На морозных стеклах дрожал отсвет гирлянд, людей на городских улицах было немного.
Анна Григорьевна возвращалась от старой знакомой – поздравляла ее с наступающим новым годом. С Верой Павловной вместе они когда-то работали, а теперь пожилая женщина жила одна.
Анна прикупила фруктов, коробочку конфет – вот и весь подарок.
Но оказалось, что на этот раз к Вере Павловне приехал сын с семьёй. И ее фрукты утонули в новогоднем завале маленького холодильника бывшей коллеги.
Вот и хорошо! Здорово, что Верочка нынче не одна – размышляла на обратном пути Анна. Семейный же праздник.
Анна Григорьевна немного посидела у Веры Павловны в гостях. Телевизор пестрил новогодними шутками:
– В канун наступающего нового года, буду строга к своим желаниям, оставлю только одно – чтобы Дед Мороз взял меня в жёны. А что? Он не стареет, к тому же любые желания исполняет! – вещала молодая телеведущая.
Анну уговаривали остаться, встретить новый год, но она, поблагодарив, отказалась. Ночью вызовешь ли такси? Да и втискиваться в чужую семью на новогодюю ночь совсем не хотелось.
– Не-не-не. Ко мне, наверное, подруга придет. Спасибо! – почему-то приврала Анна Григорьевна.
Зачем? Ведь нет ничего особенного в том, что новый год встречаешь одна. Разве сын бы не позвал её, если б жил здесь? Или у неё бы собрались. Хорошо бы. Но сын жил в Москве, до их провинциального городка в Ярославской области разве наездишься часто…
А там, в Москве, встречали сын с женой новый год в ресторане с коллективом. Анне они уже звонили – поздравляли. Завтра опять позвонят – традиционно.
Так что эту ночь Анна собиралась провести одна. И ничуть по этому поводу не сокрушалась. В холодильнике уже стояли два любимых салата, вкусная рыбка, купленная специально к празднику. Анна давно не выпивала спиртное и лимонады не любила, поэтому решила довольствоваться чашкой кофе.
Новогодние выходные – время отдохнуть от работы, навестить подруг, да и просто отоспаться. Тем более, что эти выходные были у неё прерывистые. Их библиотека должна работать и им распределили дежурства.
Под низкой аркой прошла она в свой двор-колодец. Навстречу – веселая компания.
– С наступающим Вас, бабушка!
– Дурак ты, Витька, какая это тебе бабушка. Простите его, он пьяный. С наступающим Вас!
– И Вас, ребята, с наступающим.
Ох! Анна и правда бабушкой себя ещё никак не считала, хоть подрастали уже внуки. Ну, это все – темная арка, зимнее пальто, нахлобученная шапка… успокаивала она себя. Она знала, что выглядит для своего возраста 50+ очень неплохо. Но, почему-то, настроение все равно испортилось.
Вот поздравили так поздравили!
Подъезд, домофон. Она поднималась по пологим ступеням. Навстречу спускалась соседка со второго этажа:
– С наступающим, Анна Григорьевна.
– И Вас, с наступающим, Евгения Ивановна. Здоровья, всех благ!
– Что? Опять одна новый год встречать будете?
– Да, одна.
– Ох, скучно одной-то, одиноко.
– Да нет, скучать не собираюсь.
– Ну…, – с сомнением в голосе потянула соседка, – Собирайся, не собирайся, а все равно скучно. Я вот дочку ждала-ждала, а она не приехала. Вот и Ваш сынок… Заходите, если что. Я тоже одна скучаю…
– Спасибо, Евгения Ивановна! С наступающим Вас.
Анна знала, что есть грешок у Евгении Ивановны. При встречах уж очень любит обсуждать соседей, знает многое о каждом. В новый год такая собеседница ей была ни к чему. Впрочем, и не только – в новый год.
Анна поднималась. Вот уже площадка между третьим и четвертым, её этажом.
И вдруг – серый валенок… В углу, привалившись к старой водосточной трубе, спал собственной персоной Дедушка Мороз в красном кафтане.
Одна нога его в большом валенке была вытянута на всю площадку так, что пройти можно было только, эту ногу перешагнув. Он крепко обнимал мешок, на котором покоилась его голова с длинной белой бородой, лежащей на бетонном пыльном полу. Посох стоял аккуратно прислоненный к стене.
Анна застыла на секунду, потом аккуратно переступила ногу в большом валенке и сделала несколько шагов по ступеням вверх. Оглянулась – Дед Мороз не шелохнулся.
Она вставила ключ в замочную скважину, открыла дверь, а сама все косилась на спящего на площадке мужчину. Вероятно поздравлял детей семьи с пятого этажа и… Может подняться к ним? Но как-то неловко.
И тут вдруг озарило – а если человеку плохо? Правда, на упавшего в обморок он был совсем не похож: голова на мешке, ровное дыхание…Казалось, что он даже улыбался, но ведь это могло только показаться из-за грима, бороды…
Она уже зашла в квартиру, но опять вышла на площадку. Постучала в соседнюю квартиру, в которой жила семейная пара средних лет, но дверь никто не открыл. Спустилась и наклонилась над мужчиной, потрепала за плечо.
– Мужчина! Мужчина! Проснитесь! Эй!
Он глубоко вздохнул и засопел дальше, лишь крепче обняв мешок. В нос Анне ударил запах спиртного. Нет, ему совсем не плохо, ему очень даже хорошо.
Анна вернулась к себе. Она пыталась заняться своими делами, достала картошку, чтоб поставить ее на пюре, начала чистить, но все мысли были там – в подъезде.
Да какое ей дело, вообще-то, до какого-то ряженого пьяного мужика? Ну, проспится, уйдет.
Но, дочистив картошку, она опять выглянула в подъезд – Дед Мороз почивал.
Время – девятый час. Она подвинула маленький журнальный столик к дивану, достала новогоднюю узкую скатерть. Потом подумала – если б гости, а так…
И засунула скатерть обратно в шкаф. Обойдется и без скатерти.
И тут колокольчиком брякнул домофон. Кто б это мог быть? Анна взяла трубку.
– Слушаю..
– Здрасьте! – весёлый резкий девичий голос, – О! Хоть кто-то живой! Лиз, есть живые – мы спасены. Простите, звоним уж в четвертую квартиру – все как вымерли. Не могли б вы открыть, мы у вас в подъезде дедушку потеряли.
– Мороза?
– Его, его…видели, да? Понимаете, нам неловко просить тех, к кому ходили с поздравлением для детей. Ну, как бы, услугу оказали и вот…
– Открываю.
Анна не удержалась, тоже вышла. Снизу поднимались женские голоса.
– Блин, Лиз, Максику позвоним?
– Ну, со Стешкой же он.
– Ох, точно… Ну, Кротик…ну, устрою я тебе дома! Это ж надо придумать – к мамочке слинять. Может Сашке Великанову?
– Он же в Питере… А Крот тут вообще не при чем. Не вали с больной головы на здоровую.
Они поднялись, увидели стоящую на ступенях Анну. А перед Анной предстали собственной персоной – Баба Яга, с горбом и крючковатым носом, и очаровательная стройная Снегурочка, с отдаленно знакомым милым взглядом.
– Здрасьте! С новым годом! Щедрости и красоты вам, теплоты, богатства, исполнения всех мечт, жизни без препятствий! – отрапортовала заученным театральным голосом с хрипотцой Баба Яга.
– Здравствуйте! И вам всего доброго. Ваш? – Анна махнула на мужчину.
– На-аш! – со вздохом ответила Яга, – Не просыпался, не знаете?
– Вроде нет.
Яга подошла и начала тормошить спящего.
– Чайковский! Чайковский, проснись! Петр Ильич, голубчик Вы наш … Убила бы!
Но Дед Мороз лишь съехал по стеночке и уже лежал на своем мешке.
– Девушки, он что и правда Чайковский Петр Ильич? – удивилась Анна.
Ответила скромная Снегурочка.
– Он Петр Ильич, поэтому так и зовём.
Баба Яга, прям, как настоящая Баба Яга, металась по площадке.
– Сволочь он, сволочь, а не Чайковский. Убью, когда проснется! Знал же – и все равно… Чего делать-то будем, Лизон? Ещё три вызова ведь.
– Свет, он же с дежурства, ночь не спал, вот и… Поехали уже сами. Никого не найдем. Что тут ещё поделаешь?
– Как сами? Люди Деда Мороза детям заказывали, анимацию, а мы – здрасьте, сами… И время идёт! Далеко ведь, не успеем до двенадцати.
– И как назло все уже заняты, кто разбежался, а кто перед самым новым годом вообще никуда не пойдет, – грустила Снегурочка, – Понимаете, – объясняла ситуацию она Анне, – Мы у вас на пятом этаже были, у детей. Все хорошо прошло, а на последок хозяин рюмочку предложил.
– Ага, рюмочку, там бокалище, – бурчала Баба Яга.
– Ну да, – продолжила Снегурочка, – А Петр Ильич уж и до этого хорошо так подшофе был, да ещё и с дежурства ночного, не надо было пить, а он… И как вышли, так и… А у нас ещё три вызова оплаченных. Деньги-то мы вернули бы, но дети… Детям же родители обещали, что Дед Мороз к ним придет, а он вон – в подъезде валяется.
– Ну, вот что! – вдруг приказным тоном объявила Яга, – Раздеваем его!
– Чего придумала? – Снегурочка уже стягивала с Деда Мороза шапку вместе с волосами.
– Я буду Дед Морозом. Только б умыться…, – она подняла глаза на Анну, – А у вас нельзя умыться? Грим надо смыть.
– Конечно. Проходите.
– Сейчас, только дедушку разденем…скотину…
– Ох, – всплеснула руками Анна, мужчина без мешка и бороды на голом бетонном полу стал выглядеть таким несчастным, под кафтаном на нем была лишь клетчатая рубашка, – Я сейчас вынесу подушку и плед, замёрзнет же…, – она побежала в квартиру, но остановилась, – А может мы его в дом перетащим, ко мне? Ведь замёрзнет.
– Замёрзнет? Пусть мёрзнет, так ему и надо, сам виноват… Разве его перетащишь? Он здоровый, как бык.
Баба Яга резко дернула кафтан, выдирая его из-под Деда Мороза, кафтан затрещал. Яга вскрикнула, и тут бык зашевелился, открыл глаза, резко сел, осмотрел их и зычным басом произнес:
– Я Мороз – красный нос, я подарки вам принес!
– Ильич, ты – сизый нос, а не красный. Ты встать можешь? Вставай, – Баба Яга дёргала Ильича, и он, как-то неожиданно встал, но направился вверх по лестнице, опираясь на ступени руками, кафтан полз по полу, ещё не снятый с одной руки.
– Дай кафтан, дай сюда, дурень! – сдирала кафтан с него Яга.
– Петр Ильич, куда вы? – переживала Снегурочка.
– Давайте уже ко мне,– открыла дверь Анна.
И подталкиваемый и придерживаемый девушками Ильич ввалился в квартиру Анны. И сразу уселся на пуфик в прихожей.
– Может на диван? – предложила слегка растерянная Анна.
Ильич мотал головой
– Нет, я не достоин дивана, я растаю на диване, я – тут.
Он сполз на колени и улёгся прямо в прихожей на ковровую дорожку.
– И пусть лежит. Время! Я умоюсь, можно?
Анна показала Яге ванную. Принесла мужчине диванную подушку и плед.
– Вы простите нас за вторжение, пожалуйста. Мы из ДК из нашего. Я – Лиза, – представилась Снегурочка.
– Анна Григорьевна.
И тут Анна вспомнила, что, действительно, видела девушку в Дворце культуры. А когда умытая Баба Яга вышла из ванной, её она узнала тоже. Городок у них был небольшой.
– А найдется у Вас помада? Нос надо нарисовать.
Яга обряжалась в Деда Мороза.
– Эх, нам бы ещё Ягу!
И тут они вместе перевели взгляд на Анну. Она заморгала…
– О! Нет-нет! Девочки, из меня плохой артист. Я стеснительная очень.
– А Вам ничего делать и не придется, просто, понимаете, заказано же три героя. Но дети Ягу побаиваются, так что… В общем, мы почти всё сделаем сами и Вам объясним, но только в машине, по пути…Выручайте! Мы вам оплатим!
– Да разве дело в деньгах… Я просто не умею, – сомневалась Анна.
– Да там и уметь нечего, давайте вот горб прикрепляйте… Ээх! Наша сказка пошла не по плану…
Баба Яга из Анна получилась знатная. Тушью и тенями девчонки быстро и мастерски нарисовали подглазины, черные брови. Парик – черная с сединой пакля, платок из мешковины, повязанный назад, нос крючком, юбка в заплатах, безрукавка, и клюка с сучками.
Анна смотрела в зеркало – это уже не она, не Анна Григорьевна.
– А-а-а, какая! – скрипучим голосом сказала она своему отражению.
– Класс, – констатировал новоявленный Дед Мороз.
Он был невысок, но достаточно коренаст и дороден, двигался вперевалку и говорил практически басом.
– Вот так и говорите, Анна Григорьевна. Вы, прям, прирожденная Баба Яга. Нам надо спешить.
«Бабушкой побывала, теперь осталось побывать Бабой Ягой» – подумалось Анне Григорьевне.
Во дворе девушек ждал автомобиль. За руль сел Дед Мороз – Светлана.
– Дорогу Деду Морозу, – покрикивала она, ведя свою пятнашку, играя в шашки на дороге так, что Анна уже успела пожалеть, что согласилась.
– Светка, давай потише. Нашу Ягу испугала.
– Не дрейф, Яга, – не переставая выруливать, отвечал лихой Дед Мороз, – Когда я Дедушка Мороз — я обожаю всех людей, когда ж дедуля за рулём, он не Мороз уж, а злодей!
Но до первого адреса доехали благополучно. Лиза даже успела объяснить Анне сценарий.
Вышли из машины, и тут же были облеплены компанией подростков.
– Приколись, Мороз и Бабка Яга… Яга, а Яга, наколдуй нам бутылочку шампанского.
– Ступай, милок, откель явился…, – неожиданно смело для себя пропела Анна Григорьевна и ударила клюкой так, что подростки отпрянули, продолжая веселиться.
– Нормально Вы так ласково послали добра молодца – туда …., – в подъезде сказала Светлана.
– Куда? – не поняла Анна, а когда догадалась про «откель явился», совсем не покраснела, а злорадно захихикала.
В общем, образ лихой Бабы Яги действовал на неё гораздо больше, чем ее скромность на личность этой героини.
И пошло все, как по накатанной. Яга веселила всех и веселилась сама. Откуда-то, из глубин памяти, всплыли речевые обороты от бабушки, из прочитанных книг и сказок.
– Ох и плохо мне! Ох и худо! Не горячка у меня, не простуда! Мучит бедную старушку не хвороба! Губит душу-сиротинку злая злоба!
Во дворе подростки свистели им вслед.
– Идем, идём! Порядочные девушки на свист не оборачиваются! Некогда нам, ешшо два адреса, – бормотала Анна.
В Дедушке Морозе никто не мог бы распознать молодую женщину. Светлана басила, переваливалась. Отыграла свою роль на все сто! Ещё бы – за плечами театралка.
– Главное, верить в себя. А я всегда в Дед Мороза верила, – говорила она потом.
Они управились чуть позже одиннадцати, возвращались к Анне.
– Анна, огромное Вам спасибо. Доля Ильича переходит Вам.
– Ну, что вы, девочки, я получила искреннее удовольствие, давно так не веселилась. Это вам спасибо. Не надо никаких денег.
– Надо, надо. Деньги лишними не бывают. Надеюсь, Ильич проснулся, сейчас мы его у вас заберём.
– А вы же уже не успеете к новому году, может встретите его у меня? Оставайтесь, я все равно одна. Салаты есть, вот только картошку так и не сварила и спиртного у меня нет, к сожалению. Но рядом с домом – магазин.
Девчонки переглянулись.
– Согласны! Спасибо Вам! Хоть не на улице встретим. Нам спешить уже некуда. А шампанское, ну, может ещё пиво этому ироду, мы забежим, возьмём. Да и продуктов …
Они припарковались на улице. Девчонки побежали в магазин, а Анна Григорьевна встала возле дороги, там, куда не очень доходил свет ярких витрин. В магазине её хорошо знали и показываться в таком виде она не решилась …
Поверх костюма она натянула пальто, а парик спасал от холода вместо шапки. Горб ей вытащила Лиза, он остался в машине, а крючковатый нос лежал в кармане.
Вдруг прямо возле нее остановилась машина. Опустилось стекло.
– Девушка, сколько?
Анна решила, что спрашивают – как проехать, наклонилась к спрашивающему мужчине.
– Куда вам?
– Нам? – мужчины переглянулись, – А традиционно сколько стоит?
И тут до Анны дошло…она отпрянула от машины.
– Я вообще-то… ряженая Баба Яга…., – она распахнула полы пальто, демонстрируя юбку в заплатах.
Из магазина с пакетами показались Лиза и Света.
– Да? А чего тогда тут стоите?
– Подруг жду, – показала она на Деда Мороза и Снегурочку.
– Подруг? Ну-ну…., – машина покатилась дальше.
Подошли Света и Лиза.
– Чего хотели?
– Девочки, кажется….кажется… Они приняли меня за …
– А! Я так и поняла! Ещё издали думают – снимают что ли нашу Анну Григорьевну? Тут место, знаете ли… для таких вот. Я и забыла.
Анна схватилась за сердце.
– Ох! Вот ведь! Такое у меня впервые, никогда за подобных женщин меня никто не принимал, а если б…а если б схватили… Ох!
Девчонки смеялись.
– Ну, губы красные, волосы с начесом, юбка длинная… стоите при дороге…, – Лиза улыбалась.
– Вы ещё – ого-го, Анна Григорьевна!
В конце концов испуг прошел, смеялась уже и Анна.
– Вот ведь, я за сегодняшний день кем только не побыла! И бабушкой, и Бабой Ягой, и девушкой лёгкого поведения. Не ожидала от себя такого разнообразия…
Они зашли через арку во двор.
Та же компания молодежи, которая назвала вечером Анну бабушкой, весело замахала им руками.
– Погодьте-ка! – попросила Анна, натянула нос и направилась к компании, слегка прихрамывая и сутулясь, как и положено Бабе Яге.
– Эй, милок, – обратилась она к парню, который назвал ее бабушкой, – Глянь-ка на меня, Витёк! Хороша?
– Ух ты! Баба Яга меня знает. Хороша! Хороша ты, Баба Яга!
– Это какая это – баба? Какая баба? Я – девушка!
– Так оставайся с нами, девушка Яга! Будешь моей невестой, – включился в игру парень.
Анна артистично провела пальцем по контуру лица, выгнула шею и вздохнула:
– Ха! Не для тебя, дурака, красна ягодка росла…, – она развернулась и вихляя задом пошла обратно.
Настроение было на высоте.
Они поднялись, весело смеясь. Из двери квартиры на втором этаже высунулась голова соседки.
– С новым годом! – пробасила Светка –Дед Мороз, – Я, как Дедушка Мороз, много пожелаю, жизни сказочной без слез и любви без края!
Евгения Ивановна разулыбалась, вышла на площадку.
– Ох, спасибо, ребятушки!
– А я погадаю Вам, – взяла ее за руку Анна – Баба Яга, – Доча Ваша, Алёнушка, приедет скоро, навестит в ближайшее время. Вон, линии на руке сами говорят.
Евгения Ивановна застыла в изумлении. И лишь, когда они поднялись, произнесла удивлённо:
– Анна Григорьевна, что ли ты? …
Анна открыла дверь ключом, ожидая увидеть в прихожей спящего Ильича. Но его там не оказалось, как и подушки и пледа.
–Петр Ильи-ич! Вы где? – крикнула за ее спиной Лиза.
– Я тут, Елизавета! В благоустроенной тюрьме, в которую Вы меня заперли. Не стыдно вам так поступать со старым больным человеком?
Он вышел с кухни с кружкой в руках, совсем не качаясь.
– Опаньки! Я вижу свое уменьшенное отражение. Кто вы, клон – Мороз?
Светка стягивала шапку, сердито смотрела на Ильича.
– Денежку свою за три вызова отдаете вот Анне Григорьевне! А нам с Лизой от Вас по бо-ольшому подарку за ущерб и причиненный моральный вред. Подвели Вы нас, Петр Ильич, ох подвели!
Ильич подошёл к Анне, взял ее за руку и неожиданно руку поцеловал.
– Так это Вы будете – хозяйка моей уютной тюрьмы?
И сейчас непонятно было, как этот человек всего два часа назад мог спать мертвецким сном от выпитого.
– А разве мой дом похож на тюрьму?
– Я не нашел здесь ничего, чтобы мне стало легче. Пью воду…
– Так, Петр Ильич! До нового года осталось пятнадцать минут, дайте женщине умыться, – командовала Светлана.
И когда раскрасневшаяся от умывания Анна Григорьевна вышла из ванной, Ильич взглянул на нее и почему-то опустил глаза.
Анна достала новогоднюю скатерть. Они быстро разлили шампанское, Ильичу – пиво, подняли бокалы. Уже говорил президент, уже били куранты….фейерверки…
А потом ели салаты, купленную колбасу и холодец. Шутили и смеялись, вспоминая сегодняшние приключения.
Петр Ильич успел найти гитару сына Анны Григорьевны, настроил её и запел густым бархатным басом.
– Никого не будет в доме, кроме сумерек. Один зимний день в сквозном проёме незадёрнутых гардин …
А Анна Григорьевна скромно улыбалась и думала, как же хорошо, что этот Дед Мороз уснул именно в их подъезде.
Они посидели часок, помогли убрать со стола и засобирались… В прихожей было тесно, суетно, но весело…
– Анна Григорьевна, от имени всего нашего ДК выражаем Вам глубокую признательность за спасение. Теперь с Ильича – деньги, а с нас – бесплатные билеты на наши мероприятия. Будем звонить, если что интересное. Давайте телефон.
– И мне, – сохранил себе телефон Чайковский и опять целовал на прощание руку.
Девчонки переглядывались многозначительно.
Анна убрала остатки застолья. Собиралась уже лечь, как вдруг раздался звонок. Она взяла трубку.
– Анна Григорьевна, это я. Скажите, я сильно безобразный был, когда Вы меня нашли, да?
– Ну, как Вам сказать…пьяный мужчина, спящий в подъезде – не очень привлекательное зрелище. А уж Дед Мороз – тем более.
– Представляю… Свинья – я … Перед девчонками стыдно, так подвёл. Не думал, что развезет до такой степени. С дежурства был, не спал прошлой ночью, да и накатил лишнего, чего тут …
– Главное, что Вы осознали…
– Ошибаться — свойство человека, прощать — свойство Богов. Простите ли Вы меня, Анна?
– Бог простит, а я… А я благодаря Вам провела отличную веселую новогоднюю ночь с хорошими, как мне кажется, людьми.
– Анна, Вы такая красивая женщина. А позволите, я Вам завтра деньги лично занесу, вечером…Можно?
– Ну, что Вы! Не надо денег …
– Надо… И очень хочется увидеть Вас опять…. Я очень хочу, чтоб Вы увидели меня трезвого. А то какое-то неправильное мнение у Вас обо мне сформируется…
Новогодняя решительность у Анны Григорьевны, видимо, осталась от образа Яги.
– Заходите, коль так… Будем развеивать мое мнение. Я совсем не против.
