Полина припарковала свою машину у подъезда сестры. В голове роилось множество мыслей, которые она торопилась разделить с Маринкой — новости о повышении на работе, планы на предстоящий отпуск, детали семейного торжества. Спонтанность всегда была ее отличительной чертой.
Выходя из машины, она машинально окинула взглядом припаркованные автомобили и замерла. Среди них был очень знакомый — блестящий серебристый внедорожник мужа, Андрея. Именно тот самый, который должен был бы стоять на парковке его офиса в центре города.
Время словно остановилось. Полина почувствовала, как учащается пульс, а дыхание становится прерывистым. Что он здесь делает? Почему его машина у подъезда ее сестры в середине рабочего дня?
Десять секунд назад она была беззаботна и счастлива. Теперь каждая клеточка ее тела была напряжена ожиданием — то ли объяснения, то ли признания, то ли оправдания.
Рука дрожала, когда она нажимала на кнопку домофона. За спиной по-прежнему стоял серебристый автомобиль — немой свидетель, который мог всё изменить в одно мгновение.
Сестра Марина открыла дверь через несколько минут, которые показались Полине вечностью. Её улыбка был натянутой, глаза избегали прямого взгляда.
— Привет, — голос Марины звучал слишком спокойно, — проходи.
Внутри квартиры пахло знакомым парфюмом. На журнальном столике стояла недопитая чашка кофе, рядом на диване — мужская куртка, брошенная небрежно, как будто хозяин только что вышел.
— Андрей здесь? — Полина задала вопрос резко, даже не сняв верхнюю одежду.
Марина отвела взгляд, возясь с чайником на кухне.
— С чего ты взяла? — попыталась она выкрутиться, но голос выдал её — в нем сквозили нотки виноватости и страха.
Полина медленно шла по квартире, каждый шаг был как по минному полю — удар за ударом по её внутреннему спокойствию. Она чувствовала себя охотницей, которая выслеживает добычу, и одновременно — загнанной дичью.
В спальне что-то упало. Тихий стук эхом отозвался в напряженной тишине.
— Кто там? — Полина резко развернулась к Марине.
Сестра побледнела. В коридоре послышались мужские шаги. Знакомые, до боли знакомые шаги Андрея.
Он вышел из спальни, на ходу застегивая рубашку, и замер, встретившись взглядом с женой. Несколько секунд абсолютной тишины — как перед обвалом.
— Поля, — начал было Андрей, но она подняла руку, останавливая его.
— Не смей. Ни слова.
Марина отступила к стене, словно пытаясь стать невидимой. Между мужем и женой повисло молчание, полное ярости, боли и предательства. Полина видела следы знакомой помады на воротнике мужа, смятую постель в спальне и понимала — всё кончено.
Её брак, её доверие, её привычная жизнь — всё рассыпалось на мелкие осколки в эту самую минуту.
— Как давно? — Полина говорила тихо, но голос звенел от сдерживаемой ярости.
Андрей молчал. Марина нервно теребила край блузки.
— Отвечай! — крик вырвался внезапно, напугав даже её саму.
— Полгода, — тихо проговорил Андрей. — Мы… полюбили друг друга.
Слово «любовь» прозвучало фальшиво, как дешевая театральная бутафория. Полина усмехнулась — горько, с болью, с презрением.
— Любовь? Ты называешь это любовью? — она указала на Марину. — Моя сестра. Моя единственная сестра.
Предательство было двойным. Не только муж изменил, но и самый близкий человек — сестра. Та, которой Полина доверяла всегда, которой рассказывала самые сокровенные тайны. С которой они были близки с самого детства!
Поля села на диван, чувствуя, как подкашиваются ноги. Андрей попытался было подойти, протянуть руку, но Полина одним взглядом остановила его на месте.
— Уходите, — сказала она, — оба.
В голосе не было слёз. Только холод и окончательность приговора.
Андрей и Марина замешкались, ведь было неясно, куда Марина может пойти из собственной квартиры? Но пришлось подчиниться.
Когда за Андреем и Мариной захлопнулась дверь, Полина неподвижно сидела в тишине. Минуты текли медленно, превращаясь в бесконечность. Телефон разрывался от сообщений — муж, сестра, коллеги. Но она не замечала вибрации.
Первым звуком, который она услышала, был собственный всхлип. Тихий, задушенный, как последний вздох умирающей надежды. Слёзы пришли неожиданно — сначала редкие, потом всё сильнее, пока не превратились в истерический рев.
Она плакала о разрушенной семье, о преданном доверии, о годах, отданных человеку, который предал её так легко и беспощадно.
Когда рыдания утихли, Полина встала. Её движения стали точными, почти механическими. Сняла с вешалки сумку, достала блокнот и ручку. Начала писать список: адвокат, банковские счета, документы.
Развод будет быстрым и беспощадным. Как и предательство.
На улице моросил дождь. Капли стучали по крыше ее машины — монотонный, бесстрастный ритм новой, еще незнакомой жизни.
Неделя после того рокового дня прошла как в тумане. Полина продолжала ходить на работу, выполнять обязанности, улыбаться коллегам. Только близкие подруги заметили перемену — какую-то остекленелость в глазах, резкость в интонациях.
Развод оформили быстро. Андрей пытался объясниться, просил встретиться, но Полина была непреклонна. Её адвокат — холеная женщина с цепким взглядом — не оставила бывшему мужу ни шанса скрыть какое-либо имущество.
От сестры Марины пришло несколько сообщений. Первое — извиняющееся, второе — умоляющее о прощении, третье — злое, с обвинениями. Полина удалила номер.
Однажды вечером, разбирая старые фотоальбомы, она наткнулась на снимок — они с Мариной сидели в кафе совсем юными, обнявшись, счастливые. «Сестры — навсегда», — было подписано на обороте. Полина разорвала фотографию пополам и выбросила в мусорное ведро.
Новая жизнь требовала решений. И первое решение было — начать всё с чистого листа.
Через три месяца Полина сняла квартиру в другом районе города. Просторную, светлую, с большими окнами, откуда открывался вид на парк. Здесь не было ни следа прошлой жизни — ни общих фотографий, ни подарков, ни воспоминаний.
Она записалась на курсы испанского языка. И на йогу. И на вечерние мастер-классы по фотографии. Каждый вечер был расписан, каждый день наполнен новыми впечатлениями.
Однажды на занятии по фотографии она познакомилась с Максимом — преподавателем, путешественником, мужчиной с открытой улыбкой и внимательными глазами. Они разговорились после занятия, потом выпили кофе.
— Тяжело начинать всё заново? — спросил он.
Полина помолчала, глядя на пенку в кофейной чашке.
— Сложно было не начать, — ответила она.
В её голосе больше не было горечи. Только спокойствие и какая-то внутренняя сила. Предательство осталось позади — как давняя, почти забытая история. Впереди была новая жизнь. Её жизнь.
