— Нравится ремонт?
— Ну… да. Симпатично.
Так-то ни Катя, ни Влад не поняли, о каких значительных изменениях говорит мама. Ремонт как ремонт. Косметический. Весьма поверхностный и «на скорую руку». Переклеенные обои да обновленные плинтуса…
— Симпатичный? — мама вскинула брови, — Шикарный! Теперь я квартиру выставлю не за 2.500.000, а за 3.200.000. Я посмотрела — квартиры с евроремонтом так и стоят сейчас!
Ну, ремонт косметический явно не оправдывал такую разницу в цене.
— Часто покупатели-то звонят? — с ноткой грусти спросил Влад.
— Отбоя нет, но я еще поторгуюсь!
Не продаст.
По этой цене не продаст.
Влад уже, по маминой просьбе, разумеется, приводил и оценщиков, и риэлторов, и они все в едином порыве сказали, что стоимость надо снизить даже с первоначальных «2.500.000». А не завышать.
Квартира в панельном доме, угловая, без балкона. Ремонт и с этими поверхностными обновками уставший. Сантехника еще Брежнева помнит.
Не про-даст.
Но Варвара до денег очень жадна.
Другую квартиру, от покойного мужа, она продала за 3.000.000 — и на меньшее размениваться не собиралась, как и вкладываться в большее…
— Торгуйся…
Что тут еще скажешь.
Зачем их сюда зазвала-то? Ремонтом похвастаться? Знает же, что на жилье копят, да на то, которое без ремонта, уж не бередила бы душу.
— Или за 3.500.000 продам… Хорошие квартиры сейчас нарасхват!
Влад понял, к чему ведет мама.
Она догадывается, что покупателя днем с огнем не сыщешь на такую квартиру за такую цену.
Поэтому продавливает свое предложение…
— У нас нет 3.200.000, — внес ясность Влад, — Поэтому, мам, ремонт можешь не нахваливать — мы не купим. Не на что.
— А Катины родители не подкинут немножко?
— Они уже подкинули… Как кредит одобрят, купим то, что нам по карману. Но, если скинешь немного…
— Нет, сына. Это закрытая тема. Родня родней, а деньги врозь. Когда речь о деньгах, то думай, что мы посторонние. Посторонняя тетя бы тебе скидку на квартиру не сделала, а торговалась до хрипоты!
О скидке Влад уже не заговаривал.
Нет так нет.
Им и в однокомнатной нормально.
О том, чтобы мама отдала ему квартиру, или разрешила бесплатно пожить, можно и не мечтать. Фантастика.
Среди его родни деньги всегда были врозь с родственными связями, но тут аж екнуло…
С мамой разговаривал сквозь зубы.
А с Варвары все, как с гуся вода. Это такой тип людей. На чужие обиды и осуждающие взгляды они даже головы не повернут. Даже, если это сын. Пообижается-пообижается и забудет. Как обычно и случалось. А, если всем квартиры дарить, то никаких квартир не напасешься.
Хотя в этом плане Варваре всегда везло.
Свое жилье у нее с 16 лет — «привет» от прабабушки из Санкт-Петербурга, еще из начала 90-х. Прабабушка была долгожительницей, квартира та у нее с незапамятных времен, а дочь свою она пережила… Кому все пригодится? Внучке, конечно, которой вот-вот надо было на ноги вставать. Квартира на Садовой улетела быстро, там покупатели сбежались, как воробьи на хлебные крошки. Продала и тут купила аж три. Себе и две под сдачу. К 20 годам была уже невестой с солидным приданым.
Свою ценность Варвара понимала очень хорошо, поэтому замуж за босяка не пошла. В наличии у будущего мужа квартиры убедилась лично.
Были у нее и взлеты, и падения, и потеря сразу 2 квартир, которые, вложив в дело, Варвара продала…
Но с пустым кошельком никогда не оставалась. Своя квартира есть. Когда сдавать было нечего, пошла помощником бухгалтера. Потом от мужа осталась его квартира, и теперь еще одна — от отца.
Есть люди с пожизненным золотым билетом в кармане.
Но папино наследство ее пока что подводило. За ремонт уже все уплачено, со строителями Варвара рассчиталась через «не хочу», а ни покупателей, ни амбициозных арендаторов, готовых снять эту двушку по двойному тарифу, все нет. А по рынку цена аренды на такие квартиры — это слезы.
Владик очень хотел выкупить, как сильно он любил здесь бывать, хотел сохранить именно эту квартиру для себя и для потомков, но у него маловато денег для этого, да и Катя вряд ли обрадуется покупке жилье по завышенной стоимости.
Поэтому у молодых появилась своя однушка, а дедова двушка так и выставлена на продажу.
Мама поцокала вместо поздравлений с новосельем:
— Подвел ты меня, Влад, ох, и подвел… Я думала, ты торговаться пытаешься. Так я бы скинула тебе потом сотню-две. Теперь ты с квартирой, а мне где покупателей взять?
Там миллион надо скинуть.
— Мам, у нас и 2.500.000 не было.
— Ну-у-у-у… уж не за столько, а за 3 миллиона хотя бы. Но поторговался бы — я бы сжалилась.
— Нам и в однушке хорошо.
— Но надо думать на перспективу. Как дети пойдут, то однозначно расширяться надо будет.
— Пока не до детей.
— Но на перспективу… Я ведь там такой ремонт сделала! Думала-то, что для вас, а не для абы кого… Для абы кого я бы и коврик не купила. Для вас ремонт делали, а вы меня так подставляете?
— Мама! Не стоит она 3 миллиона. 2.300.000. Если по рынку. Наша однушка, которая по квадратам не сильно меньше твоей двушки, и с приличным ремонтом, за 1.900.000.
— Впредь не буду для вас стараться!
Цены на однушки и двушки у них в городе не таких уж и разные.
Теперь совершенно не понятно, кто на кого обиделся.
Коммунальные платежи за простаивающую квартиру Варвару тяготили. Ее вообще тяготило все, что не приносит выгоды, а тут вообще разоряет ее этот чемодан без ручки…
Цену скидывать жаль.
Жадничала и завышала цену Варвара не просто так. Она хотела обменять эту неликвидную двушку на однушку в хорошем районе и с дорогим ремонтом, которую можно будет сдавать.
Но обменять без доплаты не получилось. Свою она продала все-таки по обычной цене и влезла в кредит.
Квартира квартирой, а кушать хочется всегда. Поэтому пришлось пойти на уступки покупателям.
Да и работать поднадоело.
Варвара причитала, что ей уже за 50, а она все работает. Была бы лишняя квартирка — можно было бы сдавать и работать меньше. Эх, уж сколько у нее было лишних квартирок. Те две, которые продала ради вложений. Та, что от покойного мужа, которую продала и надеялась растягивать эти деньги лет на 5-10, по чуть-чуть беря из кубышки на свои нужды, но они как-то быстро закончились — на отдых, на мебель, а отказывать себе она не привыкла, и жить в квартире с немодным ремонтом — тоже.
Хоть с денег с квартиры отца надо купить другую, получше, и приберечь на старость, чтобы доход получать.
Но пока опять только расход.
Шикарная однушка в элитном доме обошлась дороже, чем Варвара планировала, а, пока она металась, цены-то еще и подросли. Поэтому и кредит обошелся дороже.
Пока что денег с аренды она не видела — все относила в банк, чтобы расплатиться побыстрее. Умно. Но на себя не хватает.
А потом случился пожар…
Короткое замыкание в соседней квартире, как сначала подумали.
Ее квартирантов дома не было, а то бы еще, боже упаси, не спаслись, но все их вещи — в утиль. Квартира — тоже в утиль. Шикарный ремонт… По шикарному ремонту можно было устраивать панихиду.
Пожалела Варвара, что на страховку не согласилась. Поскупилась.
Когда уточнили, что пожар произошел не из-за случайного замыкания, а из-за халатности соседей — чайник на плите забыли, потом на шторы все перекинулось…
А взыскивать оказалось не с кого. Парень, что купил ту квартиру, погиб — не выбрался. После своей вечеринки решил чайку попить и отключился.
Спрашивать не с кого. Надо переделывать ремонт, а это снова кредит. Когда ж тогда квартира себя окупит?? И на что Варваре жить? Она так-то на собственную пенсию собиралась, как за квартиру все выплатит.
Ответ нашелся — сын.
— Влад, ты мне с квартирой не помог — купить у меня ее не захотел по нормальной цене и тогда, когда новая обошлась бы мне дешевле. Подставил. Так пора начать помогать матери деньгами.
— Какими? — усмехнулся Влад, — Ты живешь лучше нас всех вместе взятых. Мы за однушку еще остатки не выплатили. Катины родители нас свои сбережения почти все отдали, за что им низкий поклон. Все без денег сидим. А тебе, с двумя квартирами, помощь нужна? Или это шутка?
— Никакая не шутка! В квартире в ЖК произошел пожар. Мне ее никак не сдать. Кто в такую заедет? Пока все выветрится… Уборка… Потом ремонт с нуля. Это миллионы. Чтобы ее снова сдать не за 3 копейки, а за 30-40 тысяч. Я бы на гибкий график перешла на работе, чтобы отдыхать почаще. В отпуске год не была. А мне, Влад, 50! Я не в состоянии уже так работать на кредиты, как вы. Дети-то должны помогать престарелым родителям. Уж не сейчас, так лет в 60 ты бы мне и так и так начал помогать.
— Помогают обычно тем, кто живет беднее, а не тем, кто живет богаче, — Влад припомнил маме все, — У тебя квартир было — хоть на хлеб намазывай. У меня 1 — за которую я еще даже не совсем расплатился. Так кто кого богаче?
— Мужчина вообще не должен считать деньги женщины, тем более, своей матери, — сказала Варвара, — Не с бухты барахты же я прошу. Ты при жилье, с нормальным доходом, а мама твоя сейчас пашет 5/2, еще и от пожара пострадала! Чего припоминать мои квартиры? Их сейчас нет.
— Но, когда они были, то у тебя был девиз «каждый сам за себя». Как чужие люди. Родственники родственниками, а денежки врозь? Но почему, когда тебе что-то нужно, то все сразу переворачивается? Ты мне дедушкину квартиру хотела по завышенной цене продать!
— Мои поступки — это мои поступки, — непреклонно ответила Варвара.
— Логично. Мои тоже. У тебя есть хорошее жилье и нормальная зарплата!
Деньгами он ей не помог.
Жалко было Варвару, она такая поникшая ходила на работу, всем жаловалась, что вот так растишь-растишь, а никто и стакан воды не подаст, и ремонтировала все за свой счет. В кредит, конечно. Трудно работать в 50 лет на кредиты.
Но со Владом они к общему знаменателю так и не пришли.
У него тоже все в кредит.
