«Так. Четко и без эмоций. Зачем тебе это надо? — Василий помолчал и уточнил, — Зачем тебе брать мою фамилию?»
Ксюша пожала плечами: «Ну как же… Я ведь замуж выхожу за тебя. Ты будешь моим мужем. Глава семьи. И дети. Мы же хотим общих детей?» — «Хотим, любимая! — он обнял невесту. — Но причем тут фамилия?» — Ксюша удивленно посмотрела на Василия, а он вздохнул и покачала головой.
«Ну вот смотри. У тебя такая красивая фамилия — Архангелова. Ты действительно так сильно хочешь стать Лукошкиной?.. И Женя твоя… О ней ты подумала? У мамы одна фамилия, у дочки другая…» — «Подумала, — кивнула Ксюша, — она тоже когда-нибудь выйдет замуж и поменяет фамилию.»
«Возможно, — согласился Василий. — И род твоего папы прервется. В смысле, не останется в этом мире Архангеловых. Ты же сама рассказывала, что твой папа был единственным ребенком в семье. И ты одна у родителей. Последняя Архангелова… И твоя память о папе… Ты же его так любила! Так гордишься им!.. Вспомни, как ты мне о нем рассказывала! Как он людей спасал, как совсем молодым погиб на пожаре… И как ты дочку в его честь Женей назвала…»
Ксюша всхлипнула и кивнула. Вася был прав. Прав во всем. И как это приятно, что он все так понимает. Не всем так везет с женихами. Что же, глупо спорить, если она и сама не слишком хочет менять фамилию после вступления в брак.
…Ксюша и Василий жили вместе уже почти год и только сейчас решили узаконить свои отношения. Для Василия это будет второй брак, от первого у него есть сын, а вот Ксюша готовилась надеть обручальное кольцо впервые: отец ее дочери в последний момент передумал и в ЗАГС не пришел, а потом и вовсе куда-то уехал. Вот так и получилось, что Ксюша стала матерью-одиночкой.
Мама Василия, Елена Андреевна, была не в восторге от выбора сына, но в открытую недовольства не выказывала, общаясь с будущей невесткой подчеркнуто-вежливо. Ксюша подозревала, что она отговаривала сына от официальной регистрации, однако никаких доказательств этому не было, а Василий просил «не накручивать себя» и говорил, что, вообще-то это его жизнь. И его выбор. А мама тут вообще ни при чем, тем более, что и живут они на разных концах города, а не в одной квартире — чего переживать-то попусту? И Ксюша скрестила пальцы на удачу, очень надеясь, что все будет хорошо.
Через год у супругов родился сын, которого папа назвал Дмитрием. И снова проявил невероятную чуткость, предложив Ксюше дать малышу свою фамилию. «Смотри, — говорил он, — Отчество моё. Имя я выбрал. Я считаю, что это честно — фамилия твоя. Ну правда, Дмитрий Васильевич Архангелов звучит гораздо красивее, чем Лукошкин. И потом… Это же парень. Он-то точно фамилию менять не будет. Значит, твой папа будет жить. В нем.»
«Вася, — Ксюша расплакалась и крепко обняла мужа, — Какой ты… Но… Это же неправильно! Это же твой сын!» — «Конечно, мой, — Василий погладил ее по голове. — Поэтому и отчество мое. А насчет фамилии и продолжения рода… Мы же не собираемся на одном ребенке останавливаться, правда? Ну а если не выйдет…» — Василий замолчал, но Ксюша и так поняла — если больше детей у них не случится, то у Василия уже есть сын от первого брака. Петя Лукошкин. Так что все честно и никому не обидно.
В общем, можно сказать, что в семье Лукошкиных-Архангеловых царила любовь и взаимопонимание, и единственное, что омрачало семейный небосклон — это холодная вежливость Елены Андреевны. Лед в отношениях не смогло растопить даже рождение внука. Она относилась к маленькому Диме словно к чужому. Подарила погремушку и красивый комбинезон, один раз даже денежку передала «на подгузники», но чтобы приехать, взять внука на руки, поговорить с ним — этого не было. Держать дистанцию Елена Андреевна умела прекрасно.
«Не обращай внимания, — отмахивался Василий. — Делай скидку на возраст и личных тараканов моей мамы. Сколько себя помню, она всегда кичилась нашим происхождением и при каждой возможности рассказывала, что моему пра-пра-пра… не помню, сколько там этих «пра-» было, сам император Александр какой-то по счету пожаловал дворянство. Мои предки ягоду ко двору в лукошках носили, чем очень радовали государя.»
Ксюша кивала. Эту историю она многократно слышала как от мужа, так и от свекрови. » Думаешь, она меня просто так Василием назвала? Это «царственный» в переводе означает. И внуку просила царское имя дать, но я остановился на княжеском. Может, кстати, она еще из-за этого обиделась…» — «Да уж, не по рангу!» — засмеялась Ксюша отличной шутке и пообещала себе относиться ко всему проще.
Прошло два года. Свекровь так и не «оттаяла», и невестку, и внука держала по-прежнему на расстоянии вытянутой руки, с Женей же и вовсе только здоровалась и прощалась. Василий трудился в том же строительном магазине товароведом, Ксюша планировала выходить на работу в самое ближайшее время: в школе ее уже заждались, очень просили поработать хотя бы не полный день — хорошего учителя физики так и не смогли найти. Теперь дело было за детским садиком. Как только можно будет оставлять там Диму хотя бы до обеда, можно будет и в школу вернуться.
Стояла золотая осень. Елена Андреевна пригласила сына с семьей на дачу отметить ее день рождения. Нет, с подругами она уже сходила в ресторан — день в день, сейчас же планировалась «вторая серия». Она очень уважала шашлычок, а Василий жарил его просто мастерски.
…Поздно вечером, когда дети и Василий уже спали, Ксюша спустилась на первый этаж. У нее на свежем воздухе разболелась голова, и она хотела налить себе воды, чтобы запить таблетку.
«Ну как… Да вот так! — услышала она тихий голос свекрови. Женщина на кухне разговаривала с кем-то по телефону, и Ксюша остановилась, не зная, что ей делать — идти обратно, подождать, или зайти, не обращая внимания на свекровь. — Конечно, порода или есть, или ее нет, увы… А какая порода может быть от этой крестьянки? Ой… Да сразу видно, что ее предки из деревни! Что же я, не отличу, что ли?»
Ксюша прислонилась к косяку. Она поняла, что «крестьянка» — это она сама, потому что Елена Андреевна много раз выпытывала, давно ли их семья перебралась в город и недоверчиво качала головой, когда Ксюша говорила, что, насколько она знает, даже ее пра-пра-дедушки и бабушки были горожанами. Теперь ей стало интересно, хоть и неудобно из-за того, что она подслушивала.
«Да брось! Все он понимает! Василий умный мальчик. Его кровь живет в его сыне, а Анечка с честью носит его фамилию. Василий был у нее первым мужчиной, да и по ней видно, что она из благородных. А здесь… Ну смазливая — факт. Ну хозяйка хорошая. Но разве это повод давать свою фамилию? Это еще заслужить надо. Тем более, что ее взяли с довеском — внебрачной дочерью. Конечно, такой свою фамилию давать нельзя в принципе. Как и ее детям. Да, Василий со мной полностью согласен в этом вопросе. Да, убедил ее, чтобы она свою оставила. Наплел ей что-то про папашу ее…»
Ксюша тихо вернулась в комнату, проглотила таблетку без воды и легла в кровать, зная, что до утра так не сможет заснуть. Слишком уж невероятными были слова свекрови.
«Васенька, скажи, пожалуйста, только честно, — завела она разговор, выбрав удобный момент, — Почему ты был против того, чтобы я взяла твою фамилию?» — «Ну мы же сто раз это обсуждали!» — поморщился Василий. — «Вась, я просила честно. Из-за моего происхождения? Что я не благородных кровей? Что у меня уже есть дочь?» — «Ксю, не начинай, — Василий махнул рукой, — Ну… да. Ты же понимаешь. Мать у меня совсем свихнулась с этим дворянством. С этой породой… Если бы ты стала Лукошкиной, она бы меня никогда не простила.» — «Про Елену Андреевну я поняла. Я о тебе спросила.» — «Слушай, ну ты же умная. Институт окончила. Ну чего ты привязалась к этой фамилии?..» — «Теперь и про тебя мне все понятно,» — грустно улыбнулась Ксюша.
Нет, конечно, она не побежала подавать на развод из-за того, что все оказалось не так, как она себе представляла. Однако относиться к мужу по-прежнему она больше не могла. Она смотрела на него, а в голове словно звучал голос свекрови: «Василий понимает, что ей нашу фамилию давать нельзя. Не заслужила.»
Через два года Василий подал на развод сам. «Жена не выказывает мне должного уважения,» — объяснил он в суде, а судья почему-то странно на него посмотрела. Наверное, тоже была из крестьян и не понимала страданий благородного человека.
