— Поместье! А гардины какие красивые. Вот это ты отстроился, конечно! Тут красное дерево? Просто я в этих вещах кое-что понимаю, — восторгалась Нина, расхаживая по первому этажу, она осматривалась, — Нет, ну очень, очень хорошо тут. Слов не подобрать.
Она льстила, конечно. Это не поместье и явно не дворец, там по поселку стоят “усадьбы” в три раза больше, там реальные дворцы, а у Миши все довольно экономно.
— Располагайся наверху. Колька на зимнюю сессию укатил, а его комнатка самая комфортная наверху, — сказал Михаил.
Лесть или не лесть, а слышать приятно. Как мед. Он ведь сам каждый гвоздик подбирал, сам и дизайн придумал, сам и строил, хоть потом пришлось нанять бригаду, иначе это затянулось бы на много лет, но сделал он своими руками огромную часть. Мило, когда хвалят. Сразу настроение улучшается.
— Я же проездом. Мне отдельные хоромы не нужны, — заявила Нина, — И внизу сойдет. Поближе к кухне, так сказать.
— Располагайся, где хочешь.
Михаил ее оставил, чтобы сходить в гараж.
Он раскладывал инструменты, которые сегодня перевез из квартиры. Михаил в этом гараже собирался чинить технику, которую ему нравилось собирать и разбирать. Что делала Нина в доме, он не знал, но увидел, что она с кем-то болтает по видео, потому не беспокоил, а вновь ушел к инструментам.
Когда дела и разговоры были закончены, Михаил собирался поесть. И застал странный диалог.
Нина сказала своему собеседнику:
— Нормально, да, во многом все сохранилось, как прежде, как при отце было, но Миша у нас умелец, подремонтировал.
Михаил отметил, как быстро сменилась риторика. Нина ловко перешла от восхвалений к тому, что он просто чуть улучшил то, что было. Хотя это совершенно не так, тут, считай, новый дом.
— Племяшка твоя передает “привет”, — Никак отключила вызов и тоже подумывала поесть, — Переволновалась я что-то, когда ее без присмотра оставила.
— Так она же студентка. Разве нет? – спросил Михаил у сестры.
— 3 курс, но все равно ребенок.
Они семьями не виделись с 2010, наверное. Михаил и Ника проживали чересчур далеко, чтобы постоянно уездить к друг другу в гости, потому довольствовались редкими звонками.
Суть в том, что поговорить людям оказалось не о чем. Вроде, они родня, но, вроде, как посторонние. Надо было больше общаться, делиться своими планами и мечтами, искать сочувствия, когда тяжело.
— Тебя отвезти завтра? – спросил Михаил.
— Пожалуй, я задержусь здесь, — неожиданно сказала Нина.
— Почему?
— Сроки растянулись, — улыбнулась сестра.
Нина осматривала “поместье” и участок до самой ночи, особенно ее привлекали клумбы, потому что Нина цветовод, у нее в этом большой опыт. Михаил отвлекся на разобранный тостер.
Когда Нина обзванивала очередных знакомых, то восторгов по поводу дома уже не было совсем. “Ой, да участок запущен, чердак не достроен, фасад нуждается в ремонте, такое ощущение, что и не поменялось ничего за двадцать лет”. Перемены происходили резко. Михаил не понимал, что не так с его участком, но тут Нина заговорила про ее долю:
— Нехорошо это. Мне тогда досталась маленькая квартирка с древней мебелью, а у тебя – дом, который строил, между прочим, папа.
Теперь огляделся уже Миша.
От того дома, который стоял здесь, осталась веранда и немножко фундамент. Была временная дача, в которой иногда можно скоротать время, побыть на природе, вкусно поесть. То есть, перестроено все.
— Заметь, я уступил тебе квартиру, которая стоила дороже. Да и дом был совершенно другим.
— Другим? А, мне кажется, не изменилось ничего практически. Там яблоня стоит, которую мы в детстве поливали. Помнишь?
— Конечно.
— Видишь. Ты и не делал здесь ничего.
— На что ты намекаешь?
— На 50%. Нас ведь двое. Или отдай дом мне. А тебе купим такую квартиру, какая была.
Всегда можно убедить себя, что ничего не поменялось, если ты в этом не участвовал. Очень удобно.
— Если дом был всегда распрекрасным, почему ты вцепилась тогда в квартиру?
Ответа не последовало.
