Люба познакомилась с Максимом, когда он только вернулся из армии. Парень был словно с фото их журнала мод. Глаз не отвести: спортивная фигура, тёмные чуть вьющиеся волосы и зелёные глаза с пушистыми ресницами, которым могла бы позавидовать любая девушка.
Люба не была столь эффектна как он, и даже оставалась будто бы в его тени, когда они приходили в компанию. Она тоже была стройной, имела красивые светлые волосы, и милую улыбку. Поначалу девушка была словно во сне, ей не верилось, что её выбрал такой красивый парень со всей танцплощадки.
— И что он в тебе нашёл? – напрямую говорили ей приятельницы, — смотри, Любка, поматросит и забросит. Таким красавчикам покоя нет.
Люба таинственно улыбалась. Она была уверена, что девчонки ей просто завидуют. И была счастлива, как никогда. Максим почти не ухаживал, он просто был рядом, они ходили в кино, на танцы, встречались в компании друзей. Провожая её до дома, он горячо целовал и обнимал Любу так, что у неё кружилась голова.
А когда девушка привела его в первый раз домой, чтобы познакомить с мамой, Вера Петровна сразу же изменилась в лице. Она угостила их чаем, а потом ушла по своим делам. Лишь вечером, когда она осталась с дочкой наедине, то спросила:
— Ну, и как у вас? Серьёзно?
— Да, мама, а разве не видно? – улыбнулась Люба, — он меня любит, я его тоже. Мы, скорее всего, поженимся.
— Так вот, пока он тебе официально не предложил руку и сердце, советую тебе его бросить, доченька… — с горечью сказала мать.
— Что такое, мама? Что с тобой? С чего это я буду бросать такого красивого парня? Да мне никогда такое и не снилось, он словно принц из сказки, и такой ласковый, обходительный… — Люба покраснела от негодования и отошла к окну.
— Пойми, не пара он тебе. Уж слишком смазливый. Ты не понимаешь, что такой красавчик не создан для нормальной семьи. Красивый муж – чужой муж… Не дадут ему бабы прохода, как бы он сам не старался быть верным жене… Такова жизнь. Уж больно завидный он мужчина. А ревновать всю жизнь – это такая мука… — покачала головой Вера Петровна.
— Это ты вспоминаешь себя? Раз у вас с отцом не вышло семьи, так и моя судьба будет точно такой же? Вот ты как рассудила, мама? Но ведь все люди разные, и бояться ревности – так и нечего замуж выходить. А я, конечно, ревную. Девчонки так и смотрят на него. А мне всё же приятно, что он выбрал именно меня… — торжествующе ответила Люба, — и я хочу за него замуж. Если предложит, то пойду, не раздумывая.
— Вот что, доченька. Я тебя прекрасно понимаю. Ты влюблена. Но прошу тебя об одном: повремените со свадьбой. Ничего не говоря ему, дай себе срок на проверку его верности и любви. Ведь в этом нет ничего плохого. Серьёзно настроенная на брак девушка проверяет свои чувства и надёжность партнёра. Как говорится: замуж выйти не напасть, замужем бы не пропасть… — сказала мать Любе.
— Ой, мама. Вечно ты со своими поговорками и пословицами. Народная мудрость… — засмеялась Люба, — а я уверена, что он меня любит. И время тут ни причём. Но, если уж ты так просишь, то хорошо, я спешить с этим не буду. Но я знаю…
— Не надо сейчас ни в чём быть уверенной, пока не проверишь его на прочность. Дружите, гуляйте, ведь самое счастливое время – юность. А вам ещё только по двадцать лет. Не торопись, — снова повторила мать.
Люба встречалась с Максимом, как и прежде. Она, конечно, любила его, но предупреждение мамы не шли у неё из головы. Засыпая, она представляла себе их семью, детишек, ей рисовалась самая радужная картина, и представить что-то плохое она даже не хотела.
Однако время шло, Максим стал ходить заниматься в спорткомплекс два раза в неделю, и ещё дважды посещал бассейн. Чтобы не отставать от него и быть рядом, Любе тоже пришлось начать заниматься в тренажёрном зале, и плавать в бассейне, хотя она и не была уж так расположена к спорту. Ей больше нравилось читать книги, ходить в театр или шить себе наряды. Но теперь на свои увлечения у неё совершенно не было времени.
В бассейне было много молодёжи. Люба стала замечать, что её Максим засматривается на других, более эффектных девушек в красивых купальниках. Люба по сравнению с ними была серой мышкой. В такие моменты сердце её сжималось, и она уходила в раздевалку даже чуть раньше, а потом в холле дожидалась Максима.
То же самое было и в тренажёрном зале. Накаченные спортивные девушки, постоянно посещающие это место, были словно актрисами кино, а Люба с её тонкими ручками и ножками, выглядела как худенький подросток, впервые вошедший в спортзал. Мало того, девушки, не скрывали своего насмешливого взгляда, и открыто флиртовали с Максимом, а он принимал их комплименты и заглядывался на их фигуры.
Люба перестала ходить на тренировки, чтобы не быть смешной. Однажды после бассейна она и вовсе заболела.
— Эх, ты, дохлятина, — разочарованно произнёс Максим, — ты и спорт – вещи несовместимые. Уж сиди и читай свои книжки, если не можешь нормально заниматься.
Он снисходительно обнял её, и засмеялся. А Люба задумалась над словами матери. Она уже чувствовала охлаждение своей любви. Она чувствовала, что Максим уже не так ласков с нею, и всё чаще уходит один на встречи с друзьями, или на тренировки. А она ждёт его визитов и приглашения на свидания и не может дождаться.
— Ты что-то последнее время всё одна, — осторожно спросила её мать, – ничего не случилось?
Слёзы хлынули рекой из глаз дочери, она прижалась к матери и рассказала ей, что подозревает, что Максим уже не любит её.
— Мама, у него столько поклонниц всюду. Куда не пойдём, девушки даже подходят и целуют его в знак приветствия, представляешь?
— А ты? – недоумённо спросила мать.
— А что я? Я не жена, чтобы ревновать. И предложения он мне так и не сделал. Только улыбается всем и, кажется, доволен, что так популярен и любим… И мне кажется, что за моей спиной он гуляет, — плакала Люба.
— Ну, вот, собственно, о чём я тебе и говорила, и это только начало. А дальше…
— А дальше ничего между нами и не будет, — выдохнула Люба, — должна я иметь гордость, что ли… Уже и так надо мной смеются. Вроде и парень он мой, а вроде и нет. Словно бесплатное приложение я рядом с ним. А я так не хочу. Не так я мечтала. Хочу быть единственной и любимой…
— Вот и правильно. Ты симпатичная, хорошая, умная, — мать гладила дочку и покачивала, словно в детстве, — и ты достойна быть любимой и счастливой. Лучше брось его сама. Не жди, когда он бросит. Это больнее. Имей гордость.
Люба не представляла себе откровенного разговора с Максимом. Она в уме подбирала такие слова, чтобы его не обидеть, как-то смягчить боль расставания, плакала даже, представляя эту сцену, и сердце её билось. Она ещё любила его, и в тайне надеялась, что Максим удивиться её решению расстаться, возьмёт её за руки, посмотрит в глаза и скажет, что любит, и чтобы она выбросила глупости из головы…
Но на самом деле даже разговора такого ей пережить не пришлось. Словно почуяв настроение девушки, он просто пропал. Перестал звонить, приходить, и это ранило Любу ещё больше. Она сидела дома вечерами и смотрела на телефон. А телефон молчал.
— Что, не звонит? – иногда спрашивала мать.
— Неа, — шептала пересохшими губами Люба и поворачивалась лицом к стенке.
— Так, — однажды не выдержала мама, — ты что это как вдова соломенная лежишь? Или кто в доме у нас помер? А ну-ка вставай, девка. Бери себя в руки, и иди в парикмахерскую.
— Зачем?
— Как зачем? Известное дело: перво-наперво, надо новую причёску делать, когда на сердце кошки скребут. А потом в магазин пойдём, материла накупим. Ты давно себе обновок не шила. Бери карандаш, рисуй фасон. И нос выше. Ты у меня красавица, и ещё всем покажешь, что не хуже этого смазливого павлина.
— Ой, мама… — Люба тяжело вздохнула, — смогу ли я быть снова такой счастливой?
— Вот поверь мне: всё проходит. Жизнь, как река, всё изменяется. И будут у тебя новые знакомства и новые друзья, и полюбишь снова, да ещё сильнее, нежнее. А та, прошлая любовь, будет казаться юмором и детским лепетом… — успокаивала мать Любу.
Они так и сделали. Купили материала, Любаша занялась собой. Она уже не ждала звонка, и старалась отвлечься от мыслей о Максиме. Через подруг и знакомых до неё доходили слухи о новой пассии Максима, и Люба, беря себя в руки, равнодушным тоном отвечала, что они расстались и Максим вправе делать что хочет, также, как и она.
Когда через пару недель она появилась на танцах в новом платье, и с новой причёской, её заметили. Девушка похорошела. Новые туфельки, которые подарила ей мама, делали её более стройной и высокой. Любу приглашали на танец ребята, она была нежной и изящной, как балерина.
Максим на танцевальных вечерах не появлялся, видимо, не желая встречать там Любу. А она всё хотела побыстрее забыть его. И не слушала, когда ей говорили о его новых победах над девушками.
«Надо же, как права была мама. Он настоящим гулякой оказался. Хотя, что я хотела: привязать его к своей юбке, когда он не нагулялся?» — рассуждала она фразами своей мамы.
Один парень – Костя, стал активно ухаживать за Любой. Был он самой обычной внешности: не высокий, не красавец, но вполне милый и спокойный парень. Одно достоинство было у него неоспоримым: он не сводил глаз с Любы, и взгляд его говорил красноречивее любых слов.
Через месяц он признался Любаше в любви, и сразу позвал замуж.
— Вот это да, — воскликнула мать, узнав от дочки новость, — вот это я понимаю: настоящий мужик, влюбился и замуж зовёт сразу, не темнит. Значит – дорожит, и потерять боится. А ты что?
— Я выхожу замуж, мама, — спокойно ответила Люба.
— Так ты любишь его? – спросила мать, глядя дочери в глаза.
— А как же его не любить? Он такой добрый, трудяга, ласковый и надёжный… — ответила Люба, — только на одну меня и смотрит. Словно никого вокруг и нет. Разве это не ценно?
Мать обняла свою Любашу и прошептала:
— Даже если ты сейчас не очень сильно его любишь, с годами оценишь его верность и любовь. И станет он тебе самым родным и близким человеком. И дети скрепят вашу семью. Будь счастлива, доченька…
Свадьба Любы и Кости была очень душевной. Родные не могли сдержать слёз умиления, глядя, как целуются молодые и как нежно смотрят друг на друга. Зажили молодожёны, как и другие семейные пары, наживая всё с первой табуретки, вилки и тарелки, и тем радостнее были их совместные покупки, тем больше они мечтали о новых своих планах. И дочка родилась через год, а ещё через три года появился на свет сыночек – копия папы.
Любаша была счастлива, и не вспоминала уже о своей любви к Максиму. А о нём, как нарочно, ей иной раз приносили вести приятельницы при встрече.
— Ой, Любаша, твой бывший ухажёр-то, красавчик, бросил свою жену, и ушел-таки к любовнице. А как гулял, столько романов было. Жена уж терпела-терпела, думала, что он погуляет, и остепенится, ан нет, всё-таки ушёл. Молодую и богатую нашёл… — рассказывали женщины.
— Ой, да какой он мой. Так… дружили по молодости, у него уже много поклонниц и тогда было. И понятно было, что для семьи он человек не подходящий. Дай Бог ему счастья, оно ведь только в любви и семье. Нельзя человеку одному оставаться…Никак нельзя, — отвечала Люба и торопилась домой, где её ждал муж и дети.
Она всегда радовалась, возвращаясь домой после работы, скучала по ним, по своим родным. И маму не забывала. Такая мудрая мама не всем дана. И сейчас она помогает воспитывать внуков, много читает им, как когда-то привила любовь к книгам и ей.
Ах, мама, мудрая, добрая, ласковая! Живи дольше. И только будь рядом, родная… Свети.
