– Я забираю детей к маме, – сказал Сергей, стоя у двери с детскими рюкзаками в руках.
Марина застыла посреди кухни, не веря своим ушам. Тарелка, которую она вытирала, едва не выскользнула из рук.
– Что значит забираешь? – ее голос дрогнул. – Сережа, мы же просто поссорились. Ты не можешь так поступать.
– Могу, – отрезал он, не глядя ей в глаза. – Я больше не знаю, что с тобой происходит. Ты постоянно раздражена, отстранена, не занимаешься детьми. Дима вчера получил двойку по математике, а ты даже не заметила его дневник на столе.
Марина попыталась возразить, но слова застряли в горле. Как объяснить, что она едва держится на ногах после процедур? Как рассказать, что каждое утро просыпается с мыслью, выдержит ли очередной день притворства?
– Мама, почему ты плачешь? – Лиза, их восьмилетняя дочь, стояла в дверях кухни, прижимая к груди плюшевого зайца.
– Солнышко, иди собирай вещи, – Сергей повернулся к дочери с наигранной улыбкой. – Мы поедем к бабушке на несколько дней. Будет весело.
– А мама? – Лиза переводила непонимающий взгляд с одного родителя на другого.
– Маме нужно отдохнуть, – Сергей бросил быстрый взгляд на жену. – Она… устала.
Марина смотрела, как муж уводит дочь в детскую, и чувствовала, как внутри все обрывается. Неделю назад врач сказал, что результаты обнадеживающие, но лечение нужно продолжать еще минимум месяц. Она так старательно скрывала свои больничные листы, прятала лекарства, маскировала слабость. И ради чего? Чтобы в итоге потерять детей?
– Мам, – в кухню вошел Дима, нахмурившись. – Папа сказал собрать вещи на неделю. Мы что, правда уезжаем?
В свои двенадцать он уже хорошо чувствовал напряжение между взрослыми.
– Папа считает, что так будет лучше, – Марина через силу улыбнулась. – Бабушка давно вас звала погостить.
– Но у меня тренировки по футболу, – Дима нахмурился еще больше. – И контрольная по истории в среду.
– Тренировки можно пропустить, а контрольную напишешь потом, – из коридора появился Сергей с дорожной сумкой. – Дим, собирайся быстрее. Бабушка ждет к ужину.
Через полчаса их не стало. Квартира, обычно наполненная детским смехом, спорами и разговорами, погрузилась в гнетущую тишину. Марина опустилась на диван, глядя на семейную фотографию на стене. Прошлогодний отпуск на море, все улыбаются, счастливые. Как много изменилось за эти месяцы.
Она никому не говорила о диагнозе. Даже Сергею. Особенно Сергею. Он и так разрывался между работой, подработкой и семьей. Последние два года его рекламное агентство переживало не лучшие времена, а недавно он взял дополнительный проект, чтобы оплатить Лизе занятия танцами и Диме спортивный лагерь летом.
«Справлюсь сама», – решила она тогда, получив результаты обследования. «Зачем всех грузить? Лечение не такое уж сложное, врач обещал, что все будет хорошо».
Но она не рассчитала. Не рассчитала, что постоянная усталость, тайные походы в клинику и страх будут подтачивать ее силы, менять характер, влиять на отношения в семье. Сергей стал раздражаться из-за ее забывчивости и упадка сил. Дети не понимали, почему мама больше не играет с ними как раньше.
Звонок телефона вырвал Марину из тяжелых мыслей.
– Марин, ты как? – голос сестры звучал обеспокоенно. – Я сейчас проезжала мимо вашего дома и видела, как Сергей с детьми садился в такси с сумками.
Марина не выдержала и разрыдалась.
Через час Анна уже была у нее. Младшая сестра, единственная, кто знал правду о диагнозе.
– Он не имеет права забирать детей без твоего согласия, – Анна решительно расхаживала по комнате. – Это нарушение родительских прав. Надо позвонить юристу.
– Я сама виновата, – Марина закрыла лицо руками. – Надо было рассказать ему сразу. Но я боялась… Боялась быть слабой, стать обузой.
– Глупости! – Анна присела рядом с сестрой. – Вы же семья. В этом и смысл – поддерживать друг друга. Он должен быть рядом именно сейчас.
– Он и без моего диагноза еле держится, – Марина покачала головой. – Работа, кредит за машину, образование детей. Я не хотела добавлять еще и это.
– А теперь? – Анна сжала ее руку. – Что теперь делать будешь?
Марина вытерла слезы.
– Сначала позвоню детям. Потом… не знаю. Может, Сергей прав. Может, им правда лучше побыть у бабушки, пока я не закончу курс лечения.
– Ага, у той самой бабушки, которая считает тебя бесполезной хозяйкой и плохой матерью? – фыркнула Анна. – Которая при любом удобном случае напоминает, какой Сереженька был замечательный до свадьбы и как ты его «испортила»?
Марина слабо улыбнулась. Свекровь действительно никогда ее не жаловала, считая недостаточно хорошей партией для сына. Валентина Петровна, бывший директор школы, привыкла к порядку и дисциплине и не упускала случая указать невестке на промахи в воспитании детей и ведении хозяйства.
– Она хорошая бабушка, – вздохнула Марина. – Дети ее любят.
– И она этим пользуется! – Анна не скрывала возмущения. – Помнишь, как в прошлом году настраивала Диму против твоего решения не пускать его на этот экстремальный квест? «Мама просто боится всего, а папа бы разрешил».
Телефонный звонок прервал их разговор. На экране высветилось имя свекрови.
– Алло, – Марина постаралась, чтобы голос звучал спокойно.
– Марина, это Валентина Петровна, – официальный тон свекрови не предвещал ничего хорошего. – Я хотела сказать, что дети доехали нормально. Но Лиза почему-то без теплой куртки, а у Димы нет учебников. Как можно было так безответственно собрать детей?
– Валентина Петровна, я их вообще не собирала, – Марина с трудом сдерживала дрожь в голосе. – Сергей решил забрать их внезапно, после нашего разговора.
– Ну конечно, – в голосе свекрови звучал скепсис. – Опять Сережа во всем виноват. Бедный мальчик совсем измотан. Ты хоть представляешь, как ему тяжело?
Марина прикусила губу. Если бы она только знала…
– Можно мне поговорить с детьми?
– Они сейчас ужинают. Я позвоню позже, – и Валентина Петровна отключилась, не прощаясь.
Марина медленно опустила телефон.
– Видишь? – Анна покачала головой. – И с этой женщиной будут твои дети? Которая даже поговорить с ними тебе не дает?
– Нужно позвонить Сергею, – Марина набрала номер мужа, но он не отвечал.
– Знаешь что, – решительно сказала Анна. – Завтра мы едем к твоему врачу и берем все документы о твоем состоянии. А потом – к юристу. Я не позволю тебе просто так сдаться.
В квартире Валентины Петровны пахло пирогом. Сергей сидел на кухне, наблюдая, как мама суетится у плиты, раскладывая по тарелкам куски еще горячей выпечки.
– Кушай, Димочка, ты совсем худой, – приговаривала она. – Лизонька, возьми погущее варенье, бабушка специально варила.
Дима ковырялся вилкой в тарелке, явно без аппетита.
– Пап, а когда мы домой? – негромко спросил он.
– Поживем пока у бабушки, – Сергей старался говорить непринужденно. – Маме нужно время прийти в себя.
– А что с ней? – Лиза подняла встревоженные глаза. – Она заболела?
– Нет, солнышко, просто устала, – Сергей погладил дочь по голове.
– Вот именно, – вмешалась Валентина Петровна. – Мама ваша устала. От чего только – непонятно. Дети в школе весь день, хозяйство минимальное, готовит редко. А муж, между прочим, работает с утра до ночи.
– Мама, – предупреждающе сказал Сергей.
– Что – мама? – Валентина Петровна поджала губы. – Я правду говорю. Марина последнее время сама не своя. Раздражительная, холодная. Ты мне сам жаловался, что она даже разговаривать нормально не хочет.
Сергей вздохнул. Он действительно жаловался матери на растущее отчуждение жены. Но сейчас, глядя на притихших детей, пожалел об этом.
– У нас просто сложный период, – сказал он. – Мы разберемся.
В дверь позвонили. Валентина Петровна пошла открывать и вскоре вернулась с улыбкой.
– Сережа, к тебе Ольга зашла. Говорит, документы по работе привезла.
В кухню вошла стройная блондинка с папкой в руках.
– Привет всем! – бодро поздоровалась она. – Сергей, ты забыл подписать договор, а там срок до завтра.
– Ольга? – удивился он. – Почему ты не позвонила?
– Звонила, но ты трубку не брал, – она присела на свободный стул. – А меня твоя мама в соцсетях нашла, адрес дала. Вот я и заскочила по пути с работы.
Дима с подозрением смотрел на гостью. Он помнил эту тетю – она приходила к ним домой несколько раз с какими-то бумагами, и мама потом всегда была не в настроении.
– Да ты поужинай с нами, Оленька, – засуетилась Валентина Петровна. – Сейчас тарелочку принесу.
– Спасибо, не откажусь, – Ольга сняла пальто, оставшись в облегающем платье. – А где Марина?
– Она дома, – сухо ответил Сергей. – Мы с детьми погостим здесь некоторое время.
– Вот как? – Ольга многозначительно приподняла брови. – Надеюсь, ничего серьезного?
– Все в порядке, – отрезал Сергей.
– Конечно, в порядке, – поддержала Валентина Петровна, подавая гостье чай. – Просто Марине надо побыть одной, а детям – с бабушкой. Правда, мои хорошие?
Дети молча смотрели в свои тарелки.
– Диагноз поставлен месяц назад, – доктор Светлана Викторовна просматривала карту Марины. – Лечение идет по плану, побочные эффекты в пределах нормы. Однако психоэмоциональное состояние пациентки вызывает беспокойство.
– Еще бы, – пробормотала Анна, сидевшая рядом с сестрой в кабинете. – У нее муж детей забрал.
Доктор подняла взгляд от бумаг.
– Семья не знает о вашем диагнозе? – спросила она напрямую.
Марина покачала головой.
– Только сестра. Я не хотела никого тревожить.
– Марина Андреевна, – доктор сняла очки, – психологический комфорт в вашем случае – важная часть лечения. Стресс может негативно влиять на результаты терапии. Возможно, стоит поговорить с мужем?
– Сейчас уже поздно, – горько улыбнулась Марина. – Он решил, что я плохая мать.
– Никогда не поздно для правды, – возразила врач. – Я могу поговорить с вашим мужем, если хотите.
– Нет, – твердо сказала Марина. – Это я должна сделать сама. Просто… не сейчас. Мне нужно подготовиться.
После приема они с Анной поехали к юристу, которого нашла сестра.
– Юридически ситуация такова, – объяснял Михаил Семенович, седовласый мужчина с внимательным взглядом. – Отец имеет равные права на детей, но не может единолично принимать решение об их месте жительства без согласия матери, особенно если речь идет о длительном сроке.
– То есть, он не имел права их забирать? – уточнила Анна.
– Краткосрочное пребывание детей у родственников не является нарушением, если мать не возражает и имеет возможность общаться с детьми, – юрист был точен в формулировках. – Но если отец препятствует общению или планирует длительное размещение детей без согласия матери – это уже может рассматриваться как нарушение родительских прав.
– И что делать? – спросила Марина.
– Для начала – зафиксировать вашу позицию. Напишите мужу официальное сообщение или письмо, где укажите свое несогласие с текущей ситуацией и желание вернуть детей домой, – посоветовал юрист. – Если ситуация не разрешится, можно будет подать заявление в органы опеки или обратиться в суд.
– В суд? – Марина побледнела. – Нет, только не это. Я не хочу судиться с мужем из-за детей.
– Это крайняя мера, – успокоил ее Михаил Семенович. – В большинстве случаев достаточно грамотного диалога. С учетом вашего состояния здоровья, суд, скорее всего, встал бы на вашу сторону, но до этого лучше не доводить.
По дороге домой Марина была задумчива.
– О чем думаешь? – спросила Анна, остановившись на светофоре.
– Обо всем сразу, – вздохнула Марина. – О детях, о Сергее. О том, как мы дошли до такого. Ведь когда-то все было по-другому.
Она вспомнила, как они познакомились – на корпоративе общих друзей. Сергей тогда только начинал карьеру в рекламе, был полон идей и энтузиазма. Она работала учителем младших классов и обожала свою работу. Они быстро нашли общий язык, через полгода поженились. Потом родился Дима, через четыре года – Лиза. Жизнь была налажена и предсказуема.
– Но в какой момент мы перестали разговаривать по-настоящему? – произнесла Марина вслух. – Когда начали скрывать друг от друга важные вещи?
Вечером она написала Сергею сообщение, как советовал юрист, четко обозначив свою позицию. Ответа не получила.
Зато позвонила Лиза, голос девочки звучал тихо и неуверенно:
– Мама, когда ты за нами приедешь?
– Солнышко, я очень хочу, чтобы вы вернулись, – Марина старалась говорить спокойно. – Но пока папа считает, что вам лучше побыть у бабушки.
– Нам здесь не нравится, – прошептала Лиза. – Бабушка все время говорит про тебя плохое. А сегодня приходила тетя Оля и осталась на ужин. Она сидела рядом с папой и все время смеялась.
Марина почувствовала, как внутри все сжалось. Ольга – бывшая одноклассница Сергея, сейчас работающая с ним в одном агентстве. Марина всегда чувствовала с ее стороны едва скрытую неприязнь.
– Не волнуйся, детка, – произнесла она, сдерживая эмоции. – Скоро все наладится. Учись хорошо и слушайся папу.
– Мама, – голос Лизы дрогнул, – а ты не бросишь нас совсем?
– Что ты, милая! – воскликнула Марина. – Никогда! Я люблю вас больше всего на свете.
После разговора с дочерью Марина не выдержала и позвонила Сергею. К ее удивлению, он ответил.
– Что ты наговорил детям? – спросила она напрямую. – Лиза думает, что я их бросила!
– Я ничего такого не говорил, – голос Сергея звучал устало. – Наверное, это мама… Я поговорю с ней.
– Сергей, нам нужно встретиться, – решительно сказала Марина. – Без детей и твоей мамы. Нам надо поговорить.
Пауза затянулась.
– Хорошо, – наконец ответил он. – Давай завтра, в том кафе у твоего дома. В шесть вечера.
Кафе было почти пустым. Марина нервно помешивала чай, поглядывая на часы. Сергей опаздывал уже на пятнадцать минут. Когда она почти решила уйти, дверь открылась, и он вошел – осунувшийся, с кругами под глазами.
– Извини за опоздание, – сказал он, садясь напротив. – Клиент задержал.
– Как дети? – спросила Марина.
– Нормально, – Сергей пожал плечами. – Лиза скучает. Дима злится.
– На меня?
– На всех, – он провел рукой по волосам. – Марин, что происходит? Последние месяцы ты как будто на другой планете. Забываешь о важных вещах, постоянно куда-то уходишь без объяснений, отстраняешься от меня и детей.
Марина глубоко вдохнула. Момент истины настал.
– Сергей, у меня проблемы со здоровьем, – произнесла она, глядя ему в глаза. – Я узнала об этом месяц назад и начала лечение.
Он смотрел на нее с недоверием.
– Что за проблемы? Почему ты молчала?
– Я не хотела вас беспокоить, – она отвела взгляд. – У тебя и так столько забот, дети, работа… Я думала справиться сама.
– Справиться с чем? – его голос стал жестче. – Марина, о чем ты говоришь?
Она начала объяснять – сухо, сдержанно, избегая драматизма. Рассказала о диагнозе, о визитах к врачу, о лекарствах, которые прятала в коробке из-под обуви в шкафу, о процедурах, которые маскировала под встречи с несуществующими подругами.
Сергей слушал молча, его лицо становилось все мрачнее.
– И ты считала нормальным скрывать это? – наконец выдавил он. – От меня? От собственного мужа?
– Я хотела защитить вас.
– Защитить? – Сергей повысил голос. – От чего? От возможности поддержать тебя? От права знать, что происходит с моей женой?
– Пойми, – Марина умоляюще посмотрела на него, – ты итак выматываешься на работе. Дети требуют внимания. Я просто не хотела быть еще одной проблемой.
– Проблемой? – он покачал головой. – Ты серьезно думала, что для меня твое здоровье – это проблема? Что я настолько плохой муж?
Марина не нашлась с ответом.
– А теперь послушай меня, – Сергей наклонился вперед. – Я месяцами наблюдал, как ты отдаляешься. Думал, может у тебя кто-то появился, может ты разлюбила, может проблемы на работе. Я пытался говорить с тобой – ты отмахивалась. И знаешь, что самое ужасное? Я начал верить твоей матери, что ты просто устала от семейной жизни и ищешь способ сбежать.
– Это неправда! – воскликнула Марина.
– Конечно неправда! – Сергей стукнул кулаком по столу. – Но откуда мне было знать? Ты же ничего не объясняла! И вместо тысячи ужасных версий, которые я себе придумал, оказывается, все это время ты просто болела и молчала. Потому что считала, что я не справлюсь? Или что мне все равно?
В его глазах стояли слезы – от обиды, от бессилия.
– Прости, – прошептала Марина. – Я все сделала неправильно.
– Да, – кивнул он. – Неправильно. Брак – это партнерство, Марина. Мы клялись быть вместе в болезни и здравии, помнишь? Как ты могла лишить меня права выполнять это обещание?
Они долго разговаривали в тот вечер. О страхах, о надеждах, о детях. О том, как трудно стало общаться в последние годы. О том, что недоверие разрушило то, что могло бы их сплотить.
– Я заберу детей домой завтра, – сказал Сергей в конце разговора. – Им нужно быть с тобой. С нами.
– А ты? – спросила Марина, боясь услышать ответ.
Сергей долго молчал.
– Мне нужно время, – наконец сказал он. – Я не знаю, смогу ли снова тебе доверять. Ты скрывала что-то настолько важное… Как я могу быть уверен, что это не повторится?
– Я все поняла, – Марина кивнула. – Я никогда больше не буду ничего скрывать.
– Слова, – устало сказал Сергей. – Сейчас все это просто слова. Пока поживу у мамы, буду приезжать к детям каждый день. А дальше посмотрим.
Когда он ушел, Марина еще долго сидела в кафе. Их разговор прошел не так, как она представляла. В глубине души она надеялась на немедленное примирение, на то, что Сергей все поймет и простит. Но реальность оказалась сложнее. Доверие, однажды подорванное, не восстанавливается одним разговором.
Следующий день принес новые испытания. Сергей действительно привез детей, но сразу уехал, сказав, что вернется вечером. Дима был мрачен и неразговорчив, Лиза прижималась к матери, словно боясь, что та исчезнет.
– Мам, ты правда болела? – спросил Дима, когда они остались одни. – Папа сказал, ты была в больнице, но не хотела нас пугать.
– Да, сынок, – Марина гладила его по голове. – Но сейчас мне уже лучше.
– А почему папа не с нами?
Марина помолчала, подбирая правильные слова.
– Иногда взрослым нужно время, чтобы разобраться в своих чувствах. Папа очень вас любит, он будет приходить каждый день.
– Бабушка сказала, что ты сама виновата, – вдруг произнес Дима. – Что ты что-то натворила, и папа теперь не хочет с тобой жить.
Марина вздрогнула от прямоты сына.
– Бабушка не знает всей ситуации, – мягко сказала она. – Взрослые иногда усложняют простые вещи. Папе просто нужно время.
Вечером Сергей действительно пришел – помог детям с уроками, посмотрел с Лизой мультфильм, поговорил с Димой о предстоящих соревнованиях. С Мариной был вежлив, но холоден. Уходя, задержался в прихожей.
– Ольга сказала, что может подменить тебя с детьми, если нужно будет пойти к врачу, – сказал он, не глядя на жену. – Я дал ей твой номер.
– Ольга? – Марина едва сдержала возмущение. – Серьезно? Ты думаешь, я позволю ей сидеть с моими детьми?
– А что не так? – Сергей нахмурился. – Она хороший человек и предложила помощь.
– Конечно, предложила, – Марина скрестила руки на груди. – Она же выжидает момент, чтобы занять мое место. Неужели ты не видишь?
– Вот только не начинай свою ревность, – устало ответил Сергей. – Ольга просто коллега, которая хочет помочь.
– Коллега, которая приходит в обтягивающих платьях и флиртует при детях? – Марина покачала головой. – Твоя мама не случайно дала ей адрес, и не случайно приглашала на ужин.
– Если тебе не нужна помощь Ольги – хорошо, – отрезал Сергей. – Но тогда не жалуйся, что тебе тяжело одной с детьми во время лечения.
Он ушел, оставив Марину с горьким осадком на душе. Этот разговор показал, насколько глубока стала пропасть между ними.
Прошла неделя. Каждый день превращался в испытание. Марина разрывалась между процедурами, детьми и домашними делами. Сергей приходил вечерами, всегда ненадолго, всегда с отстраненным выражением лица.
Дима становился все молчаливее. Однажды вечером, когда Лиза уже спала, а Марина проверяла его домашнее задание, он вдруг спросил:
– Мам, а вы с папой разведетесь?
Марина замерла, карандаш выпал из ее руки.
– Почему ты так решил?
– В классе у Кости родители тоже сначала жили отдельно, а потом развелись, – мальчик смотрел на страницу учебника, избегая маминого взгляда. – И еще бабушка звонила тете Оле при мне и говорила, что вы точно разведетесь.
– Дима, – Марина обняла сына за плечи. – Взрослые иногда говорят разные вещи, особенно когда расстроены. Но это не значит, что так и будет.
– А как будет? – он поднял на нее глаза, полные тревоги.
Марина хотела ответить что-то утешительное, но не смогла солгать.
– Я не знаю, сынок, – призналась она. – Мы с папой пытаемся во всем разобраться. Но что бы ни случилось, мы оба всегда будем любить вас с Лизой. Ты это понимаешь?
Дима кивнул, но было видно, что ответ его не успокоил.
На следующий день, когда Марина вернулась с очередного приема у врача, ее ждал сюрприз. В квартире были Сергей, дети и… Ольга. Они сидели на кухне и ели пиццу.
– Марина! – Ольга расплылась в улыбке. – А мы тут устроили небольшой праздник. Лиза в школе сегодня пятерку получила.
– Да, я знаю, – Марина постаралась улыбнуться. – Лиза мне сразу позвонила.
– Ты сказала, что задержишься, а дети проголодались, – сухо объяснил Сергей. – Я попросил Ольгу помочь.
– Конечно, – Марина прошла в кухню и поцеловала дочь в макушку. – Спасибо за помощь, но я уже дома.
Намек был более чем прозрачен, но Ольга, казалось, его не поняла.
– Куда спешить? – она подмигнула Лизе. – Мы только начали веселиться. Правда, принцесса?
– Сергей, можно тебя на минутку? – Марина кивнула в сторону коридора.
Когда они вышли из кухни, она прошипела:
– Что здесь происходит? Мы договаривались, что Ольга не будет сидеть с детьми.
– Да, но ты опаздывала, а мне нужно было срочно заехать за документами в офис, – он развел руками. – Что я должен был делать? Оставить детей одних?
– Ты мог позвонить Анне или моей маме!
– Ольга была ближе, она как раз в районе была.
– Удивительное совпадение, – Марина не скрывала сарказма. – Она теперь всегда «случайно в районе»?
– Знаешь что, – Сергей устало потер лоб. – Если бы ты не скрывала свою болезнь, нам бы не пришлось сейчас спорить о том, кто сидит с детьми. Я бы заранее все спланировал.
Это был удар ниже пояса. Марина почувствовала, как к горлу подступают слезы.
– Ты будешь попрекать меня этим всю оставшуюся жизнь? – тихо спросила она.
Сергей помолчал, потом вздохнул:
– Извини. Это было лишним. Просто я все еще злюсь и не знаю, что с этим делать.
Из кухни донесся звонкий смех Лизы и медовый голос Ольги:
– Смотри, какую куколку я тебе принесла! Это эксклюзивная модель, таких всего пять в городе.
Марина стиснула зубы:
– Пожалуйста, уведи ее отсюда. Сейчас.
– Хорошо, – неожиданно легко согласился Сергей. – Я провожу Ольгу и вернусь. Нам нужно поговорить.
Разговор состоялся поздно вечером, когда дети уже спали. Они сидели в гостиной, между ними – два остывших чая и невысказанные обиды.
– Я долго думал, – начал Сергей. – О нас, о том, что произошло. И понял кое-что важное.
Марина напряглась, ожидая худшего.
– Дело не только в том, что ты скрыла болезнь, – продолжил он. – Это лишь верхушка айсберга. Мы перестали по-настоящему разговаривать задолго до твоего диагноза.
– Что ты имеешь в виду?
– Помнишь, когда я потерял крупного клиента прошлой осенью? – он посмотрел на нее. – Я был в отчаянии, но не рассказал тебе, насколько все серьезно. Боялся, что ты начнешь переживать. Вместо этого брал дополнительные проекты, чтобы компенсировать потерю.
– Я замечала, что ты стал больше работать, но думала, это из-за повышения.
– Видишь? – Сергей горько усмехнулся. – Я тоже скрывал важные вещи. Не хотел тебя «беспокоить». Решил справиться сам. Мы оба делали одно и то же.
Марина задумалась. В его словах была правда. Последние годы они действительно перестали делиться проблемами, каждый нес свою ношу молча, думая, что защищает другого.
– Что теперь? – тихо спросила она.
– Не знаю, – честно ответил Сергей. – Но точно знаю, что нам нужно научиться заново разговаривать. По-настоящему. И это будет непросто.
– А Ольга? – Марина не могла не спросить. – Что с ней?
Сергей вздохнул:
– Ничего. Она просто коллега, которая слишком навязчива. Я поговорю с ней.
– А твоя мама? Она настраивает детей против меня.
– Знаю, – он кивнул. – Я слышал, что она говорила Диме. Это неприемлемо, я уже сказал ей об этом.
Они проговорили до глубокой ночи. Без обвинений, без криков – просто пытаясь понять, куда двигаться дальше. Впервые за долгое время они были откровенны друг с другом.
– Мне нужно подумать обо всем, – сказал Сергей, собираясь уходить. – Не торопи меня, ладно?
– Не буду, – обещала Марина. – Но и ты пойми – мне сейчас тяжело справляться одной. Если не хочешь возвращаться ради меня, вернись хотя бы ради детей.
Он долго смотрел на нее, потом покачал головой:
– Дело не в том, хочу ли я вернуться. Дело в том, сможем ли мы снова научиться доверять друг другу.
Прошло еще две недели. Апрель был в разгаре, деревья покрылись нежной зеленью, но в душе Марины была зима. Сергей приходил каждый день, занимался с детьми, расспрашивал о ее здоровье, но между ними по-прежнему стояла стена.
Однажды, когда она вернулась от врача с новыми результатами анализов, то застала дома не только детей, но и Валентину Петровну. Свекровь величественно восседала на кухне, раздавая указания Лизе, которая мыла посуду.
– Вот так нужно оттирать, – говорила она. – А не как твоя мама делает.
– Добрый день, Валентина Петровна, – Марина старалась сохранить спокойствие. – Не ожидала вас видеть.
– Сергей попросил посидеть с детьми, – свекровь даже не встала поздороваться. – Он сказал, что ты опаздываешь.
– Я предупреждала, что буду позже обычного, – Марина подошла к дочери и погладила ее по голове. – Спасибо, солнышко, но тебе не обязательно делать это сейчас. Иди поиграй.
Когда Лиза ушла, Валентина Петровна поджала губы:
– Вот так ты и воспитываешь детей. Потакаешь во всем.
– Валентина Петровна, – Марина села напротив, – давайте начистоту. Вы не одобряете меня как жену своего сына. Но сейчас не лучшее время для конфликтов. Я больна, Сергей расстроен, дети напуганы. Может, хотя бы сейчас мы попробуем поддержать друг друга?
– Больна, – фыркнула свекровь. – А о чем ты думала, когда скрывала болезнь? О благе семьи? Или о себе?
– Я думала о том, чтобы не быть обузой, – спокойно ответила Марина. – Может это было ошибкой, но я действовала из лучших побуждений.
– Лучшие побуждения, – Валентина Петровна покачала головой. – Сергей всегда считал тебя открытой и честной. Как он ошибался!
В этот момент в кухню вошел Дима. По его лицу было видно, что он слышал разговор.
– Бабушка, не говори так о маме, – произнес он тихо, но твердо. – Она хорошая.
Валентина Петровна опешила:
– Димочка, взрослые сами разберутся. Иди делай уроки.
– Нет, – мальчик подошел ближе. – Ты все время говоришь плохое о маме. И тете Оле тоже. Я слышал, как вы с ней по телефону разговаривали, что папе лучше будет без мамы.
Марина в шоке смотрела на сына. В свои двенадцать он вдруг показался ей таким взрослым и сильным.
– Это неправда! – воскликнула Валентина Петровна. – Я просто хочу, чтобы твой папа был счастлив.
– Папа был счастлив с мамой, – Дима скрестил руки на груди – точь-в-точь как делал Сергей, когда был недоволен. – Это ты всегда придираешься к маме и говоришь ей гадости.
– Дима, – мягко сказала Марина, – не нужно грубить бабушке.
– Я не грублю, – упрямо ответил сын. – Я говорю правду. Бабушка хочет, чтобы вы с папой развелись. А я не хочу. И Лиза не хочет.
В тишине, повисшей после его слов, раздался звук открывающейся входной двери. Это вернулся Сергей. Увидев всех троих на кухне, он сразу понял, что случилось что-то серьезное.
– Что происходит? – спросил он, переводя взгляд с матери на жену и сына.
– Твой сын ведет себя непозволительно, – начала Валентина Петровна. – Грубит взрослым, вмешивается в разговор.
– Дима? – Сергей вопросительно посмотрел на сына.
– Бабушка все время говорит плохо о маме, – мальчик не отступал. – И про нас с Лизой говорит, что мы плохо воспитаны. И еще она дружит с тетей Олей и говорит, что тетя Оля была бы лучшей мамой для нас.
Лицо Сергея вытянулось, он в шоке посмотрел на мать:
– Мама, это правда?
– Что за глупости! – Валентина Петровна всплеснула руками. – Мальчик все выдумывает!
– Неправда! – из дверей выскочила Лиза с телефоном в руках. – Вот, я записала, как бабушка сегодня говорила с тетей Олей по телефону!
И она нажала кнопку воспроизведения. Из динамика раздался голос Валентины Петровны:
«…Ну конечно, Оленька, ты будешь замечательной мамой для детей. Сережа это тоже понимает, просто ему нужно время. Эта женщина всегда была ему не пара. А сейчас, с ее болезнью, он наконец-то прозреет…»
Сергей побледнел, потом резко покраснел. Он выхватил телефон из рук Лизы и выключил запись.
– Мама, собирайся и уходи, – произнес он ледяным тоном. – Сейчас же.
– Сереженька, – Валентина Петровна попыталась взять сына за руку. – Это все не так, как звучит…
– Уходи, – повторил он. – И не приходи сюда, пока я сам тебя не позову.
Когда за свекровью закрылась дверь, в квартире повисла тяжелая тишина. Дети смотрели на отца округлившимися глазами. Марина стояла, не зная, что сказать.
– Дети, идите в свои комнаты, – наконец произнес Сергей. – Мне нужно поговорить с мамой.
Когда они остались вдвоем, он тяжело опустился на стул.
– Прости, – сказал он. – Я не знал, что она так настраивает детей против тебя.
– Я пыталась тебе сказать, – тихо ответила Марина. – Но ты не верил.
– Верил, – Сергей покачал головой. – Просто не хотел признавать. Мама всегда была такой – властной, уверенной, что только она знает, как правильно. Я привык игнорировать это.
Он помолчал, потом добавил:
– И про Ольгу ты была права. Она действительно… навязывалась. Я был слеп.
– Что теперь? – спросила Марина, стараясь не показать надежду, вспыхнувшую в душе.
Сергей посмотрел на нее долгим взглядом:
– Теперь мы пробуем заново. Без секретов, без посторонних, без недомолвок.
– Ты… вернешься?
– Я никуда и не уходил, – он подошел и осторожно взял ее за руку. – Просто заблудился. Мы оба заблудились.
Вечером, когда дети уже спали, они сидели на балконе, глядя на весенний двор. Между ними были чашки горячего чая и множество еще не сказанных, но важных слов.
– Знаешь, что сказал мне сегодня Дима? – Марина улыбнулась. – Что он теперь всегда будет записывать интриги на телефон, как настоящий детектив.
– Пусть лучше учится, – усмехнулся Сергей, но в его голосе слышалась гордость за сына.
– Мы не говорили о результатах, – Марина посмотрела на мужа. – Я сегодня получила новые анализы. Доктор сказала, что динамика хорошая.
– Почему не сказала сразу? – он нахмурился, потом осекся. – Извини, старая привычка. Я очень рад. Правда.
Она кивнула, понимая, что восстановление доверия – процесс долгий. Но теперь у них хотя бы был шанс.
– Ты больше не будешь общаться с Ольгой? – спросила Марина, стараясь, чтобы это прозвучало не как обвинение, а как вопрос.
– Только по работе, – твердо ответил Сергей. – И то минимально. Я уже поговорил с директором, она больше не будет с моими проектами работать.
Они сидели в уютном молчании, каждый думая о своем. Апрельский воздух был свеж и полон обещаний.
– Нам предстоит долгий путь, – задумчиво произнес Сергей, глядя на звезды. – И я не уверен, что все быстро наладится.
– Знаю, – Марина накрыла его руку своей. – Но теперь мы хотя бы идем в одном направлении, а не врозь.
Она не знала, что принесет завтрашний день. Впереди еще было много испытаний – лечение, восстановление отношений, разговор с Валентиной Петровной. Но впервые за долгое время Марина чувствовала надежду. Не пустые обещания быстрого счастья, а реальное понимание – они будут бороться вместе.
В комнате тихо посапывали дети. Их маленькая семья пережила первый серьезный шторм, и хотя лодка получила пробоины, она все еще держалась на плаву. А это уже немало.
Сергей осторожно обнял Марину за плечи, и она благодарно прильнула к нему. До полного примирения было еще далеко, слишком много обид и недосказанности накопилось между ними. Но сегодня они сделали первый шаг к новым отношениям – отношениям, построенным на честности и доверии.
«Самое трудное еще впереди», – подумала Марина, глядя на мужа. Но она больше не боялась этого «впереди».
