— Я ведь за своим мужем была как за каменной стеной, — сказала Клавдия Григорьевна. — Ни в чем не нуждалась.
— Не волнуйся, мама, мы тебя не оставим без средств к существованию. Мы с Олесей хорошо зарабатываем и будем тебе помогать, — успокоил Максим.
— Как же я… На вашу шею сяду?
— Не говори глупости, мама, — отмахнулся Максим.
Муж Клавдии Григорьевны, Тимофей Валентинович, трагически погиб. Она очень горевала по этому поводу и искала утешения в сыне и невестке. На первое время они перевезли маму к себе, чтобы ей было комфортно и не так одиноко.
Свекровь вела себя скромно, но время от времени на нее накатывала тоска и женщина плакала, вспоминая мужа и их счастливую жизнь.
Клавдия Григорьевна не работала за свою жизнь ни дня. Она довольно рано вышла замуж за отца Максима и выбрала образ жизни домохозяйки. Ее муж был при «высоких» должностях, и в семье были деньги. Клавдия Григорьевна жила припеваючи, гордясь своим мужем. Между ними была взаимная любовь, Тимофей Валентинович ни разу не посмотрел налево. Но к сожалению, до старости он не дожил, оставил Клавдию Григорьевну вдовой.
Олеся, невестка Клавдии Григорьевны, с пониманием относилась к тяжелой потере свекрови. Она выслушивала ее жалобы, рассказы о том, как было раньше и как одиноко и грустно ей сейчас.
Свекровь была очень избалована вниманием мужа. Тимофей Валентинович постоянно покупал ей все, о чем она просила, поэтому после смерти мужа она стала чувствовать себя обделенной.
В один из выходных дней Клавдия Григорьевна проснулась в ужасном настроении.
— Мам у тебя что-то болит? — забеспокоился Максим, видя лицо матери.
— Нет. Я просто вспомнила какой сегодня день…
— И какой же? — он посмотрел на календарь, пытаясь понять, что же пропустил.
— Ты, конечно, не помнишь… А вот отец всегда помнил, что у нас сегодня годовщина отношений… По утрам он приносил мои любимые розы, после этого мы шли в кафе, а затем, он обязательно дарил мне украшение. Это было традицией… — призналась Клавдия Григорьевна, вытирая слезы.
Максим вздохнул. Конечно же, он не помнил всех дат, которые были у матери с отцом. Он ими не интересовался, ведь у него была своя личная жизнь.
— Ладно, сынок, я не буду плакать… Прости, — Клавдия Григорьевна вышла из-за стола и скрылась в ванной.
— Давай мы уважим твою мать. Что стоит купить ей цветы и сводить выпить кофе? — Олеся, став свидетелем этой неприятной ситуации, предложила мужу эту идею, и он ее горячо поддержал.
— Это замечательная мысль, я бы сам не догадался. К тому же сегодня выходной. Я сейчас сбегаю за цветами, а ты собирайся. Поедем в нашу любимую кондитерскую.
Клавдия Григорьевна приняла цветы с блаженной улыбкой.
— Спасибо! Вот теперь все правильно… Это Тимофей послал мне привет с облаков, — она посмотрела на небо и смахнула слезу.
— Собирайся, мама, поедем в кафе. Не будем нарушать традицию.
— Правда?!
— Да.
Они неплохо посидели, выпили кофе, взяли любимый шоколадный пирог свекра, а на обратном пути Клавдия Григорьевна напомнила, что неплохо было бы заехать в ювелирный магазин.
— Скоро день Любви, Семьи и Верности… А я так хотела новую цепочку, у меня порвалась старая, которую отец подарил.
— Вот как? В таком случае, конечно же, нужно купить новую, — Максим посмотрел на жену, и та едва заметно кивнула.
Клавдия Григорьевна выбрала цепь, а к ней в дополнение подвеску в виде ромашки, символизирующий праздник семьи. Она была счастлива, и домой они ехали в отличном настроении. Олеся присмотрела себе кольцо, но покупать не стала, решила, что муж подарит ей его на годовщину свадьбы.
— Оказывается, так легко делать любимых людей счастливыми, — сказал Максим, обняв жену. — Спасибо, что поддерживаешь маму. Это дорогого стоит.
— Я понимаю, что ей сейчас тяжело, — ответила Олеся. — Надеюсь, что с нашей помощью станет легче.
Облегчение наступило, около недели Клавдия Григорьевна была улыбчивой и с гордостью носила подарок на шее и меняла воду в вазе с цветами. Но когда розы завяли, она словно начала увядать сама.
С каждым днем ее настроение портилось, она все чаще ходила мрачной, а ее глаза выдавали грусть.
— Мама совсем раскисла. Не знаю, что делать… — сказал Максим. Олеся тоже заметила это и хотела предложить мужу снова уделить внимание матери. Но он сам догадался.
— Сегодня международный день домохозяйки, мама, — сказал Максим, протягивая матери набор дорогой посуды, о которой она мечтала.
— Ой, спасибо! Как замечательно! — Клавдия Григорьевна забрала коробку и положила ее в уголок.
Максим полагал, что вечером их с женой будет ждать вкусный ужин, но приехав с работы, он не обнаружил дома ни ужин, ни маму.
— Я домой ездила. Проверяла, как там дела, — сказала Клавдия Григорьевна вернувшись.
— А где мой подарок? — уточнил Максим.
— Как это где? Домой увезла, туда, где он и должен быть, — пожала плечами мать.
Максим удивился, но не стал уточнять причину. Просто забыл об этом, сосредоточившись на своих делах.
Следующим праздником стал День поцелуя, затем День дружбы и, наконец, День рождения Максима.
С самого утра Клавдия Григорьевна была не в духе. Она даже не поздравила сына, вместо этого начала плакать.
— Мам, ну успокойся, я же живой, здесь, рядом… У нас в семье вроде как праздник.
— Да, Тимофей всегда мне в этот день цветы дарил. Он говорил, что День рождения — это не праздник ребенка, а праздник матери, которая его родила.
— Согласна, — кивнула Олеся. — Поэтому всегда второй тост за мам.
— А цветы я тебе вечером привезу, с утра не успел… — оправдался Максим.
Он приехал домой с огромным букетом для матери. А вместо того, чтобы купить подарок мужу, Олеся ездила по городу в поисках определенных духов, которые «заказала» свекровь на День рождения сына.
— Да, спасибо, это именно они, — улыбнулась Клавдия Григорьевна, забирая у невестки коробочку. Эта коробочка отправилась домой к свекрови, она положила ее рядом с набором посуды.
Сама Клавдия Григорьевна сыну подарила поздравление. Впрочем, она и раньше не баловала Максима подарками, потому что в семье добытчиком был отец.
— Хризантемы долго простоят… Как раз до следующего праздника, — сказала на следующий день Клавдия Григорьевна. Она принесла из книжного магазина необычный календарь и повесила на стену. — Теперь вы с Олесей ни одного праздника не пропустите. Вот.
Максим удивленно посмотрел на мать, на календарь… И хмыкнул.
— День воздушных поцелуев, день яблочного пирога… Мы все это будем праздновать?
— А почему бы и нет? Я, например, подарю вам после завтра шарлотку, в честь праздника.
— А мы вам килограмм яблок и муку, — Олеся слышала разговор и решила свести его в шутку. Но свекровь как-то странно нахохлилась и, поджав губы, вышла из кухни.
— Она что? Обиделась? — удивился Максим.
— Да брось. На что? Мы же не обязаны ей дарить бриллианты на каждый повод! В мире столько праздников… Каждый день что-то новенькое, — она взглянула на календарь.
— Я думаю, что ей просто не хватает позитивных эмоций. И если надо, я буду поздравлять ее с каждым праздником, лишь бы мама улыбалась.
— Замечательно, но, по-моему, главное — чтобы это не выходило за рамки здравого смысла.
Максим кивнул. Он не сразу понял, что имела в виду Олеся.
Тем временем Клавдия Григорьевна нашла себе новый повод для расстройства.
— Мне нужно кое-что купить, а я не могу, — сказала она сыну.
— Я могу сделать это. О чем речь?
— Я присмотрела удобное кресло. Хочу перестроить балкон в террасу. Сделать там садик.
— Ну если ты действительно этого хочешь, то надо сделать. Я могу купить тебе кресло, давай съездим в мебельный магазин. У нас с Олесей есть скидка, мы не так давно покупали матрас, — оживился Максим. Он был рад, что мать нашла себе занятие.
— Не надо никуда ехать. Я уже все отложила.
— И?
— Чтобы забрать, надо пополнить баланс. А у меня кошелек на маркетплейсе не пополняется. Раньше отец стабильно пересылал туда деньги, — Клавдия Григорьевна вновь залилась слезами.
— Мама, не плачь. Скажи сколько нужно, я переведу деньги на твой баланс, — Максиму удалось успокоить мать. В принципе, сумма была не такой уж и заоблачной, но все же весомой в бюджете семьи. Максим подумал, что на этом мать успокоится, но она постоянно «дергала» его просьбами.
— Кончилась фольга и бумажные полотенца. А еще надо купить стиральный порошок. И еще я видела рекламу чудесной швабры… Не подумай, я все для дома…
— Мам, мне некогда. Давай так, я подключу тебе свою карту, все равно эти вещи нужны домой.
— Да, так будет лучше, — охотно согласилась Клавдия Григорьевна. — Я не привыкла зависеть от кого-то, отец всегда давал мне финансовую свободу.
Максиму уже надоело слушать о том, какой хороший был его отец. Он уважал Тимофея Валентиновича, любил его, но постоянные слезы и причитания матери уже порядком надоели. Он понимал, что время лечит и со временем пройдет, но как-то не проходило. Наоборот, только усугублялось.
— Может быть, пора твою маму отвести к психологу? — спросила Олеся, глядя на мужа. — У меня скоро депрессия начнется от ее кислого лица. Раньше ее радовали подарки, а теперь она вообще ничему не рада. Кстати, а что за коробки в гостиной?
— Не знаю…
— Это твоя мать что-то накупила. Откуда у нее деньги? Она что, на работу устроилась?
— Нет… — пробормотал Максим. — Там, наверное, хозтовары для дома. У нас что-то кончилось.
— Я все купила еще на прошлой неделе, — ответила Олеся.
— Да?
— Да.
Оказалось, что Клавдия Григорьевна набрала целую кучу вещей для своей квартиры. Она не планировала ничего оставлять у сына, поэтому на следующее утро коробки перекочевали на ее адрес.
Теперь доставка товаров происходила со стабильной частотой.
— Что там, мама?! — спрашивал Максим.
— Это зеркало. Не волнуйся, это не просто так. Я его купила в подарок на день Веры, Надежды, Любви…
— Но ведь у вас именины в другой день. Вы Клавдия.
— Меня крестили как Веру.
— Вот как? — Олеся не удивилась. Последнее время ей казалось, что свекровь придумывает эти праздники, чтобы оправдать свои покупки или попросить о чем-то, найти повод поплакать или получить внимание.
— Олеся, ты не поможешь мне с выбором? Мне надо новую курточку, — спросила свекровь.
— Помогу. Поедем в магазин?
— Незачем тебе отвлекаться. Я уже заказала себе несколько вариантов. Никуда ездить не надо.
— Ну ладно… А что от меня нужно?
— Мы просто выберем куртку, а Максим оплатит…
Олеся хотела сказать, что Максим — не ходячий банкомат, и что он не успевал зарабатывать столько, сколько хватало бы на хотелки матери, но промолчала. Боялась оскорбить свекровь.
В итоге у Максима списалось с карты за 2 куртки, сумочку, сапожки и платье. Мама «забыла», что дополнила образ акцентами на сумму, втрое большую, чем курточка.
— Был же праздник… Мои именины, — оправдалась она. — Это такие мелочи, ты же знаешь, что я никогда не покупаю дорогое, выбираю все только с большими скидками.
— Ладно, пусть будет подарком, — выдавил Максим.
Если поначалу сумма за каждый товар была небольшой, то теперь Клавдия Григорьевна набирала столько вещей, что в общей массе получалось довольно накладно. Баланс карты сына стремительно опустошался. Дошло до того, что он не смог купить жене хороший букет на годовщину свадьбы.
— Милая, прости… Я не забыл, — протягивая одну розу, сказал он. — Давай отложим романтический ужин до зарплаты? Сегодня я не смогу заплатить в ресторане.
— Я уже забронировала стол. Оплачу сама, — Олеся была поражена словами мужа. Максим очень хорошо зарабатывал, и она подумала, что у него проблемы на работе. — Говори как есть. Я пойму.
— Все в порядке, просто не рассчитал траты в этом месяце.
— А куда ты потратил зарплату? Мы ничего существенного не покупали! У тебя что, появилась другая женщина?!
— Нет, конечно! Это так, на всякие мелочи. Давай не будем об этом.
Олеся напряглась. Она решила проследить, куда уходила львиная доля семейного бюджета и нашла ответ:
— Ты тратишь деньги на покупки матери! — догадалась она.
— Там копейки. Я просто делаю все, чтобы мать не чувствовала себя обделенной.
— Мелочь?! Вот! Взгляни! — Олеся сунула Максиму распечатку.
— Что это?! — удивленно спросил муж.
— Это список «подарков», которые мы «подарили» твоей матери за этот год. И цена каждого. Это огромная сумма! — ответила Олеся. — Я требую, чтобы она вернула все до копейки, иначе я подам на развод.
— Олеся! Как ты можешь такое говорить?! — Максим был в ступоре от заявления жены. Но присмотревшись к цифрам, он понял, что гнев Олеси был ненапрасным. Мать и правда превышала все разумные пороги трат. Проще было выплатить еще две ипотеки, чем оплачивать заказы на маркетплейсах.
— Это болезнь. Шопоголизм! Если ты не видишь, что твоей матери требуется помощь, то я здраво смотрю на ситуацию.
— Хорошо, что делать?
— Заблокируй карту и ее аккаунт на маркетплейсе или удали свой способ оплаты. А после скажи матери, что нам срочно нужны деньги. Пусть сдаст то, что возможно сдать, а что нельзя сдать — пусть выставляет на продажу через сайты. Я видела, сколько коробок у нее дома!
— Это жестоко…
— Зато честно.
Клавдия Григорьевна не хотела признавать проблему. Но Максим был непреклонен. Он приехал к ней домой и увидел, что мать не открывала коробки с покупками. Они стояли у нее как на складе.
— Ты сама не понимаешь, зачем покупаешь это. Все эти вещи тебе не нужны, мама. А у нас скоро будет ребенок, и деньги будут очень кстати.
— Не знаю, сынок. Может, ты и прав.
После визита к психологу Клавдия Григорьевна поняла, что пыталась заткнуть дыры, образовавшиеся на сердце после ухода супруга. Но почему-то это не помогло.
— Я, пожалуй, и правда все продам. Сердце не залечить вещами. Его лечат любовью. И я рада, что скоро в нашей семье снова будет четыре человека.
Было тяжело перестроить мышление, но Клавдия Григорьевна сдержала слово. Она вернула часть денег и больше не просила сына баловать ее, а он стал с ней более строг, не позволял манипулировать.
Позже свекровь устроилась подрабатывать на пункте выдачи маркетплейса. Она была окружена товарами и видела как покупатели тратят огромные суммы на выкуп. Она по-другому посмотрела на эту структуру, изнутри, поэтому стала тратить деньги более разумно, понимая, что они не падают с неба и согласившись с тем, что шпоголизм это болезнь.
