– Вы что делаете? Совсем совесть потеряли? Вам сколько лет, мужчина? Ведёте себя как подросток-хулиган. Мы тут всей улицей эту сирень сажали, а он …Ты посмотри!
Из кустов вылез представительный немолодой мужчина за семьдесят с букетом сирени, молча посмотрел на грозных женщин, отряхнул брюки.
– Ну, простите.
– Вам денег жалко? Нужен букет – вон на рынок идите, а не ломайте тут наши кусты!
– А можно я вам её и подарю, красивым женщинам? – мужчина разделил букет на два и протянул букеты душистой сирени возмущающимся дамам.
Они переглянулись и букеты взяли. Оттаяли, но велели больше кусты не ломать.
Мужчина обещал. Он сел в машину, переехал в другой проулок, вышел из машины и опять полез в кусты сирени.
За всю свою семейную жизнь его жена не получила букет сирени лишь однажды, когда лежал он в больнице, после операции на сердце.
Сирень была их семейным талисманом, тем цветком, который и свёл их однажды.
***
У школьного окна, отвернувшись от всех и щурясь от палящего весеннего солнца, Витька Мокроусов ел сирень. Он только что по заданию учителя наполнил вазу водой, сунул в нее букет подаренной Наташкой Заботиной сирени и задержался у окна. Сегодня контрольная, а он совсем забыл про этот талисман.
Друг Серёжка сказал, что вчера он съел штук тридцать пятилистиков и сегодня пришел уверенный, что все будет хорошо. А Витька забыл. И сейчас он наверстывал.
Как назло пятилистиков было совсем мало. Он спешил, Светлана Николаевна могла заметить его слишком долгое отсутствие. Нашел всего-то три штуки, но на языке уже поселилась горечь.
По меркам Сережки – это не спасет.
– Мокроусов, ты чего это там? Контрольная же у вас! – уборщица – баба Валя поднималась по лестнице со шваброй и ведром в руках.
– Да, иду уже.
Он направился в класс со стеклянной вазой в руках. Душистый аромат кружил голову.
– Ты чего долго-то так? – тихо спросил Серёга, тыкая ручкой в спину, – Пятилистики искал, да?
– Ничего я не искал, – огрызнулся Витька.
– А чего там искать? Я их уже по дороге все съела, – сказала его соседка Наташка.
– А вот и не все! Три я нашел.
Серёжка хихикал – Витька выдал себя. Иска-ал. Тоже хочет удачи на контрольной по математике.
Вчера Светлана дала задачки и велела прорешать их дома, но Витьке было не до них. Витька влюбился. Поэтому и сирени поесть забыл.
Городская улица частного сектора, где стоял старый Витькин дом, в котором жил он с двумя братьями, бабкой и матерью, скорее напоминала сельскую. Но и там начали появляться дома совсем непохожие на те, что стояли там раньше.
На их улице вырос большой кирпичный благоустроенный дом. Говорили, что там даже удобства внутри.
Витька знал тут всех. Дружная их компания встречалась у колодца. Там были и девчонки: длинноногие, в ситцевых платьицах, такие – совсем свои. Вместе гоняли на велосипедах, лазали по огородам, бегали на речку, ссорились и мирились.
А вот в новом доме поселилась с родителями совсем иная девочка. Она ходила с нотной папкой под мышкой, а из окна её дома без конца звучали гаммы. Ходила она в юбке в складочку и, как правило, с мамой.
На ровесников ее мама косилась, они здоровались, но не знакомились. Девчонки шептались, что гулять её не отпускают – у неё режим.
А Витька восхищённо смотрел на то, как из их двора выезжает новенький автомобиль, и на заднем сиденье грустно сидит юная пианистка. Звали ее Василиса.
Однажды вот так вдруг они встретились взглядом, Василиса посмотрела на него так открыто, что Витькой овладело страшное волнение. Потом она скромно отвернулась. Но Витька уже не мог забыть этого взгляда. Витька пропал.
Для Витьки это был другой мир, другая семья. Он вырос с двумя папами. Первого он не помнил, да и был он ему не родным, а второй, который стал таким близким, утонул, когда нырял на речке. И теперь мама с бабушкой «тащили» их троих еле сводя концы с концами.
Витька привык донашивать все после старшего брата. Порой даже ждал, когда старшему обувь станет мала. А один раз помыл и спрятал его туфли, чтобы он не ходил в них на огород. Ох, попало ему тогда.
И вот вчера, идя из школы, проходя мимо дома Василисы, он вдруг услышал голос её мамы:
– Ты – абсолютная бездарность! Послезавтра же конкурс, что с тобой? Ты же играла этот этюд? Куда все делось! Василиса, соберись!
Зазвучало фортепиано, но на одном и том же месте, пальцы пианистки сбивались и она била и била по клавишам, преодолевая непреодолимый сложный перебор.
Витька остановился за забором. Он никак не мог уйти. Он так переживал, так хотелось ему, чтоб музыка лилась ровно и гладко, что даже прикусывал губы от досады на каждой сбивчивой музыкальной ошибке.
– Не реви!
– Думай, смотри в ноты!
– Медленней! Ещё раз!
– Хватит уже реветь, утри свои слёзы! – раздавалось из окна.
Витька просидел под забором два часа и ушёл оттуда, только когда экзекуция закончилась. Василиса мама была недовольна. Василиса так и не сыграла так, как хотелось ей.
Один раз её силуэт мелькнул в боковом окне за вязаными шторками. Значит, она уже у себя в комнате – подумал Витька и немного успокоился.
Ему было не до математики и не до поедания сирени. Он сам готов был выучить этот чертов этюд, который сейчас звучал в голове без конца, только бы помочь Василисе. Так жалко было её и такая злость вдруг появилась на её мать. Вот ведь – садистка!
И сегодня, после этой злосчастной контрольной, он опять замедлил шаги у дома Василисы. Но там было тихо.
– Ви-итька, гулять пойдешь? – кричал сосед Андрюха в окно его дома позже.
– Нет, не могу, мать не пускает, – Витька врал.
Вечером он планировал опять сидеть под окнами Василисы. Завтра же у неё конкурс, и она опять будет играть, а он будет рядом невидимой поддержкой.
Но возле дома Василисы было тихо. Витька заглянул во двор: не было машины, значит хозяева ещё не вернулись.
Надо было чем-то себя занять и Витька просто прогулялся до соседней улицы и вдруг увидел прекрасный цветущий куст сирени.
С каким-то неведомым доселе ему порывом он начал ломать прекрасные ветки. Вскоре в его руках была уже охапка ароматной благоухающей сирени.
Издали он увидел, как во двор заезжала машина. И вскоре из большого окна, выходящего на улицу раздались звуки фортепиано. Экзекуция продолжалась.
Сегодня дело шло лучше, но мать опять была чем-то недовольна. Она все заставляла и заставляла Василису переигрывать, добавлять новые краски в исполнение.
– Чего ты опять ревешь?
Витька даже захотелось крикнуть:
– Я бы тоже заревел от вас! – но он только сцепил зубы.
Он так разозлился, что полез через забор. Сначала перебросил сирень, потом вскарабкался и перебрался сам.
Он обошел дом потихоньку и пробрался к боковому окну. Это было окно комнаты Василисы, Витька уже знал. Штора колыхалась, обдувается весенним свежим ветерком. Окно было приоткрыто.
Витька бесстрашно залез на цоколь, не боясь шуметь. Он слышал фортепиано и напевал этюд.
А вот и пусть поймают, тогда он скажет, что думает об их издевательствах над дочерью!
Он открыл окно и старательно разложил на подоконнике сирень. Подоконник покрылся пушистым облаком пахучих цветов. Он спрыгнул и притаился за углом.
– Иди попей и высморкайся. Поработаем ещё! – услышал он вскоре.
Витька понял – надо прятаться. Если Василиса выглянет, то увидит его обязательно, а если спрятаться за угол, во дворе из окна его увидит её мать. И он необдуманно перебежал к стволу толстого садового дерева и встал за него.
Дверь в комнате хлопнула, штора погладила ветви сирени, выскальзывая от сквозняка на улицу.
Витька стоял, прислонившись боком к стволу дерева и слушал тишину. Что там происходит? Увидела ли Василиса сирень? Когда тишина затянулась, он не выдержал и высунулся, посмотрел на окно.
Из-за пушистого облака сирени на него в упор смотрела Василиса. Она молчала и улыбалась.
Витька понял, что скрыться не удалось, он вышел из-за ствола и приблизился к окну:
– Ты это … Пятилистиков в ней поищи и съешь. Это на удачу. Ну, для конкурса твоего завтрашнего.
– Василиса, ты долго! Где ты там? – раздался голос матери.
– Уже иду, – Василиса, не отводя взгляда от Витьки собрала сирень в охапку, – Спасибо, поем, – и исчезла в окне.
Через минуту зазвучало фоно. Музыка лилась ровно, нежно и безошибочно.
– Ну вот! Ведь можешь! Молодец, Василиса! Так вот и завтра бы….
Витька преодолел забор и направился к дому. На его лице сияла блаженная улыбка. Теперь у них с Василисой есть своя, только их, тайна. Теперь они точно связаны.
Пошёл дождь, но Витька ничего не замечал. Дождь тоже был наполнен ароматами сирени.
От радости Витька полез в мокрые кусты, наломал ещё сирени и подарил букеты маме и бабушке.
– Что это с тобой? – гадала мудрая бабушка, – Не иначе, как влюбился!
– Или двойку по контрольной принес, – опустила на землю мама.
– Не знаю ещё, завтра – оценки, – и мама так и не поняла, почему сын улыбается так загадочно. Что-то не так с этой контрольной?
За контрольную был трояк. У Сереги, кстати, тоже. Сирень помогла только Наташке Заботиной.
Помогла ли она Василисе? Это волновало больше всего.
Сразу после школы Витька уже крутился возле её дома. И когда подъехала машина, они с Андрюхой стояли у колодца. Машина проехала мимо них.
Василиса вышла возле дома, что-то сказала матери и вдруг решительно направилась к ним. Мать окликнула её, но Василиса не остановилась. На шее её висела медаль.
– Привет!
– Привет! – Витька немного оторопел, а Андрюха вообще выпучил глаза, запереживал.
– Можно тебя?
Андрюха скромно отошёл.
– Я победила. Спасибо тебе большое. Я сначала сирень под кровать засунула, а ночью в вазу поставила и с фонариком пятилистики искала. Много нашла. Поэтому и выиграла.
– Ты просто здорово играешь. Мне очень нравится.
– Я – Василиса, а ты? – она протягивала руку, – Я знаю. Я – Виктор.
– Теперь хоть знакомы, – она оглянулась на мать, – Ну, мне пора, – она направилась к родителям, но оглянулась, – А сирень твоя – самая лучшая!
С этого дня и по сей день ежегодно Василиса получала огромный букет сирени. Однажды, когда Витька был в стройотряде, её для Василисы по поручению друга ломал Андрюха.
И родители Василисы уже в её юности понимали – дочь не повернешь, она влюблена в этого уличного хулиганистого Витьку. Они пытались что-то сделать, но сирень опять все ставила на свои места.
И свадьбу они сыграли в апреле, когда сирень была в цвету. И однажды, уже в семейных распрях, сирень их помирила после длительной ссоры.
Только один раз роли поменялись, когда в больничную палату под пререкания медперсонала ввалилась Василиса с ветками сирени для мужа.
***
Представительный пожилой мужчина за семьдесят вылез из кустов с охапкой сирени, огляделся, как мальчишка. Нет, вроде никто его на этот раз ругать не собирается. Он бережно положил ветки на заднее сиденье и полез опять. Сирени надо было много.
Наконец, он закончил и направился к своей Василисе. Сегодня они встретят еще один свой сезон цветущей сирени.
– Вот и я, Василиса. И как всегда в эти дни – с сиренью.
Он будет сидеть рядом с ней, держать в руках ветку и искать соцветие с пятью лепестками. Долго и тихо будет сидеть на её могиле, засыпанной облаком благоухающих цветов.
***
… Морщин не знает вечная любовь и старость делает своим слугою…
Уильям Шекспир
