— Миш, ты можешь забрать Ваську из садика? – тихо спросила Валя, отвернувшись от начальницы. Та, впрочем, была занята раскладыванием электронного пасьянса и на подчиненных не обращала внимания. Те пользовались, как могли: кто-то читал новости, кто-то втихаря смотрел клипы на Ютубе… – У тебя сегодня короткий день, и ты за ним успеешь быстрее.
— Валька, ты чего? – отозвался в телефоне муж. Голос звучал раздраженно, и Валя подумала, что это стало таким привычным… – В короткий день – и еще себя нагружать? Нет уж. Забирай его сама. И кстати, что у нас на ужин?
— Сосиски с гречкой…
Изображение от Freepik
— Совсем ты разленилась, — резюмировал муж, — даже ужин нормальный приготовить не можешь! – и положил трубку.
Значит так, думала Валя, быстро доделывая работу: электронные таблицы с данными, в отличие от людей, никогда ее не подводили. Значит, сейчас быстро все закончить и отпроситься у Аллы Михайловны, она нормальная, отпустит, особенно если работа сделана. Бегом в детсад за Васькой, он ненавидит в дежурной группе сидеть, истерит, воспитательницы жалуются. Забежать в магазин – может, там что вкусное на скидках? Хотя с Васькой туда заходить нельзя, он сразу начнет канючить: купи то, купи это. Валя педагогически не поддавалась, и это означало истерику, возможно, с валянием по грязному полу. Вася любил закатывать скандалы. Валя по опыту знала, что это пройдет, но сейчас требовалось пережить.
Из магазина – бегом домой. Даня, наверное, уже пришел из школы, но вряд ли сам поужинал. Нет, он умеет себе разогреть, и яичницу пожарить, и сосиски те же сварить, но обычно увлекается своей астрономией и сидит, не отрываясь, над книжками рядом с компьютером. На ужин приготовить нечто особенное: раз Миша в таком настроении, надо его немного побаловать. Так, что еще? Постирать. Погладить. Перемыть посуду. Сколько Валя уже мечтает о посудомойке? Неважно. Надо еще посмотреть, что там со счетами за квартиру, и проверить всю обувь: на следующей неделе обещают снег, а вдруг где дырки? Или не по размеру? Дети очень быстро растут.
План сразу пошел трещинами. На центральной улице столкнулись два автобуса, и город намертво встал в пробках. Пришлось выйти из транспорта и бежать в садик – иначе никак за Васькой не успеть. В магазине тоже стояла очередь, как будто сговорившись, и сын устроил полноценную истерику, как Валя и подозревала. Когда она, таща за руку Ваську, а в другой руке держа тяжелый пакет, ввалилась в квартиру, часы показывали уже полседьмого.
Из комнаты выглянул недовольный Миша.
— Где ты ходишь?
— Я на работе была, — миролюбиво сказала Валя. Характер она имела неконфликтный, и все ей казалось, что вот-вот она сделает нечто прекрасное, достойное (в глазах мужа) – и заживут как в сказке. Но сказка если и была, то лишь в начале отношений. Затем ее с хрустом сожрал быт. – Потом за Васей, потом в магазин…
— Я, между прочим, работаю! – завелся Миша. – И устаю!
— Так ведь я тоже работаю…
— Полдня, — отмахнулся муж. – И не хочу ждать, когда ты там нагуляешься и соизволишь приготовить ужин.
— Но я не гуляла! Я…
— Валь, мы будем тут перетирать или ты начнешь, наконец, что-то готовить? Я голодный.
— Может, ты мне поможешь? – предприняла она стотысячную попытку. – Картошку почистить…
— Не мужское это дело. И вообще, это твои обязанности. Ленивая ты, Валька, — покачал головой Миша, — лишь бы увильнуть! – он почесал бок и убрел обратно в комнату, откуда доносились телевизионные голоса, важно спорившие о политике.
— Мам, — сказал невесть как оказавшийся рядом Данька, — я могу картошку почистить.
— Давай, — согласилась Валя, никогда не пренебрегавшая добровольной помощью, — было бы здорово.
Маринуя курицу, Валя думала. Мише даже в голову не пришло спросить, во сколько жена проснулась и что делала. Чем дальше, тем чаще он критиковал ее, а иногда даже откровенно хамил. Ко всему, что делает Валя, относился с пренебрежением. Все чаще не просто отвечал «нет, я устал», а огрызался в ответ. Обзывал ее, даже мусор отказывался вынести. Нет, так больше нельзя.
Оставив курицу запекаться, а Даню играть с братом, Валя пошла в гостиную.
— Миш, надо поговорить. Я работаю, мне предлагают выйти на полный день, начальство мной довольно. Но надо тогда поделить дни, кто из нас когда будет забирать Ваську из садика. И если бы ты проверял у Даньки уроки…
— Ц-ц-ц! – муж поднял руку. – Сразу нет. Валька, ты совсем сдурела! Я на заводе работаю. Это ответственность. Я устаю и дома хочу одного: покоя. Ясно?
— Нет, неясно. Я встаю в шесть утра, — принялась загибать пальцы Валя, — и готовлю завтрак, ведь вчерашнее ты не ешь. Потом веду Ваську в садик, Даню в школу собираю. Иду на работу. Потом…
— Так, — рявкнул Михаил, — мне надоело это слушать! Что ты нудишь? Хочешь, чтобы я твоими бабскими делами занимался? Никогда этого не будет.
— А, — сказала Валя, помолчав, — хорошо.
И ушла. Миша облегченно откинулся на подушки. Он тут мужик, и правила в доме – его! Завела моду бухтеть… Вот и мама всегда говорила, что Валька ленивая. Мама Мишу не заставляла никогда ничего делать по дому, все сама. Мужик должен быть мужиком! Да и отчего она там устает? Ничего ж не делает.
…Два месяца спустя, ничем не примечательным зимним вечером, когда Миша уже устроился на диване и открыл бутылочку пивка, вошла Валя.
— Я тебя хочу поставить в известность, — сказала она своим тихим, иногда так бесившим Мишу голосом, — мы с мальчиками завтра съезжаем.
Он даже не понял сразу.
— Куда это вы собрались?
— Мы будем с тобой разводиться, Миша, — сказала Валя все так же спокойно. – Жильцы освободили мамину двушку, которую я сдавала. Это моя квартира, добрачная. На твою не претендую.
— Сегодня первое апреля, что ли? Вроде зима…
— Никаких шуток, Миша. Я устала на тебя батрачить и не получать за это даже похвалы, не то что помощи. Мне одной, даже с детьми, будет легче.
Он усмехнулся, ни на минуту не поверив, что жена всерьез.
— Ну-ну. Обратно приползешь!
— Вряд ли.
Миша пожал плечами. ПМС у нее, что ли? Побесится и забудет, еще извиняться придет!
Однако назавтра, вернувшись с работы, Михаил не обнаружил в доме многих вещей – Валиных и детских. Исчез из прихожей Васькин велосипед, полупустой была комната Данилы…
— Вот дура! – выругался Миша и пошел звонить друганам: такое событие, как уход жены, следовало обмыть.
Он еще не знал, что месяц спустя будет звонить Вале и просить вернуться. Окажется, что бытовые дела, такие незаметные, способны задавить, если их не делать.
Но Валя помолчит в трубку и потом, прежде чем положить ее, просто скажет:
— Сразу – нет.
