— Дай-ка сюда телефон… Это что, она? Эта туша и мой муж? Карина, это шутка? – Алина вырвала смартфон из рук подруги.
Глаз девушки тут же нервно задергался.
-Алин, мне жаль, но я лично видела их вместе…
…Сегодня Алина Пономарева узнала, что муж ей изменяет. Она давно подозревала, но не было прямых доказательств. И теперь, когда все открылось, наступило облегчение. Хотя, наверное, Алина должна была биться в истерике, а потом бежать разводиться. Но девушка читала о таком феномене в женском журнале. Там писалось, что есть категория людей, которым становится легче, когда их самый главный страх в жизни сбывается.
— Карина, где меню? – тихо спросила Алина.
Карина удивленно уставилась на подругу. Вот уже несколько лет Алина придерживалась правильного питания, ходила в спортзал и всегда замеряла уровень подкожного жира. Посмотрев на подругу, Карина протянула меню:
— Алинчик, все в порядке?
— Что? – замялась девушка, листая одну страницу за другой. – Да, все в порядке. Хочу есть, я голодна.
— Ты же никогда не ешь в кафе? – все еще удивленно спросила Карина.
— А сегодня ем. Или я не заслужила после всего того, что узнала? – Алина грубо ответила вопросом на вопрос.
— Молчу, молчу, – Карина приложила ладонь к губам. Она решила, что у подруги так проявляется нервный срыв.
«Ну, еще бы! Я бы тоже заедала горе, узнав, что мой мужик изменяет с этой…» – подумала про себя Карина.
Через минуту Алина подняла руку и жестом подозвала к столику официанта.
— Что-то добавить к заказу? – спросил он.
— Да. Я хочу салат с вялеными томатами и брынзой, медальоны из индейки, а к ним еще брусничный соус, – уверенно произнесла Алина. – А, вспомнила, еще хочу картофельные дольки с соусом «Бургер» и жареным луком. И лимонад ягодный. Литр. Со льдом.
— Хорошо. Могу я забрать меню?
— Нет, меню пусть останется здесь. Я еще что-нибудь закажу позже. Можно картошку и салат сразу подать? Спасибо!
Официант удалился, а Карина продолжала наблюдать за подругой.
«Точно нервный срыв», – подумала она.
— Алинчик, я знаю, что это не мое дело, но может не стоит горе заедать?
— А я и не заедаю. Я праздную.
— Празднуешь?
— Ага. Свободу.
— Я ничего не понимаю, – тихо спросила Карина. – Ты же всегда следила за собой. Каждый кусочек взвешиваешь, в программе своей считаешь… Это же твой образ жизни. Нельзя же так срываться. Нет, мне не жалко, конечно, но ты такой путь проделала за эти пять лет…
— О, вот и картошечку несут, – Алина перебила подругу. Девушка едва слышно хлопала в ладоши, словно маленький ребенок, которому несли долгожданный подарок. – Ты будешь?
— Я, пожалуй, откажусь. Ты ешь, ешь… – Карина снова замолчала, в который раз пожалев, что рассказала подруге о Мише и его любoвнице.
Алина доела все, что принес официант, до последней крошки. А затем заказала еще порцию картофеля с соусом, фисташковое мороженое и кофейный коктейль с халвой. Ей было все равно и на фигуру, и на изнурительную диету, которая длилась пять лет.
Желудок, давно отвыкший от такого количества пищи, сдавливал грудь и мешал сделать вдох. Где-то под ребрами начало ныть, но Алина уже планировала свой следующий прием пищи, когда вернется домой.
В такси девушку начало тошнить, но она сдержала позывы. Всю дорогу от кафе до дома Алина открывала сайты разных ресторанов и изучала меню. Ей хотелось съесть все и сразу. Но пока что девушка остановилась на фастфуде, заказав домой три пиццы.
Когда Миша вошел в квартиру, то перед ним предстала удивительная картина: его жена сидела на диване, закинув ноги на кофейный столик, с удовольствием поедая кусок пиццы. Коробка лежала у нее на коленях, а рядом валялась большая бутылка лимонада «Буратино».
— Это что такое? – громко спросил мужчина, но ответа не последовало. Тогда он повторил еще раз: – Алина, ты меня слышишь вообще?
— Слышу, слышу, – не отвлекаясь от телевизора произнесла жена. – Ужинать будешь? Я если что сегодня ничего не готовила. Ешь, что сам найдешь.
Миша подошел к жене, схватил рядом валявшийся пульт и выключил телевизор.
— Хватит голову этой ерундой забивать. Ты почему не на тренировке? Почему ты ешь это? Ты же на диете! – продолжал кричать Миша.
Алина спокойно встала и подошла к телевизору. Она включила его, нажав кнопку на лицевой панели. Коробку пиццы девушка держала одной рукой, как официант держит поднос. Но Миша тут же подскочил и со злостью выдернул шнур от телевизора из розетки.
— Я тебе вопросы задаю! Хватит жрать, Алина. Тебя опять разнесет, как в начале отношений.
— А тебе разве такие не нравятся? – спросила девушка с набитым ртом.
— Нет, конечно. Что за бред. Отвратительно просто. То ли дело ты у меня такая худышка была, подтянутая. Красотка. Эх, вся твоя работа насмарку, Алина.
Алина подошла вплотную к мужу, достала последний кусок пиццы, а затем швырнула пустую коробку на пол.
— У тебя гормоны шалят или что? Что ты тут устроила? – Миша сделал шаг назад, испугавшись безумного взгляда жены.
— Я здесь устроила праздник. И прошу тебя ко мне присоединиться. Давай вместе закажем еще что-нибудь, а. Я жутко голодная.
— Нет, спасибо, – Миша снова сделал шаг назад, но Алина подходила к нему вплотную, громко чавкая.
– Прекрати уже, ты мне противна!
— Ха! – победным тоном произнесла Алина, а затем развернулась и направилась в сторону дивана.
Плюхнувшись на его поверхность, девушка снова положила ноги на кофейный столик.
– Я тебе противна, говоришь? А та красивая брюнетка с формами, как у Анны Семенович, тоже противна? И я не грудь имею в виду, дорогой мой избирательный муж.
— Что ты несешь?
— Несу добро и радость. А еще пропагандирую правильный образ жизни, изнуряю себя диетами, чтобы мужчинка мой был доволен, пока он лобызается с толстухой, – Алина швырнула в мужа недопитой бутылкой «Буратино».
— Алина, откуда ты знаешь? – Миша резко сбавил тон. – Это не то, что ты подумала…
— Совсем не то, конечно. Дай угадаю, ты занимался ее вeрбовкой в наш клан ЗОЖ-ников? Только почему-то на фотографиях мне показалось, будто ты пытался ее съесть!
Сегодня днем, когда Алина узнала про любoвницу мужа, она испытала два чувства одновременно: и ужaс, и облегчение. Хотя нет, все-таки чувств было три. Еще было отвращение, ведь на фотографии, вопреки убеждениям самой Алины, была не худенькая и стройная девушка, а довольно-таки габаритная и объемная женщина.
Миша же, почти пять лет террoризировал жену. Он порицал Алину за лишний съеденный кусок, постоянно напоминая о том, что женщина не должна запускать себя. Девушке нравилось быть «в форме», но жесткие ограничения в еде и подсчет калорий сводил ее с ума. Она несколько раз срывалась, и каждый раз Миша шел в ЗАГС подавать на рaзвод. В такие моменты Алина снова начинала следить за питанием, и муж возвращался назад. До рaзвода, кстати, дело так и не дошло.
А еще Миша постоянно напоминал о том, что его мать была «невероятной толстухой», которую даже не пускали в автобус, потому что она занимала два места. Ему было стыдно и неприятно появляться с ней где бы то ни было. И Алина, вплоть до сегодняшнего дня, понимала мужа. Да что уж говорить, она тоже верила в то, что если женщина имеет лишние килограммы, то там и до ожирения недалеко.
— Я не люблю ее, ты же это понимаешь? Просто… Как бы тебе это объяснить… Такие женщины не для любви, в общем, – оправдывался Миша, смотря на жену виноватым взглядом.
— Какие «такие»? Что вообще это за разделение – одни для любви, а другие нет?
— Я таких, как она, презираю. Но тебя на руках готов носить, ты же знаешь!
— Это звучит, как бред. Ты сам себя слышишь? Ты женщин разделяешь по весовой категории, постоянно принижаешь тех, кто имеет лишний вес. Зато каждый кусок, съеденный мною, четко отслеживал. Это что, синдрoм «Мадонны» такой у тебя?
— Что за синдрoм еще? Нет у меня никакого синдрoма!
— Почитай в Интернете на досуге!
— Алиночка, милая, поверь мне. Меня с этими женщинами ничего не связывает. Ты самая идеальная!
— Погоди… С этими?
— Я так сказал?
— Да, ты так сказал! Стоп! Это уже переходит все границы. Миша, я развожусь с тобой, и точка, – Алина решительно стала собирать вещи, переступая через брошенный на полу мусор.
— Без меня ты отожрешься и станешь такой, как Таисия, или как моя мать! Как ты не поймешь, – Миша попытался остановить жену, но она выдернула руку из его ладони, – Эти женщины не достойны любви. Просто для плотских утех. В них же ни грамма воли! И ты туда же идешь. Но за сегодняшний срыв я тебя прощаю, слышишь? И даже сделаю вид, что этого не было!
Алине стало смешно, но она сдержалась.
— Прощаешь? Меня? За сегодняшний срыв? Миша, ты ненормальный! Да если бы я знала, что ты в свободное время с полнотелыми дамами развлекаешься, то никогда бы не ограничивала себя в еде. Господи, это же надо! Я ночами не спала, чувствовала запах сдобных булочек, представляла, как съем бриошь с шоколадом и вишневыми цукатами. А ты… Тьфу! Миша, лучше отойди с дороги, меня и так тошнит, а от тебя подавно! – Алина толкнула мужа в плечо и выбежала в подъезд.
Она быстро спускалась по лестнице вниз. На улице Алину вывернуло наизнанку прямо в урну рядом с подъездом. Проходящая мимо бабушка бросила в сторону девушки осуждающий взгляд, но промолчала. Алина не обратила на нее никакого внимания.
В голове что-то пульсировало, и девушка, глядя на урну, поняла, что действительно сорвалась. Но в тот же момент Алину осенило: она никогда не хотела быть такой худой, как сейчас. Она никогда не хотела делать из еды какой-то культ, и уж тем более не хотела видеть во сне жареную курицу, бутерброды с маслом и обычную манную кашу. Все это было желанием Миши, который навязывал жене «стройность». Но теперь Алина свободна. Худая, измученная диетами и тренировками, но по-настоящему свободная…
