— Поженили, но жить с этой женой я не собираюсь — сказал Иван своим родителям.
Тишина повисла в комнате, словно натянутая струна. Мать опустила глаза. Отец сжал кулаки.
— Иван Петрович — голос отца дрожал от сдерживаемой ярости, — ты понимаешь, что говоришь?
— Понимаю. Исправляю вашу ошибку.
А ведь всё началось так романтично… Три месяца назад родители познакомили его с Анной Сергеевной — дочерью богатого купца Морозова. Девушка как девушка: косы пшеничные, глаза голубые, румянец на щеках. Только вот сердце Ивана принадлежало другой.
Марии.
Простой швее из соседнего переулка, без приданого и связей. Но с такими глазами… В них плескалось море, штормило и успокаивалось. В них он тонул каждый вечер, когда тайком встречался с ней в городском саду.
— Сынок — мать наконец подняла голову, — Анна Сергеевна хорошая девушка. Она тебя полюбит…
— А я её — никогда.
— Любовь придёт! — отец стукнул кулаком по столу. — Морозов уже перевёл половину приданого, дом готов, слуги наняты. Свадьба через неделю! Жить будете в большом доме.
Иван медленно встал. В груди всё горело — от злости, от отчаяния, от невозможности что-то изменить.
— Свадьба — ваше дело. А моя жизнь — моё.
Он развернулся и пошёл к двери. За спиной слышал материнский плач и отцовские проклятия. Но шёл дальше. К Марии. К той, которая ждала его в их тайном месте — под старой липой у ручья.
— Ванечка — она бросилась ему на шею, как только увидела, — что случилось? Ты бледный весь…
— Женят меня, Машенька. Через неделю.
Она отшатнулась, словно он ударил её.
— На… на той? На купеческой дочке?
— На ней.
Мария упала на траву, закрыв лицо руками. Плечи её сотрясались от рыданий.
— Значит, всё… Всё кончено между нами…
— Нет! — Иван опустился рядом, обнял её дрожащую фигурку. — Я найду выход. Обязательно найду!
Но какой выход? Отказаться от свадьбы — значит разорить семью. Морозов потребует вернуть задаток, а у них таких денег нет. Убежать с Марией — значит обречь её на нищету и позор.
А может… Безумная мысль пронзила его голову.
— Маша, слушай меня — он взял её лицо в ладони, — я женюсь на Анне Сергеевне. Но жить буду с тобой.
— Что ты говоришь?!
— Дом большой. Анна будет жить в главном крыле — как положено хозяйке. А ты… Ты будешь моей горничной. Официально. А на самом деле…
— Ваня, это невозможно!
— Возможно! — его глаза горели решимостью. — Морозов получит зятя, родители — богатую невестку, Анна — титул замужней дамы. А мы с тобой… мы будем вместе.
Мария молчала, соображая.
— А если она узнает?
— Не узнает. Купеческие дочки избалованные, ленивые. Она даже рада будет, что муж её не беспокоит.
Неделя пролетела как в тумане. Свадьба прошла пышно — многие пришли посмотреть на торжество. Анна была прекрасна в белом платье, усыпанном жемчугом. Иван стоял рядом с каменным лицом, повторяя за священником клятвы верности.
А Мария наблюдала из толпы, сжимая в кулаке платочек.
После венчания молодых проводили в новый дом. Гости разъехались к полуночи, оставив супругов наедине.
— Иван Петрович — Анна стояла посреди спальни, опустив глаза, — я знаю, что этот брак… по расчёту. Но я надеюсь…
— Анна Сергеевна — он перебил её, — давайте сразу договоримся. Вы — хозяйка дома. Я обеспечу вас всем необходимым. Но личные отношения между нами невозможны.
Она вздрогнула, словно от пощёчины.
— Но мы же… мы муж и жена…
— Только официально.
Иван повернулся и вышел из комнаты, оставив молодую жену одну в брачную ночь.
А через три дня в дом пришла новая горничная. Молодая, красивая, с печальными глазами.
— Это Мария — представил её Иван жене, — она будет убирать в моей комнате и спальне.
Анна кивнула, не подозревая ничего.
Но прошло всего две недели, и она начала замечать странности. Муж задерживался у себя до поздна. Горничная Мария ходила с потупленным взглядом, но щёки её пылали румянцем счастья. А по ночам из мужниной половины дома доносились тихие голоса…
Однажды утром Анна не выдержала. Тихо подошла к его двери и приложила ухо.
— …люблю тебя, Машенька…
— И я тебя, Ванечка… Но как долго это может продолжаться?
— Вечно. Она ничего не подозревает…
Анна отшатнулась от двери, прижав руку ко рту. Сердце колотилось так, что казалось — вот-вот выскочит из груди.
Значит, вот как! Муж привёл свою возлюбленную в их дом. Сделал её служанкой, чтобы быть рядом каждый день. А она, жена, должна всё это терпеть?!
Нет. Этому придёт конец.
Анна развернулась и пошла к себе в комнату. Надо подумать. Хорошо подумать. И найти способ…
А тем временем Мария прижималась к груди Ивана, не подозревая, что их тайна раскрыта. И что совсем скоро жизнь всех троих изменится самым неожиданным образом…
— Ваня — прошептала она, — а что, если у нас будет ребёнок?
Иван замер. Об этом он почему-то не подумал…
Анна три дня не находила себе места. Ходила по дому как неприкаянная — то к окну подойдёт, то книгу в руки возьмёт, а читать не может. Мысли роились в голове, как пчёлы в растревоженном улье.
Что делать? Как поступить?
Можно, конечно, устроить скандал. Выгнать эту Марию с позором, мужу всё высказать… Но тогда что? Иван всё равно её не полюбит. А сплетни пойдут — жена не смогла мужа удержать, любовница в доме завелась…
Нет. Надо действовать умнее.
Вечером четвёртого дня Анна постучала в дверь комнаты мужа.
— Иван Петрович, можно войти?
За дверью затихли голоса, послышалась суета.
— Войдите — отозвался муж.
Анна вошла. Иван сидел за письменным столом, делая вид, что разбирает бумаги. Мария стояла у окна со щёткой в руках — якобы пыль протирала.
— Хочу поговорить с вами — Анна села в кресло напротив мужа. — Наедине.
— Мария, можете идти — кивнул Иван горничной.
Та поспешно вышла, бросив на хозяйку испуганный взгляд.
— Слушаю вас — Иван откинулся в кресле, пытаясь выглядеть равнодушным.
— Я всё знаю.
Три коротких слова — как выстрелы из пистолета. Иван побледнел, но держался.
— О чём вы?
— О Марии. О том, что она не просто горничная. О том, что вы её любите.
Тишина. Длинная, тягучая, как мёд.
— И что же вы намерены делать? — наконец спросил Иван, явно нервничая.
— А вот это… зависит от вас.
Анна встала, прошлась по комнате. Села на край стола — прямо напротив мужа.
— Видите ли, Иван Петрович, я не собираюсь разрушать ваше счастье. Но и терпеть унижение тоже не намерена.
— Говорите яснее.
— У меня есть предложение. — Анна улыбнулась, и в этой улыбке было что-то хищное.
— Живите с Марией. Но соблюдите приличия. Официально она остаётся горничной, но получает отдельную комнату в дальнем крыле. Хорошее жалованье. Уважительное обращение.
Иван хмурился, не понимая подвоха:
— А взамен?
— Взамен вы иногда исполняете супружеский долг… Чтобы все видели — мы нормальная семейная пара.
— Анна Сергеевна…
— И ещё одно условие. Если у Марии будут дети — они считаются только её детьми. Я же рожу вам законного наследника.
Иван вскочил с места.
— Вы… вы с ума сошли!
— Наоборот. Я очень здраво мыслю. — Анна тоже встала. — Вы получаете возможность быть с любимой женщиной, не разрушая семью. Я получаю статус уважаемой замужней дамы и будущего материнства. Мария получает безопасность и защиту. Все довольны.
— А если я откажусь?
— Тогда завтра же я всё раскажу папе. Мария покинет этот дом. И больше вы её не увидите. — Голос Анны стал стальным. — У нас есть знакомые в других городах. Найдётся для неё место… Очень далеко отсюда.
Иван сжал кулаки. Понял — загнан в угол. Анна оказалась не той кроткой дурочкой, за которую он её принял.
— Мне нужно время подумать…
— У вас есть время до завтрашнего утра.
Анна направилась к двери, но на пороге обернулась:
— Да, и ещё. Марии об этом разговоре — ни слова. Пока не примете решение.
Всю ночь Иван не спал. Метался по комнате.
С одной стороны — предложение Анны давало им с Марией шанс быть вместе. Пусть не совсем так, как хотелось, но всё же…
С другой — какое это унижение! Жить по чужим правилам, исполнять супружеские обязанности из-под палки… с нелюбимой женщиной.
А что, если отказаться?
Анна не блефует — он это понял. Марию действительно увезут. Навсегда.
К утру решение созрело.
Когда Мария пришла убираться, Иван сидел у окна с помятым лицом.
— Ванечка, ты не спал? — она подошла, погладила его по волосам.
— Маша… Нам нужно поговорить.
Он рассказал всё. Про разговор с Анной, про её условия, про выбор, который ему пришлось сделать.
Мария слушала молча, только лицо становилось всё бледнее:
— И ты согласился? — тихо спросила она.
— А что мне оставалось? Потерять тебя навсегда?
— Значит, я буду… содержанкой.
— Машенька…
— Нет, подожди. — Она отошла к окну, смотрела в сад. — А знаешь, Ваня? Может, это и к лучшему.
— Что?
— Я устала скрываться. Устала бояться, что нас застанут. Устала врать, что я просто горничная. — Она повернулась к нему. — Теперь хотя бы всё будет честно. Да, Анна Сергеевна об этом знает. Но я — с тобой. А это главное.
Иван подошёл, обнял её:
— Ты точно согласна?
— А у нас есть выбор?
Прошёл год
Странный, необычный год.
Анна родила сына — крепкого мальчишку с отцовскими глазами. Иван исправно исполнял супружеский долг, но сердцем был с Марией.
Мария переехала в дальнее крыло, получила статус «экономки» — так звучало приличнее. Соседи шептались, конечно, но доказать ничего не могли.
А ещё через несколько месяцев и у Марии появился ребёнок. Девочка. Красивая, как мать.
Иван разрывался между двумя женщинами, двумя детьми. Но странное дело — все трое как будто нашли своё место в этой запутанной истории.
Анна получила то, чего хотела — статус матери и хозяйки дома.
Мария обрела защиту и возможность быть рядом с любимым.
А Иван… Иван понял, что жизнь иногда преподносит решения там, где их совсем не ждёшь.
И когда вечерами он сидел в саду, наблюдая, как его дети — законный и побочный — играют вместе на траве, а две женщины мирно беседуют на скамейке, то думал:
«Может, это и есть его счастье? Похожее на сказку, но настоящее. Человеческое.»
