Любочка Маронина, симпатичная и стройная женщина лет сорока, вызывала зависть (у кого белую, у кого чёрную) всех дам нашего отдела. Её часто обсуждали в курилке, ведь Люба не курила и поэтому здесь говорить о ней можно было свободно.
За глаза Любу называли «Маронихой» – многие её не любили за незаслуженную, по их мнению, «везучесть». И муж-то у неё не какой-то там МНС, а «крупная шишка» — начальник ГАИ Л…ского района, и дети-то их учатся не в простой, а в спецшколе с языковым уклоном.
Одета Марониха всегда «с иголочки» и работает, по собственному признанию, лишь для того, чтобы «быть в тонусе»! Каково?! Зарплату свою она тратит «на шпильки», а не на сардельки и «ножки Буша», как большинство. Молчала бы. Зачем злить народ?
Как-то, ничем не примечательным осенним утром в сумеречной ещё, холодной от проветривания курилке, собрался «бомонд» института. Поговорили о пропавшей с прилавков гречке, о новом заместителе начальника, который оказался сыном высокопоставленного чиновника, о том, как тяжело тёмным ноябрьским утром оторвать голову от подушки… Когда все новости и животрепещущие темы были исчерпаны, наша бухгалтерша Нина спросила:
– А чего это Марониху уже два дня не видать? Заболела?
– Да прям! Такие не болеют! — Олимпиада Сергеевна *, начальница маркетологов жадно затянулась, словно это была её последняя затяжка в жизни.
– А Марониха ногу сломала! — ухмыльнулась Катька, старший специалист. — она на выходные в Куршевель с мужем за государственный счёт моталась. Каталась на лыжах, ну и…
– Да ну! — ахнули все. — Неужели, правда?
Довольная произведённым эффектом, Катя прищурила один глаз, и затушила сигарету:
– Да успокойтесь, пошутила я! Понятия не имею, где она! — Катька направилась к выходу.
– Нельзя такие шутки шутить! – возмутилась офис-менеджер Света. Все с удивлением воззрились на неё. Света недавно бросила курить, но выходила «подышать» со всеми, предупредив, чтобы сигарет ей не предлагали. Обычно она молчала, а тут на-те, высказалась.
– Да ладно! — через плечо бросила Катя. – Забыли!
И все действительно разошлись по рабочим местам и забыли тот разговор, пока Катя не позвонила в отдел из травмпункта. Это случилось через полторы недели, уже в декабре. Олимпиада Сергеевна, поговорив по телефону, повернула к нам удивлённое лицо:
– Катерина не придёт. Ногу сломала.
– В Куршевеле, поди?– усмехнулась Нина (она недолюбливала Катю).
– Не смешно, Нина. – Строго сказала Олимпиада Сергеевна. – Видишь, чем такие шутки кончаются?!
Нина закусила губу.
– Катя была в Куршевеле? Девочки, о чём вы? – заинтересовалась Люба Маронина. Всем некурящим тоже было очень интересно.
– Да так. Ни о чём – смутилась Олимпиада Сергеевна и полезла в ящик стола за сигаретами.
