Ведьмой, ведуньей, колдуньей, как её тогда называли, Люба была один раз в жизни. Не долго, и по чистой случайности, но ей понравилось. А началось всё банально. Парень от Любы ушёл, а ведь уже больше года жили вместе, о свадьбе разговоры были. А тут вдруг: скучная ты стала, огонёк пропал, изюминки в тебе нет, и эти твои лосины домашние, да футболка безразмерная, сил нет смотреть. Да, так и сказал, а ещё добавил, что встретил другую – эффектную, она его в кружевном белье встречает. Люба дослушивать не стала – уходишь, уходи. А ещё на работе начальница приревновала к новому руководителю отдела логистики, хотя Люба симпатии к нему не проявляла и поводов не давала, но у начальницы, мечтающей устроить свою личную жизнь, было другое мнение.
В общем, загнала она Любу в такой тупик – либо по собственному пиши, либо по статье уволю. Люба уволилась. С новой работой, как назло, не клеилось. За квартиру одной платить тяжело, а ведь ещё и сессию нужно было оплачивать. Люба, хоть и работала пока в отделе кадров, мечтала о другом – училась на психолога. Пришлось взять академ. Родители пожилые, пенсионеры, помочь особо нечем. Единственное, что всегда готовы были принять в своём доме, если дочь решит вернуться. Но возвращаться Люба не хотела, не хотела огорчать родителей своими проблемами. Нет, надо как-то по-другому выпутываться – решила Люба и позвонила двоюродному брату. Гена давно обосновался в большом городе, фирму свою открыл, женился. Может быть, поможет с работой, решила Люба.
— Хм, свободных мест нет. Если только… Уходит у меня одна сотрудница в декрет через два месяца. – Задумчиво ответил Геннадий.
— Два месяца… — Огорчилась Люба.
— Слушай, сестрёнка, место хорошее. Стоило бы подождать. Я понимаю, два месяца тоже на что-то жить надо… – Начал Геннадий.
— И где. – Вставила Люба, помня о том, что платить за следующий месяц за аренду квартиры нужно уже через два дня.
— Вот! – Почему-то обрадовался Геннадий. – С этим как раз помогу быстро. Лариске моей ещё год назад от тётки домик остался в деревне, тут не далеко, на электричке не больше часа. Но нам ведь, сама знаешь, ездить некогда. А дом хороший, добротный, тёплый. Считай, отпуск у тебя будет. Свежий воздух, учебники свои спокойно почитаешь. Денег немного подкину, не пропадёшь.
— Заманчиво. – Согласилась Люба, радуясь, что Гена разом решил обе её проблемы.
На сборы много времени ей не понадобилось. Уже на следующий день освободив квартиру и собрав небольшой чемодан, Люба шла на вокзал. Осень только начиналась, но в этом году она выдалась хмурая и пасмурная. Вот и сегодня накрапывал мелкий дождик и порывы неприятного ветра заставляли Любу втягивать шею в воротник чёрного пальто. Люба шла и мысленно прощалась с городом, пусть и на время. Разглядывая дома, улицы, перекрёстки, она вдруг остановилась, заметив своё отражение в одной из витрин. Может быть, Лёшка, её бывший парень, тот самый, который нашёл другую, был прав: Люба потеряла изюминку, перестала быть привлекательной? Люба задумалась, не сводя взгляда с отражения. Никакой изюминки в ней не пропало, потому что, наверное, и не было её – подумала Люба. Самая обыкновенная молодая женщина. От прабабушки южных кровей, которую Люба никогда не видела, достались ей густые тёмные волосы, смуглая кожа, и большие тёмные глаза. Да, раньше в них был огонёк, а потом его не стало. Может, это и заметил Лёшка? А откуда тому огоньку взяться было? С работы Люба спешила домой, готовить, прибирать, создавать уют в общем, а Лёшка приходил ближе к ночи, постоянно жаловался, что устал, но где? если денег он толком домой не приносил, а зачастую в такие вечера от него пахло алкоголем. Гудел где-то с друзьями, на это деньги были, а вот цветов или подарков Люба давно не видела. А он говорит – огонёк…
— Жаль, что сейчас не носят шляпы, к вашим глазам подошло бы исключительно. – Услышала Люба рядом негромкий мягкий голос. У дверей магазинчика, у витрины которого она замерла, стоял пожилой мужчина. Люба посмотрела на вывеску: «Антикварный магазин».
— Шляпа – это интересно, изюминка. – Улыбнулась она в ответ. – Подберём что-нибудь? – Мужчина учтиво кивнул и приоткрыл дверь магазина, пропуская Любу вперёд.
— Чисто картина. – Прокомментировал продавец, пока Люба смотрела на себя в зеркало, примерив чёрную шляпку с вуалью. – Ещё раз: жаль, что сейчас не носят шляпы.
— А я буду. – Рассмеялась Люба. И, удивившись сама себе, смело вышла из магазина в старомодной шляпе.
— Чисто картина. – Повторил пожилой продавец, глядя ей вслед.
Некоторые прохожие косили на Любу удивлённые взгляды, некоторые хихикали за её спиной, но Любе показалось, что шляпа сделала её элегантной, уверенной в себе и, конечно, загадочной, ведь под тёмной вуалью можно было скрыть взгляд.
Так она и приехала в деревню. Сошла с электрички и неторопливо зашагала, в поисках нужного дома.
— Ведьма. – Перекрестилась за невысоким забором местная сплетница бабка Агафья, увидев Любу, всю в чёрном, с чёрными волосами и лицом, скрытым странной вуалью, вышагивающую мимо. К вечеру уже по всей деревне судачили, что в доме покойной Антонины Семёновны, год спустя поселилась ведьма. Но Люба об этом не знала, поэтому очень удивилась неприветливости местных жителей, которых встретила по пути в магазин, и в самом магазине. На её дружелюбные приветствия кто-то бурчал что-то неразборчивое, кто-то молча шарахался, а кто-то заранее скрывался за своим забором. Не привыкли к чужим, решила Люба и не стала делать акцент на таком поведении деревенских.
Вот уже несколько дней Люба жила в доме, днём она ходила на прогулки, благо распогодилось, вечерами читала книги, делая пометки в блокноте. В общем, наслаждалась тишиной, спокойствием, свежим воздухом и одиночеством. За окном было уже темно, когда Люба услышала тихий стук в дверь.
— Кто там? – Удивлённо спросила Люба, подойдя ближе.
— Меня зовут Аня, мне помощь ваша нужна. – Услышала она робкий голос и открыла дверь. На пороге, нервно перебирая руками стояла невысокая худенькая девушка.
— Что случилось? – Спросила Люба, пропуская девушку внутрь.
— Приворожить хочу Сашку. – Выпалила девушка.
— Так. А я тут при чём? – Не поняла Люба.
— Вы ведь ведьма. Все так говорят. Все вас бояться, а я пришла. Я ради Саши никого не боюсь. – С вызовом ответила Аня.
— Ведьма, значит. – Любе стало понятнее поведение соседей. Она ещё раз взглянула на гостью. С ней тоже всё ясно – первая любовь, тут явно совет нужен, а то того гляди дров наломает, уж если даже на приворот решилась. – Ну проходи Анна, рассказывай. – Люба указала девушке на стул у кухонного стола.
— Что рассказывать. Люблю я его. А он… В общем, вот я и фото принесла его. Я читала, что фото нужно. – Аня достала из-за пазухи фото молодого человека и протянула Любе.
— Нуууу, приворот, может, и не нужен, сперва нужно посмотреть, вдруг он и так твоя судьба, тогда без всякого приворота влюбится. – Люба начала входить в роль.
— А так может быть? – С надеждой спросила Аня.
— Может. – Уверенно ответила Люба.
— А как вы смотреть будете? На картах? – Аня растеряно оглядела стол. Люба на мгновение задумалась.
— На кофейной гуще. – Решила она, доставая турку и кофе. Кофе было Любиной страстью, она даже сюда с собой привезла турку, небольшую ручную кофемолку и упаковку ароматного кофе, переживая, что в деревне такого можно было не найти. Каждое утро она варила себе кофе на электроплитке, которая была в доме. Вот и сейчас ловкими движениями она готовила всё необходимое. – А теперь пей маленькими глоточками и рассказывай как можно точнее, чтоб в чашке всё чётко отразилось. – Наказала Люба, протягивая Ане дымящийся напиток, девушка с готовностью кивнула.
— Саша – сосед мой, я его с самого детства люблю, как он меня от гусей спас. Он такой храбрый и сильный. И вот я его люблю, люблю, а он меня не замечает. Раньше смеялся в ответ: дорасти, мол, сначала. Я выросла, в этом году восьмой заканчиваю, а он всё равно только смеётся. – Люба украдкой бросила взгляд на фото Александра. Парень на нём красовался в военной форме, значит уже отслужил, постарше Анны будет. – А сейчас вообще вернулся из армии и невесту привёз. – Продолжая рассказ, на этих словах Аня поморщилась. – Собираются вместе в город уехать. Но я уже решила, школу брошу и тоже поеду за ним. – Аня всем видом показывала, что ни что и никто не могут встать на её пути.
— Так-так. – Этого ещё не хватало – школу бросить, подумала Люба, а в слух сказала это же «так-так», только постаралась, чтоб голос её звучал строго и таинственно. С минуту Люба внимательно вглядывалась в чашку, повторяя всё это же «так-так». Аня тем временем ёрзала на стуле от нетерпения. – Всё ясно. Нельзя вам вместе быть. – Выдала, наконец, вердикт Люба.
— Как? Почему? – Губы Ани задрожали.
— Иногда так бывает, что если повернёшь судьбу человека в другую сторону, то и на него, и на себя беду накличешь. Ежели приворожим мы Александра, будете вы счастливы вместе, но не долго. И года не проживёт, погибнет, вот, видишь, гроб, крест, кладбище. – Люба на мгновение повернула чашку Анне, которая слушала затаив дыхание. Никаких крестов и гробов там не было, но звучало внушительно. – А если отпустишь его идти своей дорогой, то будет жить он долго и счастливо. Ты ведь, правда, его любишь и зла не желаешь?
— Люблю. Не желаю. – Кивнула Аня. – А как же я? – Девушка готова была расплакаться.
— Тебе другой мужчина по судьбе написан. И чем быстрее ты Александра отпустишь, тем быстрее встретишь его. Ох как он тебя любить будет, и не только от гусей защищать, но и на руках носить. Да и ты его полюбишь. Поженитесь, детишек родите. – Люба рисовала картины Аниного счастливого будущего.
— Это точно? Никак нельзя, чтоб Сашка стал моим мужем. – С сомнением глядя на Любу, спросила Аня.
— Гроб, крест, кладбище. – Напомнила Люба и сузила тёмные глаза. Аня вздохнула.
— А другой этот, он красивый будет? – Помолчав, спросила она.
— Самый красивый. Не сомневайся. Я ведь потомственная ведьма, никогда не ошибаюсь. – Заверила Люба. Аня кивнула и, всё ещё задумавшись, пошла в сторону двери. Люба, успела подумать, что непременно, в жизни этой влюблённой девчонки появится другой достойный внимания молодой человек, и, конечно, для неё он будет самым красивым. Ведь так всегда бывает, когда мы любим. Лёшка для неё был тоже самым красивым, а вот она для него – нет.
— Сколько я вам должна? – Спохватилась Анна у дверей.
— Ты должна мне пообещать, что школу закончишь. И закончишь хорошо. – Вновь строго сказала Люба.
— Обещаю. У меня нет ни одной тройки. – Улыбнулась Аня, выходя за дверь.
Люба подумала, что пусть такой мрачной и шоковой перспективой, но помогла девушке не наделать ошибок. Наверное, она не зря учится на психолога. Люба даже записала этот случай в блокнот, чтоб потом разобрать его с преподавателем. Потом вымыла чашку и, довольная собой, легла спать.
Утром Люба подумала по классике: ведьма, так ведьма, очень славно и роскошно, и, нацепив свою шляпку, прихватив плетёную корзинку, которую нашла в сенях, отправилась в ближайший лесок, собрать ещё не побитые первыми заморозками травы. Пусть дома будет ароматно. Когда она возвращалась обратно, то заметила, как из-за забора одного из домов на неё с любопытством смотрела женщина. Люба обернулась и хотела приветливо улыбнуться, но женщина смутилась и поспешила скрыться в доме. Именно эта женщина и навестила Любу поздно вечером.
— Говорят, вы колдунья. – Нервно начала она разговор, косясь на развешанные пучки трав. Люба неопределённо кивнула в ответ. Новая роль ей нравилась, но ведь сперва нужно было узнать, с чем пожаловала очередная гостья. – Надо же, такая молодая. Не думала, что такие бывают. – Недоверчиво и с некоторой завистью заметила женщина.
— Перейдём к цели вашего визита. – Подтолкнула Люба к сути разговора.
— Приворожила змея подколодная Васеньку моего… — Начала было женщина, но вновь уточнила. – Так значит ведьма?
— В третьем поколении. – Подтвердила, наконец, Люба, понимая, что скорее всего сейчас речь пойдёт об измени мужа. – Василий, так понимаю, ваш муж? А вас как зовут?
— Татьяна. Муж. Да какой он муж, кобель проклятый! Двадцать лет душа в душу прожили, а тут появилась эта фифа – учительница наша новая, и всё, как подменили. Целый день у её дома крутится: то дрова перетаскать, то забор поправить. Дома палец о палец не ударит, а там, как мёдом намазано. Не иначе, приворожила она его, змеюка. А как же я? – Татьяна готова была расплакаться.
Люба, чтоб узнать больше подробностей, пошла по старой схеме, предложила гостье испить чашечку кофе, а там уж на кофейной гуще поглядеть.
— Вы рассказывайте, рассказывайте, Татьяна. А сама эта учительница знаки внимания Василию оказывает? Может быть, даже сама зазывает его, а помощь по хозяйству всего лишь предлог? – Мягко спрашивала Люба.
— Да сам он! Она только переехала, неделю ходила, значит, мимо, нашего забора. Каблучки тоненькие, юбочка узкая, не идёт, а лебедем плывёт. – Начала рассказывать Татьяна.
— Специально, стало быть, ходила? – Уточнила Люба.
— А где ей ещё ходить, школа то, за поворотом. – Удивилась в ответ Татьяна. – А кабель этот глаз с неё не сводит. Потом говорит: гляди-ка у соседки забор совсем повалился, надо бы помочь, и пошуровал. Потом дрова эти. Я ведь к ней пришла, так мол и так, говорю, это, может быть, у вас в городе принято, перед чужими мужьями хвостом крутить, а у нас за такое все волосы повыдёргивать можно. – Татьяна даже кулаком по столу стукнула при этих словах.
— А она? – Вновь уточнила Люба.
— А что она? Отпираться стала, мол не такая, и Василий мой ей без надобности. Что помог, спасибо, конечно, но ведь он сам. – Развела руками Татьяна.
— Что же говорит сам Василий? Раньше за ним такое поведение замечали, за двадцать то лет? – Люба решила, для полной картины узнать мнения всех сторон.
— Да что вы. Говорю же, душа в душу двадцать лет. Детей двое, в город учиться уехали оба уже. Он вообще у меня такой, молчит больше. Вот и в этот раз молчит. Отмахнулся только. А потом ни с того ни с сего про платье спросил. Далось оно ему это платье. – Татьяна тоже махнула рукой.
— Какое платье? – Не поняла Люба.
— В прошлом году подарил мне платье на день рождения, дурень, лучше б мультиварку подарил. – Пояснила Татьяна. Люба, внимательнее присмотревшись к ней, начала понимать смысл услышанной драмы. На вид Татьяне было лет сорок пять, женщина ещё вполне молодая и симпатичная, но уж больно не ухоженная. Даже визит к ведьме не сподвиг её поправить сбившиеся под платком волосы или переодеть забрызганные грязью полинявшие штаны и калоши. Наверняка, Татьяна привыкла много работать по дому и в огороде, и стала потихоньку забывать, что, всё-таки, она женщина, а Василий мужчина. Мужчина, который хотел порадовать любимую женщину красивым платьем. Мужчина, который, вдруг увидел привлекательную соседку. Тут Люба вспомнила про упрёк Алексея за её собственный домашний вид и, сделав вид, что внимательно изучает кофейную гущу, выдала:
— Будем делать отворот. Но только тут от вас многое зависит. Выполнить надо в точности, всё, что скажу. – Люба сделала заговорщицкий вид. Потом сходила в комнату и через некоторое время вернулась с небольшой брошью, купленной ей когда-то на распродаже. – Вот вещица заговорённая. Вы эту брошь приколите на то самое платье, мужем подаренное, и прямо завтра с утра его наденьте, а ещё волосы уложите, аккуратненько как-нибудь, и больше Василий на соседку вашу и не взглянет, да и на других тоже. Только непременно старайтесь платье почаще надевать.
Татьяна с опаской взяла в руки брошь. Повертела со всех сторон.
— А если не сработает? – Спросила она.
— Завтра и узнаем. Если не сработает, к вечеру приходите. – Люба сверкнула тёмными глазами. Татьяна тоже спросила про оплату, но Люба ответила. – Будет результат, там и отблагодарите.
Уснула в этот вечер Люба поздно, поэтому, когда на следующий день, проснулась от стука в дверь, был уже второй час дня. На пороге стояла Татьяна. Выглядела сегодня она совсем иначе, короткие волосы блестят чистотой, аккуратно уложены, под пальто то самое платье, на ногах ботиночки, губы и глаза слегка подкрашены, а, главное, светится вся, как новогодняя ёлка.
— Люба, я вам тут принесла, творог домашний, молоко, яички, пироги вот с капустой. Уж и не знаю, чем благодарить. – Затараторила она.
— Сработало? – Уточнила Люба. Татьяна зарделась и почти шёпотом пояснила:
— Уж лет десять такого не было. Как в молодости. Ну вы понимаете, о чём я. – Люба понимающе кивнула и хотела пригласить Татьяну вместе попить чай с пирожками, но соседка торопилась домой. – Побегу, у меня там борщ на плите, обед скоро, Васенька придёт. – Люба проводила женщину улыбкой, она была рада, что благодаря её нехитрому совету жизнь в семье Василия и Татьяны наладилась.
Через несколько дней Любу навестила совсем другая, не похожая на Татьяну женщина. Женщина уверенно постучала и вошла, не дожидаясь приглашения.
— Меня зовут Ирина. Татьяна, наша бывшая соседка, а точнее, бывшая соседка моего отца, посоветовали вас, как… — Тут Ирина слегка растерялась, но тут же продолжила. – Как хорошего специалиста. – Люба кивнула, не зная, чего ожидать на этот раз, и пригласила гостью к столу, уже доставая турку и чашечку. – Отец всю жизнь жил здесь, я тоже родилась и выросла здесь, но потом, уехала в город. У меня работа, счастливый брак, я крепко стою на ногах. Но родители, сколько бы я их не уговаривала, не хотели переезжать, как будто им нравится надрывать спины на этих грядках. – Ирина говорила нервно, иногда повышая голос. – А ведь они пожилые. Медицина опять же! В городе с этим прекрасные условия, а здесь? И вот, пожалуйста – два года назад умерла мама. – Ирина вздохнула и даже, как показалось Любе смахнула накатившуюся слезу. – А вот сейчас отец… — Добавила она и замолчала.
— Отец тоже умер? – Люба не понимала, если это так, то чем может помочь ведьма?
— Ну что вы, слава богу, отец жив. Мы с мужем кое как уговорили его год назад переехать к нам в город. У нас прекрасная просторная квартира, телевизор, лоджия, парк рядом с домом, в конце, концов. Питаемся мы правильно, я лично готовлю и слежу, в том числе за холестерином. Все условия для достойной жизни пожилого человека. Но отец почти каждый день говорит о том, что хочет вернуться домой. Но как? Ведь даже если там он болеет, с каждым днём чувствует себя всё хуже. Мы прошли все обследования, врачи разводят руками – организм абсолютно здоров. Так, может, это какое-то проклятье, сглаз, порча? – Ирина тоже развела руками. А Люба подумала, что дочь, бесспорно, хочет сделать как лучше, позаботится об отце, а старику попросту скучно, непривычно в городе. Непривычно без своего дома, своих забот, вот он и чахнет.
— Сглаз. Определённо. – Подтвердила Люба, заглядывая в кофейную чашку. Она специально сделала эффектную паузу после этой фразы, чтоб дождаться, когда руки Ирины задрожат от волнения. – Нужно везти его сюда, буду снимать. Надеюсь, его дом вы не продали? – Люба внимательно посмотрела на Ирину.
— Не продали, всё собираемся, руки не доходят. И надолго это? – Теперь Ирина говорила совсем другим голосом – тихим и взволнованным.
— Недели на две, потом видно будет. – Люба всё-таки сомневалась в своём предположении, она же не врач, но решила, что проверить теорию стоит. – Чем раньше привезёте, тем лучше. Вам тут оставаться не обязательно, буду держать вас в курсе. – Теперь тоном, не приемлющем возражений, говорила Люба.
— Завтра привезём. – Пообещала Ирина.
Дед Семён, так звали Ирининого отца, повеселел уже лишь только завидев ворота своего старого дома. Весь день он возился с расчисткой заросшего двора, потом наколол дрова для бани, откуда вышел не только окружённый облачками пара, но и приосанившийся, с расправленными плечами. А, закусив опосля рюмочку домашнего самогона добрым пластом сала, и вовсе, одобрительно крякнув, вспомнил, что когда-то в молодости он играл на баяне и баян всё ещё пылится где-то на чердаке.
— А неси-ка, Любаша, его сюда. Споём. – Предложил он, наблюдавшей за ним весь день Любе.
— Спеть успеем. Расскажи лучше про годы молодые, дед Семён. Тогда ведь, наверняка, всё иначе было? – Вынесла она встречное предложение. Дед Семён расцвёл и погрузился в тёплые воспоминания.
В общем, через две недели, когда Ирина с мужем приехали лично убедиться, как проходит лечение деда Семёна, не узнали в бодром пожилом мужчине хандрящего старика, каким он был в городе.
— Родная земля силы ему даёт. Помните, русские богатыри в поход всегда брали мешочек с родной землёй. – Объяснила эффект Люба.
— Что ж нам земли набрать? – Не поняла Ирина.
— Ну мешочка земли хватит не на долго. Через неделю уже все свойства, вся сила потеряются. И опять дед захворает. – Продолжала гнуть своё Люба.
— Что же делать? – Ирина была взволнованна не на шутку.
— Самое эффективное – оставить деда Семёна здесь. – Отрезала Люба. Ирина готова была перебить её, но Люба не позволила. – Здесь он проживёт гораздо дольше, а главное счастливее. Ну а решать, конечно же, вам.
— Дед Семён, а, может, баян принести? – Вечером того же дня Люба с дедом Семёном пили чай. Дед был чрезвычайно доволен, что дочка с зятем больше не тянули его в город.
— Неси, Любаша. А ещё, давай Клавдию Ильиничну в гости пригласим. – Согласился дед Семён.
— Это дело! – Одобрила Люба. Они с дедом Семёном успели за эти две недели хорошо подружиться.
А ещё за это время к Любе приходили и другие люди, за советом, за помощью, да и просто выговориться. Люба с готовностью слушала, давала советы, конечно, помня, что она просто человек, а не ведунья и целитель. Например, Зоя Михайловна, старожила деревни обратилась к ней за помощью, в лечении ног: «Совсем не слушаются» — пояснила она. Люба волшебных мазей не изобретала, а уговорила старушку лечь в больницу. А на возражения «на кого ж я Зорьку свою оставлю? (имелась ввиду коза). Нет, в больницу мне нельзя», обещала, что за Зорькой приглядит и даже доить научилась. А ещё как-то Люба встретила на улице Аню, ту самую, что приходила за приворотом. С ней рядом шёл мальчишка, видимо одноклассник, они оживлённо болтали, и он нёс за Аню рюкзак. Люба улыбнулась и помахала, Аня улыбнулась и помахала в ответ.
Ну а потом позвонил Гена и радостно сообщил, что Люба может выйти на работу. Люба с некоторой грустью прощалась с деревней, но понимала, что её путь в другом месте. Позже она продолжила обучение в институте и даже обсудила некоторые случаи своей деревенской практики с преподавателем, конечно, обошлось не без ошибок, но всё-таки Люба была довольна, что побывала в роли деревенской колдуньи и помогла людям. После обучения Люба устроилась работать по профессии, и, говорят, стала востребованным специалистом. А её шляпка с вуалью ещё долго стояла у неё в кабинете на полке, напоминая ей об интересном периоде её «практики». А в той деревне она больше никогда не была, потому что Лариса и Геннадий продали дом.
