтах с своеобразным контентом. Вскоре Николай завёл себе молоденькую любовницу. На вид ей было не более восемнадцати. Узнав об этом, мать слегла. Она очень боялась, что оставляет Виталика одного.
— Сынок… я скопила некоторую сумму… — сказала она слабо улыбаясь. — Для тебя. Когда меня не станет, поезжай к дяде в Чехию. Он тебя примет.
— Мам, ты чего… Я врача найду, самого лучшего, мам!
— Ты самый лучший сын… мой любимый мальчик…
Когда тело матери было предано земле, отец вызвал его на разговор «по-мужски». Суть была в том, что Виталий уже взрослый человек и ему пора жить отдельно, зарабатывать себе на хлеб самостоятельно.
— Я не понял, ты прогоняешь меня, что ли? Из дома?
— Не то, чтобы прогоняю. Но указываю вектор, в котором ты должен двигаться. Я зарабатываю с пятнадцати лет. И хочу, чтобы всё это — он окинул жестом стены — попало в надежные руки. Твои руки. Так что взрослей, сынок, пора! Виталик понял, что красивой жизни пришёл конец.
Как-то в институте отменили пары. Он пошёл домой и… дверь ему открыла молоденькая девушка. На ней, кроме кружевного передничка, ничего не было.
— Ой… — смутилась нимфа. — А вы, наверное, Виталик…?
— Я-то Виталик, — он прошёл внутрь и закрыл за собой дверь. — А ты кто?
Он понимал, что отец вот-вот вернётся. Но ничего не мог с собой поделать. Нимфа сопротивлялась, но слабо, скорее для порядка, а после была очень не против.
— Ты прости, — тяжело дыша, сказал Виталий. — Не устоял… у тебя такая классная попка!
— Спасибо, — краснея от удовольствия, сказала она.
— Как зовут тебя, красавица?
— Вероника. Для тебя — просто Ника.
— Ты огонь, Ника.
Виталий успел уйти до прихода отца. Нимфа послала ему воздушный поцелуй. С этого дня сын понял, что отныне они с отцом — враги. Правда, отец ещё не догадывался об этом. Проболтается ли девчонка?
Но, девчонка не проболталась. Напротив, воспылала к Виталию романтическим чувством. Встречались они урывками, на квартирах друзей, пока Николай зарабатывал деньги, просиживая штаны в совете директоров крупного банка.
— Отец меня выгоняет. Наверное, хочет жениться на тебе! — сказал как-то Виталий девушке.
— Да. Он готовит какой-то сюрприз мне на день рождения. Наверное, предложит переехать к вам.
— Не к «вам», к нему… Я убью его! — в нём говорил оскорблённый сын, но Вероника подумала, что он ревнует её к своему отцу.
— Я помогу! — с готовностью сказала она.
С этого дня Виталий не мог думать ни о чём другом. Самым сложным было общаться с отцом, как ни в чём не бывало. Виталий подумал, что убийство не подходит — потому что его вычислят. Всегда ищут того, кому выгодно, и он — первый в списке. Нет, тут нужно придумать что-нибудь такое, чтобы никто не догадался… засадить отца лет на двадцать. Или, лучше, пожизненно. На деньги матери можно купить жильё попроще, а квартиру в центре можно сдать за хорошие деньги. А когда батя в конце концов умрёт в тюрьме от туберкулёза… вот это будет праздник.
И план потихоньку стал вырисовываться.
***
— Что тебе подарить, принцесса? — Николай гладил любовницу по плечу, в который раз восхищаясь шелковистой кожей.
— Мне хочется какое-нибудь украшение… которое я могла бы надеть на нашу свадьбу… — она откинула волосы назад.
— Хорошо… это так просто. Иди ко мне!
Вечером он преподнёс ей красивое ожерелье и предложил поехать в ресторан, где ещё за день забронировал столики.
— Давай сегодня никуда не поедем! Останемся дома, выпьем шампанского… так лениво одеваться.
— Уверена? Давай…
Ей хватило получаса, чтобы усыпить мужчину, подсыпав ему сна в шампанское. Когда он захрапел, она вздохнув, сняла украшение, тщательно протёрла его бархоткой и уложив в коробку, вынесла за дверь, где её ждал Виталий.
Труднее всего было смотреть ей в глаза, когда она пила тот чай. Она и не подозревала, что впустила в свой дом убийцу. Я ей понравился. И она мне, признаться, тоже. В какой-то момент мне захотелось уйти. Она бы проснулась следующим утром. Но, я вспомнил наглую ухмылку отца и это решило участь бедной девушки. Я задушил её прихваченным Никиным чулком. Даже в тот момент я понимал, что совершаю непоправимую ошибку, но лицо отца стояло передо мной до тех пор, пока не стало слишком поздно.
Раскаиваюсь ли я? Да, раскаиваюсь. Я оказался заложником собственной ненависти. Ещё, после убийства меня стала раздражать Ника. До чего же она глупая и легковесная… как я этого раньше не замечал? Люся была умнее этой дуры, не ту я задушил. Страшная картина её смерти будет со мной до последнего вздоха. Но, к сожалению, ничего нельзя вернуть назад.
Через месяц Виталий явился с повинной. Когда его отец узнал об этом, замолчал, пока не оказался за воротами тюрьмы. На воле он поднял глаза на зарешеченные окна:
«Всё, как ты, Виталька, и хотел: теперь перед тобой двери открывать будут, и закрывать их за тобой!» — губы его затряслись, он заплакал. Редкие прохожие смотрели на сгорбленного старика и думали, что этот человек, должно быть, плачет от счастья, оказавшись на свободе. Никто теперь не узнал бы в нём того импозантного мужчину, что покупал не так давно дорогое ожерелье в ювелирном магазине.
