В то утро она собирала снасти, как вдруг заметила на старом причале мальчика. Он сидел, склонившись над самодельной удочкой. Поплавок то исчезал, то вновь всплывал на поверхность воды, но сам мальчик был неподвижен, как статуя.
— Ты чей? — негромко спросила Валентина Павловна, подходя ближе.
Мальчик вздрогнул, но не убежал. Он медленно повернул голову, посмотрел на неё настороженно, а потом быстро опустил глаза.
— Никчей, — пробормотал он, теребя край футболки.
Валентина Павловна внимательно посмотрела на него. Его лицо было худощавым, взгляд — уставшим, а одежда казалась слегка поношенной. Рядом не было ни велосипеда, ни пакета с едой, ни каких-либо признаков того, что за ним кто-то присматривает.
— Один, значит? — уточнила она, слегка поджав губы.
Мальчик молча кивнул.
— И что ловишь? — поинтересовалась она, подойдя ближе.
— Рыбу, — буркнул он, не поднимая головы.
Она взглянула на его удочку: сломанная катушка, самодельный поплавок из старого пенопласта, который явно плохо держался на леске. В ведре рядом, как она и предполагала, не было ни одной рыбы.
— На такую удочку ты и ерша не поймаешь, — заметила она с добродушной усмешкой.
— Это вы так думаете, — упрямо ответил мальчик, чуть подняв голову.
Валентина Павловна усмехнулась, но ничего не сказала. Ей нравилось, что у мальчика есть характер, даже если он выражался в такой подростковой упрямости. Она присела рядом и, глядя на воду, спросила:
— А чего один-то? Где родители?
Мальчик замолчал, будто вопрос поставил его в тупик. Наконец, после долгой паузы, он пробормотал:
— Дома. Им не до меня.
Слова прозвучали просто, но Валентина Павловна почувствовала за ними скрытую грусть. Она была человеком чутким и знала, что дети не говорят такое просто так.
— Ну ладно, рыбак, — сказала она, поднимаясь. — Если не получится ничего поймать, зови. Я тут неподалёку.
Мальчик поднял на неё глаза, полные сомнения, но ничего не ответил.
Уходя, Валентина Павловна оглянулась. Он снова уставился на поплавок, но выглядел чуть менее сосредоточенным.
На следующий день Валентина Павловна снова заметила мальчика на том же месте. Его тонкие плечи были сутуло опущены, а сломанная удочка всё так же лежала рядом. Поплавок беспомощно дрейфовал по воде, и было видно, что рыбы он не дождётся.
— Ну что, как улов? — громко спросила она, подходя ближе.
Мальчик обернулся, будто вынырнув из своих мыслей.
— Никак… — пробормотал он, отворачиваясь.
— Да неудивительно. С такой удочкой и я бы ничего не поймала, — заметила Валентина Павловна, присаживаясь рядом.
— А вы разве ловите? — Мальчик наконец посмотрел на неё с лёгким недоверием.
— Да уж получше, чем ты, рыбак. Хочешь нормальную удочку?
Он вскинул на неё взгляд, полный сомнений.
— Зачем вам это? — тихо спросил он.
Валентина Павловна хмыкнула и указала на реку.
— А зачем рыбу ловить? Вроде бы и так её полно в магазине, а мы сидим тут, тратим время. Просто люблю процесс. И знаешь, люблю, когда вижу, что у кого-то получается.
Мальчик слегка нахмурился, пытаясь осмыслить её слова.
— Давай так, — продолжила она. — У меня дома завалялась старая удочка. Настоящая, не то что твоя палка с верёвкой. Хочешь — подарю.
— Подарите? — он по-прежнему не верил своим ушам.
— Конечно, подарю. Только с одним условием: когда рыбу поймаешь, не себе оставляй. Отдай тому, кто больше нуждается.
Мальчик опустил глаза и надолго задумался. Потом кивнул:
— Ладно.
— Вот и договорились. Тогда пошли, покажу, как ею пользоваться, — Валентина Павловна поднялась и протянула ему руку.
— К вам домой? — он насторожился, но потом добавил: — Ладно, только ненадолго.
Когда они пришли в её дом, мальчик замер на пороге. Небольшая, уютная комнатка была заполнена приятным запахом свежесваренного чая. На стене висели старые фотографии, на которых улыбающиеся люди держали огромные рыбины.
— Это вы? — спросил он, указывая на фотографию.
— Ну не сосед же мой. Это я и мой муж. Он тоже рыбу любил.
Она открыла шкаф и достала удочку. Деревянная рукоять была немного поцарапана, но видно, что вещь добротная.
— На, держи. Будешь учиться.
Мальчик осторожно взял её в руки, словно это была какая-то драгоценность.
— Спасибо, — сказал он так тихо, что Валентина Павловна едва его услышала.
— Ну что, покажу тебе пару секретов?
— Давайте, — в его голосе появились нотки восторга.
Они вернулись к реке, и Валентина Павловна начала показывать, как правильно забрасывать леску, как следить за поплавком. Мальчик повторял за ней, иногда ошибался, но упорно пытался снова.
— Вот так, молодец! — похвалила она его, когда поплавок упал точно туда, куда нужно.
— А вы всегда такая добрая? — неожиданно спросил он, смущённо отворачиваясь.
— Не знаю. Просто люблю, когда у кого-то что-то получается, — честно ответила она.
Мальчик впервые улыбнулся — едва заметно, но искренне.
— Спасибо вам… за всё.
— Да не за что. Лови рыбу, рыбак. Настоящему рыбаку спасибо не говорят, его делом благодарят, — отшутилась она, наблюдая за его старательными попытками.
Этот день стал началом их странной, но тёплой дружбы.
С тех пор, как у Паши появилась нормальная удочка, он каждый день приходил на причал. Утренний туман ещё не успевал рассеяться, а он уже сидел, наблюдая за поплавком. Валентина Павловна всегда появлялась чуть позже, неся в руках старую корзинку с бутербродами.
— Ну, рыбак, как успехи? — спросила она однажды, подходя к нему.
— Поймал одну маленькую плотву, но отпустил, — ответил Паша, показывая чистое ведро.
— И правильно сделал. Ещё не вечер, наловишь, — подбодрила она.
Пашины рассказы становились всё откровеннее. Он рассказывал о школе, о соседях и, наконец, о своей бабушке.
— Бабушка у меня болеет, — сказал он однажды, глядя на воду. — Почти всё время лежит. Я сам готовлю, убираю.
— Молодец ты, — похвалила Валентина Павловна, протягивая ему бутерброд. — Не каждый взрослый так может.
Паша кивнул, но в его взгляде было столько усталости, что Валентина Павловна невольно задумалась.
— А родители где? — осторожно спросила она.
Мальчик замялся, но потом всё же ответил:
— Папу я никогда не видел. А мама… она давно уехала.
— И не пишет?
— Нет, — коротко ответил Паша, и Валентина Павловна больше не стала расспрашивать.
Каждый их разговор начинался с рыбалки, но неизменно переходил к чему-то большему. Валентина Павловна чувствовала, что мальчик тянется к ней, и это трогало её до глубины души.
— Знаешь, а ведь рыбалка — это не только про рыбу, — сказала она однажды, когда они вместе чистили пойманных окуньков.
— А про что? — Паша поднял на неё любопытный взгляд.
— Про терпение. Про то, чтобы ждать, когда наступит нужный момент. И про то, чтобы ценить то, что у тебя есть.
— У меня не так много есть, — тихо ответил мальчик.
Валентина Павловна положила руку ему на плечо.
— У тебя есть бабушка. Есть ты сам. А это уже немало.
Паша улыбнулся.
— А вы у меня есть, — добавил он.
— Ну, это само собой, — рассмеялась Валентина Павловна, поглаживая его растрёпанные волосы.
Дни шли, и их дружба становилась крепче. Паша не просто слушал её советы — он искренне восхищался её терпением и умением смотреть на жизнь с добротой.
Однажды, когда рыбалка была особенно удачной, Паша предложил:
— Давайте бабушке уху сварим. Я сам могу, вы только скажите, как.
— Вот это разговор! — воскликнула Валентина Павловна. — А ну, собирай свои снасти, и пошли.
На кухне Валентина Павловна руководила процессом, а Паша выполнял все её указания: чистил картошку, резал лук, бросал рыбу в кипящую воду.
— Ну, теперь жди. Уха — дело небыстрое, — сказала она, усаживаясь за стол.
— Как рыбалка? — подхватил он, и они оба рассмеялись.
Когда аромат ухи наполнил дом, Паша не выдержал:
— Как думаете, бабушка обрадуется?
— Конечно. Ты же для неё стараешься, — ответила Валентина Павловна, подавая ему тарелку.
Они ели молча, но обоих согревала одна мысль: в этом доме, на этом причале, они больше не были одни.
Прошла неделя, как Пашка перестал появляться на привычном месте. Валентина Павловна каждое утро шла к реке с надеждой увидеть его на старом причале, но место оставалось пустым. Её тревога нарастала. Она не знала, что случилось, но чувствовала: что-то не так.
В одно из таких утр Валентина Павловна решила действовать. Она вспомнила, где Паша живёт, — маленький ветхий дом на окраине деревни, который мальчик как-то упоминал в разговоре. Надев своё старое пальто и взяв сумку с продуктами, она отправилась туда.
Когда она подошла к дому, дверь открыла пожилая женщина с усталым лицом и болезненно согнутой спиной. Её волосы были аккуратно завязаны в пучок, но взгляд выдавал усталость.
— Здравствуйте, — Валентина Павловна осторожно улыбнулась. — Я к Паше. Давно его не видно.
— Ох, милочка, — вздохнула женщина, опираясь на косяк. — Он в больнице. Упал с лестницы, ногу сломал. Мы и так еле справляемся, а тут ещё это…
— В больнице? Как же так? — Валентина Павловна почувствовала, как сердце сжалось. — В какой?
Через час она уже была в палате. Паша лежал на койке, окружённый белыми простынями и запахом антисептика. Когда он увидел её, его лицо сразу озарилось улыбкой.
— Тётя Валя! — воскликнул он, приподнимаясь на локте. — Я думал, вы не придёте.
— Ну ты и напугал меня, рыбак, — нахмурилась она, присаживаясь на стул рядом. — Почему не сказал, что собираешься лестницы проверять? Рыбу кто за тебя ловить будет?
Паша засмеялся, но быстро поморщился от боли.
— Я скоро встану, правда, — сказал он, поправляя одеяло. — Не волнуйтесь.
— Не волнуйся, говоришь? — Валентина Павловна достала из сумки бутерброды и яблоки. — А как мне теперь одной рыбачить, когда ты тут лежишь? Вот, держи, перекуси.
Паша взял бутерброд и тихо сказал:
— Спасибо. Мне никто так давно не приносил ничего.
— Ерунда, — махнула она рукой. — Главное, поправляйся. А когда выпишут, возвращайся на причал.
В следующие дни Валентина Павловна не раз приходила к Паше в больницу. Она приносила ему книги о рыбалке, рассказывала истории о своём муже и их совместных походах на реку. Паша слушал с интересом, а иногда сам рассказывал, как мечтает однажды поймать огромного сома.
Когда его наконец выписали, Валентина Павловна была там. Она помогла бабушке забрать мальчика, а по дороге предложила:
— Знаете, бабушка, у меня идея. Переезжайте ко мне. Одной-то скучно, а вы будете рядом. Пашке место всегда найдётся, да и вам полегче будет.
— Но как же… — начала женщина, но её внук перебил:
— Бабушка, давай! У тёти Вали лучше! У неё и печка тёплая, и к реке близко.
Старушка сомневалась, но в конце концов согласилась. Уже через неделю они втроём переехали в дом Валентины Павловны.
Теперь её уютный дом наполнился жизнью: бабушка помогала по хозяйству, а Паша с утра до вечера возился с удочками и снастями. Вечерами они втроём сидели за большим столом, ели уху и делились историями.
Валентина Павловна смотрела на мальчика, который наконец-то улыбался, и чувствовала, что сделала всё правильно. У реки теперь всегда звучал смех, а дом перестал быть пустым и одиноким.
