Иван торопился к матери. Он нёс пакет продуктов и бутылки минеральной воды. Раньше мама привычно ждала его у кухонного окна, и махала рукой, как увидит. Но в последнее время уже просто сидела на диване и прислушивалась. У Нины Ивановны ухудшилось зрение за полтора года.
— Наверное, ты из-за меня переживала, — винил себя в ухудшении состояния мамы Иван.
— Да причём тут ты, когда диабет замучил… Но как у тебя сейчас дела, сынок? – спрашивала мама, гладя руку сына.
— Всё так же, не лучше и не хуже, но главное, чтобы ты не болела, — неизменно отвечал сын.
Ивану было уже под пятьдесят. Он был отставником, в запасе, и теперь преподавал в институте. Семейная жизнь его не была счастливой, не смотря на успехи на службе, и приятный внешний вид. В юности, ещё будучи лейтенантом, влюбился Иван в Лиду, берёг супругу, даже не давал ей работать.
— Сиди дома, мало ли у тебя дел. Вон только с Петькой сколько возни. Он у нас шустрый, активный, воспитывай, води в кружки…
Лида поначалу занималась домом и сыном, а потом, когда мальчик уже учился в средних классах, начала прикладываться к спиртному.
Про такие случаи говорят – домашняя или тайная пьяница. Но это только поначалу. А потом всякое тайное становится явным и для соседей, и для друзей, для всех.
Чего только Иван не перепробовал: и уговоры, и скандалы, и перемирия. Ничего не помогало. Лида сердилась, не признавала своей вины. А потом и вовсе подала на развод. Стал мешать ей супруг жить так как она хочет.
Вот и переживала Нина Ивановна за сына из-за снохи. А он жил с женой даже после развода, практически содержал её, чтобы она совсем не опустилась.
— Как же не повезло тебе, сынок, — часто вздыхала мать, — и я ничем не могу помочь. И её родители в ус не дуют. У них в семье мужики все выпивохи. И отец, и её братья. Не считают болезнью. Но её организм не справился. Что с ней дальше будет?
— Не нервничай, мама. Что будет, то и будет, но я её не брошу, — отвечал Иван.
Он очень любил и жалел свою мать. Она вырастила его одна, рано овдовев, и посвятила всю себя сыну. Теперь он старался отдать ей то тепло, которое она всегда дарила ему.
Когда Нина Ивановна стала плохо видеть, он нанял для неё помощницу, чтобы та и убиралась, и готовила, и помогала принимать вовремя лекарства.
Нина Ивановна сама нашла себе такого человека. Это была её давняя соседка по подъезду – Ирина, работавшая медсестрой в городской больнице.
Ире было пятьдесят лет. Она когда-то была замужем, потом развелась и вырастила дочь, свою юную копию: светловолосую, кареглазую и стройную Аллу.
— Ирочка, скоро тебе на пенсию, не бросишь меня, если ещё поживу? – спрашивала её Нина Ивановна, — уж лучшей помощницы мне не найти.
— Живите долго, — отвечала Ира, — и мне такая подработка не помешает. Хоть дочке помогу. Приданое собирать надо… И, во-первых, мы с вами давние соседки. Во-вторых, мне удобно, потому что рядом, никуда бегать не надо. И могу в любое время прийти, даже ночью, и больница наша под боком, из окон видна.
Ирина была очень чистоплотной и ответственной. Перед выходными она наводила чистоту у Нины Ивановны. В будни вечерами готовила еду на завтрашний день строго по составленному меню.
Иван несколько раз заставал помощницу за работой у матери и радовался:
— Спасибо вам, Ирина, с вами и дом стал светлее, и мама улыбается, и на улицу стала смелее выходить, гуляет.
— А что же ваша жена не приходит? – как-то осторожно поинтересовалась Ира у Ивана, когда он принёс продукты. Нина Ивановна в это время «гуляла», сидела во дворе на скамеечке.
— Она сразу мне сказала, что не будет ухаживать за моей матерью… У нас сложные с отношения и Лидой. Она живёт сама по себе, я – сам по себе. Ради сына пока под одной крышей, хоть и в разводе. Так что мы две самостоятельные единицы. И я не могу бросить её совсем. Есть причина, о которой вы наверняка знаете от мамы.
Ирина кивнула головой и вздохнула. Она вынула пироги из духовки и поставила их на стол в большое красивое блюдо.
Не сразу она заметила, что у Ивана это зрелище вызвало совершенно непредсказуемую реакцию: он прослезился.
— Что с вами? Вам плохо? – забеспокоилась Ира.
— Это по какому же случаю такая роскошь? У кого именины? – Иван незаметно смахнул слезу.
— Нет никакой причины, — удивлённо ответила Ира, — просто выходной. Да это всего-навсего пирожки с капустой. Сейчас позовём маму.
Она приоткрыла окно и позвала Нину Ивановну домой.
— Вроде как я мать, а она у меня дочка, — засмеялась Ира.
— Она меня так в детстве обедать звала. Тоже из окна, как вы сейчас… — задумчиво произнёс Иван, — как же это давно было… Как давно.
Выпив с женщинами чая, Иван посидел ещё на балконе, слушая их тихий разговор, и заторопился домой. Петька обещал приехать. Ирина завернула ему с собой пирогов для сына.
— Что это с ним сегодня? – поделилась Ира с Ниной Ивановной, — так вспоминал детство, вас, что расчувствовался.
— Так он не видел никогда от жены такого участия, заботы и тем более пирогов, — ответила Нина Ивановна, — разве что на первых порах… А так, одни нервотрёпки с её слабостью и ленью…
Вскоре случилась с Лидой трагедия. Ушла она из дома, и пока искал её повсюду Иван, пришла из полиции страшная весть: попала она в нетрезвом состоянии под машину на дороге, скончалась на месте.
Иван очень переживал, но особенно волновался за сына. Пётр вроде внешне не сильно показывал свои чувства, но осунулся, плохо ел, и будто бы замкнулся.
— Вот и закончилось всё печально. Иначе и быть не могло, — вздыхала Нина Ивановна, — жаль мне Петю, парень всегда за неё волновался, но всё-таки была жива. Мать никто не заменит. Родная кровь.
Стихло всё в доме Ивана, стало тихо и у Нины Ивановны. Словно паутина печали окутала всю семью, связала в тугой узел все желания, мечты, и надежды.
И только Ирина приходила, как и прежде, к своей подопечной, спрашивала о самочувствии, измеряла давление, готовила. Она тихонько рассказывала городские новости, случаи из практики в их больнице – обязательно со скорым выздоровлением, и приносила свежие кроссворды для Нины Ивановны, которые с нею вместе и разгадывала.
— Самая длинная река в Европейской части России… — услышал Иван, входя на кухню.
— Волга, конечно, — ответил он, и женщины вздрогнули.
— Ой, я что, дверь не закрыла? – всполошилась Ирина, откладывая кроссворд. Повернулась на голос сына и Нина Ивановна.
— Ничего. Никто вас среди белого дня не украдёт. Здравствуйте, — пробасил Иван, протягивая матери руку.
— Какие новости у тебя, сынок? – спросила Нина Ивановна.
— Я собрался уволиться с работы, — ответил Иван, — есть хорошая пенсия, времени только нет. Правда, не отпускают, но я соглашусь, скорее всего, на несколько часов в неделю, чтобы квалификацию не терять.
Мать обрадовалась.
— Вот и хорошо, надо и своём здоровье подумать. И с Петей чаще рядом быть.
— И не только с Петей… Мне бы надо и с вами чаще видеться. А то жизнь проходит, а с родными и близкими людьми мы врозь…
Иван присел и посмотрел на Ирину.
— Я, надо понимать, уже не нужна вам тут буду? – спросила Ира.
— Как это не нужна? – удивился Иван, — как раз нужна. Я же сказал, что и с близкими людьми тоже. А вы для нас, Ирина, стали самым близким человеком за этот год.
— Да, Ирочка, с тобой и тепло, и уютно, и спокойно, — поддержала сына Нина Ивановна, — Ваня прав полностью. Пойду-ка я полежу. Что-то в сон потянуло. А вы почаёвничайте.
Мать ушла в спальню и прикрыла за собой дверь. Она понимала настрой сына. Накануне, когда он приходил в отсутствие Ирины, они говорили о том, что жаль, что не встретилась ему в начале пути такая женщина как Ира…
Ира хотела уйти домой, но Иван не отпустил её. Он так красноречиво смотрел на неё, что смутил женщину совершенно.
— Ирочка, если бы вы согласились стать моей спутницей жизни, я был бы счастлив, — несколько старомодно предложил он ей.
— Иван, милый, добрый человек… Я старше вас на пять лет! В нашем возрасте это… — начала было она.
— Тише, тише про возраст. У нас ещё всё впереди. Вы такая молодая, стройная, так прекрасно выглядите, что мне ещё надо постараться, подтянуться, похудеть, подкачаться, чтобы соответствовать вам… — прервал её Иван, — но даже не это главное. Не внешность. Хотя вы мне очень нравитесь. Душа, как бы это банально не звучало. Я смотрю на вас и уже сам себе завидую – будущему счастливцу… Если вы, конечно, согласитесь, а я сделаю теперь всё, чтобы уговорить вас. Что скажете?
Он стоял и целовал её руки. Ира, взволнованная, что-то прошептала вроде: «Я подумаю, спасибо вам… Потом поговорим. Неожиданно…», и ушла.
Иван вздохнул, сел и взял в руки ещё тёплую чайную чашку, и прижал её к щеке. Он закрыл глаза и улыбнулся. Почему-то её взгляд и вздох дали ему надежду.
На кухню пришла мать. Обняв сына, она поняла, что разговор состоялся. Ничего не спрашивая, она сказала:
— Погоди, дай ей время. Да не сиди, не жди у моря погоды. Заваливай подарками, цветами, тортиками, ну, чем там ещё можно…
Иван засмеялся:
— Спасибо, мой научный консультант. Уж теперь я как-нибудь сам догадаюсь что дальше делать…
Он обнял мать. Та махнула рукой и улыбнулась. Наверное, впервые после похорон Лиды.
Прошло почти два месяца. Иван и Ира встречались у матери. А ещё ходили вместе гулять по городу, ездили к Ирине на дачу, так как был уже конец апреля. Земля оттаяла, свежая трава дурманила и радовала надеждой на предстоящее тепло, солнце и негу.
Иван и Ира уже жили вместе. Расписываться Ирина только пока не соглашалась, говоря, что это им уже ни к чему. Ивану было приятно, что его Петя и дочь Ирины Алла были рады такому добровольно-романтическому союзу их родителей.
Нина Ивановна стала бодрее, падение зрения остановилось, настроение было хорошим, а операция на глаза значительно улучшила её положение. Женщина стала более самостоятельной, но сын и Ирина всё равно навещали её и помогали постоянно.
Нина Ивановна радовалась.
— Самое главное, что я снова вижу твоё лицо, сынок, — говорила она, — и вижу, что ты счастлив! Даже и не думала, что это сбудется и так быстро. Ещё при моей жизни… — она обнимала Иру и Ивана, и благодарила их.
— Спасибо вам. Даже не представляете, насколько вы продлили мой век, — говорила мать, — теперь бы дожить до Петиной свадьбы. Вот тогда и помирать можно…
— Живи, бабуль, живи дольше, а меня не торопи… — смеялся внук.
— Ладно. Поживу, но ты тоже не затягивай, — просила бабушка, — смотри внимательно: не пропусти своё счастье, Петенька. Вот тогда и будет всё хорошо. Я же за всех вас молюсь. Мои родные и самые близкие люди…Спасибо всем вам…
