– Ну, что за хлам ты тут накопила, мам? – Анна протискивалась между коробками, одной рукой поднимая волосы, чтобы не липли к лицу. В воздухе стояла вековая пыль, от которой хотелось чихнуть.
– Хлам? – мама выглянула из-за лестницы, держа веник. – Это твои школьные альбомы, между прочим. А игрушки? Тоже мой хлам?
Анна закатила глаза, но спорить не стала. Чердак действительно напоминал музей её детства. Игрушки с ободранной краской, школьные грамоты и та самая синяя шапка, которую она терпеть не могла.
– Тут что-то ещё есть… – Она вытащила из кучи коробок старый мобильный телефон. Он был весом как кирпич, с мутным экраном и обшарпанными краями. – Вот это точно твоё, мам!
Мама расхохоталась.
– Это дедушкин! Я уж думала, он его с собой забрал, – она вытерла ладони о фартук. – Даже когда мы ему новый подарили, он всё этот таскал. Знаешь, как он говорил? «Чем проще, тем лучше».
Анна крутила телефон в руках.
– Ну, простотой его не сломить, – усмехнулась она. – Интересно, он вообще включится?
– Сначала найди зарядку, умница, – мама махнула рукой в сторону ящиков.
К удивлению, зарядка нашлась быстро. Телефон ожил, издав короткий звук, и экран мигнул голубоватым светом. Анна нажала кнопку, чтобы посмотреть содержимое.
– Тут только одна фотка, – проговорила она, рассматривая снимок. На экране была их семья за большим праздничным столом: бабушка, дедушка, мама, она сама – маленькая, с двумя косичками.
– Мам, это же тот Новый год? – голос Анны стал мягче.
Мама кивнула, присев на ближайшую коробку.
– Да… Тогда ещё бабушка с нами была. Помню, как она настояла, чтобы мы все собрались. Говорила, что не знает, будет ли ещё такая возможность.
Анна перевела взгляд на фото, пальцем проводя по изображению бабушки.
– А как она ругалась, когда дедушка пытался обойтись без ёлки, – добавила мама с улыбкой. – Ох, баба Лида!
В этот момент телефон зазвонил. Обычный рингтон, хриплый, немного сдавленный.
– Что? – Анна уставилась на экран, где мигал незнакомый номер.
Мама подошла ближе.
– Это как вообще возможно? Может, симка активировалась?
Анна медленно подняла телефон.
– Алло? – сказала она, не зная, что ещё добавить.
Секунда тишины, и холодок пробежал по спине.
– Анютка, это ты? – прозвучал мягкий, знакомый голос.
Она замерла, крепче сжимая телефон.
– Бабушка? – едва выдохнула она.
Голос был тёплый, родной, таким, каким она его помнила.
– Ну да, кто же ещё? Как ты, моя девочка? Всё такая же шустрая? Всё бегаешь? – Голос в трубке был родным до дрожи. Тёплый, мягкий, словно плед, которым Анну в детстве укутывали зимними вечерами.
– Бабушка… Но как? Ты же… – Она замерла, пытаясь подобрать слова.
– Не важно, Анютка, – голос на том конце перебил её привычным, слегка добродушно-строгим тоном. – Главное, помни: семью держи вместе. Это самое главное. И не забывай про фотоальбомы – ты ведь знаешь, как я их любила.
Анна молчала, чувствуя, как мурашки пробежали по всему телу. Это было настолько реально, что ей казалось – вот, подними глаза, и увидишь бабушку на кухне с её любимым ситцевым фартуком.
– Но… – начала она, но линия замолчала.
Телефон мягко пикнул: «Вызов завершён». Анна уставилась на экран, будто могла заставить его перезвонить обратно. Трясущимися руками она попробовала набрать номер. Но ничего – только короткие гудки, как у выключенного телефона.
– Мам! – Она почти вбежала в комнату, где её мама спокойно сортировала бумаги.
– Что случилось? – Мать подняла голову, заметив взволнованное лицо дочери.
– Это была бабушка! – выдохнула Анна, будто боялась, что слова рассеются в воздухе.
– Что? Анют, ты о чём? – Мама сначала выглядела растерянной, а потом попыталась улыбнуться. – Не глупи, это невозможно.
– Я клянусь! – голос Анны сорвался на шёпот. – Я только что говорила с ней. Она звонила. Она сказала про семью и… и фотоальбомы.
Мама поставила папку на стол и задумчиво присела на табуретку.
– Ты уверена, что это не шутка? Этот телефон… ему же лет двадцать, он уже просто металлолом.
– Я слышала её голос! – Анна сжала телефон, как последний доказательство. – Это точно она.
Мать потёрла виски, словно пыталась успокоить внезапный прилив эмоций.
– Знаешь, этот телефон мог… ну, что угодно мог. Может, это старый звонок как-то записался… – она замялась, понимая, что звучит неубедительно.
– Это не запись. Она звала меня Анюткой. Так звала только она.
Мама тихо вздохнула и потянулась к фотографии, которая стояла на комоде. На ней бабушка держала Анну за плечи, а её лицо сияло привычной добротой.
– Если бы это была она, что бы ты сделала?
Анна замерла.
– Я бы… я бы спросила, как она там. Рассказала, как мы тут, – её голос дрогнул. – Но она… она просто сказала про семью. Что нужно держаться вместе.
Мама кивнула, глядя на фотографию.
– Ну что ж. Если даже на минуту представить, что это была она… Тогда, наверное, она права. Семья – это важно.
Анна опустилась на стул. Её мысли были путаными, но одно стало ясно. Она не могла просто так забыть этот звонок.
На следующий день Анна, сжав в руках старый телефон, шла по деревенской улице. Воздух был свежий, как будто кто-то только что открыл окно и впустил весну. Дорога вела к дому дяди Гриши, старого друга семьи. Он знал всё о каждом: кто, когда и зачем посадил яблоню, кто пел на свадьбе у соседа в прошлом году. И если кто-то мог пролить свет на звонок, то это точно он.
– Анечка! – дядя Гриша стоял на пороге, улыбаясь широкой, как у доброго медведя, улыбкой. – Заходи, заходи!
Она вошла в дом. Вечный запах чая и мёда будто обнимал каждого гостя, приглашая задержаться подольше. Гриша уже ставил на стол чашки, заглядывая в буфет.
– Ну, рассказывай, что привело? – Он сел напротив, сцепив большие ладони.
Анна положила телефон на стол.
– Этот звонок… Ты не поверишь. – Она вздохнула, подбирая слова. – Вчера позвонил номер. И это была бабушка.
Дядя Гриша нахмурился.
– Бабушка? Та самая? Ох, девочка… Ну и что она сказала?
– Про семью. Что надо держаться вместе, – Анна немного замялась. – Ты ведь знал её. Это на неё похоже?
Гриша долго молчал. Потом откинулся на спинку стула, вздохнул.
– Знал? Да я её больше всех знал! – Он улыбнулся уголком губ, будто вспомнил что-то далёкое, но хорошее. – Ты же помнишь её огород? Как она там порядок наводила? И всех звала за стол, даже если просто на чай?
Анна кивнула.
– Вот, правильно. Бабка твоя всегда говорила: «Семья – это корни. Держи их крепко, не то сорвёт ветром». И знаешь, ведь была права.
– А когда она ушла… – Анна отвела взгляд.
– Дом-то пустым стал, – подтвердил Гриша, снова глядя в окно. – Раньше в нём жизнь кипела. А потом как-то всё разошлись, разбрелись. Каждый по своим делам.
Анна задумалась. Она вспомнила, как в детстве они всей семьёй собирались за огромным столом. Смеялись, шутили, спорили. Это было тепло, которое нельзя забыть.
– Так вот, Анечка, – Гриша повернулся к ней. – Если бабушка и правда позвонила, значит, неспроста. Это не про чудеса, а про дело. Надо вам всем собраться. Хотя бы раз.
Анна медленно кивнула, глядя на телефон.
– Спасибо, дядя Гриша. Думаю, я знаю, что нужно сделать.
Её голос звучал тихо, но уверенно. Гриша лишь улыбнулся и подлил ей ещё чаю.
Через неделю дом Анны наполнился голосами, смехом и шумом разговоров. За большим столом собрались тётя Лиза, дядя Коля, двоюродные братья и сёстры. Анна суетилась, ставя на стол блюда. Запах свежей выпечки, жареной картошки и грибного соуса наполнял комнату.
– Ну, как я давно не ел такого ужина! – воскликнул дядя Коля, подтягивая к себе тарелку с салатом.
– Так ты бы сам что-нибудь приготовил, а не только на гостей налегал, – улыбнулась тётя Лиза, протягивая ему хлебницу.
Все засмеялись. Атмосфера была такой же, как в те времена, когда в доме жила бабушка.
– А помните её фирменный пирог? – Анна села за стол, вытирая руки салфеткой. – Тот самый, с яблоками и какой-то тайной специей?
– Помним, конечно, – кивнул дядя Коля и ухмыльнулся. – Мы всегда за него дрались.
– Не говори, – добавила тётя Лиза. – Как-то я даже поругалась с Колей из-за последнего кусочка!
– Зато я его тогда всё равно съел, – подмигнул дядя, и все засмеялись.
Разговоры текли легко, как будто никто и не расставался. С каждым словом, с каждой историей о бабушке и тех годах, когда семья была вместе, казалось, что она где-то рядом, незримо улыбается им.
– А помните её альбомы? – вдруг вспомнила Анна. – Она всегда подписывала фото так, будто это были главы книги.
– «Лето на даче, 1998 год», – начал дядя Коля.
– «Дружба в снегах», – подхватила тётя Лиза, смеясь.
Анна улыбнулась. Она смотрела, как её родные смеются, болтают, подливают друг другу чай. Дом наполнился не только звуками, но и теплом, которого так не хватало.
Поздним вечером, когда гости начали расходиться, Анна вышла их проводить. Двор уже успокоился, ночное небо светилось звёздами.
– Спасибо, что пришли, – тихо сказала она, обнимая тётю Лизу.
Когда двери закрылись, Анна остановилась в прихожей. Тихо, но без тени грусти, она подняла взгляд на окно, за которым мигали звёзды.
– Спасибо, бабушка, – прошептала она, чувствуя странное спокойствие.
Телефон, который стал началом этой истории, теперь стоял на полке. Рядом с ним Анна разложила фотографии из бабушкиного альбома. Всё встало на свои места, как будто дом обрёл новую, но такую знакомую душу.
