— Прекрати злиться. Ее судьба уже достаточно наказала. За все то, что она сделала. Ты уж будь великодушна. Если не из сострадания к ней, то хотя бы из-за детей ее. У Кати их четверо. Куда они все пойдут?
— А куда пожелает. Это же так у Кати происходит. Она пожелала – все сбылось. Не так ли, Катенька? – спросила Соня.
— Девочки! Я вас не выпущу, пока не поговорите, — бегала мама Сони возле того чулана, где она их закрыла.
Соня так и думала, что неспроста ее туда зазывали!
— Прекрасно! Просидим тут до января. Я в отпуске. Потом будут праздники. Где-то до 11 января я совершенно свободна, — чего-чего, а терпения у Сони много, — Тут есть кулер с водой. Очень классно! Какие-то консервы… Подойдет. Буду есть зеленый горошек и тушенку. Но этой Кате не уступлю.
— Соня…
— Помалкивала бы ты, — до этого она игнорировала Катю, — Я еще могу понять маму. Ей вечно надо, чтобы все со всеми подружились, но как ты посмела сюда прийти? Участвовать в этом спектакле? После того, как предала меня. Стоп! Не говори ничего. Как маме надоест, мы выберемся отсюда и разойдемся.
Чтобы не стоять на каблуках, Соня залезла на стремянку.
— Сонька, мы уж не подростки…
— И это тебя оправдывает?
— Когда все произошло? В 2003 году.
— Хм, а я все помню, как будто наяву сейчас вижу. Ух, я с мамой побеседую… В чулане меня заперла. Тебя заманила.
— Александра Дмитриевна не заманивала… Это я ее уговорила. К тебе я идти напрямую испугалась, а Александра Дмитриевна очень отзывчивая. Она хотела, чтобы мы снова были подругами, Сонь.
— София Игоревна.
— Тогда и ты ко мне обращайся, как к Екатерине Федоровне.
— Я к тебе никак обращаться не собираюсь, — нахохлилась Соня, как на жердочке, — Ты инициатор этого неприятного разговора. Мне-то от тебя, как и от твоего (она подчеркнула слово “твоего”) Сережи ничего не надо.
Когда-то было надо.
— Ты помнишь, как мы лепили снеговиков? Как бросались снегом в пацанов? Как приходили домой все облепленные снегом, будто маленькие снеговики? Там метель. Отсюда не видно, но метель началась полчаса назад. Как в детстве. Когда были слишком холодно, мы сидели у тебя – на втором этаже – и мастерили снежинки для актового зала…
— Когда я увидела тебя и Сережу, то тоже была метель. Может, повспоминаем?
— Это чувства! Что я могла с этим поделать?
Соня залезла повыше, уже садясь на самый верх стремянки, и отвернулась, обхватив плечи руками.
Может, только тогда, в прошлом, она и чувствовала по-настоящему…
Им было по 18 лет. Первый курс. Вечеринки. Тогда, как казалось Соне, им нравились совершенно разные кавалеры. Если кому-то Соня и доверяла, то это была Катя. Кате она рассказывала все-все, что с ней приключалось: и на занудных парах, и в троллейбусе после пар, и дома с родителями. Катя была ей как сестра.
Их история закончилась тем, что Катя вышла замуж за Сережу.
Соня даже пригласительное получила!
— Я со своими чувствами тоже ничего не могу поделать, — пробурчала Соня, Извини, но ты для меня никто. И терпеть тебя я не собираюсь.
Соня нашла булавку и в три секунды справилась с замком, оставив Катю в недоумении.
Мама все причитала:
— Сложно, что ли, ей помочь? Ты же начальник отдела кадров. Ну, пусть она пристроится на склад. Или еще куда. Ты это в два счета организуешь, а ей, многодетной матери, по собеседованиям бегать сложно. Да и навыков у нее нет. Не берут никуда. Алиментов от Сережи не дождешься. Соня!
— Как же так? – притворно удивилась Соня, — Наш замечательный Сережа оказался лгуном и предателем? Не может этого быть. Это же вообще не было понятно на моем примере. Как так? Куда подевался наш рыцарь?
— Не паясничай, Софья. Ты уже взрослая женщина.
— Да, я 40-летняя женщина. Потому в маминой опеке не нуждаюсь.
Чувства-чувства… Кто бы о ее чувствах подумал! О них и сейчас не думают. Насколько неприятно ей общаться с Катей. Как горько слушать про их с Сережей детей.
— Катя на себя твою судьбу взяла. Подставилась за тебя. Каким подлецом Сережа оказался? А? От жены ушел, у которой дома семеро по лавкам. От алиментов скрывается. Доходы свои неофициальными сделал.
— Ну все, тогда медаль Кате!
Никто не верит, что о Кате маме печется больше, чем о собственной дочери. Они не разлей вода. Мама в молодости шутила, что детей, наверное, в роддоме перепутали.
— Соня, не паясничай. Катя – способный работник. Она – многодетная. И ничего, не ноет, не жалуется, а сама справляется со всеми детишками. Что ей какая-то работа на складе?
— Мамуль, раз Катя – чудо, а не работник, то и трудоустроится она без моего непосредственного участия. Дать ссылку на сайт завода? Помочь резюме заполнить?
— Ей нужен гибкий график.
— Конечно!
— И возможность водить младшего на рисование.
— Что дальше? Огласите весь список, пожалуйста.
— В ее случае работу не так-то просто найти, а кушать они хотят уже сегодня.
— На “покушать” ей пока хватит пособий.
— Ей и на маникюр-то мало.
— Ах, запросы у Кати не сокращаются. Мам, все просто. Нет денег – учитесь экономить.
— Маникюр – это не запросы.
— Запросы, если на еду денег мало. Когда на себя денег хватает, то и маникюр можно делать, и укладку каждый день в салоне, и на Мальдивы летать. Все можно. А, когда бедствуете, то от чего-то можно и отказаться.
— Соня, у нее дети…
Магическая фраза “у нее дети” на Соню действовала безотказно. Сегодня Соня сопротивлялась. Она проигнорировала это, когда мама сказала в первый раз, но сейчас пожалела детей. Катя-то не экономная. Она не составит бюджетное меню и не распределит деньги на месяц, она все потратит.
— Про склад подумаю.
— Сонечка!!
— И не думайте, что у нее будут какие-то поблажки.
— Разумеется. Но водить на рисование нужно…
— Будет им рисование.
— Спасибо, Сонечка, ты золотце.
— Лошадь, которая все тащит на себе. Я-то догадываюсь, какой из Кати работник, и мне надо ее протащить туда под свою ответственность. Хоть я и не контролирую сотрудников, но тут потом спросят с меня, если вдруг она что натворит.
— Ничего не натворит.
Трудности с Катей начались с дня трудоустройства. Помимо того, что ей периодически надо отпрашиваться, ей нужен на постоянную основу сокращенный рабочий день. Как предполагала Соня, не для того чтобы водить детей по кружкам, а для того, чтобы поменьше работать. Но пошла на уступки.
— Сонь, это ты пристроила ту Екатерину? – спросил Геннадий Андреевич.
— К моему большому сожалению.
— Я хоть и не твой непосредственный начальник, но у нее там уже прогулы. Хотел тебе сообщить.
Слышала Соня про прогулы. С коллективом тесно общается. И Катя несколько раз приходила поныть.
— Геннадий… — она оглянулась, — Гена, если ее начальник ее уволит, то я не стану заступаться.
Вот это Соне и не нравилось. Все будут тыкать. Пристроила кого-то по знакомству, а человек наглеет. Каждый третий потом подойдет и об этом скажет.
А Катя еще и претензии предъявляла, что Соня ее не выгораживает.
Причем Сониной маме.
— Сонь, ты будь лояльнее.
— Мама, как ты себе представляешь завод? Я не ее начальник. Не прямой. Я только замолвила словечко и оформила ее. Далее – сама.
— Но Катю премии лишили…
— За прогул!
— У нее дети. Ей надо было ребенка куда-то отвести.
— Может, хватит уже отмазываться? У многих дети. У большинства. У секретаря Иры их пятеро. Почему Ира может нормально отпроситься или взять выходной, а Катя то спрашивает, то не спрашивает? Почему Лиза с тремя детьми, когда приходит на работу, то работает? А про Катю мне только и говорят, что ее надо подгонять постоянно, иначе она находит укромный уголок и отдыхает. Не в детях дело, мама. Даже, не будь у Кати ни одного ребенка, она бы не работала лучше.
— Как ты про подругу говоришь… Ты должна быть на ее стороне.
— Да она мне не подруга!
— Зачем тогда ты ее по знакомству на работу пристроила, если не подруга и помогать ей не собираешься??
— Так ты меня вынудила.
— А не надо было слушать. Если Катю уволят, то я тебе этого не прощу. Она мне даже роднее. Знаешь, сколько нас с ней объединяет? Ты мне даже внуков не подарила, а к Катиным я отношусь, как к своим.
— Зачем она вообще пришла на работу, если не работает? Устрой ее куда-то на четверть ставки, чтобы она числилась. Будет у нее 10 рабочих часов в неделю. Как многодетная, получит выплаты.
— Сонь, на работе не только пашут, но еще и знакомствами обзаводятся.
Ясно, вот это уже ближе к делу. Катя хочет устроить личную жизнь. Но Соне-то, наверное, так и проще. Катя найдет мужа и, вероятно, уйдет в декрет, а, может, и в два декрета подряд…
— Сонь, мне завтра Илью на рисование вести, — сказала Катя.
— И чего ты хочешь от меня услышать?
— Отпусти меня.
— Вопрос не по адресу. Это тебе надо к непосредственному начальству.
— Они фыркают и злятся. Договорись ты.
— Кать, твой Илья перестал заниматься рисованием несколько недель назад. Мама проболталась. Он в старшей группе садика. Прекрасно там себя чувствует. Из школы всех приводит Алиса, которой уже 13 лет. Кого ты постоянно отпрашиваешься встречать?
— Тебе вот больше всех надо??
— Мне? Нисколько. Если ты будешь обо всем договариваться без меня, то мне вообще неважно, куда ты уходишь.
Когда разъяренная Катя уходила, ведь у нее сорвалось свидание из-за Сони, то навстречу ей как раз шел Гена. Который, как объект для интереса, был куда заманчивее, чем неизвестный мужчина из сети.
Но Гена – с Соней. Так поговаривают.
Только когда это Кате мешало?
— Подвезете меня? – напросила она с ними вечером.
— Извини, мы на представление идем, — ответила Соня, залезая в автомобиль.
— Ой, я с вами. Давно никуда не выбиралась.
— У тебя разве нет детей, к которым ты каждый вечер спешишь? – улыбнулась ей Соня.
Напроситься не смогла, но предприимчивая Катя так просто не отстанет. И знаки внимания с ее стороны вскоре стали настолько явными, что Соня, которая и поверить не могла в подобную наглость, разгадала план. Гена – очень разумный человек, он на все это не повелся. А Соня сделала выводы. Такие, как Катя, не меняются. Никогда. Если их прощать и снова называть друзьями, то они снова и предадут.
До конца испытательного срока Катя не доработала.
— Почему ты за нее не заступилась?? – мама, естественно, предъявила все Соне.
— Ничего, что она к Гене клеилась?
— И? У вас это так, баловство. А она – серьезная девушка. Она к нему со всей серьезностью.
