— Наташенька, солнышко моё, садись за стол, мамочка тебе котлетку подогреет! — Анна Кузнецова суетилась возле плиты, словно пчела около самого дорогого цветка.
— А мне? — Лиза стояла в дверях кухни с портфелем в руках, глядя на эту картину маслом.
— Тебе? — мать обернулась, будто только сейчас заметила старшую дочь. — В холодильнике кастрюля стоит, сама разогреешь. Руки же у тебя есть.
Наташа захихикала, размазывая по тарелке подливку:
— Лизка, ты чего стоишь? Иди ешь свою баланду.
— Не называй сестру Лизкой! — отец наконец-то поднял голову от газеты. — Лиза, иди садись, поужинаем вместе.
— Ага, вместе, — Анна поставила перед Наташей стакан тёплого молока. — Только одной котлетки на всех не хватит. Наташе растущему организму нужно питание, а не консервы из банки.
Лиза молча достала из холодильника вчерашний борщ, налила в тарелку. Холодный, с застывшими каплями жира на поверхности. Такой же холодный, как отношение приёмной матери.
— Мам, а можно я завтра с Викой в кино схожу? — Наташа болтала ногами под столом. — Там новый фильм идёт, все девочки уже посмотрели.
— Конечно, дочурка! Денежки дам, и мороженого купишь. Только в школе хорошо учись.
— А у меня завтра контрольная по математике, — тихо сказала Лиза.
— И что? — Анна даже не обернулась. — Готовилась, значит, напишешь. Тебе же семнадцать лет, не маленькая.
— Мне помощь нужна с задачами…
— Наташе тоже помощь нужна! — голос матери стал резче. — У неё завтра диктант, а почерк плохой. Я с ней заниматься буду, а ты сама справляйся.
Лиза опустила ложку. Борщ показался ещё более безвкусным. Семь лет назад, когда родилась Наташа, всё изменилось. Словно кто-то выключил свет в её жизни, оставив гореть только одну лампочку — над головой младшей дочери.
— Пап, может, ты поможешь с математикой?
Сергей неловко пожал плечами:
— Я же, Лизонька, в этом не силён. Ты умная девочка, сама разберёшься.
— Да она у нас вся в мозги ушла! — фыркнула Анна. — Вечно с книжками сидит, носом в тетради уткнулась. А что толку? Вот Наташа — другое дело, живая, весёлая, настоящая красотка растёт.
Наташа довольно улыбнулась, демонстрируя щёки, перепачканные подливкой. Десять лет, а уже прекрасно понимала, кто в этом доме любимчик.
— Кстати, — Анна повернулась к Лизе с такой интонацией, будто собиралась сообщить что-то неприятное. — Завтра придёт бабушка Вера, она тебе кое-что расскажет.
— Что расскажет?
— Узнаешь завтра. А пока убери за собой посуду и иди уроки делать. Наташе спать пора, а ты тут шумишь.
Лиза посмотрела на часы — восемь вечера. Рано для сна, но возражать было бесполезно. Она поднялась из-за стола, унося свою недоеденную тарелку.
— И вообще, — добавила Анна, глядя, как старшая дочь моет посуду, — пора бы тебе подумать о будущем. Школу заканчиваешь, надо определяться. Может, в техникум пойдёшь, специальность получишь. А то всё мечтаешь о чём-то несбыточном.
— О чём несбыточном?
— Да ты же хотела в институт поступать! В медицинский ещё! — Анна рассмеялась, будто услышала хороший анекдот. — Это ж сколько денег нужно! Мы на Наташу копим, у неё способности к музыке, пианино покупать надо.
— А я хорошо учусь, — Лиза сжала губы. — У меня одни пятёрки по химии и биологии.
— Оценки — это ещё не всё. Главное в жизни — это семья, дом, дети. А не эти твои амбиции.
Слово «амбиции» прозвучало так, будто речь шла о чём-то постыдном.
— Мам, — осторожно начала Лиза. — А помнишь, как ты мне в детстве говорила, что я смогу стать кем захочу?
— Говорила много чего. Ты тогда маленькая была, всё казалось возможным. А теперь жизнь другая, заботы другие. Наташа требует внимания, времени, денег. Ты же понимаешь?
Нет, не понимала. Не понимала, почему родная дочь важнее приёмной. Не понимала, почему её мечты стали «несбыточными», а планы Наташи — приоритетными.
— Лизка, а ты правда в институт хочешь? — вдруг спросила Наташа.
— Хочу.
— А зачем? — девочка наклонила голову. — Мама правильно говорит, главное семья. Ты лучше замуж выходи, детей рожай.
Лиза посмотрела на младшую сестру. В десять лет та уже усвоила урок: одни люди в семье важнее других. Одним можно мечтать, другие должны довольствоваться остатками внимания и любви.
— Иди делай уроки, — устало сказал отец. — А мы тут уберём.
Лиза направилась в свою комнату. Маленькую, с кроватью и письменным столом. А в соседней комнате у Наташи стоял новенький компьютер, книжные полки и мягкий диван для гостей.
Она села за стол, открыла учебник математики. Задачи казались простыми, но в голове крутились слова матери: «несбыточные мечты», «амбиции», «пора определяться».
А что, если правда пора? Только не так, как хочет Анна Кузнецова.
На следующий день после школы Лиза застала дома незнакомую суету. Анна носилась по квартире с тряпкой, Наташа была отправлена к подружке, а на кухне заваривался особенный чай — тот самый, что доставали только для важных гостей.
— А, пришла, — бросила мать, даже не поднимая головы. — Бабушка Вера уже в пути, скоро будет.
— Зачем она приезжает?
— Поговорить надо. Серьёзно поговорить.
Лиза сбросила портфель и прошла на кухню. В памяти всплывали отрывочные воспоминания о бабушке Вере — седая, добрая женщина, которая когда-то часто приходила в гости. Потом визиты стали реже, а последние пару лет она появлялась только на Новый год.
— Лизонька, — в дверях появился отец. — Присядь-ка.
Что-то в его интонации заставило девушку насторожиться.
— Слушай, дочка, — Сергей сел напротив. — Ты же помнишь, как к нам попала?
Конечно помнила. Семь лет, детский дом, потом этот дом, где её встретили как желанного ребёнка. Тогда казалось, что она попала в сказку.
— Помню.
— Анна тебя сразу полюбила. Мы оба полюбили. Ты была такая смышлёная, серьёзная…
— Была? — в голосе Лизы прозвучала горечь.
— Есть, — поправился отец. — Просто… понимаешь, когда родилась Наташа, всё изменилось. Анна стала другой. Материнский инстинкт, наверное.
— Инстинкт? — Лиза усмехнулась. — Это инстинкт — игнорировать одного ребёнка ради другого?
Сергей неловко почесал затылок.
— Она не игнорирует. Просто… по-разному проявляет заботу.
— Пап, ты серьёзно в это веришь?
Прежде чем отец успел ответить, раздался звонок в дверь.
— Вера Петровна приехала! — закричала Анна, бросаясь открывать.
В квартиру вошла пожилая женщина с усталым лицом и добрыми глазами. Она окинула взглядом прихожую, задержалась на семейных фотографиях, где Лиза на задних планах, а Наташа сияет на переднем.
— Лизочка, — бабушка крепко обняла девушку. — Как выросла! Красавица стала.
— Здравствуйте, бабушка Вера.
— Проходи, проходи, — засуетилась Анна. — Чаю налью, пирожки испекла.
За столом воцарилась неловкая тишина. Бабушка медленно пила чай, изучающе глядя то на Анну, то на Сергея.
— Ну что, — наконец сказала она. — Рассказывайте, как дела.
— Да всё хорошо! — быстро ответила Анна. — Наташка растёт, развивается. В школе отличница, музыкой занимается. Пианино купили, представляете!
— А Лиза как дела?
— Лиза… — Анна замялась. — Лиза тоже хорошо учится. Только, знаете, у неё такие… планы нереальные. В институт хочет, в медицинский. А где деньги взять? Мы на Наташку копим, ей развитие нужно.
Бабушка Вера поставила чашку и впервые за вечер улыбнулась:
— А я как раз по этому поводу приехала.
— По какому поводу? — настороженно спросила Анна.
— По поводу Лизиного образования. У меня есть предложение, которое касается всех нас.
Лиза почувствовала, как учащается сердцебиение. Что-то важное должно было произойти. Что-то, что перевернёт её жизнь.
— Какое предложение? — осторожно поинтересовался Сергей.
— Об этом поговорим отдельно. А пока, — бабушка повернулась к Лизе, — расскажи, чего ты хочешь от жизни? По-честному.
— Стать врачом, — без колебаний ответила девушка. — Лечить людей, помогать им. Поступить в медицинский институт, выучиться, получить специальность.
— Даже если это будет трудно?
— Даже если.
Анна поджала губы, а бабушка Вера кивнула с пониманием:
— Хорошо. Очень хорошо. Значит, поговорим.
После того как Наташа вернулась от подружки и была отправлена спать, бабушка Вера наконец раскрыла карты.
— У меня есть деньги на образование Лизы, — сказала она без предисловий. — Достаточно, чтобы оплатить институт, общежитие, питание. Всё, что нужно.
Анна чуть не подавилась чаем:
— Какие деньги? Откуда?
— Копила всю жизнь. Продала дачу, которую нам с покойным мужем дедушка оставил. Думала, на старость пригодится, а теперь понимаю — лучшее вложение это образование внучки.
— Внучки? — голос Анны стал ядовитым. — Она же вам не родная внучка!
— Родная, — спокойно ответила бабушка Вера. — Сердцем родная. А кровь — это не самое главное в семье.
Лиза сидела как завороженная. Мечта, которая казалась недостижимой, вдруг обретала реальные очертания.
— Но постойте! — Анна вскочила со стула. — А как же Наташа? Она же тоже ваша внучка! Почему только Лизе помогаете?
— Наташе помощь пока не нужна. Она маленькая, у неё есть время. А Лиза заканчивает школу, сейчас решается её будущее.
— Это несправедливо! — голос Анны стал пронзительным. — Мы Наташу растим, любим, а вы ей ничего не оставляете!
— Аня, успокойся, — попытался вмешаться Сергей.
— Не успокоюсь! — она развернулась к мужу. — Ты не понимаешь? Она специально это делает! Всегда Лизу выделяла, а теперь вообще решила нас наказать!
— За что наказать? — тихо спросила бабушка Вера.
— За то, что мы родного ребёнка больше любим! За то, что не можем делить внимание поровну! Да кто так может?
— Можно, — жёстко сказала старуха. — И нужно. Лиза живёт в этом доме десять лет, а вы её до сих пор чужой считаете.
— Не чужой! Просто… — Анна запнулась. — Просто Наташа роднее. Это же естественно!
— Естественно было бы любить обеих одинаково, — бабушка встала со стула. — Или не брать приёмного ребёнка вовсе.
Лиза слушала этот разговор с замиранием сердца. Впервые кто-то встал на её защиту. Впервые кто-то назвал вслух то, что она чувствовала все эти годы.
— Ладно, хватит! — рявкнул Сергей. — Не будем ссориться. Вера Петровна, спасибо за предложение, мы обдумаем.
— Обдумаем? — переспросила Анна. — Что тут обдумывать? Она пытается разрушить нашу семью!
— Не разрушить, — устало сказала бабушка Вера. — Исправить. Дать ребёнку шанс.
— А наш ребёнок? Наташа что, не заслуживает шанса?
— Заслуживает. Но у неё есть время, есть родители, которые её боготворят. А у Лизы что есть?
Наступила тягостная тишина. Анна судорожно теребила подол кофты, Сергей разглядывал рисунок на скатерти.
— Можно я скажу? — впервые за весь вечер подала голос Лиза.
— Говори, внучка.
— Я не хочу, чтобы из-за меня в семье были ссоры. Если моё образование станет причиной конфликтов…
— Не станет! — резко перебила бабушка Вера. — Потому что это не твоя вина. Ты имеешь право на будущее.
— Она имеет право жить по средствам семьи! — взвилась Анна. — Мы её кормим, одеваем, крышу над головой даём! Чего ещё надо?
— Любви надо, — тихо сказала Лиза. — Просто любви. Той же, что вы даёте Наташе.
Анна побледнела:
— Как ты смеешь! Я тебя не любила, что ли? Ночами не сидела, когда болела? Еду не готовила?
— Готовили. Но не с той улыбкой, что для Наташи. И не те блюда. И не с тем настроением.
— Ты неблагодарная! — выкрикнула мать. — Мы тебя из детдома взяли, семью дали, а ты упрёки бросаешь!
— Не упрёки. Правду.
Бабушка Вера поднялась:
— Решение за тобой, Лиза. Хочешь учиться — деньги есть. Не хочешь — тоже твоё дело.
— Хочу, — без колебаний ответила девушка.
— Тогда завтра идём подавать документы. Время ещё есть.
— Никуда вы не пойдёте! — Анна преградила дорогу к выходу. — Это мой дом, моя приёмная дочь! Я не разрешаю!
— Лизе семнадцать лет, — спокойно заметила бабушка. — Она сама может решать.
— Не может! Я её мать!
— Тогда ведите себя как мать. Для всех своих детей одинаково.
Анна осталась стоять в дверях, блокируя выход, лицо красное от гнева и обиды. В этот момент из своей комнаты выглянула Наташа.
— Мама, что вы кричите? Я не могу уснуть.
— Ничего, солнышко, — тут же изменилась в лице Анна. — Спи, мы тихо поговорим.
— А что тётя Вера хотела?
— Лизке денег дать на институт, — зло ответила мать.
— А мне она ничего не даст?
— Нет, Наташенька. Она считает, что только Лизка заслуживает помощи.
Наташа надула губы и скрылась в своей комнате, громко хлопнув дверью.
— Вот видите? — торжествующе сказала Анна. — Ребёнок расстроился! Из-за ваших денег!
— Ребёнок расстроился из-за вашего отношения, — парировала бабушка Вера. — Лиза, собирайся. Завтра с утра в приёмную комиссию.
Утром Лиза проснулась от грохота на кухне. Анна демонстративно хлопала дверцами шкафов, звеня посудой так, будто готовила не завтрак, а объявляла войну.
— Доброе утро, — осторожно сказала девушка, входя на кухню.
— Что в нём доброго? — мать даже не обернулась. — Дочь собирается предать семью, а утро доброе.
— Мам, я не предаю. Я просто хочу учиться.
— За чужие деньги! На чужой совести! — Анна развернулась, и Лиза увидела красные от слёз глаза. — А нас бросаешь как использованную тряпку!
— Никого я не бросаю…
— Бросаешь! — в кухню ворвалась Наташа в пижаме. — Лизка, зачем ты уезжаешь? Я не хочу, чтобы ты уезжала!
Лиза растерянно посмотрела на младшую сестру. Неужели та её любит? Несмотря на всё?
— Наташ, я буду приезжать. На каникулы, на выходные…
— Не будешь! — девочка заплакала. — Ты забудешь про нас! Найдёшь там новую семью и забудешь!
— Вот видишь! — торжествующе воскликнула Анна. — Ребёнок плачет! Сестру теряет! А тебе всё равно!
— Мне не всё равно, — Лиза присела перед Наташей. — Но пойми, это моя мечта. Я всю жизнь хотела стать врачом.
— А я всю жизнь хотела, чтобы у меня была старшая сестра! — всхлипнула Наташа. — А теперь ты уедешь, и я останусь одна!
Слова младшей сестры больно кольнули сердце. Лиза и не подозревала, что для Наташи она что-то значит.
— Слышишь? — Анна торжествовала. — Вот кому ты нужна! Настоящей семье! А не чужим людям в институте!
— Бабушка Вера не чужой человек.
— Чужой! — рявкнула мать. — Она тебя видела от силы десять раз за всю жизнь! А мы тебя растили, кормили, одевали! Десять лет! Десять лет моей жизни!
— За которые ты каждый день мне напоминаешь, — тихо сказала Лиза.
— Потому что ты неблагодарная! — Анна схватила со стола банку с мёдом и с такой силой поставила её обратно, что крышка отлетела. — Знаешь, что я тебе скажу? Хочешь уйти — уходи! Но тогда не возвращайся! Считай, что семьи у тебя нет!
— Аня! — в кухню вбежал Сергей. — Что ты говоришь?
— Правду говорю! — мать была в истерике. — Пусть выбирает! Либо семья, либо её дурацкий институт!
— Это не выбор, — раздался спокойный голос бабушки Веры. — Это шантаж.
Старуха стояла в дверях с небольшой сумкой в руке.
— Лиза, готова?
Девушка посмотрела на семью. Наташа всхлипывала, утирая слёзы пижамой. Отец виновато опустил голову. Анна стояла с красным лицом, тяжело дыша.
— Я… — Лиза запнулась. — Я не знаю.
— Знаешь! — выкрикнула Анна. — Прекрасно знаешь! Выбирай прямо сейчас! Мы — или они!
— Мам, зачем такие ультиматумы?
— Потому что надоело! Надоело притворяться! — голос Анны стал пронзительным. — Думаешь, я не вижу, как ты на нас смотришь? С упрёком! Будто мы тебе что-то должны!
— Должны, — неожиданно для самой себя сказала Лиза. — Любовь должны. Равную любовь.
— Равную? — Анна истерически расхохоталась. — А ты знаешь, почему тебя в детдом сдали? Почему родная мать от тебя отказалась?
— Мам, не надо, — попытался остановить жену Сергей.
— Надо! Пусть знает! — Анна подошла ближе. — Потому что ты была неудобным ребёнком! Капризным! Постоянно плакала, не спала по ночам! Родная мать не выдержала и сдала в детдом! Вот такая ты хорошая!
Слова упали как пощёчины. Лиза побледнела, но не отступила:
— Возможно. Но это не даёт вам права относиться ко мне хуже, чем к родной дочери.
— Даёт! — Анна была в ярости. — Я тебя взяла из жалости! Думала, исправлюсь, стану хорошей! А ты всё равно осталась той же — неблагодарной и эгоистичной!
— Если я такая плохая, — голос Лизы дрогнул, но она справилась с эмоциями, — то зачем меня удерживаете?
Анна открыла рот, но слов не нашла.
— Лиза, — бабушка Вера положила руку на плечо девушки. — Решай сама. Но помни: если не воспользуешься шансом сейчас, второго может не быть.
Девушка посмотрела на семью — на ту, что дала ей дом, но не дала равной любви. На ту, что накормила и одела, но постоянно напоминала об этом как об одолжении.
— Мамочка, не уезжай, — тихо попросила Наташа.
И в этот момент Лиза поняла: в этом доме её любит только младшая сестра. Искренне, по-детски, не разделяя на родных и приёмных.
— Наташ, — она присела перед девочкой. — Я буду писать тебе письма. Каждую неделю. И приезжать на все каникулы. Обещаю.
— Правда?
— Правда. А когда выучусь, стану врачом, буду лечить тебя, если заболеешь. Бесплатно.
Наташа слабо улыбнулась сквозь слёзы.
— Значит, решила? — голос Анны стал ледяным.
— Решила, — Лиза встала и посмотрела приёмной матери в глаза. — Я еду учиться. Но не из неблагодарности. Из благодарности к той, кто поверила в мои мечты.
— Тогда убирайся! — Анна указала на дверь. — И чтобы духу твоего здесь не было!
— Анна! — рявкнул Сергей. — Опомнись!
— Не опомнюсь! Пусть идёт к своей благодетельнице! Пусть там живёт!
Лиза молча прошла в свою комнату, быстро собрала вещи в старый чемодан. Сердце колотилось так сильно, что казалось, готово выскочить из груди. Но решение было принято.
В коридоре её ждали бабушка Вера и Наташа.
— Лизочка, — девочка протянула ей маленький конверт. — Это тебе. На память.
Внутри была фотография — они с Наташей прошлым летом на даче. Обе улыбаются, обнявшись за плечи.
— Спасибо, — Лиза крепко обняла сестру. — Я тебя очень люблю.
— И я тебя, — прошептала Наташа.
Анна демонстративно хлопнула дверью своей спальни. Сергей неловко помахал рукой из кухни.
Лиза взяла чемодан и направилась к выходу. На пороге обернулась — посмотрела на квартиру, которая десять лет была её домом.
Теперь пора было строить свой собственный.
Шесть лет спустя.
Лиза стояла у окна больницы, разглядывая белый диплом в красной папке. «Врач-педиатр». Мечта, которая казалась несбыточной, стала реальностью.
— Лизочка, — в палату заглянула медсестра. — К вам посетители.
В дверях появились знакомые силуэты. Наташа, теперь уже шестнадцатилетняя красавица, неуверенно переминалась с ноги на ногу. За ней стояли Сергей и… Анна.
— Привет, — тихо сказала Наташа. — Поздравляем с дипломом.
— Откуда узнали?
— Бабушка Вера рассказала. Мы… мы хотели приехать раньше, но мама боялась.
Лиза посмотрела на приёмную мать. Анна постарела, располнела, в волосах появилась седина. Лицо было виноватым и растерянным.
— Здравствуй, Лиза, — негромко сказала она.
— Здравствуйте.
Повисла неловкая тишина. Сергей рассматривал медицинские плакаты на стенах, Наташа теребила ремешок сумки.
— Я хотела… — начала Анна и запнулась. — То есть мы хотели сказать… Мы гордимся тобой.
— Правда?
— Правда. И… извиниться. За то, что тогда произошло.
Лиза молчала. Шесть лет она мечтала об этих словах. Шесть лет училась, работала, доказывала себе и миру, что способна на большее, чем просто «благодарность за крышу над головой».
— Лиза, — Наташа подошла ближе. — А ты помнишь, что обещала лечить меня бесплатно?
— Помню. А что случилось?
— Ничего не случилось. Просто хочу, чтобы моя сестра была моим врачом. Когда у меня будут дети.
— Дети? — Лиза улыбнулась. — Рано тебе о детях думать.
— Не рано. Я же знаю, что у меня будет самая лучшая семейная доктор на свете.
Анна неожиданно всхлипнула:
— Прости меня. За всё. Я была дурой. Глупой, завистливой дурой.
— Мам…
— Не мам! — горько рассмеялась Анна. — Какая я тебе мать? Настоящая мать не выгоняет дочь из дома. Настоящая мать радуется её успехам, а не завидует.
Лиза подошла к окну, посмотрела на двор больницы. Там играли дети — её будущие пациенты.
— А вы знаете, что я каждый год на ваши дни рождения открытки посылала?
— Посылала? — удивился Сергей. — Мы не получали.
— Потому что на конверте писала «от Лизы», а не «от врача Елизаветы Кузнецовой». Наверное, почтальон не понимал, кто это.
Анна расплакалась:
— Ты писала нам? Несмотря ни на что?
— Писала. Потому что вы всё равно моя семья. Плохая, неидеальная, но моя.
— А мы думали, ты нас забыла, — тихо сказал отец.
— Не забыла. Простила.
Наташа бросилась к сестре и крепко обняла:
— Лизочка, можно я буду к тебе приезжать? Ты меня научишь быть врачом?
— Зачем тебе? У тебя же музыка.
— Музыка — это хобби. А врач — это призвание. Как у тебя.
Лиза посмотрела на младшую сестру с удивлением. Наташа выросла не только внешне.
— Конечно, научу. Если родители не будут против.
— Не будем, — быстро сказала Анна. — Наоборот, будем помогать. Как должны были тебе помогать.
Сергей неловко кашлянул:
— Лиза, а ты… ты домой не хочешь? Хотя бы в отпуск приехать?
Девушка задумалась. Дом. Что это такое? Место, где тебя любят? Или место, где ты родился? А может, дом — это то, что ты создаёшь сам?
— Приеду, — решила она. — На новогодние праздники. Если не будете меня корить за «неблагодарность».
— Не будем! — в один голос сказали все трое.
— Тогда приеду. И тортик испеку. Тот самый, что бабушка Вера научила делать.
— А я тебе помогу! — обрадовалась Наташа. — И расскажу, как дела в школе. И покажу свои стихи.
— Стихи пишешь?
— Пишу. Про тебя тоже есть. Хочешь, прочитаю?
Лиза кивнула. Наташа достала из сумки потрёпанную тетрадь:
— «Моя сестра живёт в большом городе, лечит детей и взрослых. А я живу в маленьком городе и скучаю. Но я знаю — когда вырасту, буду такой же сильной и умной, как она.»
— Красиво, — Лиза вытерла выступившие слёзы.
Анна подошла к дочери и несмело коснулась её руки:
— Можно я тебя обниму? Как… как мать?
Лиза посмотрела в глаза женщине, которая дала ей кров, но не дала равной любви. Которая кормила, но постоянно напоминала об этом. Которая в итоге выгнала из дома, но теперь пришла просить прощения.
— Можно, — тихо сказала она.
Анна обняла её крепко-крепко, как не обнимала много лет.
— Добро пожаловать домой, доктор, — прошептала она на ухо.
И Лиза поняла: дом — это не место. Дом — это люди, которые умеют признавать ошибки и просить прощения. Которые умеют меняться ради тех, кого любят.
Даже если любовь эта пришла с опозданием на шесть лет.
