Геннадий Петрович готовил ужин. Ждал супругу Веру с бухгалтерской передовой. Сын Петька остался у бабушки на выходные. На сковородке жарились котлеты, округлые, аппетитные. Картошечка варилась в кастрюльке. Геннадий Петрович даже салатик нашинковал, аккуратненько так, огурчиком украсил.
Вдруг, звонок в дверь.
Наверное, Вера раньше освободилась, — подумал Геннадий, вытирая руки о фартук с надписью „Кухонный король“. — Или сосед за солью заявился…
Открыл. На пороге стоял не сосед. И не Вера. Стоял мужчина. Незнакомый. Вид имел решительный, но глаза бегали, как тараканы от света. Одет прилично, приятной наружности.
— Геннадий? — спросил незнакомец.
— Я самый, — подтвердил Геннадий, насторожившись.
— Разрешите войти? Дело… деликатное. Касается вашей супруги.
Геннадий, человек доверчивый по натуре, пропустил. Незнакомец шагнул в прихожую, окинул взглядом обстановку — диван, трюмо, тапочки Геннадия под вешалкой, и вздохнул, как перед прыжком в прорубь.
— Меня зовут Вениамин, — начал он, не снимая пальто. — И я пришел с повинной. Люблю вашу жену. Безумно! И она меня тоже. Но боится вам сказать. Страшится, что дитя отберете. Ребеночка вашего общего. Страдает человек от страха. Отпустите ее, Геннадий, ради Бога! Не мучайте женщину!
Словно ведро ледяной воды вылили на Геннадия Петровича. Стоял он, бледный, держась за дверной косяк, чтобы не рухнуть. Котлеты на кухне, почуяв неладное, начали слегка подгорать.
— Любовник, получается? — прошептал он. — Да не может быть такого! У нас все хорошо! Тишь да гладь! С чего вдруг ей адюльтера захотелось?!
— Видимость, Геннадий, одна видимость! — воскликнул Вениамин с пафосом обреченного героя. — Сердца наши горят! Не тушите пламя!
У меня своя квартира. Комфортабельная! Два балкона имеется!
Зарабатываю прилично, инженер -теплоэнергетик первой категории! Жена ваша и ребёнок ни в чем нужды знать не будут! Алиментов, — махнул он рукой великодушно, — не потребую! Всё за мой счет! Честное слово!
Геннадию Петровичу стало плохо. Глаза застилала влажная пелена. В ушах звенело. Весь его уютный мирок — котлеты, картошечка, Верины туфли у порога, рушился с треском, как карточный домик под сквозняком.
Он молча махнул рукой в сторону комнаты, сам еле дошел до стула и упал на него, как подкошенный. Вениамин, сняв наконец пальто (видимо, решил, что задержится), сел напротив, готовый к дальнейшим переговорам о передаче супруги.
— При разводе квартиру делить не надо, не переживайте, не настолько я подлый человек, чтобы лишать вас пристанища. Уверен, вы встретите ещё достойную женщину и будете счастливы! И детишек новых народите! — продолжил гость.
И тут, поворот ключа в замке! Легкий стук каблучков. Вера!
— Гена, я дома! — послышался ее бодрый голос. — Ох, и устала сегодня, начальник опять отчеты требовал…
Она вошла в комнату и замерла, увидев гостя.
— Ой! У нас гости? А я и не знала. Гена, познакомь нас, милый…
Геннадий Петрович поднял на жену глаза, полные такой тоски и укора, что Вера даже отшатнулась.
— Вера… — начал он дрожащим голосом. — Не прикидывайся. Не надо. Это же… Твой любовник, Вениамин. Пришел за тобой. И сыном… Говорит, квартира у него с двумя балконами, инженер-теплоэнергетик, очень обеспеченный человек…
Вера с изумлением посмотрела на мужа.
— Мой… кто?! — выдавила она. — Гена, ты с ума сошел? Какой любовник? Я этого человека первый раз в жизни вижу!
Вениамин вскочил со стула, как ошпаренный.
— Вера?! — воскликнул он, уставившись на Веру. — Боже мой! Кто вы такая?! Я ошибся квартирой?! Мне нужна Галя, а не какая-то там Вера!
Трое людей смотрели друг на друга в полном недоумении. Геннадий первым очнулся.
— Какая ещё Галя? — спросил он хрипло.
— Моя Галя! — растерянно бормотал Вениамин. — Она мне сказала адрес… вот этот! Она сказала, тут живет…
Вера, женщина практичная и с быстрой соображалкой, сразу взяла нити расследования в свои руки.
— Так, Вениамин, стоп! — скомандовала она. — Фамилию своей Гали, скажи!
— Сазонова! Галя Сазонова! — выпалил смущенный любовник.
— Адрес?
— Проспект Просвещения, дом 25, кв. 12! — отчеканил Вениамин, явно заученный урок.
Геннадий Петрович вдруг громко выдохнул. Весь воздух из легких. Лицо его, еще секунду назад пепельно-серое, начало порозоветь.
— Сазонова… — прошептал он. — Да это же моя сестра родная!
Теперь остолбенел Вениамин.
— Ваша… сестра?! — Он схватился за голову. — Зачем она назвала ваш адрес… И сказала, что мужа Геннадий зовут… Ничего не понимаю!
— Двадцать пятый дом, двенадцатая квартира на Просвещении — это МОЙ адрес! — воскликнул Геннадий, уже почти смеясь сквозь остатки ужаса. — А Галя живет на Ленсовета, в сорок третьем доме, квартира шестнадцать! Вот так номер!
Вениамин побагровел, потом побледнел. Он бормотал что-то невнятное про «глупую ошибку», и «сорок третий дом», судорожно надевал пальто.
— Тысяча извинений! — лепетал он, пятясь к двери. — Кошмар! Позор! Я… я немедленно удаляюсь! Простите великодушно за беспокойство и за котлеты! Галя что-то напутала, явно, я разберусь… — Он кивнул в сторону кухни, откуда уже шел явный запах гари, и выскочил из квартиры как ошпаренный.
Геннадий и Вера остались вдвоем. Посмотрели друг на друга. Молчали. Потом Геннадий тихо застонал, повалился на диван и закрыл лицо руками.
— Гена! Милый! — бросилась к нему Вера. — Господи, что это было?!
— Почти инфаркт, — прохрипел он из-под ладоней. — Сестра Галя дала любовнику наш адрес! Чтоб к ней домой не заявился! Вот так сестра! Вот так родная кровь!
Он дополз до телефона, набрал номер сестры. Голос у Галины был сонный.
— Галя! — рявкнул Геннадий, забыв про приличия. — Ты что творишь?! Ко мне тут только что твой Вениамин вломился! За тобой! Меня за мужа принял! У меня чуть сердечный приступ не случился!
На том конце провода раздалось смущенное мычание, потом объяснения:
— Гена, что за истерики? Да, был роман, хотела уйти от мужа. Вениамину дала первый пришедший на ум адрес, чтобы к мужу не подкатывал с разборками. Кто же думал, что он и правда попрётся просить руки! Но я передумала! Всё кончено! Надоел мне Вениамин этот, нудный он очень, остаюсь с мужем! Ты хоть адрес мой не назвал настоящий? А то будет номер программы…
— Галя! — взмолился Геннадий. — Ради всего святого! Больше никому мой адрес не давай! Ни любовникам, ни врагам, ни инопланетянам! Чтоб никакой смуты не было! Я еще молодой, мне жить охота, а не подыхать от таких сюрпризов! А адрес… Да, назвал, кажется… Так что жди гостя дорогого! Сама виновата!
Он сбросил звонок. Посмотрел на Веру. Она смотрела на него. И вдруг оба не выдержали, рассмеялись. Сначала тихо, потом всё громче, до слез, до колик, до того, что Вера села на пол, а Геннадий схватился за живот.
— Любовник! — всхлипывала Вера. — Мой любовник! Инженер-теплоэнергетик! С двумя балконами! И ты поверил?!
— А сестра! — ревел Геннадий.
— Галя! Вот начудила! Да она тут целую революцию устроила! Хорошо, что я спокойный человек, а мог бы и в физиономию горе-любовнику заехать!
Когда смех поутих, они поднялись, обнялись крепко-крепко. Пахло горелым. Котлеты напоминали теперь угольки для самовара.
— Ничего, — махнула рукой Вера, вытирая слезы. — Сделаем яичницу. Зато какая история! Прямо как у Зощенко!
— Главное, — вздохнул Геннадий Петрович, — любовник-то оказался не твой. А мужчина симпатичный, конечно… И двух балконов у нас нет, к сожалению…
— А у нас и без балконов хорошо, — закончила Вера, целуя мужа в щеку. — Пошли ужинать, дорогой супруг, единственный и неповторимый!
