Они ели огурцы из закруток.
— Что может быть прекраснее, чем насладиться солеными огурчиками в полдень под навесом?
Замечательная погода. Сосновый лес приятно шелестел, убаюкивая. Ветерок присутствует, потому нет парилки, но и нет урагана, когда выглядываешь, а тебя почти уносит.
— Шоколадные пирожные, — дочь плескалась в надувном бассейне.
— Не, — сказал Вася, — Не та ситуация.
— Тогда кремовые, — подхватила Алиса.
— Да не хочу я сладкого, — хохотал Вася, — И в продуктовый не побегу.
— Ну, пожалуйста-пожалуйста-пожалуйста, — шуточно упрашивали жена и дочь.
Выходные такие же расчудесные, как и погода, и настроение.
Все, кроме одного:
— Васенька! Вася! Срочно! Он ломится ко мне в комнату, — названивала мама, как всегда, добавив ложку дегтя. Только Вася подумал, как замечательно проводить выходные с любящей семьей, как вдруг…
— Мы это проходили. Я кидаюсь тебе на выручку, приезжаю, а вы уже плачете и обнимаетесь. Не поеду, — кратко ответил Вася, намереваясь сбросить вызов.
— Сегодня все серьезно, как зимой. Пожалуйста.
В январе, 1 же числа, мама простояла на морозе больше 60 минут, пока соседи, приходящие в норму после вечеринок, стали выходить из домов: кто-то хотел поиграть в снежки, кто-то – глотнуть свежего воздуха, а кому-то и до ларька добежать срочно надо было. Николай Степанович нес внучка и санки, когда заметил Анну, трясущуюся в своем дворе. Он пустил в дом. Он и позвонил Васе. Но с того случая таких историй больше не было.
— Еду.
Вася посмотрел на жену, которая помрачнела. Опять день – под откос. Только-только они забыли о бедах.
— Будь осторожнее, — сказала Алиса.
— Разумеется. Скоро вернусь.
Дочь вылезла из бассейна и подбежала к отцу:
— Мы будем тут.
Все умилились.
Мама с Павлом перебрасывались словами и тарелками. Третий сервиз… Вася встал посреди погрома, чтобы прекратить это и вывести маму, но она же сама его и оттолкнула, когда кинулась к Павлу. Потом Павел допил и уснул прямо на кафеле.
— Зачем ты с ним живешь?
— Куда мне идти? – жалела себя она.
— К нам. Я предлагал тебе комнату у нас. Я предлагал и съемную квартиру. И дом. Ты – ни в какую. Зачем?
Хоть Вася и зовет ее “мамой”, но на самом деле она – двоюродная тетушка, которая его забрала из детского дома. Они близки. Но не настолько, как можно понадеяться.
— У тебя же есть дочь. Ты должен понимать, какое отношение к детям…
Вася не произнес, что он тоже считал себя ее ребенком. Возможно. Но Павел, конечно, роднее.
— Если ты думаешь его перевоспитать, то ты тут бессильна.
— Это сын мой. И мой дом.
— Обычный съемный дом.
Вася боялся, что когда-то наступит день и маму надо будет привезти к себе (это-то не страшно), а она потянет за собой и Павла. Вася не мог допустить, чтобы его жена и дочь находились в таких условиях.
— Я перееду к тебе только вместе с сыном, — сказала Анна, — И никак иначе.
— Нет, этого не будет, — ответил Вася.
Но все понимали, что будет. Анне уже 70. Вася уже платит половину аренды. А потом? Он не против раскошелиться, но не ради Павла.
— Какой из меня работник через пару лет?
— Мама, прошу. Поехали. Хоть сейчас. Собирайся – и поедем. Но его я в дом не приведу, и оплачивать его гулянки не буду. Это окончательно.
— Тогда выметайся.
Напрямую Анна не напрашивалась. В основном. Но она рассчитывала, что Вася скоро уступит. А он упирался.
Остаток вечера прошел без всякой радости.
Вася думал. Алиса думала о еще более плохих вещах. Он-то тоже сообразила, к чему все идет. И страшилась того дня, когда Вася все-таки уступит матери.
— Я, конечно, не против свекрови, — произнесла Алиса, — Но не Павла. Он неуправляемый. Ты видел его друзей? Ты видел, что он творит дома? Я не пущу его к нашей дочке.
— О чем ты говоришь? Я тоже ни за что не пущу его к нам, — ответил Вася, — Не беспокойся. Я не “поехал”.
Как очнулся, Павел стал трезвонить и винить Васю в том, что тот настраивает против него мать, на что Вася сказал, что Павел сам по себе уже предлог для ссоры. Они разругались. Все это Павел выместил на Анне. И Вася, куда же ему деваться, поехал маму выручать.
— А ну отпусти ее, — влетел Вася в дом. Он схватил за шиворот и выволок на крыльцо, — Остудись, — плеснул водой.
Анна еле поднялась.
Вася уже было подумал, что сейчас она поймет и согласится на предложение немедленно разъехаться с таким сыночком, но она вновь принялась утешать Павла.
Говорят, что иногда человеку требуется пережить какое-то огромное разочарование, чтобы двигаться дальше без оглядки. И Вася его пережил, когда Павел с мамой приехали за деньгами.
— Ты меня толкнул? Плати, — ставил условия Павел, — Иначе я тебе лет семь общего режима организую. Уж поверь.
— Мама, ты ничего не скажешь? – опешил Вася.
— Вы уже взрослые и должны решать все сами. Договаривайтесь нормально, и все будет хорошо. Вася, ну, ты же вправду… А нас из дома выселяют.
— Да, мама.
Вася заплатил. Не столько, сколько они хотели, но достаточно. И почувствовал… спокойствие. Его ничего не терзало. Он оплатил все переживания. Теперь родственники сами по себе.
