У Лены не было опыта соблазнения чужих мужей, и она не знала, как подступиться к этой задаче. Тем более что соблазнять ей никого не хотелось, но были нужны деньги, а больше их взять было неоткуда. А тут начальница предложила такую выгодную сделку: Лена должна соблазнить ее мужа, а взамен получит повышение по работе и кругленькую сумму на счет, которой хватит, чтобы погасить долги брата.
— Я еще на корпоративе заметила, что он пялится на тебя, – сообщила Дарья Егоровна. – Так что лучше кандидатуры я точно не найду. Ты понимаешь, я сама сглупила – не заключила брачный контракт, хотя отец мой настаивал. А теперь получается, что при разводе вся квартира ему достанется, а я столько души в нее вложила! А он приведет туда какую-нибудь медсестричку, ни одной юбки не пропускает! Мне нужна причина, чтобы этот контракт теперь заключить, понимаешь?
Лена не понимала. Муж Дарьи Егоровны показался ей приятным человеком, не был он похож на проходимца, который оставит её без кола и двора. И на бабника он не был похож – вел себя прилично, подавал Дарье Егоровне руку, стул отодвигал, пиджак ей свой отдал, когда на балкон пошли салют смотреть. А когда секретарша Зоя потащила его танцевать, крепко прижимаясь к нему своим мощным бюстом, он остался равнодушным к ее обольстительной красоте.
С братом было совсем сложно. Он с детства маме нервы трепал, никакого спасу от него не было: то продавал в школе дедушкины медали, то на деньги в карты играл на уроке, то зарплату учительницы стащил. Росли они без отца, и мягкосердечная мама совсем не справлялась с Пашей.
— Женится тебе надо, — говорила она, хватаясь за сердце – став старше, Паша не оставил своих дурных привычек, разве что масштаб у них увеличился.
Жениться Паша не собирался – ему было удобно жить с мамой и сестрой и тянуть из них деньги. Когда денег не было, он брал кредит. Когда кредиты давать перестали, он занимал деньги у своих мутных знакомых, которые потом долбили в дверь в три часа ночи, а маме приходилось вызывать скорую, потому что у нее было больное сердце.
— Смотри, мне нужно следующее. Идешь в спортзал, я скажу тебе время и дни, когда он ходит. Он же врач, помешан на здоровье – правильное питание, нагрузки, все дела… Он сам тебя заметит и подойдет, но ты на всякий случай покрутись там перед ним и построй из себя беспомощную лань, он это любит. Девочку из себя не строй, у меня времени на это нет. И мне нужны стопроцентные улики – я на выходные езжу на дачу, как просигналишь, вернусь раньше и засниму на телефон. Только не тяни, ясно тебе?
Вечером, сидя с мамой за столом, Лене страшно хотелось ей все рассказать, выслушать ее возмущение, поплакать у нее на плече и все отменить. Но Паши опять не было дома, а в дверь звонили уже три раза, так что было не до разговоров. Новенькие китайские кроссовки лежали в спортивной сумке брата, костюм презентовала сама начальница, и когда Лена примерила его в ванной, она, с одной стороны, не смогла не удивиться тому, как ей все это идет, а, с другой стороны, поняла, что в таком виде показываться перед другими людьми она не сможет.
Паша вернулся под утро, когда мама уже спала. Лена вышла в коридор, вопросительно посмотрела на брата. Он не смотрел ей в глаза, хмурился и держал левую руку так, словно с ней было что-то не в порядке.
— Ну чего ты от меня хочешь, – наконец выплюнул он. – Найду я эти деньги, говорил же – найду.
Лена вздохнула и пошла на свою раскладушку.
Его звали Александр. Был он лет на пятнадцать старше Лены и казался ей ужасно старым. Но его жена оказалась права – Лене даже крутиться не пришлось, он сам к ней подошел и спросил:
— Извините, а мы, случайно, не встречались? Точно, на Новый год – вы же у моей Даши работаете?
Так и сказал – у «моей Даши», и этим растопил сердце Лены. Мама так всегда говорила про брата – мой Паша. Про Лену она так не говорила, никто так про нее не говорил. Но если бы у нее был муж, он бы тоже говорил — «моя Лена». И от этой глупой мелочи вдруг все стало просто – она смеялась над его шутками, восхищалась его мускулами, откровенно спросила, когда он будет в зале в следующий раз.
— Ну, и как успехи? – поинтересовалась Дарья Егоровна через три дня.
Успехи пока были так себе. Они, конечно, еще раз встретились в зале, но Александр не делал никаких ходов, а сама Лена считала это нелепым – что-то предлагать мужу начальницы, он же не дурак, в конце концов.
— Времени еще мало прошло, – попыталась оправдаться Лена.
Дарья Егоровна закатила глаза.
— Всему тебя нужно учить! Притворись, что ногу подвернула, пусть домой тебя отвезет.
Лена поняла, что без помощи Дарья Егоровны у нее ничего не получится. Да и вообще ничего не получится – она не могла себе представить, что сможет изображать влюбленность и целовать этого человека, не то что делать что-нибудь большее. Но все изменилось в тот день, когда она притворилась, что подвернула ногу. Точнее, не так – ногу она и правда подвернула – пыталась изобразить, на самом дела упала и так вывернула ногу, что слезы брызнули из глаз. И Александр, конечно, пришел на помощь.
Когда он предложил ее подвезти, Лена не отказалась. Но когда они подъехали к подъезду, она увидела двух парней, которые уже не раз ловили ее у лифта с требованием позвонить брату – дескать, когда звонят они, трубку он не берет.
— Ты их знаешь? – понял Александр.
Лена кивнула. Но объяснять ему ничего не хотела, поэтому выдавила улыбку и попрощалась, похромала к подъезду. Парни, конечно, пошли за ней.
— Пашка где? – спросил тот, что повыше и сплюнул ей под ноги.
Сердце у Лены колотилось. Но она не сильно их боялась – привыкла уже и знала, что ей они ничего плохого не сделают.
— Не знаю, я же только иду домой. Может, на диване сидит, телевизор смотрит. А, может, шатается с кем-то вроде вас.
— Скажи ему – срок три дня. А потом пеняй на себя – мы уже не будем такими добренькими.
В этот самый момент в подъезд ворвался Александр.
— Вам что от нее нужно? – выкрикнул он.
Парни смерили его взглядом.
— Дядя, иди отсюда, – посоветовал ему тот, что пониже.
Александр демонстративно закатал рукава. Неизвестно, чем бы это закончилось, если бы не открылся лифт и не вышел бы сосед – дядя Леша. Парни сразу ретировались, а Александр остался.
— Кто они? — спросил он.
Лена не собиралась плакать – она вообще это редко делала. Но тут распустила нюни как маленькая девчонка. И все ему рассказала. Нет, про Дарью Егоровну, конечно, нет, но про брата и его долги выдала все, и про маму с больным сердцем. Александр сначала нерешительно, явно не собираясь намекать на что-то, приобнял ее, но со временем его руки стали куда более уверенными, а Лена в его объятьях чувствовала себя спокойно.
Их роман не был искусственным, как это планировалось в начале, но Дарья Егоровна об этом не узнала. Не узнала и сама Лена, потому что признаться себе в этом – это признаться в том, что она потерпела фиаско по всем фронтам. Лена делала вид, что она просто следует плану, убеждая себя, что когда это все закончится, она сможет выбросить из головы его добрые глаза и чуткие вопросы.
— Скоро ты там его соблазнишь? – недовольно спросила Дарья Егоровна в пятницу. – Если не получается, я найду другую: эти выходные – последний шанс, имей в виду.
Вообще-то, уже давно все случилось, но признаваться в этом Дарье – это закончить встречи с Александром. А Лене этого совсем не хотелось. Ей даже подумалось – а ну это все, расскажу ему завтра о ее просьбе, и будь что будет!
А ночью Павел не вернулся, а те парни выбили им дверь. Сосед вызвал полицию, а потом и скорую – маме стало плохо. И Лена решила – ждать больше нельзя.
— Мама, не переживай, я решу проблему, – пообещала она.
Она сама напросилась к Александру, написав Дарье сообщение: «Сегодня в три». И думала, что сможет скрыть от него свое смятение и заплаканные глаза. Но Александр так и подумал, что дело в брате. Он открыл тумбочку и достал пухлый конверт.
— Держи, – сказал он. – Закрой его долги и меняйте квартиру, иначе он вам жить не даст. Нет, ты можешь дать ему еще один шанс, но если история повторится, нужно разъезжаться.
Деньги Лена не взяла. Она смотрела на этот конверт как на притаившуюся змею. Только змеей здесь была она.
Дарья Егоровна застала их, как оно и планировалось. Лена быстренько оделась и уехала, оставив супругов разбираться без свидетелей. А на следующий день уволилась, хотя деньги взяла – она обещала маме, что решит эту проблему, и она ее решила.
— Совесть, что ли, вылупилась? – мрачно спросила Дарья Егоровна. – Не переживай, от него не убудет. Подпишет брачный договор как миленький, и все дела. Или ты что, втюрилась в него? Ну, так я тебе сообщу, как он освободится.
Долги Лена загасила, правда, в то, что брат это оценит и что-то изменит, она не верила. А про размен квартиры с мамой говорить было бесполезно – это же «моя Павлик», как же она его бросит?
Новую работу она нашла быстро – Дарья Егоровна накатала ей такую характеристику, что у работодателей возникал только один вопрос: как подобное сокровище вообще отпустили?
Александру она позвонила один раз. Лена подумала, что можно ведь притвориться перед собой, что она не отправляла никакого сообщения Дарье Егоровне, тем более что она сама собралась разводиться с Александром. Только вот Лена не подумала о том, что ее в этой истории тоже могли обмануть.
— У нас был брачный договор, – мрачно сообщил он. – И теперь все наше имущество достанется ей. И Даша сказала мне, что все это время ты притворялась.
Лена хотела сказать, что она не притворялась, но слова застряли у нее в груди.
С Пашей все было точно так, как она и ожидала – месяц-другой он продержался, а потом все началось по новой: постоянные отлучки, ночные звонки, подозрительные парни у подъезда. И когда снова их дверь начали выбивать, мама побледнела и упала. На этот раз скорая помощь не справилась сама – пришлось везти ее в больницу, и у Лены руки от страха тряслись. Она раз за разом набирала номер брата, но он не отвечал. Как бы она на него не сердилась, сейчас ей как никогда нужен был родной человек рядом.
Маму увезли в операционную, а Лене велели ехать домой. Но она отказалась, скрючившись на неудобной деревянной лавке. Она почти заснула, когда перед ней выросла чья-то фигура. Лена подняла глаза и решила, что спит – перед ней стоял Александр.
— Ты? – не поверила она.
— Я так и подумал, что это твоя мать. По фамилии. – кивнул он. – С ней все будет хорошо, можешь ехать домой.
Лена подскочила на ноги – ей захотелось заглянуть ему в глаза, чтобы увидеть там… Что? Что с мамой и правда все будет хорошо? Что он смог ее простить?
Глаза у Александра были добрые и уставшие. Он смотрел на нее прямо, не отводил взгляд. А потом вдруг сказал:
— Я так соскучился…
